***
Дом Ли, несмотря на внушительные размера самого особняка, был уютно обустроен внутри, и роскошь, которой был пропитан каждый предмет мебели, не создавала дискомфорта, хотя и заставляла гадать, как доктор смог за четыре года работы добиться такого достатка. Пока мужчина занимался напитками и закусками, у студента появилась возможность немного пройтись по комнатам-разумеется, с разрешения хозяина, который запретил заходить лишь в спальню и подвал, что звучало, как весьма разумное решение. Оказалось, что дороговизна интерьера выражалась еще и множеством картин на стенах, большая часть которых была посвящена человеческой анатомии: на них изображались различные органы в оригинальном стиле художника. —Хенджин, все готово!—донеслось с кухни, и гость поспешил вернуться туда. К тому моменту на столе из темного дуба в стиле модерн уже стояло два бокала: с вином и с шампанским. Первое Хван по неизвестным причинам не пожелал пить, поэтому старший любезно предоставил ему альтернативу. Также старший подготовил тарелку с фруктовым ассорти, где было и излюбленное манго студента-он не смог сдержать слабой улыбки, радуясь, словно ребенок, получивший желанный подарок в качестве сюрприза от родителей. —Ты очень гостеприимный,—со смущенной улыбкой произнес юноша, занимая стул напротив собеседника.—Спасибо, что, эм… пригласил меня. —Тебе не за что меня благодарить,—Феликс слабо покачал головой, делая глоток алкоголя и проницательно смотря в темные глаза напротив.—Знаешь, я удивился, когда увидел твою анкету на сайте. Мне казалось, что когда ты молод, красив и еще не работаешь, то легко найти новые знакомства в реальной жизни, без сервисов. Он увидел, как младший нервно поджал губы, резко делая несколько глотков напитка. Вот оно. Мужчина явно вышел на интересные детали чужой личности и теперь точно знал, в каком направлении стоило продвигать диалог далее. —Ну… ты ведь тоже там сидел,—попытался отразить вопрос Хенджин, издавая нервный смешок, чем только подтвердил гипотезы на свой счет. —Но я работаю. У меня нет времени, чтобы ходить по клубам,—возразил доктор и сам принялся за сухое вино в бокале, приятно обжигающее горло.—Ты стесняешься знакомиться оффлайн? Из-за ориентации? —Нет,—уверенно ответил парень, в голову которого, судя по всему, уже успел ударить алкоголь, добавляя смелости.—Я давно принял свою ориентацию, просто… у меня необычные предпочтения. —Предпочтения в чем?—неожиданно в голос Феликса скользнуло раздражение, а взгляд окрасился констатирующей ледяной отстраненностью—Хенджин впервые видел его таким, а потому глухо сглотнул и решил больше не пытаться уйти от ответа. —В сексе,—наконец стыдливо признался младший, словно не предусматривал нечто большее после комфортного свидания в кафе.—Мне нравится, когда, э… есть доминирующий и… —Тебе нравится БДСМ. То, с какой железной уверенностью говорил Ли, вызвало румянец смущения на чужих щеках; для него студент был, словно открытая книга, и это одновременно завораживало и пугало. Моральных сил хватило лишь на то, чтобы слабо кивнуть, ожидая, что его нарекут извращенцем или даже выставят за дверь. —Все в порядке, я понимаю тебя,—ладонь старшего скользнула к бледным пальцам, успокаивающе накрывая их, пускай точеное лицо мужчины не выражало никаких конкретных эмоций.—Мне тоже нравится это, Хенджин. Я провел несколько сессий в роли доминанта. Так что выдохни, здесь нечего стыдиться. Хван действительно, словно бы в точности следуя услышанным словам, выдохнул с облегчением: чужая реакция оказалась не только в разы лучше ожидаемой-пожалуй, она была лучшей из всех возможных и казалась подобным чуду выигрышем в лотерее. —Я искал знакомств не ради этого, клянусь!—он все равно счел нужным развеять возможные предрассудки, не обращая внимание на то, как опустошенный бокал шампанского вновь наполняли почти до краев.—Мне гораздо важнее личность и простое общение. Главное, чтобы человек понравился! —А как тебе я, Хенджин?—поставив бутылку обратно на стол, мужчина плавно поднялся с места и обошел стол по периметру, оказывая за спиной собеседника; крепкие руки легли на плечи, несильно сминая их в крайне интимном жесте.—Нравлюсь? Прикосновение даже сквозь ткань одежды рассыпалось по коже фейерверками, и этот жар почти мгновенно прилил к ушам юноши, окрашивая их ярким румянцем; его дыхание сбилось из-за участившегося сердебиения, а внизу все будто свернулось в узел-студент никак не предполагал, что его так быстро охватит возбуждение. —Нравишься… очень,—все карты были раскрыты, и оставалось лишь продолжать игру в неравных условиях-старший касательно своих чувств не давал никакой конкретики и заставлял мучительно гадать, что таилось в чужой груди под броней из спокойствия и уверенности в собственных действиях. —Так проведи сессию со мной. Обещаю, что не наврежу тебе,—бархатным голосом размеренно проговорил Феликс и одну руку перенес на вздымающуюся грудь, неспешно скользя пальцами по шелковой ткани, пока не ощутил под ними биение сердца.—Разве ты не хочешь этого, Джинни? Мы ведь сможем по-настоящему сблизиться. В груди у Хенджина что—то болезненно кольнуло, а обидная мысль пронеслась в голове:”Неужели единственный способ сблизиться для нас-переспать?” Однако эти неприятные рассуждения тут же были заглушены ощущением эфемерности ситуации-казалось, стоило допустить одну ошибку, как этот карточный домик мгновенно рухнет,-вследствие чего он решил просто поддаться эмоциям и потребностям своего тела. —Я согласен,—тихо, словно до сих пор не был уверен в своих действиях, выдохнул парень, осушив уже третий по счету бокал шампанского, довольно быстро ударяющего в голову.—Но у меня нет опыта и… не знаю, что мне нравится. -Это не будет проблемой, поверь. Так даже лучше… Пошли, я покажу тебе кое-что.***
Внутренняя дверь из просторной спальни в стиле сероватого минимализма вела в еще одну комнату, явно неспроста скрытую от человеческих глаз. Хозяин щелкнул выключателем, и светодиодная лампа, проходящая по периметру помещения, приглушенно загорелась желтоватым, открывая взору Хвана помещение. Оно вызывало одновременно восторг, удивление и предвкушение. Вопреки стереотипам из массовой культуры, основным цветом в интерьере был темно-синий, погружающий в чувство умиротворения и ассоциирующийся с комфортом. Напротив входа располагалась кровать “king size” с коротким балдахином из вуали кобальтового оттенка и контрастирующим белоснежным постельным бельем, с правой стороны от двери привлекал внимание массивный стеллаж из ламинированной древесины, на полках которого располагались разнообразные секс-игрушки, а с левой-окно немаленьких размеров, закрытое непрозрачными прямыми шторами. На сапфировой прикроватной тумбочке виднелось несколько небольших баночек и тюбиков, о наполнении которых нетрудно было догадаться. —Я не знаю, что сказать,—сдавленно проронил студент, которому было тяжело поверить в реальность происходящего, а уж тем более-понять, как стоило действовать дальше, чтобы не опозориться из-за своей неопытности.—Эм, нам нужно обсудить какие-то правила и наши предпочтения? Я не уверен… —Не переживай, мы можем поэкспериментировать. Проверим, что тебе нравится, на практике. Если тебе будет некомфортно, то я сразу остановлюсь,—Феликс говорил так разборчиво и монотонно, словно читал лекцию в университете, и это почему-то успокаивало.—Выбери стоп-слово. —Пусть будет “мастихин”. Я люблю рисовать. —Мастихин. Оригинальный выбор,—мужчина неспешно закрыл входную дверь, бросая вопросительный взгляд на спутника.—Ты боишься? Расслабься, проходи вперед. Сначала грубое обращение может показаться непривычным и болезненным, но потом ты поймешь, почему многие люди наслаждаются этим. Поскольку это твоя первая сессия, я буду очень осторожен. Можно сказать.. буду твоим учителем,—по спине младшего тут же пробежали приятные мурашки.—Ты согласен? —Да. Он моментально дал положительный ответ, поскольку понимал, что стоило потерять еще несколько секунд-и зерно сомнения, зародившееся в груди, прорастет, лишая возможности воплотить сокровенное желание в реальность. Хван ощущал, что этот шанс был единственным, и найти партнера лучше или хотя бы такого же уровня уже никогда не получится, если прервать все сейчас. —Тогда начнем. Можешь называть меня “господин” или “сэр”. —Я понял… господин,—парень все еще ощущал неловкость, побороть которую не получалось даже с помощью алкоголя, однако принимал правила игры. —Молодец, Хенджин,—доминант удовлетворенно улыбнулся, сопровождая слова поощрения кивком, однако уже в следующую секунду, окинув младшего строгим взглядом, твердо приказал.—Разденься. На сей раз студент не сумел выдавить из себя ни слова-слишком смущен был-и вместо этого сразу же приступил к выполнению требования; его изящные пальцы, расстегивающие пуговицы рубашки, подрагивали от переплетающегося с волнением возбуждения. Слушаться Ли было приятно-тем более, тот обладал невероятно влекущим голосом: глубоким, словно впадины океана, тягучим и сладким, словно горячий шоколад. Хван отчетливо ощущал на себе пристальный взгляд-особенно, когда брюки бесшумно упали на пол, оставляя тело обладателя полностью обнаженным, не считая боксеров. —Оставь,—хрипло бросил мужчина, оставляя короткий невесомый поцелуй в уголке пухлых губ, после чего немного отстранился.—На колени. Тон голоса старшего стал холодным и строгим, контрастируя с тем живым и мягким, что был услышан в кафе; он пробирал до мурашек. Хенджин послушно опустился на колени, молча наблюдая за тем, как Ли расстегивал ширинку деловых брюк, чтобы приспустить боксёры, и не смог сдержать рваного выдоха, когда узрел уже стоящий член. Бездельно смотреть долго не пришлось: сильная ладонь вплелась в густые волосы, грубовато, однако не слишком резко приближая лицо парня к головке. —Возьми в рот, я сам буду толкаться,—изрек старший, неспешно проводя рукой по всей длине полового органа.—Тебе нравится, что я контролирую тебя? Увидев, как в ответ на его слова студент слабо кивнул, смущенно пряча взгляд, Феликс довольно хмыкнул. Стоило Хвану подчиниться приказу, обволакивая крайнюю плоть приятным теплом узкого рта, еле слышный низкий стон сорвался в воздух. —Ты обожаешь, когда тебя унижают и жестко трахают, как последнюю шлюху, не так ли? Доктор внимательно следил за выражением чужого лица-идеального, предназначенного для создания шедевральных портретов и для бережного отношения, однако у мужчины были другие планы, поэтому уже спустя пару мгновений он подался бедрами вперед и начал уверенность двигаться, задавая быстрый темп. С каждым разом член средних размеров входил все глубже в податливый рот, пока головка не начала задевать небо, заставляя младшего давиться и с трудом сдерживать тошноту. —Дыши через нос,—почти заботливо подсказал Ли, ничуть не замедляясь; его взгляд, уловивший влажный блеск слез, скопившихся в уголках лисьих глаз, блеснул неподдельным садистским наслаждением.—Ах… видел бы ты себя сейчас. Такая красивая сучка, что любому будет сложно удержаться и не использовать твоё тело. —М—м… Утвердительное мычание вибрацией прошло по члену, подталкивая организм все ближе к пику, и Феликс поспешил отстранить сабмиссива, болезненно оттягивая от себя за волосы, ведь кончать пока что не собирался. —Раздень меня. Не решаясь произнести ни слова вслух в ответ, Хенджин принялся подрагивающими от возбуждения пальцами-низкий голос, говорящий грязные, однако удивительно приятно отзывающиеся внутри слова, сводил с ума-расстегивать рубашку доктора. —Медленно, сука, иначе мы закончим прямо сейчас, и тебе придется дрочить в одиночестве,—то, как твердо говорил мужчина, не позволяло сомневаться: он действительно был способен на подобное наказание. —Да,—тяжело выдохнул младший, замедляя свои движения, насколько это было возможно. Звонкая пощечина раздалась в помещении, наверняка оставляя красный след на коже юноши, и слезы, которые так долго сдерживались, наконец скатились по лицу; Хван ошарашенно посмотрел на доминанта, не понимая, чем заслужил такое обращение в данный момент, а в его взгляд скользнул легкий испуг. —Я же сказал, как называть меня,—чужой голос, опустившийся еще на тон ниже, звучал по—настоящему угрожающе, напоминая рычание.—Детка, неужели ты так глуп, что не можешь запомнить даже этого? Руки. Осознав, в чем конкретно заключалась его ошибка, Хенджин почувствовал слабое облегчение, убеждаясь в том, что доминант действовал справедливо. К тому же, не было смысла скрывать: боль, доставляемая ему как морально, так и физически, была в большей степени приятной, позволяющей почувствовать себя живым и ощутить, как груз ответственности за собственную жизнь переносится на стойкие плечи старшего, который наверняка был способен выдержать это. Юноша вытянул руки перед собой; он смотрел далеко не одно видео для взрослых, посвященное БДСМ-сессиям, и приблизительно догадывался, чего стоило ожидать. Как и предполагалось, Феликс отошёл в другой конец комнаты ненадолго, дабы взять наручники, которые спустя недолгое время были закреплены на запястьях сабмиссива, фиксируя их вместе. Стоит отметить, такое лишение воли предусматривало большое доверие к сексуальному партнёру, ведь означало для него почти полную вседозволенность: даже, если бы Хван захотел сопротивляться, вряд ли у него бы что-то вышло теперь. Они знали друг друга всего пару недель, и объяснить такую убежденность в адекватности старшего было сложно, если мыслить объективно-не учитывая то, какое приятное тепло разливалось в груди при общении с Ли, как ускорялось сердцебиение при взгляде в тёмные глаза, оттенком напоминающие эспрессо, и до чего сильно хотелось поцеловать каждую веснушку на загорелой кожей. Разум кричал о том, что Хенджин действовал, как наивный дурак, но чувства утверждали обратное. Из внутреннего конфликта студента вырвало невесомое прикосновение к щеке, которое отозвалось слабой болью-кожа все еще горела после удара,-и твердый приказ доминанта: —Ляг спиной на кровать и жди меня. —Да, сэр. Парень даже не задумывался над тем, чтобы ослушаться. Матрас оказался довольно упругим, словно намекая на свое особое предназначение: двигаться на такой поверхности было гораздо удобнее, ведь конечности не проваливались. Хван не мог не задумываться над тем, сколько людей здесь побывало ранее, учитывая возраст Феликса-безусловно, сабмиссив был для него далеко не первым, но в глубине души хотелось оказаться последним. Впрочем, куда больше его сейчас волновало возбуждение, которое стало гораздо сильнее, когда мужчина плавно стянул с себя рубашку, открывая вид на рельефное тело с ярко выраженным прессом, наличие которого можно было объяснить если не регулярным посещением спортзала, то годами занятий спортом. Студент откровенно глазел на то, как партнер снимал с себя деловые брюки, и сам неосознанно краснел. Заметив внимание Хенджина к его телу, доминант тихо хмыкнул, пристально смотря прямиком в чужие глаза. Во взгляде Феликса смешались грязная похоть, довольство собой и нечто опасное, сокрытое в глубине темных радужек. Он неспешно приблизился к юноше и обоими коленями уселся на диван таким образом, что чужие ноги, сведенные вместе, оказались перед собственными. Тонкие пальцы зацепились за край боксеров, а после резко потянули их вниз с такой силой, что рисковали порвать тонкую ткань-Хван приглушенно простонал от неожиданного движения материала по члену и постарался немного приподнять ноги, чтобы позволить Феликсу отодвинуться назад и стянуть последний предмет одежды с изящного тела. —Прекрасен,—еле слышно выдохнул доминант, а затем уже в полный голос произнес.—Разведи ноги и согни в коленях, малыш. Быть настолько открытым перед кем-то было волнующе и даже немного пугало, однако спустя несколько секунд промедления сабмиссив все же исполнил чужую команду. Ли ненадолго отстранился, переместившись на край кровати, и достал с тумбочки баночку с лубрикантом; он осторожно открутил крышку, позволяя приятному цветочному аромату коснуться рецепторов Хенджина. На упаковке почему-то был изображен ликорис, не имеющий запаха. —Господин, пожалуйста, быстрее,—тихо попросил парень, не выдерживая от мучительного желания наконец ощутить старшего в себе. —Нетерпеливая шлюха,—насмешливо протянул Феликс, пуская табун мурашек по изящному телу перед собой и улавливая рваный выдох, сорвавшийся с пухлых губ: младшему явно нравилось такое обращение.—Ты готов на все, чтобы тебя трахнули, сучка, признай это. —Ах!—Хван простонал от неожиданности, когда сразу два пальца, покрытые смазкой, вошли в него, начиная неспешно разрабатывать податливое тело.—Да, господин. Пожалуйста, я хочу… —Чего ты хочешь? Скажи это, малыш. Мужчина ускорил движения рукой, фактически ритмично трахая партнера, и немного изменил свою позицию-теперь он не сидел перед студентом, а нависал над ним, довольствуясь возможностью наблюдать за каждой эмоцией на прекрасном лице. Брови были немного сведены, румянец не сходил с щек, а глаза затуманились от возбуждения и, не желания даже, сильнейшей жажды. Быть может, Хенджин и сам не осознавал в полной мере, что происходящее для него значило куда больше, чем просто секс: пустота в груди, оставшаяся там от нехватки заботы в детстве, теперь заполнялась чужим вниманием, а моральная боль сменялась физической. —Ах… Хочу Вас, господин,—томно выдохнул сабмиссив, несмотря на то, что все еще ощущал слабый дискомфорт от чужих пальцев. —Ты правда думаешь, что заслужил это, грязная шлюха?—бархатным голосом скорее риторически спрашивал старший, губами задевая мочку уха.—Как самонадеянно. Покажи, какая ты послушная маленькая сучка, и тогда я, так и быть, трахну тебя. Умоляй меня использовать твое тело, детка,—последние слова он произнес искусительным шепотом и запустил свободную ладонь в густые волосы цвета воронова крыла, а затем болезненно оттянул их вниз, заставляя Хвана откинуть голову назад и срывая очередной стон с чувственных губ. —Пожалуйста, войдите в меня, господин,—студент тут же ощутил, как пальцы покинули его анус, и немного поежился: хотелось вновь ощутить себя заполненным.—С… сэр, используйте мое тело, прошу! Я хочу Вас. Пожалуйста, больше не могу терпеть… —Открой рот,—строго скомандовал мужчина. Плевок. Чужая слюна оказалась на языке Хенджина, в очередной раз показывая, каким порочным и нуждающимся он сейчас был; не раздумывая, парень проглотил вязкую жидкость и голодным взглядом уставился на доминанта, который пару раз провел рукой по своему члену, распределяя оставшуюся на ладони смазку по всей длине. Он приставил головку члена к сфинктеру, а после медленно вошел, издавая хриплый стон от ощущения тесных и горячих стенок, обволакивающих пенис. —Хороший мальчик, ты идеально меня принимаешь,—немного сбивчиво от тяжелого дыхания проговорил Феликс, втягивая младшего в страстный поцелуй и почти безболезненно покусывая нижнюю губу последнего. —Мх!—Хван громко простонал в чужие уста, немного отстраняясь от лица мужчины лишь для того, чтобы просяще проскулить.—Да, пожалуйста, господин, быстрее! —Скажи, кто ты, Хенджинни,—низкий голос звучал прерывисто от удовольствия: доминант стал активно двигаться бедрами и постепенно ускорять движения, грубо вбиваясь в стройное тело.—Ты маленькая шлюха, которая с самого начала мечтала о том, чтобы ее унизили и грубо трахнули. И прямо сейчас ты только мой. Особое наслаждение он получал от возможности видеть то, как партнер задыхался и извивался, кусал блестящие от слюны уста, пока капли пота бежали по его лицу; слышать, как откровенные стоны один за другим срывались с пухлых губ, смешиваясь с неразборчивыми мольбами продолжать. Юноша напоминал больного в агонии, отчаянно пытающегося облегчить свои страдания, и только доктор Ли мог спасти его. Мужчина одной рукой обхватил скованные наручниками тонкие запястья, которые все это время были прижаты к груди, и завел их за чужую голову, вжимая в кровать. —Ах, я… я Ваша шлюха, господин,—с трудом выговорил Хенджин, в которого не прекращали грубо вколачиваться; он чувствовал, что вот-вот достигнет пика, и потому уже не мог проявить ни малейшей скромности, отдаваясь приятным ощущениям, растекающимся по венам горячительной эссенцией.—Пожалуйста, кончите в меня! —Послушная сучка,—Феликс ускорил темп, насколько это было возможно, а рукой стал надрачивать младшему; наконец, он с глубоким стоном кончил и неспешно вышел из сабмиссива, по истечении нескольких секунд продолжая двигать ладонью. —Боже, я сейчас, мх… Феликс!—Хван испытал оргазм вслед за доктором спустя пару мгновений, пачкая умелые пальцы партнера спермой, а затем обессиленно откинулся на подушку, слыша будто сквозь воду щелчок наручников. Несколько капель слез от перевозбуждения и избытка эмоций скатились по щекам, оставляя пятнышки на белоснежной простыне; юноша прикрыл глаза, пытаясь отдышаться, и пролежал так по меньшей мере полминуты. Вдруг Хенджин ощутил резкую боль в руке и поначалу подумал, что это свело мышцы после секса. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: ощущения были точечными, словно укус насекомого-и резко открыть глаза. Ошарашенный, он узрел медицинский шприц, игла которого только что покинула предплечье в том месте, где проходили выступающие вены. —Феликс, что ты… делаешь?—голос Хенджина дрогнул, страх сковал его тело, и он испуганно отдернул руку, не осознавая, что было уже поздно.—Какого чёрта?! —Принцесса, ты даже не почувствовал ничего сначала. Я прекрасный врач, не правда ли?—холодно поинтересовался старший, пристально смотря в глаза напротив и наслаждаясь паникой в них, а после навис над собеседником, больно кусая чужую шею. Инстинкт самосохранения вопил изнутри, что нужно было бежать как можно скорее, и перевешивал наивную надежду на то, что у происходящего должно было быть адекватное объяснение, ведь Ли не был плохим человеком и, уж тем более, каким-то психом. По крайней мере, не должен был быть. Хван попытался оттолкнуть старшего, но тело не слушалось обладателя, и жалкая попытка вызвала лишь леденящую кровь снисходительную улыбку на чужом лице. —Пусти! —Я и не держу тебя, можешь попытаться сбежать прямо сейчас,—издевательски протянул мужчина, бросая беглый взгляд на часы.—У тебя еще десять секунд Он вернул внимание к младшему, замечая, что тот с трудом боролся с действием снотворного и уже не имел ни малейшего шанса на спасение, будучи не способным сдвинуться с места. —Кажется, я обсчитался, что ж… спокойной ночи, Джинни. Последним, что почувствовал юноша прежде, чем провалиться в сон, был невесомый поцелуй, оставленный на его лбу.***
Хенджин не знал, сколько времени провел в отрыве от реальности, когда вспышка света, ударившего в закрытые веки, заставила резко распахнуть глаза и поморщиться от боли, расползающейся по всему телу. Когда ослепительно яркая ультрафиолетовая лампа отодвинулась в сторону, парень вздрогнул и хрипло вскрикнул от испуга: мужское лицо нависало над ним почти вплотную, а черные глаза пристально и абсолютно безэмоционально всматривались в его собственные. Потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в человеке Феликса, душу которого словно бы подменили, оставляя неизменной материальную оболочку, и от этого не знакомого доныне образа исходила выбивающая почву из-под ног смертельная опасность. Доктор неспешно отстранился от младшего и сделал пару шагов назад, позволяя последнему осознать свое положение: он был распят на больничной койке без малейшего шанса встать: наручники приковывали изящные руки к изголовью. —Наверное, тебе интересно, что происходит… Договорить мужчина не успел: его прервал хриплый крик, наполненный инстинктивным ужасом. —Отпусти меня, псих! Ответом послужила звенящая тишина. Взгляд Ли, упирающийся прямиком в широко открытые глаза, не претерпел никаких изменений, выражая лишь неестественное спокойствие и ледяную отстраненность. Студент, ведомый инстинктом самосохранения, попытался дёрнуть ногами-в ту же секунду сильнейшая боль пронзила область паха, вынуждая его прекратить движения и замереть, тяжело дыша. Верить, что происходящее было реальностью, а не очередным ночным кошмаром, не хотелось. Хван молился про себя, что вот-вот его разбудит мелодия будильника, и он проснется в своей уютной съемной квартире, встречая с рассветом новый день, где не было места опасности, страху и… Феликсу. Неужели парень был настолько слеп в своей симпатии, что не заметил истинную сущность этого монстра, скрывающуюся за маской харизмы, вежливости и дружелюбия? Он не просто пошел домой к малознакомому человеку, но и полностью доверился старшему, добровольно передавая контроль над собой-тем самым, подписал смертный договор. —Дело в том,—как ни в чем не бывало продолжил мужчина,—что ты невероятно красивый, Хенджин. Он без труда различил сдавленный всхлип, сорвавшийся с пухлых губ пленника, однако проигнорировал его. —Я быстро захотел сделать тебя своим… Оставить что-то на память, хотя обычно не делаю так,—Ли звучал так, словно непринужденно читал лекцию студентам, а не озвучивал показавшиеся бы любому адекватному человеку странными словами.—Часть тебя. Думаю, я должен показать это, иначе будет сложно понять. Доктор довольно резко приблизился к обездвиженному телу и склонился над ним, цепляясь пальцами за пояс штанов и приказывая приподнять таз. Только сейчас Хван, всё это время пребывающий в шоке, осознал, что был явно не в своей одежде: его одели в белоснежную пижаму, напоминающую костюм пациента в стационаре. Ослушаться чужих слов сейчас могло означать смертельную опасность, вследствие чего парень постарался кое-как дернуться вверх, приподнимая поясницу на пару сантиметров и тут же сталкиваясь с неприятными колющими ощущениями. Этого короткого движения хватило, чтобы старший резко стянул ткань почти до колен. Сердце болезненно замерло в груди студента, пропуская несколько ударов. Тошнота подступила к его горлу, а по щекам скатились первые капли слёз, и Хенджин зажмурился, качая головой в отрицании того, что видел, и бледнея лицом все отчетливее с каждым мгновением. На месте его полового органа виднелся пропитавшийся кровью медицинский бинт, туго обтягивающий паховую область-теперь становилось понятно, откуда всё это время истекала боль, распространяющаяся по всему телу. —Нет, нет, это неправда… это сон, я скоро проснусь… —бормотал, словно мантру, парень, неверящим взглядом смотря на причинное место. —Это не сон,—холодно ответил блондин.—Ты был глупцом и пошел домой к малознакомому человеку, с которым общался пару недель. Скажи, Джинни… Доктор приблизился к изголовью койки и наклонился ближе к побледневшему лицу жертвы. Уста растянулись в удовлетворенную улыбку, обнажая белоснежные зубы, и Феликс вновь пронзил тишину невозмутимым низким голосом. —Разве я виноват, что люди не способны мыслить рационально?—он вздохнул, словно бы печально.—Каждый день кто-то умирает. Возможно, твоя жизнь и кажется тебе очень важной… но, на самом деле, после твоей смерти ничего не изменится. Тогда какой смысл цепляться за неё? Хенджин чувствовал, словно его жизнь превратилась в театр, здание которого охватил огонь, зрители в ужасе устремились к выходу, формируя давку, а актёры попали в смертельную ловушку обрушившихся декораций. Как бы он ни хотел верить в то, что происходящее было удивительно реалистичным ночным кошмаром, реальность неизбежно настигала сознание и щелкала в нем выключателем красной лампочки, призывающей бежать. —Я найду деньги,—пролепетал, с трудом выговаривая слова, студент.—Только… только отпусти меня. Я никому не расскажу! —Конечно, не расскажешь, Джинни. В воздухе блеснул скальпель. Затем раздался душераздирающий крик, переходящий в глухое бульканье. На лице Хвана застыло посмертное выражение ужаса: глаза были широко распахнуты, рот открыт в немом вопле, а непроизвольные слезы боли катились по щекам. Феликс отстранился, всматриваясь в картину перед собой; он находил чрезвычайно приятным наблюдать, как лилась кровь из перерезанного горла, пропитывая одежду жертвы и простыню койки под ним. Смерть облагораживает большинство людей, делая их послушными и абсолютно спокойными-так считал мужчина. Ему наконец-то не нужно было больше притворяться, изображая эмоции, соответствующие ситуации, и сдерживать свои желания. Металлический запах и темно-алый цвет манили к себе сильнее, чем блюдо мишленовского ресторана. Ли прильнул к шее младшего чуть ниже уровня разреза, пачкая нос и губы кровью, а затем медленно скользнул языком по влажной коже. Солоноватый вкус, ощущение полного контроля и владения Хенджином окончательно сводили с ума и без того нездорового человека. Подрагивающими пальцами он судорожно расстегнул ширинку брюк и приспустил боксёры, обнажая возбуждённый член. Ладонью мужчина коснулся своих губ, а затем плавно скользнул вниз по всему телу, размазывая кровь по одежде и останавливаясь на уровне паха. Он сделал несколько движений по всей длине члена, наслаждаясь ощущением тёплой влаги. Феликс окончательно стянул белоснежные штаны с ещё не успевшего охладеть трупа, а затем обоими коленями опустился на койку. Возиться с бинтом, обвивающим паховую область студента, желания не было, и вместо этого пришлось развести его тонкие ноги как можно шире, а затем начать ритмично потираться членом о внутреннюю сторону бедра. Одной рукой доктор надавливал на шею Хвана и погружал пальцы меж краёв раны, проникая глубже в плоть, а другой-упирался в поверхность койки, чтобы удерживаться в равновесии. Ли двигался бёдрами всё быстрее, тяжело дыша и ощущая, как его кожа покрывалась потом, пропитывающим одежду. Вдруг с губ мертвеца сорвался хриплый выдох: газы в брюшной полости приподняли диафрагму, сдавливая лёгкие, и остатки воздуха вышли из них через голосовую щель. Оргазм тут же пронзил тело мужчины-с громким стоном удовольствия он эякулировал, совершив ещё несколько толчков по инерции. Спустя пару минут Феликс протер половой орган салфеткой и взял с инструментального хирургического стола скальпель, который небрежно бросил туда после убийства.***
Ли замер с вилкой у рта, когда его трапезу прервал вибрирующий смартфон. Мужчина нехотя отложил столовый прибор и принял вызов, даже не посмотрев на номер на экране. —Да? Ли Феликс, слушаю вас,—деловым тоном сказал он; сразу после ответа собеседника лицо доктора немного расслабилось, становясь менее строгим.—А, это ты. Да, товар появился… Помнишь клиентов, которые хотели срочно приобрести почки? Сообщи им, что я готов продать подешевле, поскольку в организме донора могло остаться немного алкоголя… Нет, больше ничего. Этот человек, в каком-то смысле, был особенным и очень даже интересным… Понимаешь, о чём я, Минхо? Диалог продолжался порядка пяти минут, прежде, чем все нужные детали были обговорены и Феликс попрощался с “коллегой”. —Буду ждать. И поспеши, у меня сегодня ещё запланирована операция в клинике,—сухо проговорил он.—До скорого. Закончив разговор, доктор наконец вернул своё внимание к еде. На белоснежной фарфорой тарелке лежало человеческое сердце. Оно было жареным и потому теперь имело сероватый оттенок, но всё ещё-по мнению Феликса-потрясающе пахло. Он вновь взял в руку вилку и положил в рот небольшой кусок мяса. Мужчина прикрыл глаза и промычал от удовольствия. Словно в пятизвёздочном мишленовской ресторане.