Посёлок "Шамановка"

Прошло целых пятнадцать лет с тех пор, как я была здесь. Место, где я прожила год, что до сих пор снится мне в кошмарах. Передо мной стоит покосившаяся табличка с названием посёлка. «Шамановка»—гласит надпись на ней. Я потратила пять часов на дорогу, будучи уверенной, что готова, но переминаясь с ноги на ногу, понимаю, что это не так. «Хуже и быть не может»,—думаю я. Может. На меня падает несколько капель, начинающегося дождя, и я наконец-то иду вперёд, оставляя табличку позади. Спустя полчаса я оказалась рядом с домом, который пребывает в весьма печальном состоянии. Некогда ярко-красная крыша выцвела и приобрела тусклый, почти серый цвет. Деревянные стены домика в некоторых местах начали подгнивать, а где-то и вовсе виднелись щели меж досками, в которые задувал холодный ветер. Двор выглядел не лучше. Трава почти до пояса полностью окружила домик и казалось, что продраться сквозь неё невозможно. У меня не было времени на долгие раздумья, ибо за время, пока я сюда шла, дождь усилился и явно не собирался сбавлять обороты. Я осторожно открыла покосившуюся деревянную дверцу ограды и, кое-как продравшись через заросли сорной травы, вошла в домик. Внутри всё оказалось чуть лучше, чем снаружи. Обои, почти полностью ободранные, сохранились небольшими кусками лишь на одной стене. Пол прогнил не так сильно, как стены и можно было ходить, не опасаясь провалиться в погреб. Я подошла к небольшому деревянному столику, стоявшему у окна, и положила на него свой рюкзак. Дождь усилился, а вместе с ним и ветер. На дворе май, но меня с каждым порывом ветра прошибал лёгкий озноб. Немного поразмыслив, я решила заткнуть щели меж досок тряпьём, валявшимися на полу. Тряпками оказались старые кухонные полотенца и одежда, поеденная молью. Десять минут спустя я наконец закончила с этим. Не сказать, что стало теплее, но по крайней мере ветер больше не задувал в дом. Я подняла с пола уцелевший стул, поставила его к столику, села и посмотрела в дребезжащее от ветра окно. Пейзаж на улице был весьма удручающим: небо, затянутое тучами, покосившиеся или же вовсе развалившиеся дома, сосновый бор, стоящий чуть поодаль от некогда заселённого пункта. Так, глядя в окошко, на меня нахлынули воспоминания, которые я так старалась выкинуть из головы. *** Я просыпаюсь от того, что машину начало трясти. Посмотрев в окно, я замечаю, что мы едем по сельской местности. Мне кажется, что мы едем на месте, ибо пейзаж абсолютно не меняется: одни сосны сменяют другие. Я перевожу взгляд на место водителя. За рулём сидит мой дедушка, который замечает, что я проснулась, глянув в зеркало заднего вида: «Уже проснулась? Дорогу размыло, так что немного потрясёт. Ты не волнуйся, минут через десять приедем». Я молча киваю и мой взгляд снова приковывается к окну. Прошло шесть месяцев с тех пор, как мои родители погибли в аварии. Ужасно признавать тот факт, что я быстро смирилась с их смертью. Они почти не уделяли мне внимания из-за роботы, поэтому я не питала к ним какой-то сильной любви. Каждый раз думая об этом, меня начинает мучать чувство вины, ведь дети должны любить своих родителей несмотря ни на что. Разве нет? Тогда почему я не скучаю по ним? Не мечтаю вернуть их? Я ужасная дочь. Ужасный человек. Ненавижу… Из мыслей меня выдёргивает голос дедушки: «Марго, ты меня слышишь? Приехали!» Я выхожу из машины и оглядываюсь: передо мной стоит деревянный домик с ярко-красной крышей, окружённый невысоким заборчиком. Зайдя во двор, замечаю небольшую скамейку под окном, на которой сидит трёхцветная кошка. Дедушка проходит вперёд, открывает входную дверь и жестом приглашает меня внутрь. Я послушно вхожу внутрь и тут же меня встречает бабушка: «Наконец-то приехала, внученька! Как доехали? Давай, садись к столу, сейчас чаю налью». «Уж совсем стемнело. Пора спать ложится. Как говориться: «Утро вечера мудренее». Допивай чай и пойдём», —сказала бабушка и встала изо стола. Пока я допивала чай, она достала блюдце, налила в него молока и поставила в угол, рядом положила ломтик хлеба. «Это для кошки? Разве она будет есть хлеб», —поинтересовалась я. «Нет, внуча. Это для домового», —ответила мне бабушка, не поворачиваясь в мою сторону. Я вопросительно на неё посмотрела, но не стала ничего отвечать на это. Она всё-таки старенькая, да и живёт в посёлки. Нет ничего удивительного в том, что она верит в подобное. Бабушка проводила меня в комнату, где уже стояли мои сумки с вещами. Я прошла в неё и осмотрелась: раскладушка, небольшой шкаф, прикроватная тумбочка, письменный стол и стул. Короче, всё самое необходимое для проживания. Я подошла к небольшому окошку, которое выходило прямиком на лес. Он выглядел довольно жутко и пугающе, поэтому я быстро задвинула шторы и, не раздевшись, легла на раскладушку. Она со скрипом выгнулась под тяжестью моего тела. Уже засыпая, я думала о том, что завтра придётся выйти на улицу, где все будут пялиться на меня, а послезавтра пойти в новую школу.