***
– С днём рождения, братик! Юджи бросается ему на шею с объятиями, нежно чмокает в щëку, а после беспардонно усаживается своему любимому братику на колени и начинает перебирать его волосы, с энтузиазмом рассказывая что-то. Именно «что-то», потому что мозг Сукуны уже в отключке. «Знала бы она о моих фантазиях...» Да, Сукуну до одури возбуждала его сестра. Настолько, что член стоял колом от простых прикосновений. Да, он хочет свою сестру, он её любит по-особенному... Да: Сукуна – больной ублюдок, чëрт его дери! Но в чём он, собственно, виноват? Разве виноват он в том, что, уж извините, родился с членом, и что никакая другая девушка не возбуждает его так, как одно невинное прикосновение Юджи? О чём вообще может идти речь, если в постели с другими он продолжает фантазировать о ней... Это грязные, очень грязные фантазии, за которые Сукуне самому порой бывает ой, как стыдно! Хотя само понятие «стыд» ему отродясь не было знакомо. До тех пор, пока его бедный мозг не начали терзать до жути реалистичные и до ещё пущей жути распущенные фантазии... ...Как затуманенный взгляд её медовых глаз умоляет взять её ещё жёстче, схватить её упругие бёдра ещё крепче, войти в неё ещё глубже... Он представляет, как из этих самых медовых глаз текут горячие слёзы удовольствия, а с пухлых искусанных губ, которые обливаются слюной вперемешку с кровью, срывается словно мантра: «Сукуна, Сукуна, Сукуна...» – Сукуна!? Ты меня вообще слушаешь?? – Да, прости. Так о чём ты там?***
Сукуна давно возненавидел себя за то, какая грязная и похотливая у него, оказывается, душонка. Он ведь брат, а значит должен защищать, оберегать и сдувать пылинки! Но вместо этого он хочет свою двойняшку... Просто отвратительно. «Грязный, больной ублюдок» Сукуна ненавидит, когда рядом с его сестрой крутятся всякие уëбки – иначе их не назовëшь. Для них она – дразнящий кусок мяса, с которого каплями стекает жир с кровью. Они, само собой, не видят в ней то, что видит Сукуна. А ведь она... ...Она столь прекрасна душой, столь красива телом, столь сексуальна... Сукуна уже не раз представлял, как сжимает в своей ладони её грудь – наверняка очень мягкую, упругую и тëплую... Как он покрывает эту самую грудь нежными поцелуями, как играет с набухшими от возбуждения сосками... Как грубо хватает Юджи за волосы и резко притягивает к себе, как страстно сплетает их языки, как проникает в неё без капли угрызения... «Должно быть, в ней – очень тепло, влажно и приятно... Мгх, чëрт...» Сукуна ускоряется – его рука двигается вверх и вниз, приближая просто фантастический оргазм! Сукуна продолжает во всех красках представлять себе развратную картинку, как он берёт Юджи: как закидывает её ноги себе на плечи, как сильно толкается вперёд и выбивает из чужих лёгких хриплый стон... Как собирает языком капельки пота с её прекрасного заплаканного лица, как оглаживает её клитор пальцами – нежно, но со знанием дела – пока она по-провокаторски скулит и извивается под ним. Руку обдало теплом. Очередная сладкая пытка завершена.***
Юджи такая невинная. Она то и дело ластится к своему любимому братцу, даже не подозревая, насколько опасный и дикий зверь скрывается за этой обманчиво располагающей личиной... Видит Бог – с каждым днём Сукуне всё труднее сдерживать себя! Его глаза хищно осматривают каждый миллиметр родного, но, как это ни противоречиво – всё-таки чужого тела. Казалось бы – вот она, самая сладкая фантазия всей его чёртовой жизни! Только руку протяни! «Ага, как же...» Юджи, по обыкновению, устраивается поудобнее у брата на коленях и нежно проводит пальцами по растрëпанным красным волосам – на несколько тонов темнее её собственных. Сукуна лишь видит перед собой хрупкую оголëнную шею, да ощущает, как рука непроизвольно легла на чужое бедро... – Извини, кажется я забыл кое-что в ванной. Кажется, только что Сукуна чуть не кончил.***
Из головы не выходит нежная гладкая кожа, то, как близко предмет его влажных фантазий находился... «На расстоянии вытянутой руки...» Но Юджи – неземной цветок, к которому он не смеет даже прикосаться, не говоря уже о том, чтобы его сорвать. «Чëрт, я просто больной уëбок...»***
Сукуна не знает, как дальше жить со своей грязной тайной, а вернее – со своим крайне навязчивым и до отвращения грязным желанием. Он ощущает злость за собственное бессилие в сложившейся ситуации... На часах почти полночь. Самое время остудить голову ночной прохладой и сигаретным дымом. Проходя мимо ванной Сукуна в нерешительности останавливается. Он готов поклясться, что только что слышал собственное имя. «Вот, опять! Что происходит? Это Юджи?» Сукуна долго не осмеливается, но подумав, что его сестре элементарно могло стать плохо в ванной – легонько приоткрывает дверь. Чисто проверить обстановку. Быстро – одним глазком. Но к тому, что открывается его взору, он явно не был готов... Юджи стоит в душе, опëршись спиной на стену. Её прекрасное (да, чёрт возьми, чертовски красивое) тело покрывает прозрачная вуаль из пены... Её голова запрокинута назад, она вся дрожит – но не от холода. Одной рукой Юджи гладит свою грудь, а второй – вводит в себя фаллоимитатор! Её соски набухли, глаза закрыты, а с губ срывается сладкое: – Сукуу...на... Суу... куна... Мгх... Она жадно ласкает себя под громкие звуки струящейся воды, сжимает свою упругую грудь, по которой подобно бриллиантам рассыпаются капли, гладит клитор... Несмотря на то, что у неё в руке лишь фаллоимитатор, она непроизвольно «насаживается» на него – словно это не секс-игрушка, а реальный партнёр. Судя по всему – она близка к оргазму. Да ещё к какому! Как, впрочем, и Сукуна...***
На часах уже 02:00, но Сукуна не может сомкнуть глаз. Та развязная картина, которая предстала сегодня его взору, не выходит из головы. «Хах, получается, мы оба грязные – да, Юджи?» Что ж – в таком случае ему больше незачем делать вид, будто бы давно треснувшие цепи всё ещё способны его сдержать, верно? «Наводнение, помутнение... Да срать я хотел!» С этой мыслью Сукуна отворяет дверь. Дверь чужой комнаты. – Су... Сукуна. Что ты... Сукуна не собирается тратить столь драгоценные мгновения на такую ересь, как «дискуссионная прелюдия». Сукуна также не намерен тратить свою жизнь на блажь по типу стыда или сожалений. Он затыкает рот объекту вожделения грубым поцелуем. – Я знаю, что мы оба этого хотим. Юджи ничего не отвечает. Потемневший блеск янтаря говорит за себя.***
«Чëрт, какой я грязный ублюдок» Юджи стонет и извивается под ним, тянет к себе и, в немой мольбе, просит о большем... Сукуна не видит ничего перед собой, кроме затуманенных медовых глаз. – Ты только моя, Юджи. Отныне и впредь ты принадлежишь только мне. «Сверну шею любому ублюдку, который посмеет прикоснуться к тебе...» Сукуна жадно покрывает тело Юджи бесчисленными поцелуями и грубыми засосами. Он нещадно вдалбливается в неё, пока она жарко стонет имя «любимого братца» прямо ему в ухо... Сукуна окончательно обезумел. Столь желанные сладкие стоны, которые ещё вчера ему только снились, окончательно «вытряхнули» из него последние крупицы здравого рассудка. Но если такова цена за неземное удовольствие – он согласен заключить сделку с самим Дьяволом! Когда-нибудь. В будущем.