Топь багровой бездны.

      Сегодня готовил весь день Малиновский. Он явно пытался загладить свою вину всеми возможными способами. Саша был и не против этого, но будто ждал какого-то подвоха. К сожалению в его кругу были одни эгоисты и он не привык к тому, что для него могли что-то искренне делать. Всем от него что-то нужно было - и его сёстрам, и Ярославу, и Клочковой, и много-много ещё другим людям. Разве в таком окружении Саша мог получиться другим человеком? Раз всем остальным можно было использовать его, то почему он не мог использовать других людей сам? -Приятного аппетита, - русый поставил две тарелки с рагу на стол, садясь на против Воропаева. -Тебе тоже.       Рыжий помылся, был уже в пижаме. Как и ожидалось она была классической, шёлковой, однотонно-чёрная. Рома ел, но украдкой поглядывал на Сашку, рассматривая его. Он понял, что возникала симпатия к чиновнику. Воропаев будоражил чувства внутри, на него хотелось смотреть больше и больше. Хотелось его трогать, создавать необычные ситуации, чтобы наблюдать поведение, и просто быть рядом. Но вот в четырёх стенах находиться не очень хотелось. Нужно было попытаться убедить Сашу выпустить его. -Сашенька, а ну...если ты надел на меня этот ошейник. Могу ли я сегодня спать не в подвале?       Воропаев поднял взгляд, а Рома не мог оторвать свой взор от этих завораживающих багровых радужек. Но его взгляд вызывал холодок по спине, нутро подсказывало придумать аргумент. -П-просто...ну...не май месяц ведь. Начинает уже холодеть. Ночью особенно холодно. Не хочу тебя напрягать своей простудой.       Малина взволновано стал крутить прядь волос. Саша был не совсем очевиден в своём поведении, поэтому немного пугал, но и очаровывал. Ответ приятно порадовал. -Что ж, думаю я могу позволить это. Но я установил датчики, так что если ты покинешь дом, то тебя начнёт бить током и чем дальше ты будешь, тем сильнее будет бить. Так что думаю теперь ты можешь находиться в доме. Займёшь гостевую комнату на втором этаже. Она рядом с моей. Будешь теперь убираться и готовить, и стирать, в общем все дела по дому, раз уж ты теперь не заперт. -Хорошо! Спасибо, Саш!       Малиновский был очень воодушевлён. Он рассчитывал только на свободу ночью, на большее и не надеялся, так что был рад такому шагу. После ужина перед сном они разместились в зале у телевизора с ДиВиДи проигрывателем. Саша любил ужастики и они его расслабляли, Рома при совместном просмотре постоянно ёжился от сцен насилия, но считал ниже своего достоинства попросить выключить, поэтому с горем пополам просидел весь фильм.       Уснуть Малина не мог долго. Но не из-за ужастика. Спать в мягкой удобной кровати после кушетки было непривычно. Да и мысли бегали в черепной коробке. Он снова задумывался об этой симпатии к Сашке. Воропаев был жесток, но вместе с тем довольно заботлив. Ведь Рома сам спровоцировал его на жестокость, сам полез на него. Если бы с ним сделали то, что он сделал с Сашей, то наверняка бы он убил человека. Ну, хотя бы сильно избил. Но Воропаев не стремился к этому. Да и сам по себе был хорош. Харизматичный, весёлый. Рома тяжело вздохнул. Неужели у него начинал развиваться стокгольмский синдром? Хотя если так анализировать, он был бы не против приударить за рыжим и в обычной жизни в прошлом, просто раньше не рассматривал такую возможность, не представлял, что она вообще вероятна.       Но вот что делать с этими появляющимися чувствами - загадка. Рома давно не влюблялся. Точнее сказать, он начинал что-то испытывать, но не позволял себе влюбиться до конца, в целом старался каждый вечер проводить с разными девушками. А сейчас бежать от чувств и самого себя было некуда и не к кому. Но и смысла в этом было не особо чтобы. Саше и так всё это в тягость, да и он себя не обременял серьёзными отношениями. Может быть ему просто не встречался достойный человек? Или может всех пугали его склонности? Рому они немного пугали, но и заводили. Вдруг он сможет растопить ледяное сердце своего пленителя? По крайне мере стоило попробовать.

***

      Саша сидел на брачной церемонии. На нём был чёрный фрак, белая рубашка и красный галстук. Сидел он разумеется в первых рядах, ведь свадьба была его собственной сестры. К этой церемонии все так долго готовились, так долго ждали её, Саша это помнил. Но грудь сжимали тиски. Он не смог переубедить Киру. Он боялся разбить ей сердце, предъявив прямой компромат измен Андрея. А сейчас Он сидел на их свадьбе, как будто бы всё было в порядке. Почему все остальные люди делают вид, будто всё хорошо? Неужели это только для него очевидно, что их развод - это вопрос времени? Жданов очень скоро после свадьбы расслабиться, Кира поймает его на измене, скорее всего даже на рабочем месте, когда он будет иметь очередную модель. Кира может вытерпеть много, но этого она точно не простит. Она будет страдать, будет разбита, но на развод подаст.       Так какой смысл тогда во всём происходящем? Саша понял, что должен это остановить прямо сейчас. Он резко встал, но вот только окружение несколько поменялось. Всё стало чёрным, гости пропали. Были только он, и алтарь с Андреем и Кирой, которые отдалялись от него. Он хотел побежать к ним, прижать сестру к себе и остановить всё это, но ноги не отрывались от земли, они вязнули в чёрной жиже, которая захватила пространство вокруг. А пара уплывала всё дальше и дальше. -Чёрт! За что же ей это?! За что мне это?! -За что спрашиваешь?       Голос звучал как лезвие по стеклу. Из глади темноты выплыл журналюга, его тело было расчленено на куски, но на непонятной левитации они парили рядом друг с другом. -Ты совершил такой страшный грех не один раз. Загубленные жизни, ах. И ты думал, что обойдёшься без наказания?       Саша не мог пошевелиться, тело вилос вокруг него. От него исходил смрад гниющей плоти, хотелось отбежать в сторону, ну или хотя бы зажать нос. Но он не мог вообще ничего сделать, просто стоял столбом. -А ты знаешь, у меня ведь семья есть. И у других людей, чьи жизни ты забрал. Весело было забирать судьбы людей? Посмотри на себя! Ты ведь сам давно прогнил. Разве не замечал?! Ты давно умер, Воропаев!       Последние слова разносились в голове голосом Андрея. Саша смог контролировать своё тело частично, поднимая руки. Они были все в крови и в плоти на столько сильно запачканы, что даже было непонятно - это его собственная кровь и плоть, или всё-таки чьи-то чужие. Внутри всё жутко чесалось, будто в сердце что-то копошилось. Нет, не может быть! Он разодрал рубашку и пиджак, распахивая их и рассматривая грудную клетку. Дыхание перехватило. Она была открыта. С рёбер упала сгнившая плоть, пропадая в черноте пространства, а в сердце, почти разложившемся, копались личинки.

***

      Рома проснулся от сильного стискивание чужих рук на своей талии. Он и так еле уснул, что спросонья в мыслях негодовал от своего пробуждения. Но услышав тихие всхлипы Саши сон исчез, будто он навернул ведро кофе и оно подействовало мгновенно. Русый провернулся в руках, поворачиваясь к рыжему и беря его лицо в руки, поднимая на себя. -Саш, что такое?! Почему ты плачешь?! - Встревоженно спросил Малина, вытирая солёные слёзы на бледных щеках. -Ты не понимаешь...Я вообще не должен существовать! Что я есть, что меня нет! Может быть даже если не буду, то и лучше будет!       Роме было страшно видеть Александра таким. Если в обычном его поведении было страшно за свою шкуру, то сейчас было страшно за самого Сашу. Что же должно было произойти такого, чтобы гордый до спинного мозга Сашенька бился в истерике, говоря о себе такие ужасные вещи? Малина заметил, что рубашка пижамы распахнута, а грудь расцарапана. -Саш...Сашуль, ну не плачь...       Рома даже и не знал какие слова подобрать. Нужны ли они сейчас вообще? Он поднял гостя в своей кровати под подмышки выше по кровати, тот наконец как раз и объятия расцепил. Малина начал аккуратно ласково целовать следы аутоагрессии, некоторые аккуратно зализывая. Старался хотя бы отвлечь, хоть этим помочь. И это в конце концов помогло. Воропаев взял его за волосы, отстраняя от себя и смотря в глаза. -Что ты делаешь? -Мгм...Утешаю тебя? - Неловко смеясь предположил Роман, не до конца уверенный сам, что же он делает. -Я уже в порядке. Забудь. Это было секундное помутнение.       Саша встал, прикрывая грудь рукой, уже собирался пойти прочь, но Малиновский взял его за вторую руку, притягивая к себе и уваливая обратно на кровать, обнимая. -Вот, Сашка которого я узнаю. Гордый как тигр, - посмеялся Рома, - не знаю что тебя так расстроило, но в моих объятиях тебе будет безопаснее. Я защищу тебя от кого угодно.       Чиновник посмотрел на русого как-то скептично. Что Малина хочет вообще заполучить таким поведением? -Ты пытаешься меня охмурить? -Что? Ни в коем случае, Саш. Ну...тебе ведь всяко будет лучше спаться со мной. Я тёплый очень, считай живой обогреватель.       Воропаев неохотно сдался. Контр-аргументов у него не было, да и в тёплых объятиях адреналин снижался, а усталость начинала накатывать. Так что всё таки расслабился, кладя голову на накаченную и, однако, очень мягкую грудь. -Ладно. Но это только потому что я так захотел. -Разумеется, Сашенька. Доброй ночи.