На все времена

— Не хочу! — Алиса, это полезно! — Не буду! Взъерошенный ребенок со спутанными волосами и упрямо вздернутым носом отложил вилку, отодвинул яичницу и посмотрел на У. У, а, извините, Юрий Александрович Веселов посмотрел на нее. Как заставить несговорчивого дитеныша питаться, он не знал. Для благородного пирата ребенок вообще вещь остро лишняя! И благородный пират так-то совершил огромную ошибку, когда к этому ребенку вообще полез. Он думал, что свое отрабатывает, когда застрял в двадцать первом веке с этим вот ребенком, когда то прилёта космолетов оставалось четыре месяца! А до освоения космоса и полноценных межпланетных полетов и того больше! У, конечно, мог оставить ребенка с его черепно-мозговой и амнезией в больнице, а сам уже сидеть за штурвалом космолета, знал к кому обратиться и как подавать сигнал, но не оставил. И вот пожалуйста! Мало ему вчерашнего забега по врачам, теперь ещё и вот это. — А что будешь? Алиска, как и следовало ожидать, неопределенно пожала плечами и насупилась. Знал бы этот ребенок, что каких-то сто лет вперед, и она такой колбаски, которую заменит бездушное искусственное мясо, уже не попробует, да и яйца сильно изменятся во вкусе и полезности, то трещал бы за обе щеки, У уверен. Одна беда — будущее и свое прошлое ребенок этот не помнит. У пожалел, что не знает, как Кира справлялась с такими капризами. Или профессор, со спецификой Кириной работы ребенок, скорее всего, оставался на нем. Противный голос внутри посоветовал взять ту небольшую вещь, которая лежит в закрытом ящике стола в комнате У и вернуть себя в двадцать второй век, а упрямую семилетку родителям. Но У знал, что этого никогда не сделает. По многим причинам. И одну из них сейчас нужно заставить съесть яичницу. — Ладно, давай тарелку. Алиса тарелку протянула и, хвала небесам, не убежала. У взял вилку и вспомнил неожиданно собственное детство. Когда такого же семилетнего У забирали с родной планеты солдаты с белым кантом общегалактических войск на шевронах и петлицах, детям выдавали стандартные галактические сублиматы, единственное, с надписью «детский». Да, в растворимой каше было ровно нужное количества витаминов, а компот был ровно нужного цвета и консистенции, но маленькому У это не нравилось. Однако капризничать было нельзя… А вот Алиске можно, выступает вон! Ладно, дитеныш, сейчас сделаем тебе красоту. Так, глазунью немного на тарелке передвинуть. Колбасу сложить сверху и чуть подрезать. Отрезать огурец, достать завалявшуюся горошину из банки, соорудить из этого глаз. Одним кусочком перца делаем рот, другим нос, третьим повязку и вуаля! Не скучная глазунья с колбасой и овощами, а шикарный съедобный пират. Когда маленькому У такую яичницу предложили, то проглотил быстро. Не потому, что в первый раз практически увидел овощи. А потому что действительно необычно. Как и нужно для ребенка. — Питайся, ребенок! — Как?! У подумал, что ослышался, но абсолютно не впечатлившаяся Алиска смотрела на него с укоризной, также упрямо вздернув нос. — Что на этот раз? — Это же пират! — Ты что, боишься? Съешь его, и он никому не сможет навредить! — Он же добрый! Как его можно есть? Боги метеоритные, за что ему вот такое досталось? И не успел У понять радоваться ему или огорчаться, как Алиса в одну секунду растащила прекрасного пирата на запчасти и захрустела овощами. Ну ладно, ну хоть так.

***

У вообще думал, что в семнадцать лет перед ребенком не надо ставить вопрос об обязательной еде. Захочет — поест, не захочет — поест потом, никаких проблем! И с утра умолять никого не надо, спать мешают! Однако Игоревы уговоры поесть, как выяснилось, вообще не к Алиске относились. Алиску как раз никто не будил, давая дитенышу отоспаться от дикой недели со сдачей зачётов и экзаменов. Нет, интегрироваться обратно в двадцать второй век ребенку нужно, конечно, но не такими же темпами. Но это ладно… А перед полной тарелкой сидела Кира. И судя обречённой улыбке профессора, что-то снова случилось на работе, раз она вместо завтрака объясняет ему что-то вполголоса и даже не пытается улыбнуться, увидев У! Это стерпеть уже никак нельзя! — Нет, и ты представляешь, нужно представить новые отчёты по финансированию. Я им несколько отправляла запросы на технику, но это мы рассматриваем по месяцу, зато как финансовую отчётность… — Кира, а «доброе утро»? — плохо-плохо, все плохо. Брови нахмурены, рубашка наглухо застегнута, пальцы нервно перебирают салфетку. Может, демонстративно обнять Игоря, чтоб поняла, кого теряет, и пока тот окончательно от них не сбежал, но профессор как раз кивнул У, принимай, мол, даму, не справляюсь, и отошёл налить себе чаю. — Дорогая, один мужчина тебя уже бросил, — начал У, красиво парировав ощутимый тычок от Игоря. — И чтобы не лишиться второго, может, переключишься на что-то более приятное? На еду, может быть, если не нас. В наши годы уже проще заработать язву. — Которая лечится в ближайшей клинике. — немедленно влез Игорь, сооружая себе что-то вроде веганского сэндвича. — Но, Кира, правда. Тебе согласовывать финансы, а потом на осматривать хозяйственные космолеты. И быстро у вас такие дела обычно не решаются! — Извините, — Кира наконец смутилась, однако вилкой продолжала елозить по тарелке, а не есть. — но столько проблем, а вы лезете с ерундой. — И из-за этого можно не есть? — У, это даже не ты приготовил, имей совесть. — А хочешь, исправлю? — немедленно спрашивает У, с облегчением находя в тарелке глазунью, колбасу и овощи. С Алиской работало, а с Кирой? Но У немного грустно, когда очаровательного пирата наконец улыбнувшаяся Кира с аппетитом уничтожает. У не реагирует даже на фразу Игоря о съеденном собрате, подумав лишь, что как-нибудь сделает профессору из овощей богомола. Однако подошедшая попрощаться Кира не выглядит уже такой напряжённой, и это радует. — Ты в курсе, что твоя дочь пиратов не ела? — тем не менее спрашивает У, наблюдая как Кира застегивает китель. — Говорила, что добрых пиратов есть нельзя. — А она других просто не… помнит. — Кира смешно прищуривается, касаясь пальцами его щеки. — Подумать только, У, в кои-то веки ты сделал пирата не из себя… — Ещё скажи, что пират из яичницы и колбасы лучше, чем я. — пробормотал У, неожиданно понимая, что ему не нравится этот разговор. — Ну ты теперь чем-то на него похож, — Кира подхватывает планшет и смотрит в зеркало. — Интересно, когда ты таким успел стать, добрый пират У? — Когда пытался накормить Алиску завтраком, дорогая. — отвечает «добрый пират». — Или ребенок не ел исключительно мою глазунью? — Ребенок яйца вообще не ел, — неожиданно сообщает Кирочка, направляясь уже к двери. — Никакой аллергии, просто «нет» и все. Так, подожди, ты хочешь сказать, что Алиса… — А я говорил, что искусственные животные продукты — зло, — широко улыбается У. — а ты так и не поняла, что могут делать добрые пираты.