~~~
Мне следовало согласиться на предложение подвезти меня домой. Сейчас чуть больше часа ночи, и я умудрилась познакомиться с самым скучным парнем в баре, с которым вообще можно завязать разговор. Опьянение рассеивается, так что теперь я просто уставшая и раздражительная, сижу за стойкой, подпирая голову рукой. Я пялюсь на идиота слева от меня, пока он болтает о том, что он юрист, о своей крутой тачке и что-то о прослушивании на реалити-шоу. Честно, у него не осталось шансов ещё до того, как он открыл рот. Он пахнет, как мой сахарный скраб с маракуйей, и это действительно убивает настрой. Я изображаю отчаянный зевок и ещё ниже сползаю на стуле. – Это здорово, Олег. Правда, круто. – Я Артём. – Я так и сказала, – я провожу пальцами по своим длинным золотистым прядям волос, поднимаю голову и заставляю себя улыбнуться. – В любом случае, мне пора идти. Уже поздно. Артём смотрит на меня, нахмурив свои густистые брови. Его тонкие губы сжимаются в прямую линию. – Не так уж и поздно. Я закажу тебе ещё выпить. Не-а. Меня стошнит. И определенно прямо на его идиотский костюм. – Нет, спасибо, – отвечаю я, быстро отмахиваясь от него ладонью. – Я должна идти. – Может, тебя подвезти? – Нет. Вообще-то, было бы неплохо. Сюда я приехала с Юлей и Сергеем, но ещё одну поездку в машине с идиотом я бы не выдержала, потому отклонила их предложение отвезти меня домой. Но для этого и существует такси. Я поднимаюсь с барного стула, покачиваясь на дурацких высоких каблуках, и хватаю свою сумочку со стойки. – Пока, – недовольно бросает Артём, когда я перекидываю ремешок сумочки через плечо и неторопливо ухожу из бара. Я шагаю вдоль стены бара и глубоко вдыхаю прохладный ветерок. Мои каблуки стучат по тротуару. Я накидываю кардиган поверх своего темно-синего платья, пытаясь немного согреться, затем лезу в сумочку за мобильным телефоном. На самом деле я никогда раньше не пользовалась Яндек такси – возможно, остановить обычное такси было бы проще. Я продолжаю шарить по карманам своей сумочки в поисках телефона, но затем хмурюсь, когда понимаю, что сумочка намного легче, чем обычно. Ха. Я включаю фонарик мобильного телефона, чтобы оценить ситуацию, и внутри начинает узлом затягиваться тревога. Чёрт! Мой кошелёк пропал! Неужели этот придурок Артём прихватил его, когда понял, что ему ничего не светит? Я врываюсь обратно в бар, сердце бешено колотится под ребрами. Мои кредитные карточки, водительские права, больше 15 тысяч наличными. Фотографии, пароли, которые я ни за что не вспомню. Проклятье! Моя грудь вздымается, когда я хлопаю ладонью Артёма по плечу. Я даже не жду, когда он обернется. – Это ты украл мой кошелёк? Он медленно поворачивается на стуле с выражением отвращения на лице. – Прости? – Мой бумажник пропал. А ты единственный человек, с которым я общалась за вечер. Он фыркает. – Вот именно. Ты разговаривала со мной весь вечер. Когда бы у меня появился шанс украсть твой бумажник? – он качает головой, а затем снова отворачивается и тянется за своим пивом. – Иди проспись, идиотка. Я игнорирую оскорбление, слишком поглощенная дилеммой, чтобы дать ему пощечину. Парень прав. Всё время, проведенное в баре, я буквально сидела с ним лицом к лицу, пусть и в полусне практически пускала слюни в ладонь. Но я бы заметила, как он возится с моей сумочкой. На самом деле, она лежала на барной стойке, немного позади моего правого плеча. Это означает, что украсть мог кто-то из-за спины. Чёрт, Чёрт, Чёрт! Сейчас бар уже почти пуст. Я задаю вопрос бармену, который лишь пожимает плечами в ответ, а затем набираю полные легкие воздуха и разочарованно выдыхаю. Я выбираюсь обратно на улицу и мысленно готовлюсь просить знакомых меня подвезти, так как внезапно оказалась без гроша в кармане. Я начинаю с сестры, уже зная, что она спит с выключенным телефоном. Переводит на голосовое сообщение. Пытаюсь дозвониться до лучшей подруги. Тоже голосовое сообщение. Ни за что на свете я не позвоню своим родителям. Я пролистываю список контактов и пытаюсь дозвониться ещё до троих человек. Голосовое, голосовое, голосовое. Мой большой палец зависает над другим именем, и я морщу нос и поджимаю губы. Одна лишь мысль позвонить ему пугает. Даже прогулка в семь миль до дома на высоких каблуках кажется заманчивее десятиминутной поездки в машине с Сергеем Лазаревым. Поднявшийся ветер развевает мои волосы. Холод буквально не дает дышать. Я нажимаю на его имя и сразу же начинаю бормотать себе под нос ругательства. – ВерАника? Не знаю, что я чувствую больше – раздражение или облегчение от того, что он взял трубку. – Не называй меня так. – Почему ты звонишь мне посреди ночи пьяная? – голос Сергея хриплый ото сна. Наверное, я его разбудила – прекрасно. Нет худа без добра. Я собираюсь объясниться, но он меня опережает. – Дай угадаю, ты слишком много выпила и звонишь, чтобы признаться мне в вечной любви. Я всегда знал, что ты ко мне неровно дышишь. Я стискиваю зубы, отчаянно сожалея о своем решении. Я даже через телефон чувствую его ухмылку. – Знаешь, что? Забудь. Я пойду домой пешком. Я собираюсь закончить разговор, но Сергей меня останавливает: – Подожди, подожди, тебя нужно подвезти? Я думал, ты вызовешь такси. – Да, но… в общем, какой-то придурок украл мой бумажник, и теперь у меня нет денег. Но это неважно. Я лучше прогуляюсь, – я действительно хочу повесить трубку. – Не глупи. Твоя сестра меня прибьет, если я позволю тебе идти домой пешком. – Я поражена твоим сочувствием. Он усмехается. – Чуткий и симпатичный. Я представляю тройную угрозу. – Ты хотел сказать двойную? Ты назвал только два пункта. – Что? Я сжимаю переносицу, пытаясь обрести подобие самообладания. Глубокий вдох. – Не бери в голову. Просто поторопись. Я нажимаю кнопку «завершить вызов», как будто выключаю будильник, звонящий воскресным утром. В такие моменты я жалею, что не курю. Подумываю о том, чтобы вернуться внутрь, но у меня нет денег на выпивку. И совершенно не хочется оказаться втянутой в очередной захватывающий разговор с Артёмом, поэтому решаю прислониться спиной к кирпичному зданию. Проходит всего несколько минут, прежде чем какой-то придурок пристраивается рядом и просит прикурить. Я бросаю взгляд в его сторону и быстро отстраняюсь. Это лысеющий пузатый мужчина, от которого пахнет вареной морковью. Я сдерживаю рвотный порыв. – Не курю. Извините, – я продолжаю сохранять между нами дистанцию, но чувствую, как мужчина на меня пялится. – Позволь мне угостить тебя выпивкой, котёнок. Я скрещиваю руки на груди, когда ловлю его взгляд на моем декольте. – Нет, спасибо. За мной скоро приедут. – Я тоже могу тебя прокатить, – усмехается он, его сальный намек толще некуда. Меня тошнит ещё сильнее. – И снова, я пас. Приятного вечера. Никогда не думала, что буду желать, чтобы Лазарев поскорее приехал. Мужчина продолжает болтовню, заставляя у меня внутри всё сжиматься. – Знаешь, а ты милашка. Фу, фу и ещё раз фу. Мужчина нарушает мое личное пространство, но прежде чем я решаю вернуться в бар, на парковку въезжает чёрное авто Сергея. Он останавливается передо мной и выходит из машины, подбрасывает ключи в воздух и ловит их другой рукой. Он смотрит на меня, ожидая, что я начну охать и ахать или что-то подобное. Но не впечатлил. Я всё ещё прижимаю руки к груди в защитном жесте, пока он приближается и мечется взглядом между мной и мужиком. Язык моего тела кричит о ненависти, но в глазах читается мольба вытащить меня отсюда. – Привет, – бормочу я без особых эмоций. Он хмуро смотрит на мужчину рядом со мной, поэтому я переключаю внимание направо и замечаю, что урод все еще непристойно ухмыляется и пялится на мои сиськи. Сергей прищуривается, а затем снова смотрит на меня. – Готова? Потому что я чертовски устал, и... – Она твоя девушка? Перебивает его мужик, и мы одновременно поворачиваем головы в его сторону. Сергей быстро отвечает. Слишком быстро. – Чёрт, нет. Господи. Как будто у меня проказа, или сифилис, или бубонная чума. Я оскорбленно смотрю на него. – Класс, спасибо. – Что? – Ничего. Поехали. Я добираюсь до пассажирской стороны, чувствуя, как Сергей следует за мной по пятам. Мужик прощается с нами так, что у меня мурашки бегут по коже. – Эй, вы, приятного вам вечера. Я запрыгиваю в машину и хлопаю дверью, мгновенно блокируя её. Сергей тоже залезает внутрь, задумчиво и подозрительно глядя в моё окно на мужика. – Этот урод тебя трогал? Я бросаю взгляд на лицо Сергея, раздраженная тем, насколько он привлекателен. Он почесывает заросший щетиной подбородок, и я улавливаю легкий аромат одеколона и кожи. Я прикусываю нижнюю губу и откидываюсь на спинку сиденья. – Нет. Как будто тебя это заботит, – бормочу я, отворачиваясь от него и глядя перед собой. – Заботит, ВерАника. Ты приглашена на нашу свадьбу – я не могу допустить, чтобы перед таким важным днем тебя порубили на мелкие кусочки и спрятали под половицами в доме у этого парня. Я поворачиваю голову в его сторону, ловя озорную усмешку на глупом, но красивом лице. – Я тебя ненавижу. – Ты же знаешь, я просто над тобой прикалываюсь, – подмигивает он. – И всё равно я тебя ненавижу. Сергей блуждает по мне взглядом, будто оценивая, а затем поворачивает ключ в замке зажигания. Двигатель с ревом оживает. – Знаешь, одеваясь так, ты сама приманиваешь к себе опасных типов, – небрежно произносит он, заводит машину и кладет запястье на руль. Я фыркаю от дерзости его заявления. – Жертва сама виновата, – подсказываю я. – Ты настоящая находка. Моей сестре жутко повезло, – я смотрю на него и театрально хлопаю длинными ресницами. – Я не это имел в виду, – возражает он. – Я хотел сказать, что когда ты так одеваешься, то привлекаешь внимание парней. – Когда я одеваюсь как? Хочешь сказать, что я выгляжу как шлюха? – Я говорю, что ты хорошо выглядишь. Сергей отпускает странный комплимент с такой небрежностью, что я почти забываю, от кого он исходит. Я тереблю подол своего платья и скрещиваю ноги, не зная, как ответить. Но потом вспоминаю, что сказал, будто я сама виновата. И вообще, он все такой же козёл. – Ага, ну а ты, ты выглядишь как... идиот. Что? Смачный хохот смешивается с ревом двигателя, и я откидываюсь на спинку сиденья. – Это лучшее, на что ты способна? Должно быть, алкоголь так на тебя подействовал. Твои попытки язвить сейчас выглядят жалко. – Заткнись. Сергей снова чешет подбородок, поглядывая в мою сторону каждые несколько секунд. – Кстати, пожалуйста, за то, что подвез. И за то, что спас твою жизнь. Я снова фыркаю. Даже не подозревала, как мне нравится фыркать. – Ты только и сделал, что с идиотским видом подъехал на своей мачо-машине и намекнул, что находишь мой вид вызывающими, – я мило улыбаюсь ему, прижимая руки к сердцу. – Мой герой! Он сопит. – Еще один кокетливый взгляд, и этот парень украл бы твои трусики в качестве трофея. Я определенно спас тебе жизнь. – Кокетливый? Лазарев пожимает плечами, его внимание переключается между мной и дорогой. – Да, и что? Ты же у нас прямо ходячий словарь. – Я не бросала на этого парня никаких «кокетливых» взглядов, – заявляю я, игнорируя подкол. – Наоборот, старалась не подавиться собственной рвотой, – затем я поднимаю бровь и откашливаюсь, добавляя: – Тебе должен быть хорошо знаком этот взгляд. Он пытается скрыть улыбку, но я её замечаю. – Неудивительно, что решил, будто ты ко мне неравнодушна. О, боже! Я качаю головой и тоже изо всех сил стараюсь не улыбнуться. Сергей ерзает на сидении и тянется за сигаретами на центральной консоли. – Знаешь, я подумал, что мы могли бы уладить небольшую размолвку между нами. Как насчет перемирия. – Небольшую размолвку? Ты имеешь в виду кипящую ненависть, которую я испытываю по отношению к тебе последние пятнадцать лет? – Ага, её самую. Я таращусь на него. – Нет. – Почему нет? – невнятно спрашивает он, прикуривая сигарету. Кончик ярко светится, загораясь темно-оранжевым и малиновым цветами. Я отвечаю не сразу, и Сергей украдкой поглядывает на меня. – Ради Юли. Она хочет, чтобы мы были друзьями. – Если ты не планируешь пересадку личности, я уверяю тебя, что ад замерзнет прежде, чем я начну считать тебя своим другом. Драматично, но правда. – Черт, Ника, я не настолько уж и плох. Его заявление заставляет меня выпрямиться и вытянуть шею от возмущения. Он что, сейчас серьезно? Я возмущенно фыркаю. – Ты называл меня «Занудой и Душнилой» всю нашу работу вместе, потому что я предпочитала учиться, а не тусить каждый вечер. – Это было много лет назад, – сквозь смех отмахивается Сергей. – Ты зовешь меня ВерАника. Хотя знаешь, как это меня бесит, – я могла бы продолжить. Могла бы перечислять до бесконечности, и искушение велико, но тогда кровь закипит ещё сильнее, а у меня уже нет сил спорить. – Мы никогда не станем друзьями. Я снова смотрю прямо перед собой, но краем глаза замечаю пристальный взгляд Сергея. И клянусь, в нем сквозит намек на симпатию. Маленький белый флаг, развевающийся на ветру. – Но это твое имя. – Мое имя Ника. ВерАника– это мерзость, которой меня наградили родители, потому что уже назвали красивым нормальным именем своего любимого ребенка. Ладно. Я перевожу разговор на очень личную тему. Нужно остановиться. – Послушай… – Сергей собирается что-то ответить, но нас отвлекают. К нам сзади приближаются мигающие огни и ослепляют непрекращающимися вспышками. Лазарев притормаживает и смотрит в зеркало заднего вида. На его лице отражается раздражение. – Черт возьми, Серёж, что ты натворил? Я просто хочу попасть домой. – Ни черта я не сделал. Я ехал на предельно допустимой скорости, – он съезжает на обочину дороги, ударяя кулаком по рулю. – Бред какой-то. Машина полностью останавливается, и я с раздраженным вздохом откидываюсь на кожаное сиденье. – Вероятно, уже выписали ордер на твой арест. Может быть, ты кого-то убил. Я не сяду за убийство. Я тебе не сообщник. – Думаешь, я способен кого-нибудь убить? Ну, нет. – Возможно. Но ты слишком туп, чтобы сделать это правильно, так что теперь тебя схватят, а меня арестуют за компанию. Просто здорово! – Господи, – Сергей качает головой, потирая лицо обеими ладонями. – Неудивительно, что ты до сих пор одинока. Я позволяю этой шпильке глубоко вонзиться в сердце, с болью, просачивающейся в каждый уголок души. Он знает мое самое уязвимое место. Я думаю, ему нравится играть с моей неуверенностью и пробуждать ее к жизни. – Да пошел ты! – в моем голосе нет ни капли поддразнивания или игривого подтрунивания – только враждебность. Сергей зло смотрит на меня. Я отвечаю ему тем же. А потом в ушах звенит звук разбивающегося стекла, мне в лицо летят осколки, и я вскрикиваю. Через разбитое окно с моей стороны появляются две мясистые руки и обвиваются вокруг моей шеи. Я понятия не имею, что тут, к чертовой матери, происходит, но продолжаю кричать, инстинктивно хватаясь за руки и упираясь ногами в дверь, чтобы меня не вытащили из машины. – Ника! Сергей рядом, надо мной, бьет нападающего и пытается ослабить хватку ублюдка. Я тянусь к нему, цепляясь за его куртку, отчаянно не желая покидать машину и чтобы меня забрали. Я кричу сквозь страх, задыхаясь и отплевываясь: – Гони! Сергей все ещё пытается оторвать чужие руки от моей шеи. – Я не могу тебя отпустить! – Просто… Гони! Перед глазами все плывет, когда пальцы на моем горле сжимаются еще сильнее, но затем одна рука исчезает, и на мгновение появляется надежда – может быть, Сергей смог отбиться, отпугнул его… Но не тут-то было. Рука возвращается с блестящим куском металла, и я думаю, что это пистолет, о Боже, похоже, что это и правда пистолет! Снова крики. Они мои, я уверена. А затем рукоятка пистолета с тошнотворным звуком врезается в голову Сергея. – Нет! – я кричу, скулю, умоляю. Сергей тряпичной куклой падает мне на колени, и я чувствую, как меня поднимают с сиденья и вытаскивают в окно. Осколки стекла разрывают платье и кожу. – Отпусти меня! Толстая ладонь, от которой воняет бензином, зажимает мне рот, заглушая крики. Я поднимаю взгляд и у меня округляются глаза. Это он. Мужик из бара. Нет. Сквозь его пальцы просачиваются мои приглушенные рыдания, и я продолжаю бороться, пока он тащит меня по гравию. Брыкаюсь и пинаюсь, до крови впиваюсь ногтями в его жирные руки. Затем я открываю рот, насколько это возможно, и кусаю. Сильно. Из раны на пальце сочится кровь, мужчина взвывает от боли, а я пытаюсь вырваться. На мгновение у меня получается, но вдруг что-то ударяет меня по затылку… и всё погружается во тьму.<3