***
Следующая встреча случилась через год. И теперь Том искал маленького врунишку сам — чтобы тоже показать путь в будущее. А точнее — к Мордреду. Но знакомый незнакомец всё равно нашёл его сам. — Позолоти ручку, а? — Ни за что! — Том скрестил руки на груди, с удовольствием подметив, что хоть мальчишка и подрос, но всё равно остался ниже ростом, благодаря чему можно было презрительно смотреть на него сверху вниз. — И верни мне тот пирожок. — Вернуть? — вскинул бровь пройдоха. — Он вообще-то уже давно… того. — Чего «того»? — удивился Том. — Этого! — знакомый незнакомец закатил глаза. — И его не вернуть. Чего злой такой с самого утра? Злобошершни покусали? На Магозоологии пока не рассказывали ни про каких злобошершней, так что Том, на всякий случай, пропустил ремарку мимо ушей. — Ты обманул меня! — обиженно выдохнул он слова, которые лелеял целый год. — Никакого друга я так и не встретил. Нет, в школе здорово, но там нет того самого человека, которого я бы назвал другом, да ещё бы настолько к его мнению прислушивался. Мальчишка недоверчиво нахмурился и без всякого предупреждения схватил Тома за руки и подтянул к себе, склонившись над ладонями так низко, что кожу защекотало тёплым дыханием. — Быть того не может! Вот, гляди, — он уверенно указал на какую-то выемку, будто там чёрным по белому были написаны все тайны мироздания. — Вы уже встретились. — Да ну, — Том подозрительно посмотрел на выемку и вздохнул. — Друга же нет. — Значит, не подружились ещё, — мальчишка пожал плечами. — И я не вру никогда, если что. И очень-очень редко ошибаюсь. Так что тот пирожок был заслуженным. Том хмыкнул и ещё раз придирчиво осмотрел свои ладони. Понятнее линии, крестики и холмики от этого не стали. — Как зовут хоть тебя? — спросил он, не отрываясь от разглядывания. Мальчишка фыркнул: — Вообще-то вежливые люди сначала первыми представляются. Но, судя по твоим рукам… ладно, забей. Я Гарри, просто Гарри. А ты? — Том Риддл, — мальчик прищурился. — А что такого тебе ещё мои руки сказали? В прошлый раз ты ничего про невежливость не говорил. — А там не про невежливость, — пожал плечами просто Гарри. — Я редко прям всё-всё рассказываю. Людям такое не нужно обычно. Обижаются, злятся, проклясть пытаются. Поэтому по верхам обычно и самое важное говорю. Вообще-то Тому было бы очень интересно узнать о себе всё и больше, но про проклятия он понимал. Неприятно, когда какой-то незнакомец с широкой улыбкой вываливает на тебя все твои потаённые тайны, о которых и себе-то не признаешься. Том ведь тоже успел разозлиться и не единожды даже. — Не видел тебя в Хогвартсе, — зачем-то сказал он, просто чтобы не обрывать разговор. Уходить не хотелось. Гарри поскучнел и отвёл глаза, будто выбранная Томом нейтральная тема здорово так тяготила. — А я там не учусь. — Почему? — искренне удивился Том. — Даже меня взяли, а я у магглов вырос. В приюте, — зачем-то добавил он. Не давя на жалость, как порой делал, чтобы разжалобить учителей на разрешения взять книги из Запретной секции, а просто… чтобы поделиться. — А я в Лютном живу, — точно так же просто поделился Гарри. — Министерство и Хогвартс считают нас списанным товаром. Детей Лютного попросту не существует для закона. Нас только в Мунго и примут, но денег сдирают столько, что у нас даже больница теперь своя. Ну, как больница… но зелья бабка Катаржина всё равно варит отменные. И руки-ноги здорово вправляет, — Гарри помахал руками, будто на себе это прочувствовал уже много раз. — А учишься как? И где? — эту сторону Магического Мира Том ещё не знал, поэтому очень удивился. Нет, он сразу же понял, конечно, что не в сказку попал, но при этом не думал, что такое равнодушие к магам вообще возможно. — То тут, то там, полегоньку-помаленьку, — пропел Гарри и хихикнул. — Чему-то мама научила, пока не умерла от драконьей оспы, чему-то Катаржина — я ей помогаю по хозяйству. Многому сам: по гаданию там, вижу кой-чего, проклясть могу исподтишка, что никто не заподозрит и не снимет… Так, по мелочи. — Палочкой? Гарри как-то странно покосился на него и фыркнул. На этот раз совсем невесело. — Какая палочка, Том? У меня нет ни палочки, ни денег на неё. Мне бы голодным не остаться под вечер — уже хорошо. — Но как же?.. — Том понимал, о чём говорил Гарри, — у самого денег своих не было — но палочка… Это как остаться без руки или ноги! — Ой, только давай без этого. Не надо меня жалеть, — поморщился Гарри. — Живу, не тужу. Сегодня даже поел. И нет, не надо мне пирожков твоих, я же сегодня не гадал!..***
Теперь Том ждал встречи с нетерпением и озирался по сторонам, в надежде встретить Гарри. Да, они переписывались, но виделись всё равно раз в год — летом, в традиционный день закупок к школе. Гарри вечно обнаруживался в самых неожиданных местах: то свисал с водосточной трубы вверх тормашками, то сидел на мусорном ведре и играл с бродячими котами, то цивильно пил какао в кофейне — но это редкость, только когда водились деньги. — Позолоти ручку, красавчик, — с придыханием прошептали ему на ухо, и Том совершенно бесстыдно подпрыгнул, точно малолетка. А ему, вообще-то, уже шестнадцать! За спиной обнаружился хохочущий до слёз Гарри. За годы так и не смог догнать Тома по росту, зато наглости — хоть отбавляй, не убавится. — И почему тебе обязательно нужно меня напугать? — недовольно пробурчал он. — Но ты всякий раз так смешно пугаешься! — Гарри утирал слёзы и тяжело дышал, держась за живот. — Вот умора. — Я сейчас уйду, — пригрозил Том, но парень замахал на него руками, успокаивая. — Да будет тебе! У меня не так много возможностей повеселиться вдоволь, не обижайся. И видел бы ты своё лицо, Том — сразу вся надменность слетает без следа и становишься нормальным человеком! Том держал в узде весь Хогвартс, включая аристократов до самого мозга костей, но до сих пор терялся рядом с наглым мажонком. Самого себя Гарри называл «колдун недоделанный» и правда с точки зрения школьных профессоров умел немногое. Зато мастерски умел снимать с Тома маску — Дамблдор бы точно не отказался взять у парня пару уроков. — Ну что, позолотишь? — Гарри склонил голову набок, точно сниджет. — Позолочу, — кивнул Том и уселся рядом с парнем на мусорный контейнер. Отчего-то рядом с Гарри это не казалось зазорным — он и правда становился самым обычным Томом Риддлом, который здесь же гонялся за бродячими кошками вместе с «колдуном недоделанным» и пинал жестяные банки из-под летучего пороха. — О чём-то конкретном спросишь? — Гарри уже деловито начал разглядывать его ладони, искоса поглядывая, а заметив неуверенность и смущение, присвистнул: — Szlagier! Да ты покраснел! — Отстань, — буркнул Том, ненавидевший свои порозовевшие уши всей душой и телом. — Про любовь хочу знать. Про девушку там… И хватит так глазеть, Гарри, мне уже шестнадцать! Нужно понять, стоит ли ждать у моря погоды или же пора очаровывать юных аристократок для выгодного брака. — Kto się ożeni, to się odmieni, — глубокомысленно изрёк Гарри, болтая ногой. Заметив непонимающий взгляд Тома, отмахнулся: — Забудь, так бабка вечно про браки говорит, подхватил. На девушку, значит… Парень снова щекотно задышал в его ладони, словно пёс. Том честно пытался походить на Прорицания (также честно бросил спустя неделю, благо, Слагхорн разрешил), но так ничего и не понял в хиромантии. Слизеринки говорили, что настоящих мастеров очень мало, но они широко ценятся в народе. Правда, добавила тогда Гринграсс, аристократы к ним не захаживают, а стараются сразу прибрать к рукам. Мол, негоже, чтобы всё о тебе знал посторонний человек. А клятвы… Что эти клятвы? Вот и выходило, что вроде чтили таких, как Гарри или бабка Катаржина, да вот только денег у них всё равно толком не водилось. А в лавках Гарри если и продавали чего, то только в перчатках, будто пареньку правда интересно узнавать тайны всех подряд. Люди, что с них взять? — Прости, Том, — вдруг грустно покачал головой Гарри. — Не вижу никакой девушки. У тебя тут вообще… будто знаешь, любовь с первого взгляда, очень внезапная и такая, что прям до гроба. Веришь? — Тебе — верю, — Том прикрыл глаза и методично задышал. Вдох-выдох. Выдох-вдох. Того самого друга он уже пять лет ждёт, а теперь и любимую придётся. Издевательство какое-то. На Гарри срываться не хотелось, поэтому он постарался успокоиться и не устраивать сцену. Гарри же рук его не отпустил, но и не говорил ничего. Явно пытался придумать, как подбодрить, утешить, но вместо человеческих слов смешно пыхтел, точно уставший ёжик. От этой мысли Том невольно улыбнулся и открыл глаза. Его буравил изумрудный взгляд, очень серьёзный, хотя Гарри всё равно улыбнулся в ответ. — Не злишься? — зеленоглазый сниджет опять склонил голову набок. — Злюсь, — признался Том и сразу схватил парня за руки, когда тот попытался отсесть. — Но не на тебя, Гарри.***
В двадцать лет Том Марволо Риддл уже не слонялся по Косому переулку в поисках своего личного прорицателя. В двадцать лет он уверенно ступил на мощёный тротуар Лютного и зашагал по круговерти улиц в сторону покосившегося домика Катаржины. Так его до сих пор называли, хотя никакая старая полька там не жила уже года два. Старость не щадит даже магов, а Катаржине минуло уже за четыре сотни — сама устала считать. После смерти старушки домом и пациентами-клиентами-страждущими стал заведовать Гарри. И уж кого-кого, а Тома он всегда пропускал без очереди. Тихому стуку в дверь быстро вторили торопливые шаги. Дверь распахнулась так резко, что едва не ударила гостю по лбу, но тот даже не успел возмутиться — на шее у него повис лучший в Лютном прорицатель и целитель в одном лице. — Томми! Заходи-заходи! Чаем напою, ручку позолочу — всё будет в лучшем виде! — протараторил Гарри, хватая молодого мужчину за руку и втаскивая в дом. Том лишь улыбнулся и послушно последовал за прорицателем: забавно, при виде него даже главы древних магических родов смиренно опускали глаза и кланялись чуть не до самой земли, а Гарри… Гарри называл его «Томми» и вертел, как ему вздумается. Том был не против. Прорицатель споро разлил по чашкам ароматный чай, смахнул в мусорку какие-то сухие травинки со стола и достал из духовки брусничный пирог. Том усмехнулся: да, от Гарри скорый визит не скроешь. Он знал, что с его подачи дела у прорицателя пошли в гору, но ещё ни разу не заставал его с клиентами. С пациентами да, случалось, но обычно Гарри старался подготовиться к его приходу, заварить чай и испечь что-нибудь. Вообще-то сладкое Том терпеть не мог, но отчего-то стряпня прорицателя его более чем устраивала. Хотя тот же брусничный пирог вполне сносно пекли и в «Трёх Мётлах» и в доме Блэков, но вкус всё равно был не тот. И Том отчего-то сомневался, что дело в лишней щепотке корицы. Воздав должное угощению и послушав щебет Гарри, — интересный, если речь шла о пациентах, поскольку о клиентах тот давал слова не говорить никому — мужчина со вздохом признался: — Гарри, я с вопросом пришёл. Прорицатель так фыркнул, что заплевал чаем стол. Том невозмутимо избавился от лужиц взмахом руки и сложил руки на груди, пока Гарри пытался отсмеяться. — Да ну, не может быть! — парень театрально выпучил глаза. — А я-то думал, это мой розмариновый чай так растопил твоё сердце, что даже захотелось навестить. — Не ёрничай, — попросил — не приказал! — Том. Гарри мигом успокоился, вытер лицо видавшим виды платком и отодвинул тарелку с недоеденным пирогом в сторону. — Я сама серьёзность. Том протянул парню руки, в которые тот тут же заглянул, хотя пока и не знал, на что именно нужно смотреть. Гарри больше не смеялся: терпеливо ждал, когда мужчина подберёт нужные слова. — Смогу ли я добиться высокого положения в обществе? — Уже, — Гарри даже думать долго не стал. — Ты властолюбивый человек, привыкший подминать под себя людей. Окружающие вьются у твоих ног, не перечат, лебезят. Или ты о другом? — О другом, — Том задумался. — Смогу ли я добиться власти? В этот раз Гарри не торопился с ответом. Нет, кажется, даже не хотел отвечать. На мгновение он больно стиснул пальцы мага и тут же расслабился, явно усилием воли. Такое бывало. Прорицатель многое знал и видел — и далеко немногим делился даже с самими клиентами. Том давно привык и потому просто ждал ответа. — Тут такое дело, Том… — У меня опять всё есть, осталось только подождать, пока оно само меня найдёт? — невесело пошутил мужчина, припоминая прорицателю и любовь, и друга. Тот посмотрел укоризненно, шутки совсем не оценив. — Это новая веха, перепутье. Власть придёт разными путями: общий итог один, но не все пути хороши для тебя. Могу я дать совет? — подался вперёд Гарри, сверкая глазами-изумрудами. — Разумеется, — Том немного опешил от такого напора. Гарри редко раздавал советы, а значит, стоило выслушать внимательно. — Эта власть не стоит человеческой жизни, Том. Ни твоей, ни чужой, — лаконично заявил прорицатель. — Помни об этом, держи в голове всякий раз, когда предстоит сделать выбор. Любой из путей приведёт тебя к власти — так зачем разрывать себя и свою душу? Иди вперёд, высоко подняв голову, а не волшебную палочку. — Откуда… — хотя, это же Гарри. — Прошу, сделай, как я сказал. Только в таком случае я смогу и дальше считать тебя своим другом, — прорицатель резко одёрнул руки, будто обжёгшись. — А сейчас уйди, пожалуйста. Что-то мне нехорошо. Это «нехорошо» обычно значило, что Гарри увидел нечто противное, страшное или мерзкое, от чего долго-долго отмокал в ванне и напивался медовым чаем, а иногда и просто медовухой. Том такое поведение не одобрял, но до конца понять видения Гарри всё равно не мог, потому только сдержанно ругался. В этот раз спорить не стал. Поблагодарил за чай и пирог и вышел, не дожидаясь, что хозяин проводит. Тот невидяще разглядывал стену и даже не попрощался. Оказавшись за порогом, мужчина вздрогнул и резко обернулся. Ручка двери не поддалась, и, выругавшись, Том аппарировал домой. Только в таком случае я смогу и дальше считать тебя своим другом.***
— А потом она зарделась, как маков цвет, и в слезах выбежала из зала! — друзья расхохотались над нелепой попыткой мисс Нордбридж напоить Министра Магии Амортенцией. — Бедняжка, мне её почти жалко, — лукаво пропел Гарри и подмигнул мужчине. Глаза-изумруды. — О, а потом её старший брат вызвал меня на дуэль. Всё, как подобает: белая перчатка, поклон, секунданты, — Том мечтательно вздохнул. — Разумеется, я согласился! — В твоих устах это больше походит на свидание, — фыркнул Гарри и сделал ещё глоток Огденского виски. — Ты хотел сказать на идеальное свидание, — поправил друга Министр. — Мистер Нордбридж уже через три секунды лежал возле противоположной стены зала, но сколько апломба! — А почему целых три? — удивился Гарри. — До стены было очень далеко лететь. Друзья переглянулись с самыми серьёзными лицами, а затем снова заливисто расхохотались. Том и правда стал Министром. Обошлось без смертей, без крестражей и без Пожирателей Смерти. Вместо этого Том пошёл по пути магического университета (кафедра политологии и международных отношений), обаяния, интриг и капельки угроз. Орден Вальпургиевых рыцарей стал закрытым клубом для избранных, а те, кто хотел утопить Британию в крови, либо умерли при совершенно не загадочных обстоятельствах, либо куковали в Азкабане. И не благодаря Тому, разумеется. Главный прорицатель Магической Британии и целитель на полставки лишь посмеивался, зная, что иногда стоит выдирать растение с корнем, чтобы не погибла целая поляна. Том знал, что делал, и не творил лишнего. Гарри оставалось только верить ему и украдкой поглядывать на руки — после чего довольно кивать, ведь крови на них не было. Крови невинных, конечно — Том всё же отдавал нехорошие приказы, которые тоже оставляли свой отпечаток, о чём Гарри никогда не говорил. — Позолотить ручку? — вдруг спросил он. Том редко просил погадать, а Гарри чувствовал, когда пора. Когда что-то изменилось. Когда друг был готов услышать новое. Правду. Том с молчаливой улыбкой протянул другу ладони. — Погадай мне на любовь. Гарри послушно заглянул в чужую ладонь и… Нежный поцелуй в запястье, в заполошно бьющуюся венку. Кожей чувствуешь ухмылку, хочешь вырвать руку — но тонешь в любви, смиренном обожании и восхищении, коими горят синие глаза. Лазуриты, сапфиры? К чёрту — этим глупым камням не сравнится с бесконечной синевой этой радужки. Бережные объятия со спины, когда тепло груди обжигает кожу, а длинные пальцы уже лезут под манжеты рубашки, лаская, щекоча, расстёгивая надоедливые пуговицы. Прикосновения, — где никто и никогда не касался — и ты выгибаешься, едва дыша в безумном танце, в хитросплетении рук и ног, в рокочущих стонах любимого голоса. Гарри сначала краснеет, затем бледнеет, а потом, кажется, становится малиновым в пупырышку. Том довольно щурится, словно пригревшийся на солнце кот, и лениво протягивает: — Как же, чёрт возьми, я долго тебя ждал.***
Примечание автора: 1. Планировалось пвп, где начало — последняя сцена. 2. История получилась спонтанно, но придумалась раньше «Писем». 3. Изначально Гарри был не хиромантом, а гадал на хрустальном шаре, но на шаре я не умею, поэтому не стала его трогать. 4. Написала по факту за день :Р