Почему ты?!

      Азирафаэль проснулся в начале седьмого утра. Он всегда был ранней пташкой. Столь раннее пробуждение было привычкой. Этому также способствовало чьё-то сопение рядом почти вплотную к нему. Он чувствовал это дыхание. Едва ли он мог вспомнить что-то подобное: чтоб кто-то рядом лежал, погружённый в глубокий сладкий сон, и от этого всего веяло уютом и спокойствием. Давно такого не было, наверно, с тех пор, как отношения с Гавриилом дали трещину, а сейчас…       Сонная дымка рассеялась, и Фелл только тогда начал осознавать реальность. Он не дома, а в гостиничном номере, и делит кровать с коллегой, который во сне перекатился вплотную к нему.       На мгновение его охватила паника. Но Азирафаэль из чувства тактичности и уважения решил всё же не будить его. Человек не может контролировать себя во время сна. Ничего дурного. Кроули даже не пошевелился, когда Азирафаэль осторожно выпутался и встал. Где-то глубоко внутри всё равно скреблась тоска. ***       Кроули не любил пробуждение. Для этого требовалось время, которого порой не было. На кровати слишком просторно. Слишком. Он открыл глаза, но это явно не помогало пробуждению, моргнул. Несколько мгновений — и до него вдруг дошло осознание. Он спит не на своей половине кровати, а там, где спал его коллега, уткнувшись лицом не в свою подушку. Но вместо того, чтобы подскочить и выругаться, Энтони замер. На кровати он был один. Вероятно, Фелл проснулся раньше и тихо встал. Сам же Кроули просто во сне перекатился — значит, ничего дурного не произошло. Он на это надеется.       Страх, перемешавшийся со стыдом, стал отпускать. Но стоит признать, пробуждение было эффективным: сон как рукой сняло. В этот момент завибрировавший телефон известил том, что пора вставать. ***       Дежурный обмен репликами между Феллом и Кроули приобрёл смущённый окрас. Энтони ждал, что тот сделает замечание или упрекнет, но никаких комментариев не последовало, что ничуть не успокаивало. Сам же Кроули боялся поднимать эту тему самостоятельно.       За завтраком они разошлись по разные стороны. Но к началу первого выступления снова пересеклись. Кроули успел занять место в на заднем ряду. Что-то ему подсказывало, что день будет утомительным именно из-за нудных спикеров. Неожиданно к нему подсел Азирафаэль. Окинув его взглядом, Кроули сказал: — Опаздываете, профессор! Я думал, вы любитель первых рядов. — Не всегда. Иногда можно прекрасно всё слышать и отсюда. — Так значит, вчера вы всё же были в числе тех, кто сидел спереди? — Кроули усмехнулся. — Иногда нужно только раз мелькнуть на виду, а потом можно и затеряться, — Фелл говорил абсолютно серьёзно. — А я думал, это из-за того, что вы настолько сурово смотрите на выступающих, что те чувствуют себя студентами на устном экзамене. — Неет, с чего вы взяли?! — Не знаю, спросите у своих студентов, — интонация Кроули хоть и была насмешливой, но без издёвки.       Но всё равно после этого между ними повисло молчание. Энтони успел пожалеть, что ляпнул не подумав. «И кто тебя за язык тянул, идиот!»       К моменту первого перерыва Кроули мысленно выругался на то, что всех нудных выступающих засунули на второй день. А ещё три дня потом торчать. Руки так и тянулись к мобильнику, чтоб как-то отогнать сонливость. Но глядя на соседнее место, где сидел Азирафаэль, который, кажется, очень внимательно слушал каждое слово с серьёзным видом, было бы неловко. Не особо хотелось показывать свою безалаберность. ***       Во время обеда мест в кафе было настолько мало, что некоторые, зайдя внутрь, разворачивались, но по случайности Азирафаэль нашёл место как раз рядом с Кроули. Это уже была какая-то злая ирония. Жизнь сталкивает их уже пугающе часто. — У вас не занято? — Садитесь.       Кроули был совсем не против компании, тем более Фелл, как видно, не обижался на его подколку. — Кстати, по поводу требовательности, — Кроули сдулся, рано обрадовался, — мне казалось, это вы прослыли уже самым строгим и придирчивым преподавателем. — Я этого не отрицаю, профессор. Этим бездельникам в конце года экзамен сдавать. Лучше пусть сейчас материал учат, — рассмеялся Кроули.       Мимо взгляда Энтони не прошла мимолётная улыбка Азирафаэля. — Если не секрет, то кто это так неприкрыто жаловался на меня вам? — О нет, я не выдаю свои источники! — Как и я свои, — Фелл всё ещё улыбался. — Не сомневаюсь! Кстати, когда ваше выступление? — В среду. — Замечательно. Не терпится послушать.       Азирафаэль прекрасно понимал, к чему это, вероятно, нужно быть готовым к провокационным вопросам.       В целом день прошёл вполне сносно. Оказывается, с Кроули можно неплохо подискутировать на темы выступлений, хотя не всё сказанное им он разделял. ***       Вечер отдавал домашней атмосферой, как ни крути. Хотя Феллу это могло лишь казаться. Последние несколько лет для него было основой уюта одиночество. Всё остальное время была работа. И сейчас, сидя в кресле, когда он иногда искоса смотрит на лежащего на кровати Кроули в домашнем, который что-то читает в своём планшете, где-то глубоко в сердце начинает щемить. Азирафаэль прогоняет эти мысли и снова старается углубиться в свой доклад. Он снова старается отгонять мысли, прячется за бумагами, уходит в работу, вновь и вновь вытаскивая из памяти обнаруженные недостатки человека, который ему стал симпатичен. ***       Отрицание — верный спутник последних нескольких лет, начиная с момента, когда в его голове проскочила мысль, что отношения скатываются вниз. Он может долго отрицать, пока всё не станет совсем плохо. Потом он отрицал то, что ему одиноко. А теперь новый виток. Стоило только Кроули появиться в его поле зрения. Профессор, который выделялся не только цветом волос. Фелл был раздражён и заинтересован им одновременно. Он мог мысленно называть его нахалом, но при этом ждать, когда тот придёт.       На часах 6:30 утра. Можно бы ещё подремать, слишком рано, но Азирафаэль не может. Он не может и не хочет вставать, даже повернуться не в силах. Он слушает размеренное сопение. Ещё немного и Кроули почти утыкается носом в шею. Это повторяется второй раз подряд. Худое тело перекатилось поближе к нему во сне. Сердце пропускает удар. Это не должно вызывать такое волнение. Кроули ёрзает, утыкаясь коленями в его бёдра. Сейчас бы повернуться и крепко обнять. И… Фелл на мгновение выпускает эту мысль и вздыхает. Так не может продолжаться, не должно, это недопустимо. Осторожно выскальзывает из кровати и идёт в душ. Сегодня выступление, а он не может собраться мыслями.       Энтони просыпается и вновь обнаруживает себя не там, где надо. Определённо, так продолжаться не должно. К замешательству прибавляется ещё масса вопросов, например, почему же сам Азирафаэль молчит? Он мог разбудить его. Вывод, который напрашивается абсолютно неправдоподобен: не может быть, чтобы это что-то значило. Так не бывает. Будильник, как всегда вовремя, вытаскивает из собственных размышлений. ***       Принять стратегию поведения Фелла стало гораздо проще, чем ожидал Кроули. Им обоим выгодно игнорировать этот вопрос. За завтраком они уже сидят вместе. — И какая у вас тема на сегодняшнее выступление? — Методы преподавания, касающиеся литературы. Как заинтересовать студентов, например. — Ооо, и как же? — Вы уже готовите мне список вопросов?! Пусть это останется секретом до моего выступления. — Ну хоть намекните. — Боюсь, что ничего нового вы не услышите. — Профессор Фелл, вы пессимистичны. — Прошу, называйте меня просто Азирафаэль. — В таком случае, меня просто Кроули.       Это стало новым витком их общения. Беседа текла легко, за которой временно отошла второй план небольшая существующая проблема. Вместе они пошли и на выступления.       Непринужденная обстановка размывала границы чисто профессиональных отношений и дружбы. Общение в неформальной обстановке. Сначала вы вместе завтракаете, а потом, не торопясь, идёте слушать коллег. Задние ряды позволяют спрятаться от чужих глаз и оценивания. Феллу это чертовски стало нравиться. Он почти забыл надуманное раздражение.       Кроули развалился на стуле, как мог. Честно говоря, Азирафаэль также был прав и по поводу, что не всегда они удобные, но так хотя бы ноги не будут затекать. — А Сандалфон всегда так нудно и скучно выступает? Я чуть не уснул. Мне жаль его студентов. По правде говоря, я бы пугал не двойками, а перспективой отсидеть три лекции подряд у него. — Ну… Тема интересная, — Азирафаэль не спешил соглашаться, но и не отрицал. — О, у вас иммунитет выработался похоже. — Не скажите. — Не скромничайте, профессор, я почти завидую.       Это что, было поддразнивание от Кроули?! Фелл не мог сдержать смешок, хоть и пытался его скрыть.       В таком настроении прошла вся первая часть третьего дня конференции. Однако обеденное время стало для Кроули небольшим испытанием. То, как Азирафаэль наслаждался простыми блюдами из местного ресторанчика. Но вновь оба сделали вид, что всё так и должно быть. ***       В программе послеобеденных выступлений был и Азирафаэль. Нет разницы, перед кем зачитывать доклад: студенты или другие преподаватели. Для Фелла место за кафедрой привычно, так почему именно сегодня его слегка охватывает нервная дрожь. Он бегло окинул присутствующих взглядом и сконцентрировался на фигуре на задних рядах.       Да, они обсуждали волнение перед и во время выступления. Кроули выдал абсолютную простую истину: он обращает внимание на тех, кто его слушает. Кто не слушал, сам виноват. Каким же глупцом тогда почувствовал себя Азирафаэль. И вот сейчас, рассказывая коллегам что-то про методы преподавания и донесения информации, он смотрит только на одного человека.       Привычные для выступления пятнадцать минут были похоже на целый час. Такое тоже для Фелла впервые. Горло пересохло от напряжения. «Есть вопросы?» — типичная фраза для создания обратной связи или диалога на такого рода мероприятиях. Конечно, у Кроули есть вопрос. Азирафаэль даёт ему слово. — Это больше не вопрос, а пища для размышлений, чтобы вы могли копнуть глубже. Вы говорите о том, как завладеть вниманием студентов нынешнего поколения. Согласен, это непросто, интернет буквально перетянул на себя всё. И раз уж мы говорим о литературе, то почему бы не давать им яркую интригу, что-то вроде ловушки. Ваша личная аннотация, но с мощным клиффхэнгером. К примеру, книжные издательства теперь выпускают классику с яркими, привлекающими внимание обложками. И да, пусть студенты высказывают своë мнение. Любое. Это всё же даёт свободу.       О да, Кроули умел говорить. Если бы не ограничения в виде формата вопрос-ответ и не большая аудитория, а личная беседа. Прошло ещё пять минут. Почему он оставил этот вопрос для публичного вынесения. Азирафаэль мог бы ещё час слушать его. — Лично я не совсем с этим согласен, но что-то можно подчерпнуть, спасибо.       Феллу, действительно не нравилось и не хотелось прибегать к типичному заманиванию, рекламированию, не его методы, но и полностью отвергнуть идею не мог. Закончив выступление, Азирафаэль прошёл на своё место. — Отличное выступление, профессор, мне было интересно вас слушать. — А вы хитры, предпочли вынести на публику ваш вопрос. Почему? — Даже если это совсем не ваше, то может кто-то тоже будет заинтересован, я не хотел вас как-то опозорить, если вы об этом, но мы тут чтобы обмениваться идеями и мыслями с коллегами, не так ли?       Кроули прав. Фелл вздохнул. Нервозность уступила место усталости. — Профессор, Азирафаэль, не желаете ли вы немного отметить ваш успешный доклад в местном кафе за пределами кампуса. Если немного приплатить официанту, то он принесёт карту вин, пара бокалов не повредит.       Оставшихся участников Азирафаэль уже слушал не так внимательно. Его больше интересовали остроумные комментарии Кроули. И он совсем не думал о предстоящем вечере, совсем нет. ***       Они приходят в кафе и садятся за столик. Народу пока не так много, поэтому официант мгновенно появляется у их столика. Кроули почти неслышно что-то говорит тому, и вуаля — небольшая винная карта теперь у них. Разнообразие небольшое, это нормально для такого небольшого кафе. Азирафаэль волнуется. Снова. Он в третий раз пробегает глазами по карте и меню. Энтони говорит: — У меня нет особых предпочтений, поэтому буду полагаться на ваш вкус, — он привирает, но безвредно. Им приносят красное сухое вино и пасту. — Ммм, если вы не против, я бы предложил тост «за новизну».       Едва слышный звон бокалов тонет в фоновом шуме, не привлекая внимания к двум мужчинам. Вино помогает обоим немного расслабиться, и разговор пошёл своим чередом. Кроули ловит каждую лёгкую улыбку Фелла, смешок, прищур глаз. — Позвольте спросить, я слышал, вы хотите организовать астрономический кружок для студентов, это правда? — Да, когда я искал новое место работы, то прочёл, что, оказывается, у университета имеется пара телескопов. Однако на деле, Гавриил уже который раз кормит завтраками, чтобы не только рассмотреть моё предложение, но и просто вызвать настройщика оборудования.       Взгляд Азирафаэля стал задумчивым. — Что вы задумали, профессор? — Кроули невольно подвинулся ближе. — Я думаю, как поспособствовать вам, есть пара способов. — О нет, тогда я буду вам должен! — Да бросьте, это на благо науки, — Азирафаэль рассмеялся. ***       Вечер прошёл прекрасно. Вино помогло расслабиться, но не так, чтобы чувствовать себя пьяным. Они шли по дороге в гостиницу и обсуждали всё подряд. В конце концов разговор перешёл к обсуждению мистических произведений про вампиров и других существ, начиная с Брема Стокера и заканчивая современной литературой и её влиянием на поп-культуру. — Каким бы персонажем вам хотелось быть? — Отвечу только после вас. — Ох, — Кроули рассмеялся, — я думаю, охотником на вампиров. — Почему? — Их мотивация всегда кристально ясна, но они неидеальны по характеру. Теперь вы. — Сложно ответить, обе стороны интересны. Но, наверно, оборотень. Они в какой-то степени благородны. Ну, и конфронтация с вампирами. — Понимаю.       На мгновение Азирафаэль вновь почувствовал себя беззаботным студентом, обсуждая всякую чепуху. ***       За разговором они не заметили, как пришли в номер. Повисла тишина. Обоим было неловко, как будто чем меньше пространства, тем сложнее спрятаться от себя. — Уже поздно, и вам, и мне нужно отдохнуть, — голос Кроули приобрёл смущённый оттенок.       Суета только обнажила вновь появившуюся нервозность. Но никто из них не стал сбегать в ванну от смущения. Переодевались на автопилоте, лишь немного отвернувшись друг от друга. — Всё остальное завтра, — пробубнил Кроули, забираясь под одеяло на своей стороне кровати.       Азирафаэль решил лечь чуть позже. Подождёт, пока Энтони заснёт. Комнату освещал лишь маленький светильник на тумбе. ***       Азирафаэль никогда так сильно не уходил в отрицание, хотя теперь то было похоже на самообман. Он действительно не хотел лезть в отношения, тем более с коллегами, тем более такими, как Кроули. В голове царил беспорядок. В конце концов Фелл сдался и лëг, хотя сон не шёл. В темноте мысли казались ещё громче. Он старался не ворочаться, чтоб не тревожить Энтони. Азирафаэль не знал, что тому тоже не спится, он просто лежит, закрыв глаза, будто прячется от того, что неминуемо. — Вы не спите, — констатирует Энтони. — Бессонница. Она настигает в поездках чаще всего. А вы? — Бывает состояние, когда вроде и хочется уснуть, но в голове мысли громкие.       Молчание. — Азирафаэль, скажи, почему ты ничего мне не сказал про то, что я ночью, ну в общем, — Кроули пытается жестикулировать, хоть и понимает, что в темноте это бесполезно, — на твоей стороне кровати спал и, вероятно, мешал. Две ночи подряд, — вопрос мог звучать глупо, но Кроули и так едва смог его сформулировать. — Я не знаю, — Фелл перешёл на шëпот, — мне было… комфортно, если так выразиться. Я уже сказал про бессоницу, и это правда, но тогда я почувствовал себя хорошо и действительно смог уснуть. Я не могу описать пока другими словами. И если сначала было неловко, то потом я не смог себе отказать в этом. Извините.       Щеки профессора Фелла горели. — Не извиняйтесь.       Азирафаэль сам не понимал, что делает, лишь то, что это нужно ему прямо сейчас. Он подвинулся ближе. Наощупь дотронулся щеки Энтони, а потом коснулся губами его губ. Почти невесомо. Фелл давал манёвр на отступление для Кроули. Возможность отказа была всегда, он понимал это. Но Энтони не оттолкнул, хоть явно не ожидал такого. Сначала поцелуй был осторожным. Но стоило Кроули притянуть Азирафаэля к себе ближе, теснее, как тот стал целовать более жадно, не давая передышки. ***       О, это было восхитительно! Он действительно не ждал ответа, но, получив разрешение, незамедлительно воспользовался этим. Нет, он не переходил границу к большему, хотя глубоко в подсознании он хотел. Наплевать, что он едва может продохнуть, если он прервётся, то момент будет упущен. Кроули отвечал ему, Азирафаэль чувствует, как тот зарылся пальцами в его волосы, слегка царапая затылок. Нельзя, больше нельзя. Безрассудно.       Насытившись этим порывом, Фелл первый прерывает поцелуй, но не отстраняется, слушая сбивчивое дыхание Кроули. — Я… — Не надо извиняться, я же сказал.       Кроули действительно наперёд знает, что может сказать Азирафаэль и не даёт вине захватить его. Теперь сон окутывает их обоих. Они осознанно засыпают в объятиях. О произошедшем они подумают потом.