Во имя семьи

      Джексон был в подавленном состоянии. К нему подходили люди, пытались сказать что-то ободряющее, возможно, просто выразить сочувствие. Но в тот момент он был настолько погружён в свои мысли, что не воспринимал слова, обращённые к нему.              Он чувствовал опустошение, которое было настолько неприятным и болезненным, будто отравляло его сердце и душу. Возможно, это был шок, потому что он не проявлял никаких эмоций, словно был бездушным камнем. Ему не хотелось верить, что его больше нет.       — Банчжу, нам очень жаль…       — Прекратите! — неожиданно вспылил парень, срывая голос. Пусть засунут свою жалость подальше, ему она не нужна! Это так раздражало…       Перед глазами снова и снова возникала картина: отец выходит из здания, садится в машину… и взрыв. Парень не думал, что их разговор будет последним. В глубине души он понимал, что вероятность выжить в такой ситуации равна нулю, но всё равно не хотел верить, что больше никогда не увидит отца, не поговорит с ним, не обнимет его.       В горле стоял ком, мешающий нормально дышать. В какой-то момент Джексону показалось, что он задыхается. Задыхается от непролитых слёз. «Ты не мог меня бросить… Не мог… Не мог!»       Хотелось, чтобы всё это оказалось страшным сном, после которого он проснулся бы и увидел отца живым и здоровым, как прежде. Но так, к сожалению, не бывает…       Джексону вдруг захотелось уйти от всего этого шума. Окружающие невероятно раздражали своей суетливостью и сочувствием во взгляде, от которого не становилось лучше. Нужно было уединиться, остаться наедине со своими мыслями и попытаться осознать свои чувства. Если это вообще возможно…       Джексон чувствовал себя разбитым и одиноким человеком… Он вспомнил, как в детстве они с отцом ходили на пик Виктории встречать рассвет и запускать воздушных змеев. Ему захотелось туда. Наверное, где-то в глубине души он надеялся увидеть там отца или хотя бы почувствовать его незримое присутствие рядом. На данный момент это было жизненно необходимо…       Взяв ключи от машины, он покинул дом, полный суеты и беготни.       — Ты…       — Прости, я не хотела тебя беспокоить, просто мне показалось, что тебе нужна помощь. Я, наверное, пойду, — быстро выпаливает Лия.       — Останься…       Поколебавшись минуту, она присела на траву рядом с молодым человеком. Девушка чувствовала кожей, что у него что-то произошло, душой она тянулась к нему.       — У тебя что-то случилось? Ты кого-то потерял? — может, от него ушла девушка, хотя от такого парня не каждая захочет уйти.       Парень взглянул на девушку с болью в глазах. О неет, не девушка, ближе, кто-то гораздо ближе. Девушка видит его взгляд, и он ей напоминает свой собственный, тогда, шесть лет назад.       — Так заметно?       — Мне да, — доставая сигарету из пачки, говорит девушка. Протягивая пачку, предлагает.       Они не знают друг друга, но в молчании им комфортно, нет неловких пауз, типа «Блин, что еще у него спросить?»       — Расскажешь? — спрашивает девушка, заранее зная ответ.       — Нет.       Девушка хрипло смеется. Но больше ничего спрашивать не стала, потому что нет смысла, он еще не готов рассказать, и нужно ли ей знать? Она теряла близких, и разговор — это последнее, что ей хотелось в тот момент. Горизонт окрасился в красный, тишину прервали периодические возгласы восторженных туристов.       — Знаешь, в моей стране говорится, если высказаться незнакомому человеку, становится легче.       — Ты в это веришь? — задает вопрос парень.       — Нет, — с невеселым смехом вторит девушка. Оба улыбаются и смотрят вдаль.       Джексон поворачивается к девушке, да, ему больно, но сейчас ему легко именно с этой девушкой, в чем ее секрет? Он чувствует, она его понимает. Он ведь даже не знает ее имени, но она ближе всех родных людей.       — Мой отец погиб сегодня, — отворачиваясь от девушки, шепчет Джексон.       Лия замирает на мгновение, она вспоминает сегодняшний взрыв, вспоминает молодого мужчину, стоящего на коленях. Да, это он, определенно, он. Смотрит на парня, и не сказав ни слова, отворачивается. Затягиваясь новой порцией никотина, решает больше не задавать вопросов. Она прошла через этот ужас и знает, что значит потерять родителей.       — Даже не скажешь, что тебе жаль или соболезнуешь?       — Тебе от этого станет легче? — вопросом на вопрос отвечает девушка.       — Нет, — смеется парень. — Почему ты понимаешь меня так хорошо? — это риторический вопрос, парню интересно, ответит ли девушка на него. Но девушка молчит, просто улыбается грустной улыбкой. И правда понимает. И снова тишина между ними, каждый в своих мыслях и воспоминаниях.       — Когда погибли мои родители, — девушка прерывает молчание, — мой мир рухнул, все, что я считала «счастливой жизнью», за одну минуту превратилось в нечто. Мне пришлось отказаться от привычной жизни. Какое-то время я думала, что это какой-то глупый розыгрыш. А знаешь, что самое страшное во всем этом? — Джексон смотрит, не мигая, на профиль девушки. — Сон — это когда я засыпала после похорон. Когда я долго плакала, очередным вечером закрывала глаза, и утром снова просыпалась, все это время я думала, в один из дней я проснусь, и это окажется простым кошмаром. Но со временем я поняла, что это не сон и не кошмар — это реальность, и это действительно произошло. Сейчас твоя боль ощутимей, чем когда-либо, ты чувствуешь ее в многократном размере, потому что еще свежи воспоминания, — Лия посмотрела на парня. — И поверь мне, ты будешь ощущать ее всегда, нет волшебной таблетки от этого. Но ты можешь ее облегчить. Со временем ты продолжишь жить дальше, но боль не уменьшится, ты просто научишься жить с ней. Абстрагироваться. Вот и вся правда.       Джексон задумался о словах девушки и понял, что она, скорее всего, права. Девушка дернула парня за рукав футболки:       — Давай сыграем в салки?!       Молодой человек озадаченно смотрит на девушку. Когда до него доходит смысл сказанных слов, он изрекает в шоке:       — Ты сумасшедшая, — нет, не вопрос, утверждение, сейчас он был уверен в ее нестабильности, они взрослые люди, играют в догонялки?!       Девушка засмеялась чистым звонким смехом искренним, как будто она действительно ребенок, который просит родителя поиграть с ним. Девушка встает и задевает офигевшего парня за плечо.       — Ты водишь, ну давай, старикашка, растряси свои дряхлые кости, — девушка просто хотела отвлечь парня, и это у нее получилось даже слишком…       Молодая пара, резвясь на траве, вызывала у окружающих разные эмоции: кто-то улыбался, кто-то, возможно, даже осуждал. Но молодым людям было всё равно, они были счастливы и бегали друг за другом по поляне. В этой детской игре каждый пытался победить, падая и кувыркаясь по траве. Они на время забыли о всех проблемах и боли, которые их преследовали. Сейчас они были свободны от всего.       Джексон попытался поймать девушку за талию, но она поставила ему подножку. Молодой человек упал, потянув её за собой, и они покатились по поляне, словно мяч. Лёжа на траве, они смотрели на звёздное небо. Когда парень перекатился и оказался сверху на девушке, прижимая её своим телом к холодной земле, он задал вопрос, который не давал ему покоя.       — Это ведь ты была в том коридоре?       — В каком коридоре? — решив включить дурочку, уточнила девушка. — Я за свою жизнь столько коридоров обошла и не сосчита… — Джексон целует ее, не дав договорить.       — И многих ты целуешь, ходя по коридорам? — шепчет парень, оторвавшись от губ девушки и прислонившись лбом к ее, оставляя расстояние от губ пару сантиметров.       — Извращенец.       — Но тебе нравится.       — Ты слишком в себе уверен, — фыркает девушка.       — Твое сердце так сильно бьется.       — Потому что мне страшно.       — Но ведь дело не только в страхе? Прикинь-ка, где твои руки?       Черт! Крепко сжаты на его бицепсах, впились ногтями, тянут его еще ближе к ней. Она отдернула руки.       — Мне нравится. Не останавливайся, — сказал он, нахмурившись.       За их спинами раздалось хриплое покашливание.       — Господин Ван, у вас все в порядке?       Лия затихла под мужчиной, прижимающим ее к земле.       — Я не хочу тебя отпускать.       Девушка начала вырываться, не слишком удивившись, что у нее ничего не получилось, этот парень как скала. Покашливание повторяется. Джексону приходится скатиться с девушки и дать ей немного свободы.       — Лео, чего тебе? — раздраженно спрашивает мужчина.       — Вам нужно вернуться домой, госпожа Ван…       Мужчина опускает взгляд, давая понять, насколько все плохо. Джексон поднимается на ноги и протягивает девушке руку, которую она игнорирует и встает на ноги без посторонней помощи.       — Я думаю, мне пора.       — Оставь свой номер?       Лия не была человеком строгих правил, но она не одобряла легкомысленных романов. Она понимала, что через неделю уедет, и не видела смысла в отношениях с кем-либо в этой стране. Она приехала к своим сёстрам, а не ради того, чтобы заводить романы с китайскими мужчинами.       Голова девушки медленно прояснялась. Парень больше не прижимался к ней, и она подумала: «Давайте рассуждать логически». Господин не перебивал её, значит, он был готов её выслушать. Оглядевшись по сторонам, она заметила несколько подозрительных машин. Может быть, это охрана? Да, похоже на то.       Затем она вспомнила, как мужчина называл его: «Ван это, генеральный директор и владелец компании». «Оу, дорогая, это не твой уровень, тебе нужно срочно уходить отсюда», — подумала она.       — Тебе не пригодится мой номер, пока, незнакомец.       Джексон в шоке смотрит на удаляющуюся девушку. Лео пытается сдержать смех, скрывая его за вежливым покашливанием.       — Я сейчас не понял, — в недоумении глаголет парень. — Меня только что отшили?       — Думаю, да, мой господин.       — Найди про эту девушку все что сможешь, — направляясь в машину, парень отдает приказы.       — Как ее зовут?       — Да блядь, я не знаю, — слова парня перекрывают громкий смех помощника.       Влип так влип.       Вернувшись в гостиницу, Лия приняла душ, набросила халат на плечи и вышла на балкон.       — Очень красиво, — смотря на горящие огни ночного города с восхищением, изрекает девушка.       Вернувшись мыслями к тому парню с пика, Лия задумалась, где он сейчас. Интересно, стало ли ему легче? Но она сама же и ответила на свой вопрос: нет, не стало. Он был слишком подавлен.       Ей было жаль его, но она понимала, что жизнь продолжается, и рано или поздно люди уходят. С горечью вздохнув, Лия вспомнила их поцелуй. Она вновь пропустила через себя все эмоции и ощущения, пытаясь понять, что она чувствует на самом деле. Как он смотрел на неё…       — Как будто сейчас сожрет, глупое ты создание, перестань романтизировать простое отчаяние человека, ему было плохо, а ты оказалась под рукой, — отчитала себя девушка.              Но парень определённо запал в душу, и его прикосновения заставляли отключаться голову…       — Тааак, надо выпить.       Девушка вернулась в комнату, открыла бар и достала бутылку виски.       — Ха, я начинаю любить гостиничный сервис.       Взяв стакан, девушка вернулась на балкон, ночь была тёплой, можно выпить и здесь.

***

      Парень шагнул вперёд и протянул руку. Лия отпрянула.       — Не играй со мной, — говорит он.       Девушка наткнулась на пристальный взгляд, Лия откинула голову. Глаза цвета крепкого кофе прожигали насквозь, не давая освободиться из своего гипнотического плена.       А затем случилось невероятное. Её накрыло волной чистейшего вожделения. Первый раз в жизни тело стало горячим от похоти.       «Химическая реакция, — оцепенело подумала она. — Примитивная, чисто животная реакция»       Она хочет его.       — Я решил попробовать ещё раз, не думаю, что ты скажешь, что тебе не понравилось, — произнёс ночной гость.       — Кто ты? — шепотом выдохнула она.       «Маньяк он, а как ещё объяснить, что он проник к ней в номер».       — Я пришёл за сладким «спокойной ночи».       Голова закружилась, Лия оперлась о стену. Он взял её за подбородок и повернул голову в профиль.       — Ты разделаешься со мной быстро, — пролепетала девушка, — или будешь медленно убивать?       — Не убивать, целовать.       — Не вижу разницы.       Парень приблизил голову к ее лицу. Верить ему нельзя. Нужно драться. Но как? Руки и ноги не слушаются. Беда в том, что она не может его оттолкнуть. Лия набрала побольше воздуха в лёгкие для того, чтобы закричать…       Боже, как от него пахнет! Кофе, чистый кайф. Губы мужчины коснулись шеи.       — Ты готова? — спросил он мягко.       Если он подразумевает раздевание, то да, Лия была полностью за. Так вот, оказывается, почему люди воспевают секс. Желание иметь его в себе не вызывало сомнений. В голове набатом билось: «Если он сейчас не снимет чертовы штаны, я умру».       Движимая любопытством, потянулась вперёд и отвела упавшие на глаза светлые пряди. Они оказались густыми и мягкими, коснулась лица. Парень не отстранился.       Все в нем излучает секс: тело, манера двигаться, запах кофе вперемешку с табачным дымом. Раньше такие парни ей не встречались. Лия понимала это и телом, и душой.       — Поцелуй меня, — попросила девушка       Парень замер.       Подчинившись внезапному импульсу, Лия схватила его за футболку и потянулась к губам.       Ночной гость перехватил запястья девушки. Да, парень хотел насладиться каждой секундой, но он хочет, чтобы она умоляла и просила взять её.       — Тише.       Какое нахрен «тише»? У девушки не те планы. Она дернулась, чтобы освободить руки, выгнула спину, но безуспешно, парень держал крепко. Её футболка натянулась на груди, вырисовывая манящую грудь, Лия сжала бедра, предвкушая, каково будет ощутить его между ними.       Если бы он только прикоснулся.       — Господи Иисусе, что ты со мной делаешь? — пробормотал парень, меняясь в лице.       — Коснись меня, — призывно улыбается Лия.       Парень потряс головой, как будто отгоняя наваждение. Лия приоткрыла губы и застонала от разочарования.       — Сними с меня футболку.       Она выгнулась к нему всем телом, умирая от желания узнать, останется ли она жива, когда он коснется ее руками.       — Пожалуйста…       Девушка представила, как он целует внутреннюю поверхность бедер, продвигаясь вверх, накрывает ее жаркую плоть своим ртом…       Еще один отчаянный стон вырывается из ее искусанных губ. Он действует на Лию как «афродизиак».       Он отпустил ее запястья. Лия вновь схватилась за футболку. Одним резким движением парень стянул с себя футболку и бросил на пол, туда же полетел кожаный ремень с пряжкой в форме головы дракона. Лия удовлетворенно рассмеялась, за ремнем последовали черные джинсы.       Затем наклонился и захватил в плен губы девушки.       Да, чистейший рай, все тело прошибло будто током.       Он перестал целовать её и провёл языком вниз по шее. Когда Лия подалась грудью вперёд, он скользнул рукой под тонкую ткань её футболки и начал ласкать гладкую тёплую кожу живота. Их губы снова встретились, а руки парня были везде. В теле разгорался пожар, готовый поглотить её.       Тело парня била сильная дрожь. Он хотел поцеловать её, но сдержался, чтобы не потерять остатки разума. Стянув футболку, он медленно стянул шорты, открывая сантиметр за сантиметром женское тело. Все его настройки слетели. Подхватив Лию, которая едва стояла на ногах, он положил её на кровать и накрыл своим телом. Ноги девушки обвились вокруг его торса, а влажный огонь обжёг её чувствительную плоть. Лия застонала от наслаждения.       Пронзительно заверещал будильник. Лия подскочила с раскрасневшимися щеками.       — Пиздец, приплыли.       Отключив будильник и упав обратно на кровать, Лия пыталась унять учащенное сердцебиение. В голове пронеслись картины «мокрого сна». Зло посмотрев на будильник:       — Предатель, мог бы и подождать, когда дело дойдет до логического завершения, — шепнула девушка.       Зазвонил телефон, заматерившись, Лия посмотрела на экран. Сделав глубокий вздох, девушка, пытаясь успокоиться, отвечает на звонок.       — Барбариска.       — Ты каждый раз придумываешь разные клички, удивляюсь, как у тебя еще не проскальзывала кличка «какашка» или что-то в этом роде, ты забыла, как меня зовут? — раздается насмешливый голос невидимого собеседника.       — Нет, Милана, это как раз я хрен забуду.       — Как спалось?       — Нормально. Как никогда комфортно, — смотря наполовину пустую бутылку с виски, ах, вот виновник всех ее снов.       — Мы на неделю улетаем в Гуанчжоу, прости, что мало времени проводим вместе, но это контракт. Он жутко выматывает.       — Я понимаю, — с грустью говорит Лия.       — Мы с Аней решили, что больше не полетим.       — Ты уверена?       — Да, все хорошо, нам правда нравится этот новый опыт, но это дисциплина выжимает все соки, дома было проще, дома ты была рядом всегда, — признается Мил.       — Я всегда рядом, на каком бы мы расстоянии не были. Вот она, взрослая жизнь, — смеется Лия.       — Я останусь подростком навсегда, — хохочет Мила.       — Когда вылет?       — Через шесть часов, нужно успеть к утренним съемкам, прости еще раз, ты прилетела, а тут все так.       — Мила, девочка моя, послушай меня внимательно и запомни это как молитву «Отче наш». Тебе и Ане не за что извиняться, поверь мне, я понимаю вас, обо мне не стоит беспокоиться, так-то мне двадцать девять лет, я найду, чем себя занять. Когда прилетите, мы проведем еще немного времени вместе, и я вернусь домой, когда вы вернетесь, мы закатим такую вечеринку, что все соседи сбегутся.       — Спасибо. Я люблю тебя… Аня тоже тебя любит, мы скучаем, — тихо говорит девочка.       — И я вас…       Проговорив еще какое то время с сестрой Лия завершила звонок.       — И что мне теперь делать, в любом случае надо что-то придумать. Отпуск у меня в конце концов или нет.       Ну для начала нужно поесть. Одевшись, она отправилась в кафе, не замечая, как за ней следовал черный автомобиль с наглухо тонированными стеклами.       Скрывающийся за тонированными стеклами мужчина подносит телефон к уху:       — Она в кафе, — звучание хриплого голоса разрезает тишину салона автомобиля. На том конце слышно одно слово.       — Адрес?