Глок и Волшебная палочка

***5*** Вечером, без пяти минут восемь, Брок выходил из машины, уже привычно припарковавшись у дома Мари. И опять же привычно нервничал перед встречей, одёргивая манжеты рубашки и поправляя пиджак, в котором чувствовал себя не очень уютно, но прийти на свидание к Мари в джинсах, футболке и куртке он не мог себе позволить. Брок переживал перед предстоящим свиданием, ему не хотелось разочаровать Мари. Он уже перестал задумываться о том, почему у него рядом с ней полностью отключаются голова, да и не только рядом, разговаривая по телефону накануне вечером, он тоже заметил, что теряет нить разговора и просто плавает в звуках ее голоса. Первое такое сильное во взрослом возрасте чувство со всей дури ударило по мозгам, основательно покорёжив их. Ему оставалось только надеяться, что со временем он хоть немного придёт в норму и перестанет напоминать самому себе пускающего слюни имбецила. А еще, что он не несёт чушь, разговаривая с ней. Он же не знал, что Мари тоже ощущает себя рядом с ним восторженной идиоткой. Глупенькой фанаткой рядом со своим кумиром. Она вышла из дверей, вновь удивляя Брока своим видом: платье, прическа, туфельки. Его прежние пассии никогда себя так не утруждали, может, именно поэтому он ни с кем из них рядом так и не задержался? Брок поспешил встретить ее, подать руку, сорвать с губ быстрый поцелуй. — Добрый вечер, — Мари улыбнулась, оглядывая Брока и удивляясь, насколько ему шел классический костюм. — Привет, принцесса. Поехали? — Да. Приватная лаунж-зона на пятьдесят втором этаже ждала только их. Столик с закусками и вином перед уютным мягким уголком. Светильники, имитирующие свечи, расставленные буквально везде. Музыка, тихо журчащая что-то чувственное. Мари восхищенно охнула, когда подошла к перилам и посмотрела вниз на Центральный парк. — У меня получилось удивить тебя? — спросил Брок, обнимая Мари со спины и целуя в шею. Быть рядом и не прикасаться к ней было выше его сил. — Да, — кивнула она, наблюдая, как солнце, исчезнувшее за горизонтом, раскрасило небо в потрясающие цвета. — Я рад. Вина? — предложил Брок. — Хочу потанцевать с тобой, — Мари обернулась и положила ладони Броку за плечи. Брок обнял ее за талию и прижал к себе. Он был не большим любителем танцев, хоть и умел это делать. Попробуй не научиться, когда толпа итальянских родственниц желает покружиться в танце именно с тобой. Они сначала покачивались на месте, будто примеряясь друг к другу, а потом синхронно сделали шаг в чувственном и медленном ритме румбы. Ее глаза восхищенно вспыхнули в свете свечей, когда он легко подхватил ее движение и уверенно повел в танце. Она подчинялась его рукам, и Брок был, пожалуй, впервые в жизни благодарен настырным тетушкам, кузинам, соседкам и прочим требовательным дамам за науку. Естественно, танцы с ними не приносили и толики того удовольствия, которое он получал сейчас, зато натренировали отлично. «Mio caro*, — всегда говорила nonna*, — когда ты встретишь ту самую, то сам захочешь с ней танцевать. И как ты будешь это делать, если мы тебя не научим?» Только сейчас Брок понял, насколько его nonna была права, он на самом деле хотел танцевать с Мари, а восхищение в ее глазах неожиданно вызвало чувство гордости. Он вел ее, а она улыбалась и легко подхватывала каждое его движение. Ему нравилось прижимать ее к себе, нравилось вдыхать легкий запах ее духов. Он проваливался в чувства все глубже и глубже и даже не думал о том, что хочет выбраться из этого омута. — Это было… — начал говорить Брок, когда музыка остановилась и они замерли. — Удивительно, — подхватила Мари. — Спасибо, я так давно не танцевала и, если честно, то не ожидала от тебя… — Я знаю, что не выгляжу как человек, который умеет танцевать, — усмехнулся Брок. — Пошли к столу. Свидание, а это было самое настоящее свидание, чего Брок совершенно не ожидал, и не потому что не хотел, а потому что не умел за ненадобностью, было восхитительным. Они пили вкусное вино, танцевали, разговаривали, смеялись и целовались. Брок совершенно не желал, чтобы этот вечер заканчивался, но время близилось к полуночи, и пора было покинуть уютное местечко. Он накинул на плечи Мари свой пиджак и повел ее к машине. — Это был чудесный вечер, — сказала Мари, когда он довез ее до дома и галантно помог выбраться из машины. — Да… — Зайдешь? — спросила Мари, кутаясь в его пиджак. — На кофе? — усмехнувшись, спросил Брок. Он не собирался ни на чем настаивать, решив, что Мари сама должна определиться, когда будет готова к чему-то большему. — По утрам я предпочитаю чай, — улыбнулась Мари и кивнула, глядя в удивленные глаза Брока, подтверждая его догадку. — Но тебе, так уж и быть, сварю кофе. От его предвкушающей и немного хищной улыбки у нее ёкнуло сердце, а внутри все сжалось от ожидания. — Детка, — он подхватил ее на руки и понес к двери, возле которой поставил, позволив ей достать ключи, а сам пикнул брелоком, закрывая машину. Путь до спальни он не запомнил совершенно. Зачем? Когда желанная женщина — вот она, совсем рядом, привычно затмевает собой всё вокруг. Мари едва сдерживалась от того, чтобы магией не раздеть их обоих в одно мгновение, но получала безмерное удовольствие от его нетерпеливых движений, когда он боролся с молнией на ее платье, когда откидывал куда-то в сторону свою рубашку. До спальни они добрались почти раздетые. На Броке остались только брюки, ну и то, что было под ними, а сама Мари оказалась в туфлях и нижнем белье. — Прекрасна, — выдохнул Брок, опускаясь на колени, чтобы расстегнуть ремешки на туфельках, и оставляя горячие поцелуи на нежной коже, вызывая непроизвольную дрожь. Избавив ее от туфель, он встал, и Мари неожиданно сильно толкнула его на постель, забираясь сверху и наконец-то целуя со всем нерастраченным пылом, понимая, что сегодня останавливаться, слава Мерлину, не придется. Она поднялась над Броком на коленях, завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, со вздохом облегчения откидывая его в сторону. Брок тут же накрыл светлые холмики руками, перекатывая соски между пальцами и заставляя Мари выгнуться за лаской. — Брок, — со стоном выдохнула она. — Пожалуйста… Он потянул ее на себя, обнял и перевернулся, нависая над ней. Ему казалось, что в ее глазах бушует настоящий шторм. — Скажи мне, как ты хочешь, — он перемежал слова поцелуями, сам окончательно теряя голову и заставляя Мари впасть в чувственный угар. Она тряхнула головой, на мгновение обретая ясность мысли, и ответила: — Хочу сильно, жестко и быстро, — удивила она Брока. Но терпения на долгие прелюдии у нее не было совершенно. Вот когда утолят первый голод, тогда, может, и можно будет подумать об изысканных ласках и нежном соитии, но не сейчас, когда по венам течёт не кровь, а несётся, обжигая нервы, чистый огонь. — Все, что ты захочешь, — ответил Брок. Он встал на колени между ее ног, снял с нее трусики и приласкал самое средоточие, наслаждаясь влажным жаром под пальцами и великолепными стонами, ублажающими слух и гордость. Вытащив презервативы из кармана, Брок хоть и не был уверен в таком окончании вечера, но все-таки надеялся на него, поэтому положил на всякий случай. Он быстро стянул брюки и белье, раскатал презерватив по члену и в одно движение заполнил собой жаркое лоно. — Боже, — со стоном выдохнула она, принимая, подстраиваясь и наслаждаясь ощущением его в себе. — Просто Брок, — прошептал свое имя ей на ушко, — держись за меня, принцесса. Она обняла его, зарываясь пальцами в волосы, и кивнула, будто с поводка спустила. Он брал ее жестко и сильно, именно так, как она просила, но она только крепче притягивала его, подгоняя сладостными стонами. Долго эта страстная гонка не продлилась. В какой-то момент она, будто туго стянутая пружина, закаменела в его руках, сжала его внутри и рассыпалась мягкими стонами, невнятными просьбами и дрожью наслаждения. Её оргазм принес Броку столько удовольствия, сколько иногда не приносила собственная разрядка. Он упивался каждым вздохом, каждым нетерпеливым движением бедер, каждым восхитительным сжатием ее интимных мышц, мольбами и дрожанием ресниц, а потом в несколько движений довел себя до сокрушительного окончания. Он так и лежал на ней, опираясь на локти, и не находил сил, чтобы освободить ее от своего веса, но Мари только довольно вздыхала, перебирала волосы на его затылке и целовала в висок, совершенно удовлетворенная и расслабленная. — О господи, — выдохнул Брок, приподнимаясь над ней. — Можно просто Мари, — по-девчоночьи хихикнула она, и Брок разразился хохотом. Они вдвоем друг друга стоили. — Ты невероятная, — он нежно и будто извиняясь поцеловал припухшие губы и скатился с нее. Презерватив, завязанный узелком, полетел на пол. — Ты тоже, — Мари перелегла к нему ближе и уложила голову на плечо, переживая те самые спокойные минуты полного удовлетворения и приятной усталости. — Отнести тебя в ванную? — предложил Брок, когда спустя некоторое время Мари предприняла вялые попытки подняться. — Отнеси, — кивнула она, накинула халатик и продолжила: — Хочу полежать с тобой в воде. Броку так нравилось, что Мари высказывала свои желания прямо, без ненужного кокетства и жеманства. Он подхватил ее на руки и понес в ванную комнату, где усадил на столешницу возле раковины, а сам пошел открывать краны, чтобы набрать воду. — Иди сюда, — она поманила его к себе, и Брок встал, устроившись между ее ног. — Знаешь, для такой мирной профессии, как геолог, у тебя слишком много шрамов. Мари погладила его по плечу, где остался след от пулевого, и безошибочно провела по спине, ровно по ножевому. — Я служил в армии, — сказал полуправду Брок, на что Мари только кивнула и поцеловала в плечо, будто хотела своими прикосновениями стереть след, и обняла, нежно царапая ноготками по спине. — Принцесса, если ты не остановишься, то в ванну мы попадем не скоро. — Ты куда-то торопишься? — спросила Мари, чувствуя его твердую длину, прижавшуюся к ней в самом правильном месте. — Не хочу показаться тебе слишком навязчивым, — пожал плечами Брок. — Не покажешься, — улыбнулась Мари. Он метнулся в комнату, взял презерватив и вернулся к ней, заметив восхищенный взгляд, которым она окинула его. Ну да, его тело стоило такого взгляда, и Брок собой обоснованно гордился. — Какой ты, — выдохнула она, скользя пальцами по кубикам пресса и обхватывая у основания напряженный член. А он так и стоял перед ней, принимая ласку, с зажатой в зубах упаковкой и позволяя исследовать себя. Она провела по члену, лаская едва не взрывающегося от нетерпения Брока нарочито медленно. — Доигралась, детка, — он стянул ее на пол, легко сдернул халат с ее плеч и развернул спиной к себе, чтобы она уперлась в раковину руками. — Смотри на нас. Она открыла глаза и увидела в зеркале себя — раскрасневшуюся, ждущую, и Брока, с триумфом и страстью глядящего на нее. — Давай! — скомандовала она, толкнувшись к нему. — Моя требовательная принцесса, — усмехнулся он, заполняя ее до отказа… Ванна едва не перелилась через верх, когда они, обессиленные, но счастливые и довольные, добрались до нее. Mio caro — мой дорогой (итал). Nonna — бабушка (итал).