Незабудка

Боль — не только физическая, но и моральная, сильно истощила Осаму. Сколько раз он падал на асфальт, усыпанный мелкими камушками, раздирая ладошки в кровь? Какой раз за день, он получал кулаком в лицо? Уж не сосчитать. Впервые за неделю, Осаму коснулся мягкой подушки, а не твердого гравия. Он лежал на мягком диване, а не бежал с оголтелой скоростью по старому складу, пахнущему тухлой и разложившейся рыбой. Стоило бы уже расслабиться, но неосознанно, Осаму держал брови напряжёнными, никак не соглашаясь расправить складку на лбу, а губы то и дело нервно передёргивало. Он кого то ждал. Нет, Осаму никого не звал к себе, но чувство того, что кто то обязательно заявиться, не покидала его, именно поэтому, он не спешил идти в душ и ложится спать. Как и ожидалось, в дверь позвонили, при том с настойчивостью, гость снаружи норовил нажать на кнопку снова и снова, словно дверь должна была распахнуться сию минуту, видимо гость снаружи ожидал, что хозяин дома, всегда стоит у дверного косяка. Попридержав внутри всевозможные, интересные речевые обороты, Осаму привстал уже с пятого звона в дверь, а к десятому звону, еле перебирая ногами, дошел до злосчастной двери, дабы посмотреть в глаза невежде. К сожалению, Осаму не сумел посмотреть на гостя с презрением и даже с укором, он лишь остолбенел, вглядываясь в прекрасные очи невежды. Ужасно хотелось проехаться кулаком, по бледной коже нарушителя покоя. Насладится фиолетовыми очами, ему не позволили, те лишь ехидно сузились в ухмылке. Белёсые ладони подхватили Осаму под ребра и занесли поглубже в дом, не давая времени для размышления. А ведь Осаму твёрдо намеревался захлопнуть злосчастную дверь, пред нахальным гостем. Что ж, видимо не судьба. Чужая рука ухватила Осаму за руку и аккуратно поднесла ее к сомкнутым устам, в неком уважительном жесте. На деле, это была очередная лёгкая провокация со стороны нахала, ведь поцелуем в руку, Фёдор утруждал себя только перед женщинами. Ухмылка, без сомнения стала шире, а глаза опасно сощурились, не давая рассмотреть фиолетовый блеск. —Помнишь, я назвал тебя гребанным мазохистом? — Осаму вглядывался в гостя с неприязнью, с которой смотрит на людей, которые согласились на харакири, но в последний момент струсили. —Такое не забудешь. — Фёдор приподнял голову, вглядываясь в глаза полные злости и высокомерия. —Что ж, я был без всякого сомнения... Прав! Вырвав свою ладонь из нежной хватки, Осаму без промедлений хлестнул Фёдора по бледной щеке, оставив на месте розоватую метку, которая ещё долго будет зудеть. Хлёсткая пощёчина — мигом стёрла с лица ухмылку. Фёдор даже не противился, он не шелохнулся, а продолжил смотреть в том направлении, в которую повернулся. Для смягчения удара, — он конечно же повернул голову, ему не по наслышке известно, насколько тяжела рука его благоверного. Осаму без всякого зазрения совести избил своего слугу стеком для лошади, так ещё и побрезговал бить лошадь тем же стеком и отказался от прогулки на лошади. Жестокий, самовлюблённый, такой же как и он сам, — совершенно не его типаж, но он же как то влюбился? Можно ли влюбится в самого себя? Фёдор без промедления ответит утвердительно. Если слово нарцисс имело форму, то это явно был бы Фёдор. После такой хлёсткой пощёчины, Осаму хотелось дотронутся до своей зудящей от боли руки, которая была в контакте с грязной крысой. Щека у Фёдора вовсе не мягкая, как оказалось. И вот уже через мгновение, руку снова подхватывают и медленно проходятся невесомыми поцелуями, словно извиняясь за провинность, хотя виновным, он себя точно не считал. Осаму оттягивает руку от многочисленных поцелуев и хватает Фёдора за воротник, впечатывая его спиной в стену. После не долгой паузы, Осаму прижимается губами к устам Фёдора. Они совершенно не умеют целоваться, лишь касаясь губами и имитируя, что то похожее на страстный поцелуй. Фёдор — не смотря на долгую и насыщенную жизнь, совершенно не умел целоваться, ведь за всю жизнь не нашел ту самую. Дазай же, попросту брезговал целоваться с кем либо. Любые поцелуи, инициированные людьми, в отношении Осаму, были грубыми и насильными Осаму прекрасно понимает, что эта игра имеет границы, и границы эти не видимы, он лишь идёт в слепую, нащупывая грани, Фёдор не так немощен и слаб как пытается казаться, он прекрасно может повернуть игру в свою сторону, но радушно отдает поводья в руки душеньке. Рядом с Осаму, Фёдор жалок, и Осаму это устраивает, ведь доминирования и насилия в свою сторону, он не потерпит. Переместив руки на чужую поясницу, Фёдор вытягивает рубашку из под черных брюк, руками рыская в поисках свободного от бинтов участка кожи. Холодными ладонями, он проводит по пояснице, прижимая милого сердцу поближе к себе. Осаму сминает уста Фёдора зубами, то и дело кусая нижнюю губу. Фёдор отдаляется и приподнимает Осаму на предплечье, одной рукой поддерживая под голень, а другой под спину. Шатен возмутился и попытался вырваться из крепких объятий, вроде бы немощного на вид человека. —Между прочим, ноги у меня при себе — невольно, предплечье все же обвивает чужую шею, Осаму совершенно не верилось, что такой хрупкий и слабый человек, может поднять его, и тем более донести до точки назначения. —Так попридержи их при себе, конечности тебе к лицу Осаму перестал пререкаться, по пути распутывая бинты на голове и разглядывая Фёдора из под ресниц. Все это выглядело до ужаса нелепо в глазах подростка, он ведь нравится девушкам, да и он не раз затаскивал их в постель, так с какой стати его несут на руках, как невесту на выдани к опочивальне? Принимать эту правду, совершено не хотелось, но провести хотя бы одну ночь с Фёдором ужасно хотелось. Может если бы не его гордость, он бы согласился стать второй половинкой этого мужчины. К тому моменту, они уже добрались до ванны и Фёдор с облегчением поставил Осаму на ноги, он явно недооценивал его вес, а ведь со стороны он выглядит как тонкий стручок горошка. К сожалению, Осаму был одет в домашнюю одежду, черная футболка и красные шорты, это немного огорчило Фёдора, ведь в мыслях, он брал Осаму именно в его привычном черном костюме, перетягивая его галстук и сжимая бедра в приталенных брюках. Хотя увидеть Осаму в домашней одежде, было сродни с тем, что бы встретить персонажа, записанного на приём к психологу, то есть почти невозможно, ведь в костюме он щеголял везде. Фёдор без промедления начал стягивать с себя одежду, являя взору бледную кожу, в наше время его назовут не вампиром, а хиккой с многолетним стажем. Взглянув на Фёдора, Осаму покрылся пунцовой краской, по правде говоря, в мыслях он предполагал, что его одежда просто не отделима от него самого, и все же, оказалось, что под слоями одежды скрывается красивое тело, словно выточеное из куска мрамора. Не отводя взгляда от Фёдора, Осаму стянул с себя футболку а вот с шортами промедлил, решив для начала убрать бинты. Теперь уже, взору Фёдора открылся вид на худощавое тело, будучи мафиози, Осаму не прилагал совершенно никакого физического усилия, предпочитая пользоваться чужими руками. Они не липли к друг другу как пиявки, и не пытались возбудить друг друга, не из за ненависти или вражды, честно говоря, они понятия не имели, как именно это всё делать. Осаму хоть и знаток в женском теле, но иметь дело с мужчинами, тем более быть в нижней позиции, ему не доводилось. Он мог лишь предполагать, как именно подготавливались девушки к аналу, и эти предположения ему не нравились. После неловкого молчания, Осаму стянул с себя последний элемент одежды, оставаясь полностью ногим. Они не спускали взгляд ниже пояса, предпочитая смотреть друг другу в лицо. Взяв себя в руки, Осаму первым зашёл в душевую кабинку, включая горячий напор воды, Фёдор хотел последовать его примеру, но резко оддернулся, вода оказалась неимоверно горячей, но Осаму это не приносило дискомфорта, наоборот, он нежился под горячей струёй воды. —Что, решил сварится как краб в кипятке? —Фёдор переключил температуру, на ту, что не походит на кипяток в аду. —От моллюска слышу — Осаму буркнул беря в руки мочалку и мыло. После долгого рабочего дня, это было действительно расслабляюще. Они мыли друг другу голову, для них это было чем то сокровенным, никакому другому человеку, они бы не доверились настолько, что бы принимать друг с другом душ. Другие могут подумать, что это вовсе не романтично, а где же томные поцелуи? Комплименты? Крепкие объятия? Они так не считали, они знали, что их партнёр, никогда не найдёт человека с душой черной как бескрайний космос, для них это чертовски романтично, в этом они безмолвно согласны, нету смысла это проговаривать. Фёдор закончил первым, смахивая с себя капельки воды. Ему не хотелось выходить раньше Дазая, но он как на зло не собирался выходить. Осаму не произносил ни слова, но Фёдор понял его и без слов. Он совершенно не имеет понятия, как подготовится к сексу, а Фёдор лишь частично догадывался. —Тебе помочь? — Губы растянулись в ухмылке. —Сам справлюсь! — Осаму посмотрел на Фёдора с явным недовольством, давая понять, что Фёдору нужно выйти, прямо сейчас. Фёдор не стал настаивать на этом и стянув полотенце с вешалки, обвязал пояс, на манер египтян. Успокоив себя мыслями, что это просто интересно, он бы ни за что не пропустил шанс провести с Фёдором досуг. Через пару минут забвения, он достал... конечно же Самсунг, там вообще имеются другие марки? Прочитав первый попавшийся сайт, Осаму попытался сделать все по инструкции. Всё это, было выше его моральных устоев, его трясло так, будто он идёт под расстрел. Засунуть в себя пальцы, развести их в стороны — что может быть проще? Но оказалось, что это ужасно неприятно и к тому же больно. У него не было лубриканта, из за чего, ему пришлось использовать бальзам для волос, который смазывал не дурно. Перешагнув неприятные ощущения и свои устои, Осаму сумел растянуть себя, хоть и с дрожью в теле. Из душа, он вышел весь красный и хмурый, ведь после растяжки, ему было неприятно идти. На одноместной кровати, разлёгся Фёдор, который успел достать из шкафа халат. После мучительной растяжки, Осаму не хотелось даже смотреть на эту наглую физиономию. Пройдя вплотную к кровати, Осаму неловко перекинул одну ногу через Фёдора, проходя ладонями по его груди. Ожидание, — никакой реакции не последовало, Фёдор попросту развалился на кровати, как старое бревно у утёса. —Ты! Возьми хотя бы часть инициативы, я что, по твоему должен все за тебя сделать?! Трахнуть себя самостоятельно?! Осаму схватил Фёдора за грудки халата и потянул на себя, желая врезать мерзавцу. В глазах того, — читалась издёвка. Фёдор оперься предплечьем, и приподнялся поближе к злобному коту. Он провёл холодными ладонями, по нежной коже поясницы, прижимая Осаму к своей груди. —Неплохая затея, жаль я не увидел как ты растягивал себя. Фёдора забавляло, что рядом с ним, он показывает свою злость, а не растягивается в зловещей ухмылке, рядом с ним, Осаму расслабляет свои напряжённые мышцы, отдаваясь процессу диалога. Наплевав на испорченную романтику, витавшую в воздухе, Фёдор вытянул свои ноги из под Осаму и легко перевернул его на спину, поменявшись с ним позициями. Теперь, Осаму был под чужим телом, но он изначально не хотел быть на нижней позиции, ему хотелось хоть чуточку иметь контроль над ситуацией. В кои то веки, Осаму решил доверить вожжи в руки монашки. Увидев смиренность оного, брюнет решил перейти к делу, стянув с себя чужой халат. Подхватив его под голень, он развел ноги в стороны, но он ведь не ханжа, что бы просто взять и войти в Осаму, ему хотелось продлить процесс, в конце концов, трахнуть исполнителя портовой мафии не каждый день даётся. Осаму смиренно ждал, когда в него войдут, закрыв глаза и подкусив губу. Ему хотелось, что бы это как можно быстрее началось и как можно быстрее закончилось, ведь делал он все это, просто из интереса. Фёдор улыбнулся, наблюдая за интереснейшей картиной, Осаму сжался словно ёжик, ожидавший, что его растерзает ворон. Наклонившись к исполнителю, Фёдор впился губами в напряжённые уста, а вот ёжик не ожидавший поцелуя, распахнул глазёнки, удивлённо взирая на человека сверху. Фёдор прервал поцелуй, касаясь кожи невесомо и продвигаясь все ниже. Остановившись на сосках, Фёдор очертил их ореол, кончиком языка надавливая на верхушку горошины. Левая рука расположилась на груди Дазая, большим и указательным пальцем, сжимая второй сосок, периодически царапая его верхушку ногтем. Правая рука была у лица Осаму, большим пальцем надавливая на нижнюю губу, Фёдор намекал на то, что бы Осаму открыл уста. Как только Осаму раскрыл рот, указательный палец начал изучать белоснежный ряд зубов, особое внимание уделяя клыкам. Двумя пальцами, — указательным и безымянным, нежно прошлись по розовому языку Осаму, надавливая на середину. Осаму от столь откровенных прикосновений, инстинктивно сжал бедра, скрестив ноги на чужой спине. Языком, Осаму начал изучать пальцы Фёдора, проходясь кончиком меж двух сомкнутых фаланг и обильно смазывая их слюной. Оставив набухшие соски в покое, Фёдор спустился ещё ниже, — к члену. Осаму к его удивлению был уже напряжён до предела. Его достоинство затвердело, просто от стимуляции сосков. Недолго думая, Фёдор поцеловал кончик, затем провел языком от основания до самой верхушки. Не вооруженным глазом, можно было увидеть пунцовое личико и пристально следящие за его действиями, — дрожащие зрачки. Левой рукой, он начал делать неспешные движения, вверх и вниз. Наблюдая за его реакцией, Фёдор случайно наткнулся на пристальный взгляд карих глаз. Наткнувшись раз, он больше не смог оторвать глаз. Приподнявшись, Фёдор накрыл губы Осаму своими, на этот раз, он решил идти до конца, их целомудренный поцелуй, — превратился в распутный. Языком Фёдор провел по нежной плоти, проходя дальше и касаясь своим языком — языка Осаму. Шатен не стал просто ждать и перетянул инициативу на себя, резво и грубо сминая губы Фёдора, периодически кусая его. Вот уже и Фёдор почувствовал что-то в области паха, его неимоверно завела резвость Осаму, ему захотелось обойтись с ним грубо, придавить его всем своим весом к кровати и не отпускать его, пока он не начнёт стонать и просить прощения. Но зная, что отношения к интиму у Осаму особое, он решил, что никогда не поступит с ним грубо. Между ними присутствовала толстая корка льда, и Фёдору не хотелось, что бы она окончательно превратилась в айсберг. Пока Осаму обнимал его за шею и экспериментировал языком, Фёдор решил начать. На ощупь Фёдор нашел бальзам для тела, которое принес Дазай. Выдавив большое количество бальзама, Фёдор ввёл один палец. Осаму начал ощутимо дрожать и прервал поцелуй пытаясь разглядеть, что именно будет входить в него. —Он точно войдёт? Мне кажется он слишком большой. —Не беспокойся, ты ведь уже растянул себя. Осаму прикрыл глаза и ощутимо напрягся, это ведь все же его первый раз. Фёдор всё ещё не вытаскивал пальцы из Осаму, поэтому почувствовал, что мышечное колечко сжалось вокруг фаланг. —Осаму, расслабься, иначе я не смогу войти. Фёдор начал осыпать Осаму медленными и неспешным поцелуями, в надежде снять его напряжение и отвлечь его. Поцелуи спускали ниже, от шеи до ключиц. Когда Осаму томно выдохнул, Фёдор начал вводить в него член, неспешно и аккуратно, ожидая от Осаму какой либо реакции. Когда Фёдор ввёл член полностью, то задел простату. По телу нижнего пронёсся разряд, и дрожь окатила его с ног до головы, принося ему невыносимый экстаз. По комнате разнёсся громкий и томный стон, а ногти впились в огалённые плечи Фёдора. Такая реакция не на шутку взбудоражила Фёдора и что то щёлкнуло у него в голове. Прижавшись телом к груди Осаму, он начал свой неспешный темп, заполняя его полностью. Поцелуи в шею, начали чередоваться с аккуратными укусами, а комнату заполнил нежный и ласкающий слух — стон. Фёдор не спешил с темпом, стараясь растянуть этот миг подольше, левой рукой, он делал приятно Осаму, надрачивая ему во время процесса. Но Осаму такой темп не устраивал, он желал большего, что бы было быстро и много. —М.. быстрее... Для Фёдора, это был спусковой крючок, позволяющий брать Осаму по полной. Он приподнял ноги Осаму, расположив их на своем плече, сам он наклонился, прижав Осаму, его же бедрами к кровати. После смены позиции, Фёдор начал все чаще попадать по желанному месту, а Осаму чувствовал, что скоро сойдёт с ума от постоянного контакта чужого члена, с его простатой. Темп все ускорялся, а на Осаму накатывали волны возбуждения. Ноги, — что обессиленно лежали на чужих плечах, сильно напряглись, а пальцы на ногах сжались. Простыни были скомканы напряжёнными и потными пальцами. Фёдор начал оставлять все более явные следы своего богохульства, а места укусов начали кровоточить. Почувствовав сильный укус на шее, Осаму прикрыл рот Фёдора своей ладонью, отодвигая его от своей шеи. —Я думал ты крыса, а не псина. —И это говорит мне портовый пёс. Осаму отбросил голову на подушку устало выдыхая, он наконец то достиг желаемой разрядки, Фёдор же сделал пару толчков и излился следом ему на живот. Дотянувшись до влажных салфеток, Фёдор вытер Осаму живот, все же партнёр уже уснул и не хотелось, что бы он чувствовал дискомфорт во сне. Фёдор после не долгих раздумий, решил все же остаться рядом с Осаму переночевать. Устроившись сзади благоверного, Фёдор приобнял его за талию и накрыл одеялом. На утро, Осаму проснулся с неимоверной болью в пояснице и в бедрах. Ему не составило труда, вспомнить причину ужасающей боли, все же для первого раза, они переборщили. Переместив руку на соседнее место, Осаму понял, что оно пустует. Он все же помнил, что его обнимали за талию и накрывали одеялом, он всегда просыпался с одеялом на полу, но сегодня одеяло было на месте. Повернув голову влево, Осаму обнаружил на прикроватной тумбе цветок — незабудка. Веточка лежала поверх кусочка шоколадного торта. Фёдор явно сделал это в издёвку, ведь Осаму не любит именно шоколадный торт, а на цветы у него аллергия. —Сука.