сентябрь 2020
годжо сатору до тошноты ненавидит утро. ненавидит всю эту вездесущую атмосферу, когда люди носятся туда-сюда,как больные. «и чего им только на месте не сидится, а?» — думает он про себя, мысленно посылая на хуй очередного прохожего задевшего его плечом. он заходит в помещение раздраженным и даже легкий запах кофейных зерен в воздухе, приятная атмосфера в зале, манящая сладость сахарных сиропов и милая девушка на кассе не делают ситуацию лучше. на улице осточертевший дождь, зонтик достаточно сильно промок, чтобы пытаться сложить его обратно в портфель. да кого он обманывает! в этот портфель, который был взять только потому что выглядит элитно, вроде как отражает статус своего хозяина, не влезает даже пачка документов и учебник по математике, которые сатору нужно носить ежедневно. почему? потому что годжо мать его сатору учитель математики в школе напротив. его попросили заменить ушедшего из-за низкой заработной платы педагога и нет, выбора отказаться у него не было. даже классное руководство дали! эксплуатируют по полному,гады. сатору в свои двадцать восемь чувствуем себя настолько заебавшимся, что никакие два выходных дня перед понедельником не способны ему помочь. но даже в такой дождливый, неприятный час у него остается одно - любимая сахарная зависимость. ведь , если он не закинется ложками сахара в виде сиропов в кофе в ближайшие минуты — он достанет пистолет и выстрелит в висок, чтобы больше не мучаться. себе или кассиру он еще не знает. девушка на кассе смотрит на него угрюмо. на ее лице виднеется длинный шрам, волосы собраны и заколоты белым бантом. ее глаза орехового цвета, а сама она дует щеки , как хомяк. — чего тебе ? — резко спрашивает, кажется, вышибая последние мысли из головы годжо. —извините? что за…— он смято смотрит прямо ей в лоб пытаясь понять по какому поводу эта мелкая зараза разговаривает таким образом со своим клиентом, готовым заплатить какие-то бешеные деньги за черную жижу в фирменном стаканчике. —утахимэ иори. первый курс педагогического университета. твоя тупая белобрысая бошка, твои вечные тупые издевки, твоя тупая рожа. ненавижу тебя блядский годжо сатору. — выпалила иори,и с каждым словом ее лицо становилось все краснее и краснее, принимая ярко-пунцовый оттенок. она сжала руки, опустила взгляд. видимо понимание ситуации и обида прошлых лет смешались в одно целое. выдох, вдох,выдох, вдох. внутренний голос просит утихомирить свои чувства, прибегнуть ко всей своей рациональности и обслужить клиента, потому что, переглядывающиеся окружающие ее люди, не очень хороший признак и ей сильно влетит от начальства как только до годжо дойдет, что у них есть книга жалоб — прости,сатору, я.. — утахимэ, у меня нет настроения копаться в твоих чувствах.не можешь обслужить, позови другого кассира и пусть мне уже сделают этот чертов кофе. — годжо отводит взгляд, очки в смешной круглой оправе отражают свет гирлянды, который в непогоду отлично видно. достает телефон, проверяет время: «семь двадцать», он еще не опаздывает, но настроения терпеть чужой всплеск эмоций нет. он уверен, что у той самой иори утахимэ рядом всегда была сёко, напоследок та же мэй мэй, непонятно каким образом попавшая в педагогику, поэтому пожалуется им в чате с тупым названием потом. переживет. как странно. в мыслях сатору пронеслись его университетские годы. наверное сейчас все изменились так же сильно как и утахимэ, которую он не узнал. вроде у нее не было шрама, а волосы всегда оставались завязаны в два хвостика. иэйри скорее всего сидит в какой-нибудь забытой богом школе, выкуривает последнюю сигарету,хмурит брови и заполняет журнал оценками. сатору уверен: мэй мэй,как хорошее вино с годами стала только лучше. поджарое тело, рано округлившаяся грудь, утонченные черты лица, приятный цвет волос..но даже с такими обворожительными букетами они ему не нравились. она кланяется несколько раз в примирительном жесте и уходит , проходит в небольшую комнату за стойкой, кого-то зовет. выходит, на удивление, парень. видимо единственный в этом женском коллективе. он вышел не спеша, оглядываясь по сторонам и сразу цепляя годжо взглядом. в голове сатору годжо буквально шквал и буря, у него таких чувств не было, когда он впервые нашел и прочитал порно журнал в средней школе. его рот чуть приоткрыт, но слова никак не идут. парень напротив сногсшибателен: черные словно смоль волосы, собранные в пучок,а из всей копны выбивается одна прядь и падает на открытый лоб, в ушах тоннели, легкие синяки под глазами, руки большие, но на вид очень ухоженные и аккуратные. на нем надета стандартная униформа в виде белой хлопковой рубашки, угольных свободных брюк и светлого фартука с бейджиком. линии мышц красиво обрамляют молодое тело. фартук сидит в обтяг. подчеркивает просто все, серьезно! начиная от грудной клетки, плавно стекая к косым мышцам живота,заканчивая сильными бедрами. и теперь сатору выглядел старым дедом ,пытавшимся разглядеть инициалы имени незнакомца; небольшой минус усложнял его план. кажется, что он уже больше минуты откровенно пялится на бариста, который старается понять насколько ситуация, произошедшая с иори-чан серьезная.нужна ли книга жалоб и собирается ли этот привлекательный парень в принципе заказывать кофе? —простите, я могу принять у вас заказ? вы выбрали?, — начинает он ненавязчиво, на что реакции не получает.уже чуть тише спрашивая—или подсказать? о,господи. у сатору голова кругом, все больше крови приливает к щекам, они так и норовят покраснеть в самый неудобный момент и с поличным выдать своего хозяина.годжо отрывает глаза от бейджика, произносит про себя : «сугуру гето» пару раз подряд, будто бы смакует на языке,но так и не дает вырваться. сугуру гето я могу выбрать тебя сугуру гето? —а, да прости, один капучино с карамельным сиропом, еще можно туда ложки две сахара,—смущенно отводит глаза на окно, выцепляя случайных прохожих, — увидел,что у вас десерты есть. тогда еще два моти с клубникой. все с собой, оплата картой. будь это первый рабочий день сугуру он бы в ноги упал этому парню, потому что хоть он и работает с людьми, видит их каждый день и уже наверное должен был понять, что не все могут сразу сказать, что хотят, но все равно каждый раз как в первый приятно расслабляется и вбивает все пожелания в кассу;отросшие ногти, покрытые прозрачным гель лаком отстукивают случайный ритм на экране. он мягко улыбается, добавляет: —можно ваше имя? —сатору. годжо сатору,— выпаливает на автомате, еще чуть-чуть и отчество тоже скажет, а дальше и встречаться предложит, и свадьбу и пожалуй в италию, хотя можно было бы для начала и в теплую,солнечную малайзию. он замечает слишком поздно, что единственный перешел на «ты», поэтому нелогично в конце добавляет, — можно просто на ты. со мной эти формальности необязательны. —простите..то есть, прости,сервис все таки. значит са-то-руу…так?—годжо кажется, что гето не говорит, а мурлычет. особенно, пока произносит его имя: первое «са» звучит нежно, как только распустившаяся сакура в токио, как первая упавшая на холодный асфальт снежинка. дальше «то» сказано так будто гето от удивления охнул, но настолько непринужденно ,насколько и ласково. «ру» — как последняя стрела купидона, выпущенная прямиком в уязвимое сердце, ощущается прошедшим под вечер дождем и вышедшей на небосвод радугой, медлительным течением туч по синеве, вылезшими и раскиданными по тротуару улитками. —да,все верно.— он подносит карту к терминалу, слышит утвердительный писк и неохотно отходит от кассы куда-то в бок, потому что теперь ему требуется лучшее место, чтобы наблюдать за этими ловкими руками, накидывающими пару ложек сахара на донце, разливающими круговыми движениями сироп по стенкам стакана. принимается за кофе машинку,ждет секунд тридцать: первый слой - одна третья эспрессо. затем в одно движение наливает одну третью кипяченного молока, а в конце заливает взбитой молочной пеной. вроде ничего не забыл, с технологической картой сверялся, но только в самом конце. потянулся к витрине с десертами и теперь выбрать между всем этим множеством одинаковых сладостей , кажется, невозможно,но гето на свой вкус, поддевает самые красивые и он верит,что вкусные клубничные моти. дело только за упаковкой и подписью имени.первое удается также быстро как и сделать селфи для нанами рядом со стойкой, но так, чтобы цитата: « слишком гуд лукинг бариста, с этими обворожительными глазами, в которые я блять провалился, как в бездну на минуты две, если не больше нахуй!..» не заметил. а вот со вторым хочется провозиться. хотелось бы выводить буквы раз за разом, обвести сначала черным, а потом золотым, добавить мелкое сердце, или нарисовать «улыбочку», котенка или написать «хорошего дня». но парень решает остановиться на лаконичном : «сатору», с добавлением в конце звездочки, такой же яркой и заметной на всем небе, даже если сейчас они в кофейне. юки говорила ему, что люди не звезды, и сравнивать их с небесными телами, состоящими из плазмы и газа, с обыкновенными оболочками из плоти и крови - слишком уж возвышенно. неужели? а если… годжо появляется в миг, когда сугуру только хочет подозвать его. их недолгая разлука ощущается совершенно точно болезненно для сердца сатору и по-странному грустно для сугуру, который не хотел бы прощаться именно так. если сатору—самая яркая звезда, которую он когда либо видел? —забыл сказать,—срывается с уст годжо,— второй моти-тебе..глупо,да? я понимаю, что мы слишком мало знакомы и вероятнее всего ты думаешь какой же я чудак, раз прошу о таком,но..могли бы мы встретиться после конца твоей смены? поговорить, сходить вместе на ужин? я угощаю.—черные линзы очков закрывают глаза. глаза с бушующим огнем, с треплющийся внутри, в самых закромах, надеждой на согласие.. хотя..чтобы сатору годжо отказывали? да где такое слышано! иначе единственное свидание, которое ждет сатору так это с его новым психологом после отказа. он слышит смех. не осуждающий, не злой. звонкий, легкий и приятный, гармонирующий со звуком собственного сердца. ответом звучит еле слышное: -давай.март 2024года
сатору годжо уже давно не двадцать восемь. он больше не ведет уроки математики в школе за мизерную зарплату. его больше не встречает в школе озорным смехом юджи.нобара не убегает с уроков вместе с маки, а юта с инумаки не шуршат едой на последней парте. мегуми фушигуро не несет на руках младшеклассницу, звонко бьющую в колокольчик. сатору прощается с ними, отпуская во взрослую жизнь. он знает, что они еще слишком юные для нее.знает, что взрослая жизнь наполнена разочарованиями и унынием,но знает, что они справятся. в любом случае они ведь всегда могут ему написать, в этот школьный чат с аватаркой белого кота вокруг, которого пляшут маленькие котята разных цветов, представляющих самих учеников. ее для группы нарисовала мива, самой ей было страшно предлагать такую картинку , поэтому за нее сказал мехамару,любящий ее работы. что еще оставалось годжо? он очарован этими детьми, они заставляли его улыбаться и смеяться ежечасно, с ними не соскучишься. вот он заходит в кабинет, а эти чудики из парт сложили гроб, в котором спокойно лежал чосо. рядом стояли тодо с юджи и восхищались своей работой, то и дело спрашивая как себя чувствует их «бро». может он больше и не преподает, а педагогический в принципе ненавидит, но он никогда не забудет время, проведенное с этими детьми. он не был придирчив, но хотел, чтобы на минимальном уровне в его классе математику понимали, и понимали ведь! к доске выходили, смеялись, вспоминали как считать, писали формулы, чертили конусы и цилиндры, решали задачи, находили логарифмы из чисел…и просто были там. с ним. может тогда свой собственной класс - то, чего так не хватало? место,где его любят, словно родного отца.. да. он больше не заходит в кофейню напротив школы. с утахимэ они виделись на прошлых выходных.сёко на день обещала вырваться из своей затхлости. мэй мэй в малайзии, ведет свои экономические дела, зачем спрашивается поступала на педагога. старым студенческим составом они обсуждают все на свете, но больше всего ностальгируют. вспоминают как сбегали с последних пар яги-сенсея под недовольное бухтение иори. как мэй мэй устроила свой бизнес, продавая копии конспектов, которые за нее все это время любезно писал младший брат уй уй. сёко все также в именитой «курилке», поджигает фильтр, закуривает, выдыхает белесый дым. нанами вздыхает и закатывает глаза, когда к нему врываются одногруппники с просьбой о помощи, а рядом с ним сидит хайбара и пинает в бок, хохоча. сейчас же не один совместный момент не обделен улыбками и смешками. они просто были там. с ним. может воссоединение старых друзей - то, чего не хватало? людей, видевших твою счастливую молодость, пору странных решений..просто… серая масса прохожих и холодный дождь больше не раздражают его. но сатору… сейчас он счастлив. сейчас он смотрит в потолок своей новой квартиры, в которой был сделан евроремонт. он только проснулся, еще слишком помятый, слишком сонный и настоящий. рядом лежит сугуру, тот самый гето сугуру, сделавший самый вкусный капучино с карамелью в жизни сатору. лежит и приобнимает его, заметив, что парень проснулся мажет по губам легким поцелуем и пропадает в изгибе сильной шеи. и в этот момент сатору просто счастлив.