По-дружески

Многие люди в детстве ломали носы, и Арина не была исключением. Раньше она была очень активным ребёнком: носилась с мальчишками во дворе, лазила по гаражам. И, как не странно, её угораздило сломать нос. Из-за такой мелочи многие, несмотря на миловидную внешность, смеялись над носом девочки. Хоть она это и отрицала, но у неё были комплексы, ей было обидно! За маской безразличия к глупым мальчишкам, Арина скрывала свою зависть к тем, кто был красивее неё. Но однажды в жизни Рифовы появилась она: вся такая идеальная, аж зубы сводит от злости! Девочка решила, что не может быть человека со столь прекрасной внешностью, должен быть подвох, хотя бы в характере. Познакомившись поближе, она поняла, что ошибалась. Ангелина—положительный со всех сторон человек, прямо-таки богиня. Сказать, что Арина завидовала—значит ничего не сказать. Тишкина всегда хорошо относилась к своей подруге, и та даже не знала искренне это или нет. Рифова всегда считала, что Ангелина просто хотела выглядеть лучше на её фоне, хотела поиздеваться. Но шли годы, и ничего плохого не происходило, нос Арины, из-за которого она так комплексовала, со временем выровнялся, и уже к средней школе девушка выглядела просто шикарно, отбиваясь от мужского внимания. Ей это, конечно, льстило, но ей никогда не хотелось настоящих отношений. По крайней мере, с парнями. Она продолжала общаться со своей подругой, которая была как вино—с годами всё лучше. К ним обеим часто приставали разного рода особи мужского пола, и Арина была боевой девчонкой, которая всегда защитит. Ангелина никогда не горела желанием знакомиться, и они, как настоящие подружки, обсуждали, какие все мальчишки отвратительные грязнули. Она была не только идеальна в плане внешности и характера, она была и чертовски интересным собеседником, с которым можно проболтать до утра. Рифова считала, что её нежелание того, чтобы её подруга вступала в отношения—порыв дружеской заботы, ведь, не дай бог Тишкина вступит в отношения с каким-нибудь идиотом и будет потом грустить! Но, как потом выяснилось, это было не совсем так. С одной стороны, девушка сама неоднократно вступала в не самые лучшие отношения и иногда жаловалась Ангелине на своих глупых ухажёров, но у неё была иная ситуация, нежели чем у её подруги: Арина хотела немного заполнить свою пустоту внутри, встречаясь с разными парнями, и, когда она добивалась своего, ей становилось всё равно, а Тишкина, в свою очередь, желала долгосрочных отношений. С другой же, Рифова не хотела, чтобы её дружбу променяли на отношения. Безусловно, она желала Ангелине всего самого лучшего, но всё же хотелось быть самым близким её человеком, хоть звучит и эгоистично. Борясь со своими мыслями, она проиграла. Да, ей нравятся девушки, да, ей нравится Ангелина! Немного подумав над этим, Арина осознала, что в этом нет ничего странного. В любом случае, рано или поздно, эта мысль должна была настигнуть её. Будучи немного невезучей по жизни, девушке пришлось несладко. До того, как ей удалось наконец принять свою природу, она следила за братом Тишкиной! Вспоминая это, ей хотелось биться головой об стену, краснея и злясь. Многим может показаться, что в этом нет ничего такого—следит и следит. Но проблема была в том, что Рифова знала вообще все подробности об Андрее, вплоть до цвета его нижнего белья и даже некоторых сводок о его здоровье, о которых она прочитала в медкарте парня, что совершенно случайно нашла где-то. (Точно не украла!) И при всём этом, девушка ни разу не общалась наедине с братом своей подруги. Но когда дело дошло до разговора, он состоялся такой: —О, ты подруга Ангелиночки,—первые слова он произнёс с пренебрежением, но имя своей сестры произнёс так, будто это богиня во плоти,—м-да, я и не ожидал от тебя большего. Ты выглядишь как... шлюха. Такие девушки, как ты, могут и забеременеть в шестнадцать. Я не думаю, что тебе нужно общаться с моей сестрёнкой. —Я не...—девушка не успела начать, как её вдруг перебили. —Кстати, имя для неё придумывал я! Ну она же просто ангел, ты так не думаешь? Ангелиночке не нужны всякие глупые мальчишки! Ей подстать только такие, как я! Андрей всё продолжал и продолжал свой монолог, но Арина больше ничего не запомнила. "Брат-тиран,"—сделала она вывод. Было трудно смириться с тем, что тот, кого она так лелеяла, оказался таким отвратительным человеком. По-настоящему она никогда не влюблялась, до Ангелины, конечно. Каждый день—повод для сплетен с её любимой подружкой. Каждый вечер—повод для душевных разговоров с её любимой девушкой. Даже ненавидя своих одноклассников, Рифова с превеликим удовольствием ходила на уроки и любые мероприятия, если там будет Тишкина. И сейчас, завязывая недлинные светлые волосы, она была довольна, хоть впереди её и ждёт долгий понедельник. Было лишь начало года, линейка, жара, можно было одеваться открыто, носить юбки, что Арина и сделала. Неторопливо заправляя белоснежную рубашку с короткими рукавами, она услышала знакомый звук: "Б-з-з-з!" Молнией схватив со столика неподалёку телефон, девушка поняла, что её уже ждут на улице. Быстро натянув чёрные длинные чулки, которые очень удачно подчёркивали стройную фигуру, она, надев кроссовки, выбежала за дверь. У подъезда уже стоял столь знакомый силуэт высокой девушки с чёрными, как смоль волосами, белоснежной кожей и, конечно, этими прекрасными голубыми глазами глубокого оттенка. Бедная Рифова совсем запыхалась со сборами и смогла преодолеть лестницу, ведущую с первого этажа, на котором жила, и плюхнуться в объятия Ангелине, споткнувшись о собственную ногу и едва ли не повалив их обеих на горячий от осеннего солнца асфальт. Подруги долго не виделись, ведь Тишкина всегда уезжала к родителям на всё лето, оставляя девушку одну. Конечно, они переписывались, разговаривали по телефону, но этого было недостаточно! Арина—очень тактильный человек. Она никогда не упускала возможности обнять свою подругу, почувствовать её приятный запах, дотронуться до идеальной мягкой кожи, для неё это всё было очень важно. Смеясь, Рифова почувствовала, как её треплют по голове: Рифа-а-а,—голос Ангелины звучал с наигранной обидой, она ещё с давних времён называла так свою подругу,—ну нельзя же так на людей накидываться... да-да, я тоже очень рада тебя видеть. Голос девушки звучал негромко и очень мягко, прямо-таки убаюкивающе, Арина никак не хотела прерывать эти объятия, лишь сильнее прижимаясь к девушке. —Понеси меня на ручках... хочу спать, не хочу на линейку! Опять раздался тихий приятный смех. Она всегда была ниже Тишкиной, и в детстве её можно было без проблем поднять на руки. —Надо идти на линейку, мы уже взрослые, хватит этого ребячества. Рифова нехотя отстранилась, Ангелина, вопреки своим словам, была вполне довольна происходящим и даже иногда сама могла позволить себе такое поведение. На улице стояла дикая жара, и Арина не могла на неё не жаловаться, получая в ответ лишь понимающее: "Да уж, жарковато..." Даже такая минимальная поддержка могла поднять ей настроение. Ещё зелёную листву деревьев мягко развевал свежий ветерок, который внезапно приятно подул, как раз тогда, когда девушка жаловалась. До школы рукой подать, и Ангелина с подругой должны были дойти до неё за пару минут, но не особенно спешили, обсуждая свою трёхмесячную разлуку. Тишкина жаловалась на своего надоедливого братца, на что получала сочувственные кивки. Рифова же делала акцент на том, как сильно скучала по своей приятельнице и на том, насколько веселее вышло бы это лето, будь она рядом. Тут они ударились в воспоминания о том, как проводили всё время в детстве, о том, что Ангелина раньше никуда не уезжала. За такой беседой время пролетело незаметно, и девушки, наконец пошли в школу. Около неё было море людей. Арина даже решилась взять свою подругу за руку, чтобы не потеряться. Её невысокий рост, который едва достигал ста шестидесяти сантиметров, не давал ей никаких шансов увидеть что-то сквозь толпу громадных женщин и мужчин, что толпились вокруг. Благодаря высокой Ангелине, им удалось дойти до места, где стоял их классный руководитель с табличкой "11Б" и ещё несколько ребят из их класса. Смотря на это, Рифовой не верилось, что они уже совсем скоро пойдут в университет, об этом же сказала и Тишкина. Первая ни за что не пошла бы до одиннадцатого класса, если бы не подруга. Ей не нравилась эта школа, зато нравилась Ангелина. Об этом говорило хотя бы то, что она никак не могла запомнить имя их классного руководителя. Девушка постоянно спрашивала об этом свою подругу, которая могла как стих перечислить все имена учителей вплоть до начальных классов. Можно было увидеть несколько новых лиц, большинство из которых не горели желанием знакомиться с классом и вообще проявлять какую-либо активность. Арина решила тоже не наделять их особым вниманием: захотят—сами подойдут. Людмила Николаевна (а может и Сергеевна) уже успела отчитать тех, кто положил болт на учёбу в десятом классе. Сейчас она настраивала своих любимых учеников на этот год, говорила мотивационные речи, пыталась собрать тех, кто потерялся в этом скоплении людей. И вот, наконец, они смогли пойти к месту, где будет проводится линейка. На улице была жара под тридцать градусов, а Ангелину взяли в школьный танец. Будь это другой человек, можно было бы не беспокоится: одета она легко, отлична подготовлена к выступлению. Но проблема была в низком гемоглобине девушки, о котором она иногда упоминала. Рифова не могла не беспокоиться за свою подругу! "Вдруг ей плохо станет, и она в обморок грохнется?"—думала она. Сколько не отговаривай Тишкину, она—активистка класса. Эту черту очень любили все учителя и всегда потакали её желанию участвовать во всех мероприятиях от школы, ставя девушку в пример другим, мол: "Вот, девочка! Даже с низким гемоглобином поёт, по сцене скачет! И на олимпиады все ходит! Золото, а не ребёнок!" В этом Арина и Ангелина были очень разными. Первая всем своим видом показывала, что, хоть она и отличница, но школа её вовсе и не интересует, как и различные выступления. Учёба давалась ей очень легко. Сейчас она, как одна из самых низких девушек в классе, стояла в первых рядах и могла без проблем видеть всё, что происходит. Казалось, на асфальте, на который попадал под прямые лучи солнца, можно жарить яичницу. К счастью, старшим классам повезло стоять в тени, чего не скажешь о начальной и средней школе. Рифова высматривала свою подругу среди других выступающих, но это было весьма проблематично с небольшим астигматизмом девушки. Танец должен был быть в конце, поэтому все, кто в нём участвовали, вынуждены были потеть на солнце. Сейчас будет первый звонок. Ведущая назвала имена одиннадцатиклассника и первоклассницы, которые будут участвовать в нём: "К вашему представлению Настя Новикова и Никита Нег... Негр.. Негров!" Окружение залилось звонким смехом, а Арине хотелось провалиться под землю. Никита Негов—её одноклассник, с которым она знакома с первого класса. Ситуация, вроде, смешная, но про это успели пошутить буквально все, даже сам парень. Он—настоящий идиот без нормального чувства юмора, у него есть только несколько друзей, которые являются такими же дурачками. Он, как ни в чём ни бывало, посадил девочку на своё массивное плечо и понёс. Она, в свою очередь, начала плакать и кричать, чтобы её отпустили. Судя по всему, этот праздник не пришёлся Насте по вкусу. Никита весьма крупного телосложения: ростом под два метра и с мышцами вместо мозгов. Кому-то он пришёлся бы по вкусу, но лицо у него, откровенно, страшное. Людей нельзя судить по внешности, но он ещё и двоечник. Пока Негова пытались заставить поставить бедную девочку с колокольчиком на землю, Арина наблюдала за Ангелиной, лицо которой было кислое, как лимон. Это, конечно, не особенно смешная ситуация, но ведь хотя бы забавная, разве нет? Прошло ещё около получаса, прежде чем очередь, наконец, дошла до выступления Тишкиной и девочек из параллели. Если честно, Рифова всегда их недолюбливала. Всё шло отлично: Ангелина прекрасно танцевала, весьма бодро двигалась. Сейчас она походила на небожительницу, которая снизошла до простого народа, чтобы показать всем свою красоту. Люди завороженно затихли и наблюдали за её движениями. Блестящие чёрные волосы девушки буквально светились на солнце, казалось, ещё немного, и у неё появятся крылья и нимб. Арина рассматривала каждую частичку тела подруги, отмечая, насколько она хорошо сложена. Другие девочки меркли на её фоне. Наконец, выступление закончилось, все, всё ещё завороженные им, только спустя пару секунд начали хлопать. Казалось, что всё прошло превосходно. Девушка внезапно упала. К ней сразу же подбежали девочки из параллели. Рифова отличалась быстрым бегом, поэтому за пару секунд оказалась на другом конце школы, чтобы помочь Тишкиной. Блондинка была очень хороша в спорте, поэтому смогла даже поднять подругу, которая была намного выше её самой. Ангелина была без сознания, к Арине сразу же подбежали взрослые, но она, как настоящая героиня, сама смогла донести её до ближайшей лавочки. Брюнетка начала понемногу приходить в себя, перед глазами всё плыло, а вокруг было очень шумно. Рифова несколько раз сталкивалась с тем, что та теряла сознание, поэтому она сразу принялась искать того, кто может дать чего-то сладкого и параллельно объяснять, что у её подруги низкий гемоглобин. Сразу же нашлось много желающих помочь девушке. Та, в свою очередь, принялась уверять всех, что всё порядке, и она может продолжить выступление. Учителя уже знали о её проблемах со здоровьем, потому предложили позвать брата Тишкиной, чтобы он её забрал. Она настойчиво отказалась, по понятным для Арины причинам. Блондинка предложила себя в качестве провожающего, и ей разрешили.