Во имя любви

Будильник. Будильник. Будильник. Хлопок. Тишина. Вивьен открыла глаза. Каждое утро она вставала в 6 часов, чтобы успеть собраться и доехать до колледжа. Каждое утро она ненавидела это. Ви, так называли ее только самые близкие, поднялась с постели и пошла в ванную. Она скривилась, когда увидела, как сильно запутались ее волосы. Кудрявые волосы были ее пожизненным наказанием. Через 20 минут Вивьен была полностью готова. Сборы занимали у нее мало времени, так как она не пользовалась косметикой, а одежду готовила с вечера. Вивьен Дав Инерод — идеальная во всем девушка. Она спустилась вниз и поняла, что отец уже ушел на работу. Она вздохнула, откусила сэндвич, который он ей оставил, и отправилась на остановку. Путь до колледжа занимал почти полтора часа. За это время Вивьен обычно повторяла уроки. Первым уроком была философия. Ее любимый предмет с любимым учителем — миссис Бессон. Ви зашла в класс одной из первых. Через 10 минут к ней кто-то подбежал сзади и схватил за плечи: «Доооброе утро, Ви-ви!». Это была ее лучшая подруга Лилия Амик. Они дружили с 3 лет, так как их отцы работали вместе. — Ли, ты меня напугала! — Оу, кто-то явно не в настроении. Вивьен и Лилия были очень разными и внешне, и внутренне. У Ви были кучерявые волосы длинной до поясницы, с которыми она мучалась всю жизнь, зелено-карие глаза и вечно усталый взгляд. Ли же была блондинкой с темно-карими веселыми глазами, и у нее почти никогда не было плохого настроения. Но несмотря на свои различия, девушки были самими близкими друг для друга людьми. Прозвенел звонок, и в класс зашла миссис Бессон. «Сегодня мы с вами будем говорить насчет теории Ницше о Сверхчеловеке», — начала она, — «И я хотела бы начать со следующего вопроса: откуда взялось название Übermensch?». Вивьен подняла руку. Профессор кивнула. — «Übermensch» является двуосновной лингвистической конструкцией, состоящей из базового слова «mensch» и префикса «über». С пони- манием части «mensch» особых сложностей не возникает, так как она однозначно обозначает человека. Здесь же интерес представляет приставка «über», которая и придаёт ключевой смысл новообразованному слову. В немецком языке «über» выступает указательным префиксом, имеющим двоякое семантическое наполнение. Übermensch — это в первую очередь превосходный человек, достигший новой степени совершенства. Профессор улыбнулась: «Юные умы …» Не успела она закончить свою мысль, как дверь кабинета распахнулась и раздались шаги. Это был Гидеон Голдман. Ви всегда поражалась, что именно ему досталась такая фамилия. Голдман. Как нелепо. Гидеон был блондином с голубыми глазами, накачанным телом и голливудской улыбкой. Порой казалось, в нем идеально вообще все. Все, кроме его характера. Зайдя в класс, Гидеон не извинился за опоздание, а произнес: «Вообще-то у меня имеется другой ответ на ваш вопрос, профессор». Он сел на свое место и откинулся на спинку стула. Вивьен закатила глаза. Ее раздражало в нем вообще все, но особенно то, как он относился к учебе. Ей казалось, что колледж для него — просто развлечение. Он мог не ходить на занятия по несколько недель и появляться лишь тогда, когда начинались тренировки по футболу. Естественно он играл в футбол. Естественно он был капитаном команды. — Да, мистер Голдман, какова ваша точка зрения? , — произнесла профессор. Как только Гидеон открыл рот, из него полился просто нескончаемый бред. Ли засмеялась и прикрыла рот рукой. Вивьен закатила глаза, это было откровенное издевательство. В итоге она не выдержала и подняла руку: «Профессор, простите, но он же несет полную чушь!». Весь класс повернулся к Вивьен. Миссис Бессон сжала губы, пытаясь найти, что сказать. — Оу, Инерод, тогда я хочу услышать твой контраргумент -, проговорил Гидеон с ухмылкой. — Мой контраргумент в том, что ты избалованный идиот, который считает, что ему все можно. Глаза Гидеона расширились от ее резкого ответа. Остальная часть класса замолчала, пораженная словами Вивьен. Ли снова прикрыла рот рукой, но на этот раз от удивления. Профессор Бессон, пытаясь сохранить самообладание, прочистила горло. «Вы оба, прекращайте! Это не место для личных нападок». Гидеон крепко сжал челюсти, его лицо вспыхнуло от гнева. Он не мог поверить, что она только что оскорбила его перед всем классом. — Да кто ты такая?! — рявкнул он низким и угрожающим голосом. — Ты думаешь, что знаешь меня? Вивьен смотрела на него, не отрываясь. — О, так тебя так сильно задела правда? Гидеон не мог поверить в ее дерзость. Вивьен не только оскорбила его, но и ударила по самому больному месту. Он смотрел на нее с неприкрытым презрением, его взгляд был полон злости и уязвимости. Этот момент показал ту его сторону, которую он обычно скрывал, — неуверенность. Внезапно он схватил вещи и быстро вышел из класса. На мгновение в кабинете воцарилась ошеломленная тишина, единственным звуком, нарушавшим ее, был отдаленный хлопок двери. Профессор Бессон вздохнула и провела рукой по волосам, явно раздраженная разворачивающейся драмой. Урок продолжался, но все взгляды были по-прежнему прикованы к двери, как будто ожидая, что Гидеон внезапно появится снова. Несмотря на свое дерзкое поведение, Вивьен не могла избавиться от чувства вины, когда за Гидеоном захлопнулась дверь. Она попыталась отогнать это чувство, напомнив себе, что он сам напросился на это. Но тихий, ноющий голос в глубине ее сознания настаивал, что она зашла слишком далеко в своих словах. После урока Вивьен с Ли шли по коридору. — Ну ты даешь, что это на тебя нашло? , — рассмеялась Ли. — Я… я не знаю. Надоело, что он вечно ведет себя вот так. — Мне кажется, ты первый и единственный человек, который задал Голдману жару. Вивьен остановилась. — Ли, мне кажется, я перегнула палку. Он полный идиот, но я, наверное, была слишком резка. -Оу, ну еще скажи, что побежишь извиняться перед ним. Он всегда задевает других, Ви-ви. И его это совсем не смущает. Это ты у нас мисс Совесть. Вивьен закатила глаза. Возможно, Ли и была права, но все же тоненький совести в голове у Вивьен никак не умолкал. По дороге домой она не могла перестать думать о перепалке с Гидеоном. Его сердитое и обиженное выражение лица запечатлелось в ее памяти. Несмотря на все ее усилия не обращать на это внимания, ноющее чувство вины все равно не покидало ее. Она прокрутила в голове этот разговор, переосмысливая свои слова и жалея, что не может взять их обратно. Домой она пришла в ужасном настроении. «Привет, голубка, — отец вышел, чтобы встретить ее, — оу, что-то случилось в школе?». — Пап, ты когда нибудь обижал человека, который вроде бы этого заслуживает, но в итоге жалел о своих словах? — Я думаю, все люди, у которых есть совесть, когда-то оказывались в такой ситуации, — улыбнулся отец. — Я просто… я обидела одного человека сегодня. Я не хотела задеть его так сильно и совсем не ожидала, что он так отреагирует. — Всегда можно просто извиниться. — Ты не знаешь его, пап. Он слишком гордый для того, чтобы принимать извинения. — Может быть, тебе все-таки стоит попробовать поговорить с ним. Не потому, что ты должна, милая, а потому, что это может заставить тебя почувствовать себя лучше, да и ему, я думаю, станет легче. Голубка, мы все совершаем ошибки, но главное, чтобы мы умели их исправлять. — И как это мне могло так сильно повезти с папой, — рассмеялась Вивьен и обняла отца, — спасибо. Отец нежно погладил ее по волосам. На следующий день в школе Вивьен размышляла о том, что ей сказать Голдману. Как вдруг по громкоговорителю объявили, что их обоих ждет у себя директор школы. И Вивьен, и Гидеон были ошарашены объявлением. По пути туда они обменялись озадаченными взглядами, гадая, что могло послужить причиной такого редкого для учеников их школы вызова. Кабинет был просторным и опрятным, с большим дубовым столом и видом на территорию школы. Директор, мистер Адамс, сидел за столом с серьезным выражением лица. Пока Вивьен и Гидеон молча сидели, мистер Адамс переводил взгляд с одного на другого. Через мгновение он, тщательно подбирая слова, проговорил. — Мне сказали, что вчера у вас двоих произошла ссора, довольно неприятная, должен сказать, и прямо во время урока- начал он грубым тоном, его взгляд сначала остановился на Гидеоне. — Кто-нибудь из вас может рассказать мне, что произошло? Вивьен начала, ее голос немного дрожал: «Мистер Адамс, у нас возникло…недопонимание, но сейчас все в порядке». Директор медленно кивнул, как будто соглашаясь с объяснением. Он перевел взгляд на Гидеона, который некоторое время молчал, прежде чем заговорить тихим, сдержанным голосом. — Ничего особенного, — сказал он с нейтральным выражением лица. — Просто небольшое разногласие, которое было улажено. Его голубые глаза на мгновение остановились на Вивьен. «Я рад, если это действительно так, — проговорил директор. — Но тем не менее, вы, господа, сорвали урок. И я не могу оставить это безнаказанным». Когда мистер Адамс вынес свой вердикт, выражение лица Гидеона слегка напряглось. Он надеялся, что этот вопрос будет решен спокойно, без каких-либо последствий. Однако он знал, что лучше не спорить с директором. «Мы понимаем, сэр», — ответил Гидеон с ноткой неохоты в голосе. Вивьен молчала, слегка опустив глаза, принимая наказание. «И наказание заключается в том, что мисс Инерод должна будет написать статью о нашей команде по футболу. Я наслышан о ваших писательских способностях. Для этого вы на протяжение двух недель будете посещать все тренировки и общаться с игроками. Мистер Голдман вам в этом поможет. Если вы не можете найти взаимопонимание и общаться спокойно и без конфликтов, и это даже уже нашло отражение в учебе, то мы будем действовать по-другому». — проговорил мистер Адамс. Когда директор назначил наказание, на лицах Вивьен и Гидеона промелькнуло удивление. Написать статью о футболе, понаблюдать за каждой тренировкой, пообщаться с игроками — это казалось непосильной задачей для Вивьен. Гидеону, в частности, потребовалось некоторое время, чтобы переварить новость, на его лице отразилась смесь раздражения и согласия. «Понял, сэр», — ответил Гидеон с той же неохотой в голосе, что и раньше. «Но мистер Адамс…», — начала Вивьен. Когда она начала протестовать, ее глаза были широко раскрыты, а щеки покраснели. Мистер Адамс поднял руку, призывая ее к молчанию. Он знал, что просит о многом, но считал, что иногда строгое наказание может преподать ценные уроки. «Я понимаю ваш протест», — твердо сказал он. — Но решение окончательное. Это хорошая возможность для вас обоих понять, что действия имеют последствия. Вы начнете немедленно.» Когда Вивьен кивнула, приняв наказание, на ее лице отразилось смирение, мистер Адамс отпустил их взмахом руки. — Очень хорошо, — сказал он грубым, но снисходительным голосом. — Вы можете идти. Помните, статья должна быть написана в соответствии с моими стандартами и должна быть сдана в течение двух недель. Как только они вышли из кабинета директора, Вивьен устало вздохнула и закрыла лицо руками. Тяжесть задачи, которую им поручили, явно давила на нее. «Прекрати вести себя так, как будто ты одна будешь страдать, Инерод». — произнес Гидеон с раздражением. Вивьен убрала руки от лица и устало посмотрела на него: «Когда у вас тренировка?». Когда она спросила о расписании тренировок, Гидеон ответил с невозмутимым выражением лица. «Следующая тренировка команды состоится сегодня. Просто будь на месте через два часа», — сказал он резким голосом. «У меня нет другого выбора, кроме как помочь тебе с этой проклятой статьей, так что давай просто скорее покончим с этим». Вивьен выдохнула и произнесла: «Тогда увидимся там».