Кровь и полынь

      Нежный поцелуй в шею, всегда сопровождавший укус, уже давно не вызывал боли. Лишь ответное жгучее желание повернуться и собрать языком собственную кровь с таких же, как и у неё самой прохладных губ.       Гермиона была готова замурлыкать, когда Том провёл пальцами от плеча до самой мочки уха, но вместо этого лишь обхватила пальцами руку, которой Реддл гладил её и, потянув, осторожно прикусила косточку на запястье, мгновенно слизав выступившую кровь.       Повернув голову, Гермиона довольно улыбнулась, заметив во взгляде Тома тёмный огонёк, который гарантировал им обоим несколько долгих часов, наполненных удовольствием. Отстранившись, она поманила его за собой, послушно раздвигая ноги, когда тот рывком подтянул её к себе и провёл ладонями по стройным бедрам.       Когда-то всё было совсем по другому. Гермиона сама была другой. Она прекрасно помнила их с Томом первую встречу. Можно ли было назвать их знакомство велением самой Судьбы? Кто знает, но Грейнджер было плевать. Она жива и теперь была способна пережить всё, что угодно.       Гермиона смогла сбежать, когда привычный мир рухнул. Скрыться. Вместе с такими же, как и она сама маглорождёнными, Грейнджер старалась выжить, лавируя между двумя воюющими сторонами. Именно тогда, когда она почти потеряла надежду, в её жизни появился Том Реддл.       Если бы кто-то сказал раньше Гермионе, что она будет искать защиты у вампира, то она бы ни за что не поверила. Вот только оказавшись на краю, она не колеблясь, приняла помощь…       Сердце громким стуком отзывалось в ушах, заглушая все остальные звуки, хотя громкие крики боли сложно было не услышать. Судорожно хватая ртом воздух, Гермиона обернулась назад, стараясь перевести дыхание. Заметили? Тишина. Вроде бы нет, но расслабляться было рано.       К счастью, уже были сумерки, когда убежище маглорождённых, обустроенное на территории заброшенной мануфактуры, накрыла Инквизиция. С облегчением выдохнув, Гермиона оперлась плечом о холодный камень стены. Сбежала. Она выжила. Снова…       Всего два года назад Гермиона носила гордое звание маглорождённой ведьмы. Лучшая выпускница школы магии и волшебства, мисс Гермиона Джин Грейнджер, выпускница факультета Равенкло и подающая надежды молодая колдунья. Ей пророчили большое будущее в Министерстве Магии и кресло Министра уже к тридцати годам. Будущее обещало быть светлым и полным перспектив, вот только реальность не всегда оправдывает ожидания.       Летом, когда Гермиона уже успела сдать все экзамены и подать заявку на дальнейшее обучение, которое, позже, позволило бы ей вступить в ряды чиновников, политика открытости к «миру простецов», которую вели маги уже почти половину века, дала свои результаты. Поначалу всё было неплохо.       Волшебники искренне считали, что облагодетельствуют людей, лишённых магии, когда открывались им. Распахивая объятия, колдуны и ведьмы воображали себя меценатами. Они подготовили всё, чтобы маглы увидели насколько же многогранен мир магии. Зоопарки с магическими животными, специальные косметические зелья, действующие на простых людей, не сложные артефакты, которыми может воспользоваться даже магл. Всё это стало очень популярным среди миллиардов обычных людей.       Но уже спустя полтора года мир изменился, и эти изменения были совсем не тем о чём думали волшебники. Оказалось, что, несмотря на Статус о секретности, маглы никогда не забывали о магах. Инквизиция все столетия готовилась к открытому противостоянию, через маглорождённых проникая в самое сердце волшебного сообщества. Она вышла из тени и нанесла удар, когда колдуны совсем этого не ожидали. Религиозность часто лишает разума, порождая фанатиков. Нашлось много тех, чьи семьи или даже они сами, пострадали от магии. Волшебники столкнулись с обратной стороной популярности.       Вот только и ответная мера не заставила себя ждать. Волшебники, рождённые у магглов, а так же полукровки, жившие среди простецов, мгновенно стали нежелательными персонами. Аристократы, которые до этого молча следили за происходящим, выжидая, сделали свой ход. Чистота крови навек. Таков был девиз самой многочисленной и влиятельной чистокровной семьи волшебников Англии, Блэков, и в происходящих событиях он нашёл отклик в сердцах всех магов.       Так, буквально за несколько недель со дня, когда Инквизиция открыто высказала свою позицию, Гермиона Грейнджер из подающей надежды маглорождённой волшебницы, живого доказательства того, что пришедшие в мир магии дети могут идти вровень с теми, кто родился в семье волшебников, превратилась в изгоя. Её родители были вынуждены отречься от дочери, чтобы спасти себя и своего трехлетнего сына. Что означала жизнь троих людей против жизни одного человека? Они вычеркнули свою старшую дочь, надеясь на её понимание.       Да, Гермиона понимала. Понимала, что её бросили. Она, уже осознавшая настроения, царящие среди волшебников, была готова бежать с родителями и братом. Даже подготовила для этого портключ, который мог бы перенести их на место временного убежища. У Гермионы был план, продуманный до самых мелочей, вот только, прибежав домой, вместо родных она встретила инквизиторов и карательный отряд, коих слишком быстро стало чрезмерно много.       Со стороны мануфактуры, оставшейся где-то позади, раздался истошный женский крик и Грейнджер вздрогнула. Она знала, кто кричал. Молодая маглорождённая, как и она сама, девчонка-волшебница. Ещё несколько часов назад они вместе сидели, готовя ужин для их большой, целых пятнадцать магов, группы. — Вы в порядке, мисс?       Раздавшийся над головой вопрос заставил Гермиону подпрыгнуть на месте, в прыжке разворачиваясь лицом к потенциальной опасности. Машинально сжав в пальцах бесполезную из-за антимагического купола Инквизиции незарегистрированную волшебную палочку, Гермиона была готова сражаться за свою жизнь, но позади никого не оказалось. Галлюцинация или иллюзия? — А я говорил вашему главарю, что вам стоит уходить.       Дернувшись, Гермиона замерла, когда неизвестный буквально прошептал эти слова ей на ухо, обдав холодным дыханием. Повернув голову, она столкнулась взглядом с высоким молодым мужчиной, лет двадцати пяти на вид. Даже в стремительно сгущающихся сумерках его внешность буквально сияла холодной и какой-то дьявольской красотой. Любой на месте Гермионы мог бы залюбоваться открывшимся зрелищем, вот только она прекрасно умела обращать внимание на мелочи.       Бледная кожа, старомодная причёска, перчатки на руках, улыбка на плотно сомкнутых губах и, самое главное, алые огоньки фосфоресцирующих, будто у ночного хищника, зрачков. Вампир! Перед ней был проклятый вампир! Откуда в такой заброшенной местности вообще мог оказаться немёртвый? — Отойди! — приказала Гермиона, отшатнувшись, и лишь после этого осознала, что сказал ей незнакомец: — Вы предупреждали командира?       Дирк Крессвелл, негласный предводитель их группы, был взрослым маглорождённым волшебником, до всех трагических событий успешно сотрудничавший с гоблинами и имеющим свой бизнес как в магическом мире, так и в мире маглов. Именно его связи помогли им продержаться незамеченными как волшебниками-аристократами, так и Инквизицией столь продолжительное время. — Да, — равнодушно ответил вампир, послушно отстранившись. — Ещё вчера. — Но откуда вы знали об этом?       Вместо ответа вампир лишь улыбнулся, продолжая изучать Гермиону внимательным взглядом. Своей холодной улыбкой, он напомнил Грейнджер змею. Василиска. Именно такое сравнение само появилось у неё в голове. — Уже не важно, — всё же произнёс вампир и, посмотрев в сторону, откуда прибежала Гермиона, спросил: — Хочешь выжить?       Инквизиция, поняла Грейнджер. Эти проклятые ищейки, взяв след, никогда не упускали добычу, преследуя её до победного конца. В отличие от аристократов, ненависть маглов ко всему магическому была куда глубже, разрастаясь с каждым месяцем. — Да! — не колеблясь ответила Гермиона. — Но зачем? — вампир вновь посмотрел на Грейнджер — Ты готова и дальше жить такой жалкой жизнью? Скрываться, как крыса, бояться колдовать, чтобы не нашли чистокровные волшебники или маглы. Не проще ли сдаться? Хочешь, скажу, что тебя ждёт? Годы скитаний, пока маглы не найдут способ уничтожить магов или кто-нибудь из аристократических семей не решится на полноценный призыв Аватары Смерти или, не дай Мерлин, устроит прорыв для какого-нибудь демонического домена.       Вампир не скрывал своей насмешки. Он веселился, наблюдая за Гермионой и та это отчётливо видела. Поджав губы и слегка задрав в упрямом жесте подбородок, она ответила: — Плевать! Я сделаю всё, чтобы выжить. Я не умру!       Грейнджер на мгновение почудилось, будто что-то в её словах нашло отклик в мёртвой душе вампира. Показалось? Но неожиданно тот слегка наклонил голову, усмехнулся и, протянув руку спросил: — Пойдёшь со мной?       Выбор между Инквизицией и незнакомым вампиром? Ещё никогда ранее Гермиона не была столь уверена. Сделав шаг вперёд, она схватилась за протянутую руку, не поморщившись, почувствовав холод чужого тела, проникающий даже сквозь перчатку… — Чем сегодня займёмся?       Полностью обнажённый, Том смотрел на лежащую рядом Гермиону не скрывая своего восхищения. Ему нравилось то, что он видел. Красота, ум, сила. Всё это было заключено в одном существе. Ведьме, что так и не стала вампиром. Равная ему, она обрела бессмертие, но сохранила свой дар. Без крестражей, как это сделал он, Гермиона сотворила то, что считалось раньше невозможным. Магия крови порой была способна на самые могущественные чудеса и доказательство этого утверждения сейчас лежало рядом. — Посмотрим, чем именно ответят Инквизиции Блэки и их собачонки, — Гермиона хихикнула не скрывая своего веселья. — Некромантов маглы ведь как-то победили.       Наклонив голову, Том рассмеялся своим громким, холодным смехом, который так полюбила за прошедшие годы его ведьма. Действительно, чем же ответят чистокровки? Весьма занятный вопрос.       Реддл уже давно не жалел о том, что стал вампиром. В конечном счёте, он обрёл настоящее бессмертие, а то, что бывшие друзья и соратники отвернулись, когда узнали о его изменившейся природе, сейчас было только на руку. Увидеть, как эти гордые ублюдки падут от рук тех, кого презирали больше всего… зрелище, достойное королей!       И он, Лорд Волдеморт, будет тем, кто останется смеяться на пепелище этого мира, прежде чем его настоящая семья поведёт за собой стадо, оставшееся от человечества.