Одолжи мне счастье

      Намджун решительно прошёл в квартиру, оставляя Чимина стоять с растерянным видом. Появление старого приятеля было настолько же неожиданным, как и совершенно не вовремя. Как Пак сейчас должен объяснить Киму, что два совершенно непонятных парня делают в квартире его друга в то время, как тот отсутствует.       Очнувшись от раздумий Чимин кинулся за Намджуном, догнав его на маленькой кухне, сверлящего подозрительным взглядом Чонгука, который спокойно курил у окна. Казалось, его нисколько не беспокоит здоровый мужик, вломившийся в тишину квартиры и агрессивно поигрывающий мускулами на руках, которые были не меньше, чем у самого Чона.       — Где Чимин? — вопрос прозвучал настолько грозно, что Пак вздрогнул. — И кто вы такие?       Чонгук вопросительно приподнял бровь и зыркнул на Чимина, неловко топчущегося на входе. Парень решил не вмешиваться и дать Паку самому разрулить ситуацию, что бы тот не решил сказать. Судя по виду качка, с Чимином они знакомы.       — Ну… — начал Пак, жмурясь и потирая переносицу. — Тут такое дело, знаешь ли… — он не был уверен, что Киму стоит рассказывать всю эту ситуацию с переселением, дабы не оказаться на больничной койке рядом со своим телом. Намджун всегда был очень вспыльчивым и сначала махал кулаками, а потом разбирался. — Чимин….       — Он в больнице, — перебил парня Чонгук, понимая, что тот троит, а гора мышц начинает закипать. — В аварию попал. А мы его приятели. Следим тут за всем, пока его нет. Район не очень благополучный, знаешь ли.       — Что-то я о вас никогда не слышал, — нахмурился Намджун, переведя взгляд на, спокойно тушащего в пепельнице окурок, Чона.       — Как и мы о тебе, — подал голос Пак, благодарно кивая Чонгуку за то, что взял всё в свои руки. Лучше будет оставить Кима в неведении для собственного блага. — Кто ты?       Представившись, Намджун уселся за стол и переводя взгляд с одного на другого, попросил рассказать, что произошло с Паком. С номера Чимина было несколько пропущенных на следующий день после аварии, а когда парень пытался перезвонить, телефон оказался выключен. Он рванул с самого Сеула, переживая за друга. Хоть они давно и не виделись, Намджун не мог проигнорировать то, что Пак мог оказаться в беде. Чимин хмурился весь рассказ, не понимая, кто вообще мог с его номера звонить Киму.       — Наверно, это врачи, — пожал плечами Гук, включая чайник. — Нас они так и вызвонили. Искали родственников. Чимин в коме.       — Что? — Ким качнул головой. — В смысле, в коме?       — Это действительно так, — Чимин прикурил, задумчиво выдыхая дым. — Мы были в больнице, при наезде его отбросило, и он не хило приложился головой. Так что пока не понятно, когда он придёт в себя. Прогнозов никаких.       Намджун ошарашенно разглядывал свои руки, лежащие на столе. В его голове не укладывалось, как всё это могло произойти с Паком. Теперь его мучало чувство вины, что в какой-то момент он прервал общение с парнем. Только оставаться в этом городе ему совершенно не хотелось, а переезд в Сеул повлёк за собой спад их дружбы. Ким вздохнул. Он поднял глаза на кудрявого смазливого мальчишку и в который раз удивился, как вообще они сдружились с Чимином. Черноволосый выглядел будто только вышел из салона. Нежная чистая кожа без единого изъяна. Волосы были в полном беспорядке, но со стороны это выглядело так, будто творческий беспорядок – задумка стилиста. Пак всю свою сознательную жизнь ненавидел таких вот холёных, ухоженных и явно небедных людей. Да и качок, покрытый татуировками, не производил впечатление беспризорника с соседнего района. Странная парочка. Джун хмыкнул.       — В какой он больнице? — тихо проговорил он. — Утром туда съезжу.       — в Пусанском медицинском центре, — практически одновременно ответили Пак и Чонгук, переглядываясь. Они испытывали дискомфорт от присутствия Намджуна, но каждый по своей причине. Чимин, возможно, был бы и рад встрече со старым другом, если бы тот сейчас не смотрел на него таким подозрительным взглядом, пытаясь уличить во лжи. А Чонгука раздражала агрессия, буквально, волнами исходящая от парня. Его, конечно, можно было понять — приехал к старому приятелю, а тут ошиваются какие-то два типа и как обухом по голове бьют новостью о коме Пака.       Намджун поднялся, ещё раз окинул парней хмурым взглядом и молча направился в прихожую. Пак засеменил за ним, надеясь, что тот выяснил всё, что ему нужно и, наконец-то, уходит. Видеть старого друга без возможности показать радость от встречи сковывало сердце в тиски. Ким оглянулся на Чимина и прищурился. Ситуация была довольно странной, но ведь они и правда с Паком давненько не разговаривали. Возможно, у него и появились новые приятели, о которых Намджун не знал.       — Увидимся, — бросил он, и скрылся за дверью, а Чимин скатился по стене в коридоре, утыкая голову в колени. Жизнь в чужом теле начинала тяготить ещё больше. Он везде чужой. И среди друзей Тэхёна и среди своих знакомых. Слезы непроизвольно покатились из глаз. Пак истерично начал вытирать их рукавом толстовки, услышав шаги Чонгука. Он не мог показать свою слабость. Только не перед этим самоуверенным громилой.       — Могу чем-то помочь? — Гук присел на корточки перед зажавшимся Чимином. Тот поднял сухие, но покрасневшие глаза и натянуто улыбнулся. Чон сделал вид, что не заметил слёз. — Он много для тебя значит?       — Он, пожалуй, единственный мой друг, — хмыкнул Чимин, отводя взгляд. — Мы не виделись пару лет, судьба развела. А тут он заявился, а я даже не могу показать своей радости.       Чонгук присел рядом, обнимая парня за плечи и прижимая к себе. Он понимал, что сейчас испытывает Чимин. Находиться в чужом теле, без возможности быть собой для окружающих, действительно сложно. Только вот Гук не имел ни малейшего представления, как утешить Пака. Оставалось только сидеть, поглаживая его по плечам, и ощущать, как те подрагивают от, с трудом сдерживаемых, слёз.       — Хочу нахерачиться, — Чимин глянул на Гука покрасневшими глазами. — Составишь компанию?              — Да не вопрос! — хмыкнул в ответ парень, вставая с пола и протягивая руку Чимину. Тот зацепился за неё, как за спасительный якорь, и дёрнулся вверх, пошатнувшись и оказавшись в объятиях Чона. — Извини, — тот быстро убрал руки, поднимая их в сдающемся жесте.       — Не врежу тебе только потому что мне не с кем будет выпить, — буркнул Чимин и прошагал на кухню, оставляя Чонгука стоять в коридоре и улыбаться. Пак действительно стал менее агрессивно относится к случайным прикосновениям и это радовало. Парнишка вызывал у Чонгука смешанные эмоции. Ему нравился дерзкий характер Чимина, но в то же время у него было абсолютно чистое и беззлобное сердце. Эта противоречивость притягивала. Гук действительно задумывался о том, что они могли бы подружиться, когда ребята вернутся в свои тела. Более того, он считал, что с Тэхёном они тоже найдут общий язык. К тому же вся их ситуация не могла не сблизить.       Пак включил на мобильнике, подключенном к колонке заводной трек и, притоптывая в такт, разливал по стаканам виски. Он решил гнать от себя тяжёлые мысли и сначала решить проблему с возвратом в собственное тело, а заодно и жизнь, а потом уже признаться Намджуну, что это именно он встретил его в квартире под видом кудрявого темноволосого паренька с красивыми тёмными глазами.              Поставив перед развалившимся на стуле Чонгуком стакан, Пак пригубил свой. Он понимал, что алкоголь лишь временно абстрагирует его от навалившихся проблем, но желание забыться перевешивало здравый смысл. Залпом допив виски, он тут же, под внимательным взглядом Гука, налил снова.              — Может притормозишь? — Чон понимал, что такой разгон не приведёт ни к чему хорошему. А он ещё не знал, как может себя повести пьяный Чимин. Возможно под действием алкоголя его агрессия увеличивается во сто крат, а причинять парнишке боль, успокаивая, ему не хотелось.       — Что непонятного было во фразе «я хочу нахерачиться»? — фыркнул тот и опрокинул в себя алкоголь. — Не ссы, приставать не буду. Твоя сладкая попка интересует только Тэхёна, но уж точно не меня. Ориентация, знаешь ли, передаётся с душой, а не телом.       Чонгук подавил смешок, а Пак прищурился, ловя в голове мысль. Ему вдруг стало очень интересно, кто у этих двоих доминант. Он хохотнул, подумав, что выглядело бы очень комично, если бы хрупкий, точёный Тэхён нагибал бы эту груду мышц, шепча ему своим бархатным голоском пошлости на ухо. Он настолько погряз в этих раздумьях, что не услышал, как Гук его окликнул. Очнулся лишь тогда, когда тот помахал ладонью у него перед лицом.       — Спрашивай, — протянул Чонгук, с лукавой улыбкой потягивая алкоголь. — Я же вижу, тебе интересно.       — Что интересно? — Чимин закатил глаза, пытаясь натянуть на лицо гримасу крайней незаинтересованности. — Вообще не понимаю о чём ты…       — Ты так завис на словах о моей сладкой попке, — Чон подмигнул. — Интересно кто из нас кого трахает? Мы универсалы, парень. Знаешь, что это значит?       — Фу, фу, — запричитал Пак, закрывая уши руками и брезгливо морщась. — Заткнись, я не хочу это слышать! Не надо никаких подробностей!       Гук расхохотался. Он немало встречал вот таких вот рьяных отрицателей «неправильной», по мнению общества, ориентации, которые в последствии переходили на радужную сторону. В конце концов, какая разница, какого пола твой избранник, если дело заходит о чувствах? Сам Чон родился таким и принял себя достаточно быстро, благодаря пониманию и поддержке со стороны родителей, а вот некоторые его знакомые прошли через настоящий ад, в попытке быть самими собой. Кто-то из них лишился семьи, кто-то — привычного окружения, но ни один из этих людей не пожалел о том, что выбрал себя и своё естество.       — А кто сказал, что будут подробности? — хмыкнул Чон и глотнул из стакана. — Хочешь узнать какого это – посмотри порно. Хочешь почувствовать – сними себе мальчишку, — Чон на миг стал серьёзным. — Но только когда вернёшься в своё тело, ок?       Чимин закатил глаза и снова плеснул себе виски. Как он дошёл до того, что сидит и слушает про то, кто кого трахает? И почему в голове надоедливо жужжит желание потрогать бицепс татуированной обезьяны? Не то, чтобы эти мускулы вызывали у него восторг, но сейчас, обтянутые тонкой тканью на рукавах футболки, они выглядели действительно красиво. Пак облизнул нижнюю губу. Стук стакана о стол заставил вздрогнуть.       — Я спать, — Чонгук поднялся, потягиваясь и открывая задравшейся футболкой полоску кожи с чётко выделяющимися кубиками пресса. — Долго не засиживайся. Нам завтра в больницу, сражаться с драконом Намджуном в попытке пробраться к твоему бренному тельцу. Уверен, он там будет с самого утра.       Чимин проводил взглядом крепкую фигуру парня и залпом выпил остатки алкоголя. Прикурив сигарету, он поймал себя на мысли, что теперь понимает не только Чона, который втюрился в милашку Тэхёна, но и второго. У Чонгука действительно было потрясающее тело. Да и с чувством юмора тоже всё отлично, что уж греха таить. Пак ухмыльнулся тому, что изначально принял Гука за тупого качка, но что он ещё мог подумать, когда тот так настырно отрицал то, что ему пытался донести Чимин. Разглядывая ночное небо, он искал глазами хоть одну падающую звезду, чтоб загадать на неё желание. Пак был уже готов поверить во что угодно, лишь бы это помогло ему вернуться. Всё что произошло за это время, все слова Гука и общение с его друзьями заставили переосмыслить свою жизнь и понять, что он и правда недостаточно старается выбраться из той ямы, в которую его загнала судьба. Только бы у него появилась возможность очнуться в своём теле, и он точно начнёт всё с нуля. Если смог Тэхён, то сможет и он.       Как оказался в постели, Чимин не помнил. Последнее воспоминание, проскальзывающее перед пытающимся проснуться сознанием – прохладный ветер, яркие звёзды, бутылка виски и обжигающие слёзы на щеках. В какой момент он начал рыдать от осознания безнадёжности? После какого стакана крепкого пойла? После шестой или пятой падающей мёртвой светящейся точки, что никак не исполняла заветное желание? Смутно всплывали обрывки крепких рук, прижимающих к себе, поглаживания по растрёпанным волосам и тихий успокаивающий шёпот на ухо.       Пак резко открыл глаза. Он и сейчас находился в кольце этих рук, нежно обвивавших его и прижимающих к горячему, твёрдому и обнажённому торсу. Чимин дёрнулся в попытке вырваться, но вдруг понял, что не хочет. Совершенно не хочет покидать эти объятия, которые в купе с монотонным сопением у уха дарили спокойствие и умиротворение. Он прикрыл веки. Уснуть уже не выйдет, но вот укрыться в теплоте чужого тела от хмурых мыслей можно попытаться. А кто его осудит?       — Извини, — торс резко отстранился, забирая с собой тепло рук. — Непроизвольно как-то вышло, — Гук перевернулся на спину, укрываясь одеялом по шею.       — Верни обратно, — прошипел Чимин, не открывая глаз и ёжась от утренней прохлады.       — Что?! — Гук привстал, облокачиваясь на локоть и удивлённо уставился на Пака.       — Что, что… — недовольно проворчал тот, злясь на тупящего громилу и на то, что ему приходится объяснять такие смущающие вещи. — Руки обратно верни. Хорошо было.       Чон хмыкнул, но придвинулся ближе, прижимая Пака к себе и позволяя тому уткнуться носом в ложбинку между шеей и ключицей. Тот несмело закинул руку поверх торса Гука и умиротворённо вздохнул. От Чона пахло одеколоном, табаком и виски.       — Тебя, между прочим, парень обнимает, — хохотнул Чонгук, поглаживая Чимина по спине, от чего у того внезапно побежали мурашки. — С принципами вразрез не идёт?       — Плевать. Считай это минутной слабостью, громила. — Пак потёрся носом о ключицу Чона и открыл глаза, сталкиваясь с озорными искорками в зрачках парня, который явно наслаждался ситуацией. — Чё было - то вчера?       Чонгук нахмурился. Ночью он проснулся от громкого рёва из кухни. Испугавшись, он бросился туда, неудачно навернувшись спросонья с кровати, и застал Пака рыдающим на полу у раскрытого окна. Перед ним валялась пустая бутылка виски и разбитый стакан. Чимин бился в истерике, заливаясь слезами, и Гук не придумал ничего лучше, как прижать того к себе и покачивать из стороны в сторону в крепких объятиях. Пак не сразу, но успокоился и практически моментально вырубился, истратив последние силы на всплеск эмоций. Чон аккуратно отнёс его в кровать, накрыл одеялом и прилёг рядом, совершенно не собираясь того обнимать. Но, видимо, тело подсознательно тянулось к теплу другого, помня того как собственного парня.       — Да ерунда, — буркнул Чон, кладя подбородок на макушку Пака. — Тебя слегка истерика накрыла. Неудивительно, после пережитого и практически полной бутылки в одного.              — Спасибо, что позаботился, — буркнул Пак в ответ, отдаваясь в плен приятным поглаживаниям кончиками пальцев, которыми Чонгук медленно водил по его спине. Сейчас парню очень хотелось, чтоб на нём не было этой дурацкой футболки, которая притупляет ощущения от прикосновений.              — Оу, ты умеешь нормально общаться, — не удержался от иголки Чонгук и тут же получил кулаком в плечо. — Ауч! А нет, не умеешь, — хохотнул он и растрепал и без того всклокоченную шевелюру парня. Он нравился ему таким ещё больше. Спокойный, расслабленный и весьма милый. — Нам пора вставать. Помнишь наш план привести Тэхёна в чувство?       Чимин недовольно поморщился. Почему упоминание парня этого громилы, у которого он сейчас в руках, вызывает такие неприятные ощущения? Он нехотя отстранился, выскальзывая из рук Чонгука, и сел, пытаясь ладонью привести в порядок торчащие волосы. С Тэхёном действительно нужно что-то решать и если их присутствие у его койки поможет тому очнуться, то он готов ночевать в палате.       — Ты прав, — протянул Пак, спуская ноги с кровати. — Только если Намджун там, то у нас возникает проблема. Я мало что знаю о коме, но где-то читал, что с человеком нужно общаться и называть его по имени. Весьма странно будет обращаться к моему телу по имени Тэхён. Джун не поймёт.       — Я возьму его на себя, — Чонгук потянулся, напрягая мышцы, а сердце Чимина пропустило удар. Он тряхнул головой, не понимая почему его мозг так реагирует на торс громилы и понуро направился в душ, морально готовясь к давящим стенам больницы и наводящим ужас пищащим мониторам.       В госпитале они не встретили никакого сопротивления на пути к палате Пака Кима. Видимо, оплата счетов творила чудеса. Приоткрыв дверь, Чимин осторожно заглянул в комнату и негромко цокнул. У койки Тэхёна, развалившись на стуле и сложив разутые ноги на край кровати сидел Намджун. С книгой в руках. С чёртовым «Удушьем» Чака Паланика, что так любил Пак.       Протиснувшись в палату, Чимин запустил за собой Гука и кивнув головой на Джуна, сморщился. Одно дело посещение, но читать человеку любимые книги Пака это уже слишком. Складывалось ощущение, что Намджун читал те же статьи, что и сам Чимин и пытался воззвать к подсознанию коматозника знакомыми и важными вещами.       — О, вы пришли, — Джун отложил книгу на тумбочку и встал со стула, обувая кроссовки. — Пожалуй, я возьму перерыв. Я тут с самого раннего утра. И говорил с ним, и читал, рассказывал наши прошлые приключения и ничего. Никакой, блять, реакции.       Чонгук фыркнул. Если Тэхён и правда их слышит, то он сейчас конечно в полном ахере от происходящего. Какой-то левый качок читаем ему, любящему классические английские детективы, истории постмодерниста Паланика. Представив возмущённо приподнятую бровь Тэ, он едва удержался от смешка, но не успел увернуться от острого локтя Чимина, которым тот его пихнул под ребро, замечая его фырканье.              — Конечно, сходи кофе попей, — бархатным голосом пропел Пак Намджуну, думая о том, что чем больше времени они проведут с Тэхёном наедине, тем лучше это может сказаться на его пробуждении. — А ещё, лучше сходи перекуси. Тут в двух кварталах хорошая забегаловка.       — Я местный, спасибо, — буркнул тот в ответ, наблюдая, как татуированный парень внимательно рассматривает его лежащего друга, здоровается с ним и, улыбаясь, сжимает руку Пака в своей ладони, а пальцы той, до этого момента не подающие никаких признаков жизни, в ответ приветливо дёргаются.