Коты лучше людей

      День сегодня был чудесным. Но, что свойственно, он подходил к концу. Людвиг разочарованно посмотрел на уже тёмное небо. Приятная тьма навевала страшными сейчас воспоминаниями о войне, об окопах, в которых приходилось сидеть, о такой тьме, в которой ветер гнал стаи из ракетой стали.       Тогда было страшно, а сейчас было просто противно от себя. И от людей. Германия перевёл взгляд вниз. Там укутаный в рубашку немца на скамье у многоэтажки сидел маленький сырой котёнок. Людвигу было холодно, июньская ночь всё же была не шибко тёплой. Германию направили в магазин, Россия что-то готовил и, видимо, у него чего-то не было. Возвращаясь к дому, Людвиг услышал тихий писк. Котёнка скорее всего пытались утопить. Иногда Байльшмидт-младший поражался жестокости русских.              Людвиг тупил глаза в землю. Ключей Россия ему не дал, телефон немец забыл, а домофон, оказывается, не работает. Ему оставалось надеяться, что рано или поздно русский запреметит пропажу немца. Кричать Россию было бесполезно, ведь он жил на 10-м этаже, наверняка не услышит. Германия сел рядом с котёнком, беря его на руки и придерживая рядом с грудью, чтобы хоть как-то прикрыть наготу своего торса. Чего только не сделаешь ради любимого вида животных русского. Ведь если бы котёнок замёрз Людвига, возможно, съели бы с потрахами. Но а пока рыжий мученик, спокойно мурлыкая, прикрыв глаза, уютно разместился на руках немца. Котёночек был настолько маленьким, что вполне помещался в одну ладонь Германии.       По ощущениям прошло минут десять. Послышался противный писк открывания подъездной двери. Людвиг с надеждой посмотрел на дверь, ожидая увидеть Россию. И в самом деле был Россия. Он стоял с удивлёнными и в то же время с обеспокоеными аметистовыми глазами. На русском были одеты футболка с надписью «Спасибо деду за победу» (иронично), шорты несильно прикрывающие бледные ляжки русского, на ногах тапки любимого жёлтого цвета России. — Германия?.. — на выдохе выдал русский, не понимая, что тут произошло. Но сразу глаза подобрели, увидев кота на руках Байльшмидта.

***

— Кто же с ним так? — уже дома спросил Россия. Германия понимает, что вопрос был риторическим и не собирается на него отвечать. Теперь всё внимание России было устремлено на «комочек счастья» (Иван часто так называл своих котов). За всю историю России не найдётся года, когда у русского под боком не было кота или кошки. И что удивительно их всех он помнил и внешне, и по кличкам. Вася — нынешний кот России совсем уже постарел, и Иван часто грустил, смотря на часто спящую мордочку тёмно-рыжего животного. На часах уже простучало 12 и Германия только понял, что неосознано сделал подарок русскому на день рождения. Эти мысли навевали на что-то более философское. Такова уж была некчёмная душа немца. И ведь неудивительно. Что свело и переплело истории России и Германии, если не их схожесть? Они в самом деле были похожи. Подходя сзади к России и, целуя его в затылок, утыкаясь в волосы, пахнущие мёдом, Германии поздравил его с днём рождения. Россия всегда любил то, когда о нём заботятся. Даже в таких мелочах, как поздравить с праздником, он видел безоговорочное тепло и радость. Можно было бы подумать, что Иван оптимист. Но вспоминая его до XXI века, Людвиг мог с уверенностью сказать, что это абсолютно не так. В жизни русского слишком много было чёрных пятен, что тот просто уже не мог быть милым-дурачком, коим он часто себя выставляет. Это его манера поведения, защитный режим его мозга. По рассказам других стран, Россия был совершенно другим до Золотой Орды, что-то среднее между Пруссией и Англией. Он был таким же самоуверенным и сильным, зазнавшимся и незнавшим ни одного проигрыша. От этого всего осталась лишь сила. Россия стал другим, возможно, к лучшему. Может, нет. Орда его сломал, Россия познал, что такое проигрыш, Россия познал, что такое страдание. Его было жалко. Некогда быть самой быстроразвивающейся страной, а потом из-за кого-то это всё потерять. Ужас. Людвиг взглотнул, где-то внутри проглатывая все страшные воспоминания.       Котёнок оказался озорным. То ли он ревновал Россию к Людвигу, то ли что-то ещё, но в любую их последующую встречу Байльшмидт не уходил без парочки царапин на ногах. Россия лишь мило улыбался на выходки кота, а позже обробатывал не такие уж страшные ранки, которые скорее всего зажили бы без следа спустя 20 минут. Россия любил ухаживать за немцем. Германия позволял русскому это делать. А может это была совместная тактика России и кота по теперешней кличке Семён Байльшмидтович — один ранит, другой как будто невзначай помогает обработать. Даже если и так, то Людвиг не против. Он не хотел это показывать на глазах у Ивана, но он очень даже любил такие моменты. Да и не только моменты… Семён украл носок Германии с кровати и, кувыркаясь на полу, кажись, намеревался его разодрать. И Россия хотел отнять вещь у кота, но Германии его остановил кратким поцелуем в губы. — Я тебя люблю. — Я знаю. — Россия таинственно так по-родному улыбнулся немцу, целуя его в лоб, ему всё же пришлось спасать несчастный носочек немчика.