Метафизика Вдохновения

      Нет ничего более мерзкого и отвратительного, чем человек, который осознал приближение тёмной сущности своего безумия, и понял, что не может противостоять ему. Особенно когда таким человеком оказываешься ты сам.       Известно ли тебе, что скрывается внутри изыскательного разума, сопряжённого с искалеченной душой в теле поэта?       Не пойми меня неправильно, я хочу поговорить об этом не потому что только считаю себя или своих коллег по цеху какими-то и впрямь особенными. Оценочное суждение, кажется, здесь совсем не уместно. Только вот правда в том, что поэт, как человек, создающий стихи, или как тот, кто хочет создавать стихи (это не всегда совпадает), действительно другой. Не потому что он желает таковым казаться, но просто по складу своей души.       Ещё на стадии взросления поэта иррациональное и чувственное начало внутри него радикально идёт в разрез с эволюционными механизмами выживания. Он нелюдим, хотя выживет только в обществе. Он робок, и плохо налаживает дружбу, отношения. Даже случайные знакомства для него – задача не самая простая. И по сути единственным, что может качественно встроить такого человека в общую структуру мира, становится его творчество.       Поэт работает с художественным образом, видоизменяет его по своему усмотрению, проецирует через него ту реальность и те смыслы, о которых считает важным сказать. И делает он это через контакт со своим вдохновением. Вдохновение зарождается в эмоциях, и в зависимости от их окраса, как гром среди ясного неба, вкладывает в голову поэта возникшие на основе его опыта образы.       Разумеется, можно черпать силу из положительных эмоций, но давай будем честны. Действительно сильные стихи рождаются только из боли. Иногда из гнева, одиночества, описания разного рода чувств, но в подавляющем большинстве - из боли. Неразделённая любовь, к слову, выступает в процессе творчества поэтов главным энергоресурсом. Но когда боль отступает, и поэт погружается глубже в разные стороны своего негатива, начинается его знакомство с главными виновниками сегодняшнего торжества – со своими демонами.       Сначала эти существа лишь немного царапают разум поэта своими острыми когтями. Ненавязчиво заявляют о своём присутствии. Мгновения, буквально пару кадров, которые на долю секунды появляются в сознании, чтобы затем также резко исчезнуть. Просто вспышка по форме, но по содержанию…       Бояться собственного вдохновения? О да, поэтам хорошо знаком этот страх. Потому что это состояние изменённого сознания можно назвать своеобразной приоткрытой дверью, безусловно дающей поэтам силу, но также и делающей их крайне уязвимыми для собственных демонов. Ведь со временем те демоны, что раньше заявляли о себе коротким касанием, обретают способность появляться внутри поэта на бóльшие промежутки времени. Это всё можно было бы назвать эзотерическим бредом, но ведь есть что-то демоническое, например, в стихийном и спонтанном желании уничтожать? Весь мир, или всех людей, или отдельных людей, или то, что они создали.       Но если без психологических терминов, без объяснения девиаций через психиатрию, ведь правда возникает ощущение, что внутри сознания стирается грань между домом этих демонов и нашим миром?       Я всегда полагался на науку, последние несколько лет - на философию, и никогда – на религию. Так что здесь я бы предпочёл, чтобы пока ты читаешь это, у тебя в голове держался довод, что текст, который ты видишь, ближе к философскому, чем к какому-либо ещё. На опровержение многолетних психологических исследований ни в коем случае не претендую, но скорее хочу дополнить их личным опытом.       Итак, вернёмся к демонам. Гнев, похоть, зависть, обжорство, жадность… Вспомнился Данте Алигьери? Мне тоже, но круги Ада где-то там, за пределами бытия, а эти демоны – прямо здесь, в тебе. И как будто, со временем прорываясь от твоих эмоций к вдохновению, от вдохновения – они способны прорваться и к третьей ступени этой лестницы - к твоему разуму.       Объясню, о чём я. Вдохновение – это своего рода кратковременный период, когда ты, как поэт, не только духовно силён, но ещё и по-настоящему способен почувствовать себя живым, благодаря этой силе. Как следствие, ты впитываешь в себя её часть, часть своей жизни. А вместе с ней – и часть демонов, которые пользуются возможностью пролезть в образовавшуюся брешь. И из этого следует вывод, что чем чаще ты пользуешься источником негативных эмоций, тем больше демоническое проникает в твой разум. Отравляет его. Расшатывает.       Теперь я хочу поговорить о другом вдохновении. Не о том, что помогает писать стихи, когда ты точно знаешь, каким будет текст и в каком ритме, но о том, что даёт тебе визуальные образы в виде особенно ярких вспышек фантазии, которые нередко могут быть ещё и под музыку – когда психоделическую, а когда и эпическую, - зависит от образа.       Примечательно, что такого рода вдохновение тоже может пропускать вспышки демонического, которому ты сам ужасаешься. И этот факт более частого их возникновения, я думаю, может быть явным последствием того, что ты запитываешься от тёмной стороны собственной сущности, культивируешь то, что разрушает каркас твоего стабильного эмоционального фона. И я предполагаю, что чем больше ты как автор пропускаешь внутреннюю тьму самого же себя в своё творчество, тем ближе ты становишься к безумию.       Было бы хорошо, если бы я ошибся в этой мысли, и тогда бы это означало, что писатели в целом и поэты в частности могут спокойно продолжать брать творческую энергию из негативного опыта и дальше, делая ставку на качественный результат. Но если я прав… что ж, господа, у меня для вас плохие новости.       Разумеется, и так понятно, что в любом настоящем поэте есть что-то уж очень мазохистическое. Тут можно даже и не врать, поэты ещё как получают удовольствие от страданий, умышленно конвертируя их в плодотворные порывы вдохновения. Мне вообще кажется, что абсолютное большинство поэтов за всё время в принципе писали именно таким образом. Боль-Энергия-Стихи. Боль-Энергия-Стихи. И так каждый раз. Порочный круг эмоционального самоуничтожения ради творчества (и тот ещё кровавый труд, если честно).       Я однозначно сам попадал в такой круг, и находился в нём очень и очень долго. Конечно же, я увидел, каковы результаты этого подхода, и на собственном примере понял его эффективность, но вопрос о том, здоров ли я ментально после всех этих результатов, остаётся очень спорным.       К вышеописанному ещё стоит добавить, что не все творцы берут энергию из тьмы. Тютчев, например, отлично обходился и без этого. Но у нашей психики есть свойство в среднем запоминать плохое лучше, чем хорошее. Отсутствие хорошей концовки в истории, полной несправедливости, въедается в сознание человека сильнее, чем привычный условному массовому зрителю хэппи энд. И возможно, как раз поэтому я скорее вспомню «Демона» Лермонтова, чем что-то из стихов Тютчева о любви, хотя они прекрасны.       Теперь вернёмся к самому началу рассуждений.       Ты ведь понимаешь, как трудно отказаться от такой золотой жилы, такой нефтяной скважины в масштабах искусства? Возможно ли, настолько привыкнув к сути тьмы за много лет, внезапно перейти к сути света – творчеству, исходящему из счастья?       Кстати, из какого счастья? Не припомню счастливых поэтов. Ни одного в истории такого не знаю. Да и вообще звучит как оксюморон. Ну что за бред, в самом деле? Счастливый поэт. Да это просто смешно.       Ну так какой же выбор ты сделаешь, м? Эффективность творчества с большей вероятностью, что тебя запомнят, и медленная, но верная дорога к безумию, или слабая посредственность на бумаге (либо не слабая, но с меньшими шансами на вечность), но куда менее искалеченная душа внутри? Решать тебе.