***
Япония, безусловно, красива весной, если бы его очередные родители не оказались разочарованы его рождением. Мать, которая посмотрела на него со слезами, отец, который, очевидно, никогда не появится в его новой жизни. Что-то остаётся неизменным. У него новое имя; одно из многих, которые он может перечеркнуть, и которое ничего не даёт ему. Зеницу Агацума.***
К четырём годам он вполне себе остался сам по себе хотя старушка, на чьи плечи его скинули, была добра и щедра; не стоит ему слишком долго грузить её заботой о нем. Он взрослый человек, он может позаботиться о себе даже если его голова кипит от переучивания иероглифов (снова), от изучения языка (снова) и других форм вежливости (снова). Он узнает, что сейчас двадцатый век, самое начало, и на мгновение он смеет надеется, что это его первый мир, лишь прошлое другой страны. Надежды рушатся когда к четырём годам он может сформировать слабое золотое ядро, а старые (хотя, он бы назвал их молодыми) купцы проездом шепчутся между собой о монстрах, скрытых ночью. Они называют их демонами.***
***
Судьба привела его к другому старику, что знал об этих «демонах», и он хотел узнать их привычки, потому что ему не нравится знать о существование чего-то столь потенциально могущественном, да и о том, что они желают сожрать его по какой-то причине. Казалось бы, целая деревня, но нет, им нужен он и его кровь, плоть и прочее. Даже его демоны сначала ухаживали, а эти бесстыдники? Пф. Старик хотел его в ученики. Зеницу не очень хотел в ученики. В итоге его похитили. Дело в Японии и их менталитете, или что? Потому что ещё немного, и он подумает, что оказался в сёнене! И даже если и так, а он надеется, что нет, он не знаком с этой конкретной историей (а даже если и был знаком, в последний раз он в двадцать первом веке был сто тридцать семь лет назад).***
Его обучение шло трудно, он пытался быть капризным, плакал, ворчал, был громким, был невыносим, но старик был упрям в том, что у него был какой-то талант (опыт, если вы спросите его; он был лордом пика, черт подери, он мог справиться с мечом, хоть и не любил это), а его местный шисюн хочет прибить его на месте. Мальчик вспыльчивый, что почти забавно. — Я никогда не смогу постичь это чёртово дыхание! — орёт он, вцепившись в дерево, как в единственное существо, что его понимает и оберегает. — Сможешь, тебе нужно просто терпение! — кричал на него его второй странный шизунь в жизни, а он только плаксиво шмыгнул носом и мысленно цыкнул. Это странная техника дыхания тяжело сочеталась с его золотым ядром в виде жжения в груди. Это было похоже на признаки инфаркта, а он, вроде как, дважды умер от остановки сердца, ему не нужна третья смерть. А потом в него ударила молния.***
Он рассмеялся от этого, напугав двух других людей, потому что: серьёзно? Ёбаная молния?! Неужели здесь есть Система или его старая пришла за ним и не может достучаться? Он послал её нахер на китайском, глядя в небо. А потом, кажется, потерял сознание. Проснулся он блондином. Нет, правда, какого хрена?!***
Ему предложили вступить в секту. Нет, конечно, здесь она называется не так, но там: первое — есть мечники, второе — люди ходят на задания для борьбы с какой-то херней, третье — там есть структура, как у секты. Его первый порыв: сбежать. Что не удалось с такой резкой попытки, ему нужен более логичный план. Он не хотел сбегать эти пару лет, потому что здесь было тихо и демонов убивал его шизунь 2.0, поэтому, зачем ему самому лишний раз напрягаться. Но это? Жертвовать собой? Простите, сэр, этот скромный человек уже дважды умер за работой. Его второй порыв: унижаться и рыдать, что он умрёт, если пойдёт в любую драку. Что он и делает. К сожалению, это никого не трогает; все уже привыкли. Тц.***
Взвесив все плюсы и минусы, коих было не так много, ибо, ну, знаете… кхм… ему скучно. Без интриг Царства Демонов, без того, чтобы каждая сволочь пыталась отравить его в мире людей, без моря работы двадцать восемь на семь, ведь, очевидно, у него в сутках было больше часов,***
На самом деле, большинство демонов… тупые. Не то, чтобы его дети были вершиной интеллекта, когда они должны быть фоном для его главного сына, но бывали твари, которых даже выследить было сложнее, чем некоторых из тех на которых он охотится сейчас. Вот только, если с демонов, за которыми охотится Лю-шиди, ещё можно было что-то урвать, эти же… — Расходный материал, — скучающе замечает он, когда чужое тело распадается на части из-за отрубленной головы. Дыхание даёт ему концентрацию и энергию проклятой молнии, что ударила в него, а золотое ядро силу и скорость. И регенерацию с молодостью, конечно; пускай он никогда не был столь великим культиватором, как его братья и сестры по секте, но базовый минимум он может сделать. Возможно, один раз он намерено показал демону, что его порез на шее заживает не менее быстро, чем у демона (конечно, он потратил много ци за свою неосторожность, но было забавно увидеть удивление в нечеловеческих глазах, прежде чем срубить его голову). А затем он проводит ещё пять дней в уже упокоенном городе, чтобы не говорить начальству о своих успехах, а то загрузят ещё большей работой или, не дай бог, продвинут по службе. Конечно, люди умирают и это грустно, но, эй, он сам, наверное, убил больше людей, да и демонов, чем те, на кого он охотится. Хотя ему пришлось угрожать своему воробью, чтобы он не докладываю ничего лишнего; он ведь убивает демонов? Убивает. Спасает людей? Спасает. А то, что потом пользуется чужой гостеприимностью и бесплатными едой с ночлегом, это мелочи. Его воробей осуждающе чирикнул на него.***
В какой-то момент его путь пересекается с другим ребёнком. На самом деле, в этом месте, в этой организации, работает ужасающе много детей. Как лорд пика, он не может представить, что отправил бы своих учеников четырнадцати лет в одиночку на такие задания, на которые ходит он. Но, опять же, он старше всех стариков, которых встречает. Мальчика зовут Танджиро, и, ох, он такой светлый, что ослепляет. Чем-то напоминает его сына, и Зеницу это не нравится. Его сын все же главный герой; а где главные герои, там проблемы. Хотя, опять же, он слышал о людях в организации, кажется Хашира, что походили бы на роль главных героев больше, чем случайный светлый мальчик. Или же, это персонаж, чья судьба умереть. Опять же. Если он в чьем-то романе. Для этой миссии появляется ещё один ребёнок, полуголый и в маске кабана, вызывающий всех на бой. Шан Цинхуа не может не думать, что он бы понравился Лю-шиди и Тан-шиди; они могли б подраться за этого ребёнка, пока Му-шиди не посадил их за уши на свои места, как мальчишек. Какое было бы шоу. (Ох, не слишком ли часто он стал думать о них в последнее время?) И были ещё трое детей, которых хотел съесть демон… слишком много детей на его вкус, что он чуть срывается и злобно цыкает, а свободной рукой чуть сжимает необнаженный меч. Дом с кучей дверей и мелкими демонами. Он скорее заблудился, чем устал или был ранен, в отличии от Танджиро, который плакал над судьбой демона. (Шан Цинхуа не может найти в своём сердце жалости к демонам; наверное, иронично слышать это от того, кто мог бы считаться отцом тысяч видов демонов).***
У Танджиро в ящике ещё один ребёнок, потому что, да, конечно, почему бы и нет! Больше детей в этом безумии! А потом ему приходится отбивать мальчика-кабана, Иноске, от малышки. Иноске говорит, что сестра Танджиро демон, и светлый ребёнок напряжённо подтверждает это. — И что? — спрашивает Зеницу, ещё раз окинув взглядом, как ему представили, Незуко. — Она всего лишь ребёнок. Не то, чтобы он раньше не убивал детей-демонов ради своего короля. Но сейчас? Ему все равно, пока это не часть его работы. Малышка даже выглядит симпатичнее, чем все те уроды, что он видел до этого. Да, он предвзят и знает это. Однако, это почему-то заставляет Танджиро смотреть на него со звездами в глазах, а Иноске активно пытается вызвать его на дуэль, отчего у него началась мигрень и он едва не назвал того шиди. Отчего-то у Зеницу чувство, что с этими детьми у него мигреней будет только больше… он просто надеется, что они не будут пытаться убить того бессмертного монстра, а-ля его сын без гарема и Огурца-бро под боком.