FRI(END)S

Дружба с Тэхёном прекрасна. Сам Тэхён прекрасен, Чон рад до безумия, что судьба его осчастливила встретить на своём пути такого невероятного человека. Ведь, замечательнее Кима, омега альфы не встречал. Тот и успокоить может, когда Чонгук к нему в слезах приходит. Утыкается в его шею или грудную клетку, чтобы все слёзы выплакать, если на душе паршиво, тогда особенно приятно чувствовать лёгкие поглаживания по спине, размеренный басистый шёпот с любимой хрипотцой. Хотя, сука, он до дрожи в коленях желает позволить себе уткнуться в запаховую железу Кима, провести влажным языком по изгибу шеи, буквально мечтает прильнуть к источнику выделения мятного феромона. Но Чон может позволить себе только одно - вцепиться своими тонкими пальцами в хлопковую футболку старшего и рыдать, пока крупные ладони гладят его содрогающуюся спину. Ким и радость его легко разделяет, про маленькие победы вообще говорить не стоит, один раз, даже на руки поднял и кружился вокруг своей оси со смутившимся омегой, что крепко-накрепко вцепился своими слегка отросшими ногтями в чужие широкие плечи. Его хён силён, как пушинку омегу поднимает, словно тот ничего не весит. У младшего в такие моменты сердце грохочет как бешеное, а он тщательно старается скрыть истинные чувства. Хотя, будем честны, у Чонгука постоянно сердце не на месте, когда рядом с ним находится Тэхён. Когда говорит о чём-то увлечённо, руками своими сильными жестикулирует, сам того не зная, заставляет омегу друга с ума сходить. Представлять, как бы они его тело сжимали с желанием, проходились по оголённой молочной коже, чувствуя её мягкость. Оглаживали бы изгибы тела Чона, с нежностью и заботой. В такие моменты младший старается быстренько вынырнуть из своих влажных мечт, чтобы не зардеться ко всем чертям. Иначе, его внимательный хён начнёт осыпать вопросами. Тогда пиши пропало, взгляд пронзительных голубых глаз, что буквально в душу смотрят, выводят из себя ещё сильнее. Только вот, омега мечтает, чтобы на него не обеспокоено смотрели, а страстно, с вожделением. Чонгук бы тотчас закончился как человек. А этот хриплый голос Кима слышали? Особенно по утрам, когда альфа только-только просыпается. У омеги, кажется, пальчики на ногах поджимаются, когда он слышит глубокий, слегка тихий баритон. Младший всегда абстрагироваться пытается от этого, чтобы, прости Господи, не потечь. Тогда также безумно тяжело уловить сказанное альфой, чтобы диалог продолжить и никак не навести на себя подозрения. Чонгук нередко с себя же удивляется: в нём столько моральных сил, чтобы собраться и подарить другу свою непринуждённую улыбку и даже суметь найти ответ на сказанное ранее. Но, наверное, самое тяжелое - это видеть полуголого Тэхёна. Тому, сука, постоянно жарко. Да он словно печка ходячая, честное слово! Особенно, в летнее время, альфа не признаёт существование футболок. Тогда-то сердце омеги в пятки и падает. Видеть потрясающие рельефы мышц и не иметь возможности к ним прикоснуться - то ещё испытание. Точнее, Чонгук-то к ним прикасался и не раз, но то было в самом начале нарастания мышечной массы, а сейчас намного меньше предлогов потрогать кубики на теле парня, грудные мышцы и бицепсы. Всё своё обожание и желание, приходится подколами скрывать. Хотя, может оно и к лучшему, ведь, тогда бы внутренний омега точно замурчал, что вызвало бы соответствующие вопросы. Захотел бы он не просто почувствовать нежную кожу старшего, а языком провести по всему телу. Сам Чон бы тотчас потёк - он в этом уверен. Наверное, истинных потребностей у омеги куда больше: вылизать его шею, открыто надышаться концентратом феромона, пометить Кима своими засосами. Но ему это приходится тщательно скрывать, ведь, старший никогда не должен узнать о маленьком секрете Чона... Они же - друзья. Да не просто друзья, что от силы дружат год или два, их крепкая дружба длится аж с самого детства! Оба столько проблем друг друга прошли, столько поддержки подарили... Прошли этапы взросления вместе и возраст их никак не разделил, только ещё сильнее укрепил многолетнюю дружбу. Только вот от этого тошно становится, ведь, Тэхён младшего считает братиком. Чон для него всего лишь младший брат, что убивает ещё сильнее. Чонгук, глотая свои холодные солёные слёзы, с лёгкой улыбкой на лице вспоминает тот самый день, когда они встретились в одной песочнице. Омега пытался песчаный замок построить, все силы в него вбухал тогда, даже кончик языка высовывал от усердия, всё старался довести своё творение до идеала. Так получилось, что в детстве он не особо общительным был, это ему никак не мешало, так как друзья всё же имелись, просто у него не было огромного желания знакомиться со всеми подряд, потому и сидел один в песочнице, абсолютно погружённый в свою важную работу. Пока к нему всё-таки не подошёл любознательный альфа его возраста. - Вау! Его ты сделал?! - совершенно искренне удивлялся тогда Ким. Он никогда не видел таких больших песочных замков вживую. Чон голову поднял, чтобы оглядеть незваного гостя в пустой песочнице и, на удивление, улыбнулся. Ему было приятно слышать восхищение со стороны. Он тогда закивал часто, вдобавок к своей улыбке. - У тебя так круто получается! - Тэхёну больше не замок конечно понравился, а омега. Тот такой милый был, с небольшими розовыми щёчками и заколотой кудрявой чёлкой. Вот и маленький альфа пытался не упустить свой шанс познакомиться... - Можно с тобой? Пожалуйста! Чонгук внимательно осмотрел светловолосого мальчишку, искреннего такого, улыбчивого... Ещё и похвала его подкупила. В общем, конечно же, он согласился. - Только аккуратно, я его долго строил. Смотри, ты можешь здесь достроить башню. - начал командовать омега, пока Ким беспрекословно выполнял его задания и не жаловался, ему наоборот, было интересно помогать и следовать порученным заданиям. Так и познакомились, в маленькой песочнице, за постройкой замка из песка и весёлыми разговорами. С Тэхёном с самого начала было легко и весело, он быстро подхватывал настрой и сам в стороне не стоял. Вроде, маленьким был, а уже таким смышлёным. Только вот, немножечко криворуким, так как, всё-таки, несмотря на усердность и внимательность, всё же, смог задеть рукой многострадальный замок, из-за чего тот наполовину рассыпался. - Тэхён! Ты всё сломал! - запаниковал младший. Уже плакать хотел, как его остановил виноватый, но совершенно спокойный тон альфы: - Прости! Мы сейчас всё заново построим! Ещё лучше сделаем, обещаю! Не плачь только. - ну и как после такого обижаться? Чонгук совсем слегка раскрасневшимися глазами из-за подступающих слёз посмотрел на друга, громко шмыгнул, но кивнул. - Хорошо, только больше не ломай ничего. - вышло ещё немного обиженно, но омега поверил и не прогадал... Замок-то построили ещё больше и красивее даже, из-за полученного прежде опыта. После того спонтанного знакомства они и гулять стали чаще вместе, понемногу ближе становясь друг другу. Кажется, за столько лет общения, они все места обошли... Родителей своих невольно познакомили, так как отлипнуть друг от друга не могли. Даже в одну школу пошли, да что там в школу, в одном классе учились, так как альфа был старше его всего лишь на полгода, что для омеги казалось идеальной разницей в возрасте. Хотя, любая разница в возрасте для влюблённого сердца Чона была бы идеальной... Знал ли он ещё в пять лет, что по истечении четырнадцати лет будет в подушку реветь от своей неразделённой любви? Нет, конечно. Ему и не до этого было тогда... Какая там любовь, когда просто хотелось вновь увидеть своего хёна? С ним весело и спокойно, а что ещё нужно для младшего, который обожал попадать в какую-нибудь западню и просить помощи у Кима... Вот например, в седьмом классе Чон был жутким задирой. Препирался с альфами, всякой ерунды им наговаривал, прекрасно зная, что ему ничего не будет, а затем убегал от них, прячась за спину своего хёна: - Тэхён-и! Тэхён-и! Меня обижают, помоги! - совсем запыхавшийся Чон бежал со всех ног к альфе, что точно его защитит. В прямом смысле слова, встал немного поодаль старшего, за спиной его спрятавшись. Милый такой... Свитера свои мягенькие носит, продолжает вьющуюся чёлку закалывать, как в детстве, как при их первой встрече. Пытается быстренько дыхание сбившиеся восстановить, из-за которого щёчки совсем раскраснелись, а Ким взгляд от него оторвать не может, смотря себе за спину. Кто бы мог подумать, что это милейшее создание может кого-то задирать? - Что случилось? Гук-а, успокойся и расскажи всё по порядку. - Тэ как всегда пытается мыслить рационально, не вдаваясь в панику. - Они! Они! - всё никак отдышаться не может. Плюсом ко всему эмоции переполняют. - Они бегут за мной и обещают задницу надрать! - и своими большими глазами смотрит, будто сам до этого не обзывался. - Кто «они»? - Ким сразу же брови нахмурил. Ну не любит он, когда младшенького обижают... - Альфы... - Чон ещё что-то сказать хотел, но его перебивает топот нескольких пар ног альф, что гнались за ним по школьному коридору. - Вот! Вот! - и пальцем указывает вперёд, чтобы внимание старшего привлечь. А Ким взгляд переводит уже не в самом лучшем настроении. Заступиться за Чона желает, чтобы неповадно было кому-то пугать омегу. Видит альф из класса постарше, ненамного, но всё же. Те спешно подходят и на Чона смотрят прожигающим взглядом, из-за которого омега цепляется за футболку старшего на спине, безопасности хочет, поддержки. - Вы чё его запугиваете? - сразу начинает Ким, скрещивая руки на груди. Он никогда не был робким. Всегда в драки первым лез. - А нехер к нам приставать! - говорит один из пришедших альф. - Чё он думает, мы это будем терпеть? - Больно ты мне нужен, выскочка! Я к тебе не приставал! - пищит Чон из-за спины старшего. Тот, на удивление, успел вымахать и стать выше него. Теперь-то не страшно задираться, он под чужим крылом сейчас находится, чего ему бояться? - Ну всё! Я тебе сейчас точно задницу надеру! - и кулаки разминает вдобавок. - А если я тебе сейчас уши надеру? - у Кима даже тон голоса изменился, более жёстким стал. Он зубы сжал до появления желваков. Даже в таком юном возрасте хотел страха нагнать. - Или не дорос ещё с альфами махаться? Только на омег сил хватает? - говорит Ким, что младше тех альф. Да уж, ему храбрости не занимать... - Совсем страх потерял? - понемногу надвигался старший альфа вместе со своим другом. В общем, неизвестно, чем всё закончится могло, если бы не учитель, проходящий мимо, что с лёгкостью разнял перепалку детей. Чонгук, кажется, поначалу от альфы не отлипал первое время. Благодарил за помощь, ну и, конечно же, выслушивал нравоучения... Если Ким прилюдно вступал на сторону младшего, то наедине высказывал своё настоящее мнение по любому поводу, который ему не понравился. - Чонгук, никогда не задирай альф, а если меня банально рядом не будет? Вот, что бы ты делал сегодня, если бы меня не нашёл? Мало ли, что случиться может... - по новой хмурился Ким, отчитывая омегу, который скрестил руки за спиной, потупил взгляд вниз и носком кеда хотел продырявить дыру в асфальте. Милый такой, когда щёки свои надует и насупится. Ещё нижнюю губу прикусывает в недовольстве. Но не смеет препираться - всё-таки, понимает, что старший прав. - Ну хё-ооон, я больше так не буду, честно! - вновь своими чернюшими глазами смотрит, так жалостливо округлил их, что больше отчитывать не хочется. - Я надеюсь на это... - после глубокого вздоха продолжает. - Давай сюда свой рюкзак, понесу. - совершенно обыденно говорит, ведь каждый день провожает младшего до дома, так как сам живёт в соседнем. - Спасибо, хён! - омега сразу на глазах меняется: у того настроение поднимается вмиг, а сам он не может перестать благодарить альфу за то, что он и есть в его жизни. Заступается, защищает, на его сторону встаёт... Чонгук быстренько передаёт свой портфель и совсем невесомое чмокает в щёку, по-дружески. Бежит впереди альфы, пока тот тащится с двумя рюкзаками и усмехается с ребяческого поведения. Тогда всё куда легче было, никакой любви, только искренняя дружба и забота друг о друге. А вот «что-то неладное» Чонгук почувствовал в пятнадцать. Когда (на его же в глазах!) омеги начали подкатывать к его другу. Стеснялись его, краснели, пока о чём-то говорили. Выпавшие пряди за уши поправляли, губу нижнюю прикусывали. Просили с домашней работой помочь, так как тему не поняли. Ну конечно, «тему они не поняли» - коверкал писклявый голос у себя в голове Чон. Знает он прекрасно, что это всего лишь предлог, чтобы поближе познакомиться... Чонгук всегда сидел немного поодаль и зубы стискивал, кулаки свои небольшие сжимал до побеления костяшек. А сделать ничего не мог - не будет же он истерику устраивать из-за того, что к его хёну омеги подходят... Хотя, очень хотелось! Хотелось в истерике биться, чтобы к его альфе ни одна омега не прикасалась. А сам он молчать продолжал, очень сильно боялся своей ревностью дружбу испоганить. Омега совершенно не представляет, как будет существовать без такого прекрасного хёна в своей жизни... Вот и молчит, глотая горькие слёзы. Он никогда не видел влюблённого взгляда в ответ. Хоть и свой тщательно старается скрыть. Нет, дружбу он точно портить не намерен. За все четырнадцать лет крепкой дружбы они всего лишь раз на месяц расставались. Когда Чон в деревню к дедушкам уезжал, а Тэ к своим не смог поехать, вот и разделились на месяц. Именно тогда омега понял, насколько сильно привязан к старшему морально. В последнюю неделю, как сейчас помнит, дни считал до поездки домой. Даже деревенский быт, с множеством ежедневных дел, не помогал. Так что, представлять разрыв дружбы до безумия страшно. Чон уверен, приснись ему подобный кошмар, его тело покрылось бы холодным потом. А он неустанно, всякими хитрыми уловками, уводил старшего подальше от назойливых омег. Лишь бы не показать истинного желания. Как ни странно, Тэхён никогда не противился младшему, не говорил, чтобы тот отстал от него, дал с понравившимися омегами пообщаться. Только шёл с ним рядышком и утягивал в новый интересный разговор, что немного успокаивало. Может, на тот момент альфе не нужны были эти отношения просто-напросто? Вот потому и так легко уходил под руку с другом, пока разочарованный омега смотрел им вслед. А Чонгук, в свою очередь, получал такую необходимую дозу внимания Кима. Оба тактильными были: не видели ничего плохого в объятиях, касаниях, да и просто вблизи находиться. Тэхён особенно любил за щёчки младшенького тискать, обнимать любил, волосы трепать тёмные. Кто бы знал, как тяжело бедному омеге сейчас приходится, когда старые привычки альфы никуда не исчезли... Ещё несколько подобных раз и сердце точно биться перестанет. Только вот незадача: отказаться от прикосновений омега тоже не хочет. Они стали его личным наркотиком. Чонгук в свои девятнадцать тоже сейчас слёзы горькие льёт. Ещё чуть-чуть и захлебнётся небось... Находится сейчас в своей комнате, разлёгшись на любимой большой кровати, двуспальной, только для него одного. Лежит на спине выпрямив ноги, голову на подушку закинул, в потолок смотрит. Новая порция кристальных слёз, что крупными бусинами по его вискам стекают впитываясь в наволочку, совсем застилает обзор и глаза болюче щиплет, из-за чего приходится промаргиваться. Забитый насморком нос из-за истерики, даже вздохнуть нормально не даёт, а омега продолжает своё тело оглаживать невесомо, представляя чужие руки. Руки альфы. Руки его Тэхёна. Его! Тягуче медленно залезает своими небольшими ладонями под широкую белую футболку, начиная со слегка впалого живота. Веки прикрывает, не хочет понимать чем сейчас занимается: ему так осточертело скрывать свои чувства трепетные... А руки нежные всё выше продолжают подниматься с тканью на пару, из-за чего мурашки от лёгкого холода пробегают. С Тэхёном бы явно не до холода было бы. Он сам по себе горячий постоянно, а если бы младшего ласкал... Чон уверен - он бы ко всем чертям собачьим сгорел бы от первого интимного прикосновения... Пальцами своими тонкими уже пересчитывает ребра, медленно поднимаясь выше. От тэхёновых омега точно извивался бы уже. Вот до сосков доходит, что давненько затвердели от нескончаемых мыслей о своём хёне. Подушечками больших пальцев гладит ореолы, выгибается слегка. Вновь представляет на их месте альфьи губы, что со всей отдачей и нежностью наслаждение хотят подарить. Впился бы Тэ в его талию? Расцеловал бы шею омежью? Рокотал бы на заалевшее ушко в удовольствии? Чонгуку этого точно не узнать... А он изводить себя продолжает, дальше представляя, как бы сильно впился в сильные руки. Стонал бы явно под умелыми руками, ближе льнул, ни за что бы не оторвался от мягких гранатовых губ старшего. Потому и сильнее жмурит глаза, к сожалению, своими ладонями вниз спускается также медленно, поддевает пальцами резинку домашних штанов вместе с бельём и нащупывает давно вставший член. Аккуратно обхватывает его всей ладонью, медленно начиная совершать поступательные движения, в то время как сам себе места на простыне не находит. Возится всё из стороны в сторону, кажется, всё бельё постельное смял... Но его-то легко поправить можно, а вот чувства свои никак не исправишь. Омега тяжело сглатывает вязкую слюну, шипит от очень приятных ощущений, зябнет от лёгкого холода и одиночества. Краснеет и дышит учащённо, не забывая при этом Кима представлять. Феромон альфы вспоминает, словно аромат свежей мяты его лёгкие заполняет. Самый прекрасный на свете запах в себе таит железа альфы. Чон даже в нетерпении ноги сгибает в коленях, чтобы пятками упереться в постель. Его тело словно сплошной оголённый нерв. Омежья смазка отчётливо чувствуется меж ягодиц, с каждой секундой вытекая всё обильнее. Сейчас бы прикоснулся к нему кто... Однако, он может довольствоваться только своей рукой. Не забывает второй рукой ласку телу дарить: соски по очереди сжимает аккуратно, по рёбрам выступающим касаниями мажет, про давно поджавшийся животик не забывает. Чон продолжает водить сжатой рукой по члену, задевая при этом головку: ему совсем чутка осталось до разрядки. А тот всё равно себя изводить продолжает: темп стимуляции постоянно меняет, чтобы подольше находиться в этой эйфории - там, где Тэхён его желает. Он прекрасно знает с чьим именем на губах протяжно простонет, но... - Чонгук-а, я дома! - после чего приглушённо слышится хлопок входной двери из коридора. От того самого любимого голоса электрический разряд проходится по телу. Чонгук сильно в спине выгибается, словно сломается пополам и запястье своё прикусывает, чтобы не быть шумным. Быстрыми, размашистыми движениями доводит себя до пика, содрогаясь в неге. Плакать даже хочется насколько ему хорошо, только всё равно чего-то не хватает: любимого мужчины рядом. Омега совершенно потерялся во времени, забывшись в своих воспоминаниях, ему бы сейчас отлежаться какое-то время, но лёгкий страх того, что хён может зайти в любой момент в его комнату - заставляет встать на немного ослабевшие ноги. Слегка неуклюже доковылять до комода, чтобы быстренько найти сменные вещи, не будет же он выходить перед старшим в вещах, испачканных в своих же выделениях... - Тэхён-а, подожди, я переодеваюсь! - на всякий случай выкрикнул младший, чтобы дать себе свободных пару минут, дабы прийти в себя после всех испытываемых эмоций и оргазма. - Хорошо, Гук-и, тогда жду тебя на кухне, я рамён сейчас готовить буду, так что поторапливайся! - вновь заботу свою проявляет. Чонгук же, сейчас по комнате в спешке бегает, всё пытается салфетки влажные найти, чтобы тело обтереть. По-хорошему, естественно, ему помыться нужно, но ванна находится в коридоре, из-за чего возможно столкнуться с Кимом в не особо приглядном виде. Потому омега и довольствуется, чем может. - Обязательно, хён! Ох, точно! Они же сейчас вместе живут, двухкомнатную квартиру снимают, коммуналку пополам делят, чтобы меньше трат выходило. А ведь омега, несмотря на всю свою тяжёлую предысторию, сам напросился жить со старшим. Он мазохист - никак иначе. Как сейчас помнит, когда после окончания школы им обоим предстоял сложный выбор - куда именно поступить. У обоих было нескончаемое желание выбраться в другой город, в Сеул, так как сами всё детство прожили в Пусане, не в самом примечательном районе. Хотелось-то поступить в престижный университет, знания получить, в люди выбраться. Вот и батрачили умом в старшей школе, столько сил угрохали на то, чтобы закончить её на отлично... Но все эти проблемы далеко в прошлом, даже вспоминать не хочется сколько сил и времени было в это вложено. И всё же потраченные нервы как-никак окупились, оба поступили в желанный универ. У Чона на сердце отлегло, что они с хёном вместе будут. Затем возникла другая проблема: нужно было срочно придумать какой-либо предлог для того, чтобы жить с Кимом рядом. Может, это и глупо, так как омеге было бы намного легче понемногу отдаляться от старшего, но влюбленное сердце имело над ним бо́льшую власть, нежели холодный разум. Вот и родителям с самим Тэхёном наплел с три короба про то, что вместе с Кимом ему намного безопаснее и легче будет находиться в другом городе. Во-первых, они никого не будут знать первое время, во-вторых, следить будут друг за другом, помогать в случае чего. Да, в конце концов, они так друг к другу привыкли, что на расстоянии им тяжело находиться, а тем более, в другом, совершенно незнакомом городе. Чонгук так убедительно обо всём говорил, своё обаяние включил на максимум, чем родителей с лёгкостью убедил. Те ведь, их братьями считали, так как оба друг от друга с самого детства не отлипали. Омегу это, несомненно, расстраивало, но он как всегда держал свои истинные эмоции при себе. Тэхён же тоже не против был такого предложения, сразу же согласился снять квартиру напополам с младшим. Сам ведь скучать будет по омеге. Вот и живут уже как год душа в душу... - Блять... - шипит Чон, из-за спешки ударившись мизинцем о прикроватную тумбочку. Он старался молниеносно переодеться в другой комплект пижамы, чтобы поскорее старшего увидеть, соскучился всё-таки за весь день. Теперь, место штанов, на нём были коротковатые шорты, что шли в комплекте с нежно розовой рубашкой на чёрных пуговицах. Совсем немного запыхавшись, омега берёт в руки небольшое зеркальце, что стояло на тумбе и оглядывает своё лицо: вроде, понять, что он плакал какое-то время - нельзя. Если только по немного красным глазам, но Чон на всякий случай уже успел придумать отмазку: растёр слишком сильно, пока чесал глаза. Да, сразу оба, такое же может быть... Ко всему прочему, совсем немного брызгает на себя духами, чтобы перебить усилившийся феромон. Вот теперь он точно готов для встречи с альфой! Тем не менее, как-то нервно теребит край своей шёлковой рубашки, в надежде на то, что не оставил никаких компрометирующих следов о сделанном ранее. Небольшими размеренными шагами выбирается из своей комнаты, плотненько так закрыв дверь: дабы его выделившийся феромон не проникал дальше его комнаты. Вьющиеся чёрные прядки чёлки заправляет за уши, ощупывает свои щёки на наличие жара, ему только и остаётся, что надеяться на то, что краснота спала... С горем пополам Чон всё-таки доходит до несчастной кухни и наблюдает за тем, как у старшего во всю кипит процесс готовки. Ким быстрыми, отточенными движениями шинкует овощи на средние полосы. Даже не переодевался ещё - сразу за готовку взялся, только рукава белой рубашки закатал по локоть. Боже, Чон давненько стал замечать появившийся кинк на сильные венистые руки старшего, в прямом смысле только слюни успевает глотать, чтобы не замочить здесь всё к чертям собачьим... Потому что просто невозможно оставаться равнодушным, когда мышцы перекатываются под медовой кожей. Его хён силён. Он бы с лёгкостью поднял младшего и к стене прижал в страстном поцелуе... - Крольчонок, ты что в дверях застрял? - из мыслей вовремя выбивает хриплый голос Кима, иначе бы Чон действительно потёк от своих влажных фантазий. Омегу аж передергивает от любимого прозвища. Однако его появление совсем не от отношений пошло, в которых принято друг друга ласково называть. А появилось оно, когда у Чона коренные зубы выросли. Из-за того, что два передних верхних были совсем немного длиннее остальных рядом стоящих, улыбка младшего была похожа на кроличью. Оттуда и пошло. Чон поначалу обижался, считал его оскорбительным, но потом, когда его любимый хён доступно объяснил, что не имеет никаких плохих мотивов под этим прозвищем, то омега и принял его. А сейчас и вовсе тает от нежности, одновременно с этим внутренне умирает, так как для старшего оно ничего не значит - лишь привычка с детства. - Давай помогу, - омега отмирает, отходит от дверного проёма, в котором залип на эти руки невероятные и ближе к Тэхёну направляется. - Было бы здорово! Нарежь тогда пожалуйста мясо, а я быстренько переодеться сгоняю, что-то так проголодался, что за готовку первым делом взялся, - альфа спешно ополаскивает руки водой из-под крана и к своей комнате направляется, не забыв при этом младшего в тёмную макушку поцеловать. Он ведь, как и был тактильным, таковым и остался. - Спасибо, крольчонок. Что бы я без тебя делал? Проверьте пульс у Чонгука, который, оставшись в одиночестве, дрожащими руками пытается завязать бантик накинутого фартука сзади, что выходит, мягко говоря, хуёво. Ну не может он нормально реагировать на близость с Кимом. Любую. Бантик этот чёртов так и не получается, потому омега им бросает эту затею, оставив сзади только перекрещенные между собой ленты. Он ведь тот ещё неряха, может испачкаться буквально одним неловким движением. Главное абстрагироваться от назойливых мыслей... Да, главное абстрагироваться... Ни за что нельзя думать о скрутившемся узле внизу живота. Также не стоит заострять внимание на дрожащих руках и сбитом дыхании. Младший тщательно промывает обе руки под тёплой водой, осторожно берёт большой нож в руку и второй придерживает мясо. Вода в кастрюле с лапшой понемногу бурлит, а омега в это время старается не вспоминать, что буквально пару минут назад, своими же руками доставлял себе удовольствие, думая об альфе... - Ох, Чонгук-а, у тебя фартук развязался, подожди. - его персональный искуситель снова тут как тут. Привычно сзади подходит, пока младший на кухонной тумбе мясо резать продолжает. Омега сразу же чувствует мятный феромон Кима, вживую он гораздо вкуснее, чем в его фантазиях... Сейчас бы Чонгуку наплевать на всё, развернуться лицом к Тэхёну и вылизать шею мужскую, что так влечёт столько лет. А младший не может - боится банально оттолкнуть. Но какая разница ему сейчас до этого, если сзади он чувствует тепло чужого тела. Ким практически дышит в чужой затылок, пока старается красивый бант завязать. Своим до жути горячим дыханием опаляет шею младшего, что старается не заскулить от близости. Тонкими пальцами впивается в рукоять ножа и продолжает медленно разрезать мясо на новые куски. Можно сейчас чудо произойдёт и альфа сам обнимет его поперёк живота, в изгиб шеи поцелует?! А Чон, в свою очередь, откинет голову на крепкое мужское плечо... - Крольчонок, ну зачем ты вновь перебиваешь свой прекрасный запах духами? - Тэ уже не раз по этому поводу возмущается, так как думает, что младшему не нравится собственный запах, а омега же сказать не может истинную причину перекрытия собственного феромона, вот и выслушивает каждый раз заботливую поддержку хёна. - Не ругайся Тэ-тэ, я и так редко ими пользуюсь. - улыбчиво говорит Чон, уж очень сильно любит эту заботу и внимание. - Айщ, лучше бы вообще забыл про их существование... - хрипит практически на ухо, вызывая табун мурашек по загривку. Как бы краской не залиться. Ким всё ещё продолжает стоять за спиной омеги, да что там, ещё ближе подходит, прикасается своей грудной клеткой со слегка дрогнувшей спиной младшего. Что за... - Чонгук-а, я совсем забыл достать приправы, будь аккуратнее, чтобы я дверкой от шкафчика тебе по лбу не заехал. Какой к чёрту шкафчик, если сейчас младший от сердечного приступа грохнется?! Приходится совсем слегка нагнуться вперёд и подойти вплотную к столешнице, Тэхёну вновь приходится ближе подойти, чтобы дотянуться до необходимого пакетика. Он, хоть и выше на голову Чона, но всё равно иногда приходится на цыпочки вставать. Как и сейчас. О, боже... Младший, сука, чувствует рельеф пресса спиной, который руками ощупать хочется, а ещё... Пятой точкой ощущает, как мужское достоинство невольно затрагивает его ягодицы, пока альфа пытается достать ебучую приправу! Тут и нож с небольшим грохотом падает из рук на столешницу. Сам Чон наверняка бы поскользнулся на ровном месте, если бы не ощутил поперёк живота чужую сильную руку, что прижимает ещё ближе к телу альфы. Сука! Как же умопомрачительно хорошо и ужасно плохо. - Аккуратнее, крольчонок, - хрипло шепчет Ким на ухо из-за позы. Чонгук ладони даже в кулаки сжимает до побеления костяшек. Лишь бы только феромон собственный не усилился, лишь бы себя не спалить... - Всё в порядке, Гук-а? - а Тэхён так и продолжает бережно держать младшенького поперёк поджавшегося живота. Своим разгоряченным дыханием омежий затылок опалять. Ни хрена не в порядке он! Но... Правды ведь не скажешь. - Угу, - всё, на что способен сейчас Чон - это согласиться. Боится, что если даст внятный ответ, то голос дрожащий не скроет. - Тогда за стол садись, я дальше сам разберусь. Спасибо за помощь, крольчонок. - и неожиданно обнимает за талию быстренько, в висок целует легонько совсем и помогает аккуратно отойти от столешницы, приподняв младшего словно пушинку на пару секунд. От тактильности Кима у омеги скоро глаз дёргаться начнёт. Чонгук тщательно старается скрыть дрожь в ногах, пока в пару шагов доходит до барной стойки за которой они едят. Цепляется тонкими пальцами за столешницу и присаживается на такой сейчас необходимый стул. Ёрзает нетерпеливо, чтобы удобное положение найти и отчётливо чувствует выделившуюся смазку меж ягодиц. Чёрт! Почему жизнь - такая несправедливая сука?! Омега себя чувствует озабоченным пубертатным подростком, что кроме как секса в своей жизни ничего не желает. Но это ведь не так! Во всём хён его виноват. Вот нахрена таким красивым рождаться?! Чон вновь себя не жалеет - внимательно за альфой наблюдает. Теперь он может наконец досконально рассмотреть, надетую на альфе чёрную облегающую футболку с коротким рукавом, что совсем не скрывает крепкие мышцы старшего, только наоборот, ещё сильнее подчёркивает их. Ким размеренно помешивает ингредиенты в небольшой кастрюле, а младший оторваться не может от этих прекрасных рук, что буквально минуту назад удержали его от падения... А когда взгляд выше переводит, то видит прелестный небольшой хвостик из чёлки. Как же сильно его хёну идёт... Он бы вечность рассматривал Тэхёна досконально. Эх, мечты... - Где был? - всё-таки, и не сдержавшись интересуется младший, так как обычно они приходят в одно время домой. - С Хваном гулял. - спокойный тон альфы был громом среди ясного неба для Чона. И как только омега не распознал противных ноток ванили в любимом запахе мяты? Мерзость какая! Кажется, этот приторно сладкий запах взобрался в его чувствительные ноздри сию же секунду... Чонгук совсем позабыл уточнить - у Тэхёна омега есть. Миленький такой, сука... Аж блевать тянет. Его хён встречаться с ним стал ещё месяц тому назад, чем полностью выбил из колеи младшего. Помнит как сейчас, как впервые почувствовал ужасный феромон, который прекрасно был ощутим в его обожаемой свежей мяте. Тогда хотелось обнюхать всего Тэхёна, сморщить кончик носа, начать фыркать и вредничать, лишь бы больше не было этой мерзкой ванили. Облизать запаховую железу тоже желание распирало, зубы сводило, как сильно свой цветочный феромон хотелось запечатать на старшем. А Чонгук улыбался только, надеялся, что его улыбка не выглядит слишком фальшивой, ведь, на его израненной душе огни пылают, сердце сгорает, комок противный к горлу подступает. Омега же, совершенно спокойно продолжал сидеть за одним столом со своими любимым хёном, увлечённо слушая то, чего боялся все четыре года. Хван этот так внезапно появился, буквально из ниоткуда, всё за альфой его увязывался. Чонгук, сука, прекрасно знает, что до того как они встречаться решили, то примерно ещё месяца два назад познакомились. Светленький омега постоянно искал предлог для того, чтобы подольше побыть с Тэхёном, строил из себя вечно тупенького, просил помочь с учёбой немножко совсем... Ну конечно, «немножко» вылилось в их отношения. Ведь, как можно не повестись на такого идеального мужчину? Только вот между Чонгуком и левыми омегами есть существенная разница. Он с Тэхёном весь путь вместе проходил, поддерживал, когда тот сдаться хотел, заботился о нём, постоянно пытался забежать к нему на тренировку, передать лимонную воду, подбодрить... А те что сделали? Слюни пускали на его бесподобную физическую форму? А они знают каково это - видеть слёзы Кима, когда у того ничего не получалось и при этом не расклеиваться самим. Потому что необходимо человечка родного поддержать, морально выдерживать чужие слёзы и находить нужные слова. А знают, как вместе проживать подростковый период, как быть рядом в трудные минуты? Нет, конечно! А вот Чонгук знает. Он ведь ещё в пятнадцать влюбился в хёна, когда и без всех этих мускулов тот был прекраснее всех. Что вообще может ему дать Хван? Только если тело своё... Ну не Тэхёна он человек! Да, Чон прекрасно об этом знает, так как даже в живую с ним виделся. Для влюблённого сердца младшего - это был ещё тот изнурительный день... Разрыдаться хотелось прямо на месте, когда он воочию видел сюсюканья со стороны Хвана. Тот постоянно лез за поцелуями к Киму, в объятия к нему просился, улыбался лучезарно. Чон, казалось, от злости и несправедливости лопнет в один момент. Только вот, если про самого Кима говорить, то он куда более сдержанным был. Так открыто свои чувства не показывал, что странным образом успокаивало Чонгука. Омеге хотелось думать, что у того на самом деле чувств ответных к другому нет. Но, по правде говоря подобные размышления были достаточно глупы, но так успокаивали... Влюблённое сердце не понять - оно постоянно хочет оправдать любовь свою. Вселяла спокойствие ещё одна деталь: даже после того, как его хён вступил в отношения, его тактильность и нежность по отношению к младшему не исчезла. Чего тот, к слову, безумно боялся. Ещё один из немногих моментов, который вызывал усмешку: Хван совершенно не знает Тэхёна. Чонгук готов был расхохотаться, когда омега предложил Тэхёну выпить кофе, который тот ни в каком виде не любил. А Чон-то давно и прекрасно об этом знал, ни за что бы в жизни не предложил Киму эту «несусветную гадость», как сам отзывался об этом напитке старший. Однако по юному телу проходился холодок, когда Чонгук себя мыслями изводил о том, что хён может наедине с тем омегой быть безумно милым, любовь свою дарить со всей отдачей... А от одной единственной мысли, что альфа может спать с кем-то другим - рыдать хотелось сильнее, в истерику впасть. Что Чон и делал, кстати, в самый первый день, когда узнал от хёна о его отношениях. Всё не так должно быть! Но, всё же, омега прекрасно понимал, что Тэхён не мог всю жизнь оставаться свободным и предоставленным только ему одному. Он ведь альфа видный, умный и красивый. Что было бы, если Чонгук немного посмелее был?.. Узнавать это очень страшно, так как потерять дружбу тоже не хочется, омега просто этого не переживёт. Также не хочет, чтобы его хён с пренебрежением смотрел на него после признания. Хотя, кажется, младший с ним опоздал... А всё равно на что-то надеяться продолжает, в чудо буквально верит, любовно вздыхает при виде старшего и наотрез понимать не хочет, что его шансы буквально равны нулю. Достаточно повзрослевший, здоровый альфа, не будет вечно ходить в девственниках, тем более, проводить гон в одиночестве... Он же не Чонгук, омега которого молит старшего остаться с ним в течку, благо внутреннего голоса младшего услышать невозможно, чему сам омега безумно благодарен. Хён ни за что не должен узнать, сколько слёз было пролито в каждую ебучую течку. Такие периоды самые тяжёлые в жизни молодого парня, его тело само тянется к альфе Тэхёна. Никого другого признавать не хочет, даже мысли такие ужасные пресекает. Лучше уж фантазиями обходиться, нежели чувствовать чужие неприятные прикосновения. Сколько вещей таскал младший в отсутствие альфы... Немереное количество! В блаженстве своё гнездо выстраивал каждый раз, калачиком валялся в этом прекрасном запахе мяты. Его слабого концентрата, конечно же, не хватало, но это лучше, чем его отсутствие. Всю несчастную неделю, именно столько длилась каждая течка, вместо рук своих вновь представлял присутствие старшего. А затем, немного отойдя от течного периода, который разум затмевает, впопыхах отстирывал свой цветочный запах от вещей хёна, чтобы, не дай бог, не спалиться. Слёзы горькие лил в желании оставить свой феромон, что так прекрасно с мятой сочетался. Ему давненько пора понять, что Тэхён никогда его не будет... - Крольчонок, ты точно в порядке? - из глубоких воспоминаний выбивает самый любимый хриплый голос хёна, который уже сидит за барным столом напротив него, уже минут десять как назад поставив тарелки с пишущая паром рамёном. А Чонгук всё никак к нему не притрагивался. - Да, конечно, хён! Я просто задумался, экзамены скоро, вот и голова ватная. - что первое в голову приходит, то и говорит, он же не может правду поведать. Вновь смотрит на старшего, чтобы быстренько взять в руки металлические палочки и намотать на них немного лапши, прихватив при этом кусочек мяса. - Ммм, Тэ, это очень вкусно! - мычит в удовольствии, быстро жуя пищу во рту. - Крольчонок, ты уже весь испачкался, - с доброй усмешкой говорит старший, перед тем, как немного привстать со стула и большим пальцем провести по уголку губ омеги. Чон прекрасно ощущает эту чертовски нежную кожу подушечки большого пальца хёна, который с осторожностью смахивает небольшое количество соуса, что остался на лице младшего. - Вот и всё, готово. - вновь сообщает, перед тем, как полностью добить омегу: кончиком языка слизывает тот самый соус со своего пальца. Тэхён и брезгливость, кажется, вещи несовместимые. - Приятного аппетита, рад, что тебе понравилось. - И тебе, - совсем тихо получается сказать у Чона, у которого голос ко всем чертям собачьим пропал. Что для его хёна кажется абсолютно обыденным, для омеги полностью мир переворачивает с ног на голову. И как здесь, скажите, не влюбиться в него? Чонгук вот понятия не имеет. Его сердце навеки отдано этому невероятному альфе, что только одним взглядом может участить чужое сердцебиение.

💓

Прошла ещё одна нелёгкая неделя, в особенности для Чонгука. Нет, конечно, омега не находился все сутки напролёт в угнетении и безрассветных мечтах о хёне. Да, несомненно наступали тяжёлые периоды, когда сердце болело намного больше, нежели в обычное время. Но обычно тот старался не погружаться в глубокие мысли о прекрасие альфы. Иначе бы совсем давно с ума сошёл от несправедливости. Всё же, с дружескими отношениями у них всё в порядке - они вообще давненько не ссорились, что не могло не радовать. Лучше уж так, чем потерять хёна своего. Да и, по правде говоря, все их ссоры никогда не переходили допустимую черту: оба не видели смысла оскорблять друг друга, а если даже и обиду затаят видимую, то быстро отходят, соскучившись друг по другу. Чонгук, вновь находясь дома один, сидит на своей любимой кровати, облокотившись спиной на мягкую подушку, внимательно читает интересную книгу. Время тянет, Кима ждёт, на часах уже десятый час, а тот всё не приходит. Омега, конечно, не смеет контролировать старшего, что даётся ему с трудом, так как на постоянной основе альфа приходит не позже восьми вечера в будние дни. Звонить не хочет - тревожить ещё зря будет. Ещё и мысли эти противные в голову прокрадываются: наверняка Ким сейчас развлекается с Хваном... Чон сильнее нижнюю губу прикусывает и веки жмурит, настолько неприятно понимать реальность, намного легче строить свои воздушные замки, чем резаться о разбитые розовые очки. Хотя, именно его розовые очки не разбились, всего лишь потрескались в некоторых местах... Уже не так печально слышится, да? Или младший уж слишком себя жалеет... Внутренние терзания прерывает до странного громкий хлопок входной двери. Тэхён никогда не имел привычку буянить, эмоции выплёскивать на физических предметах. Потому и Чон, испытав в ту же секунду облегчение от нервных переживаний, сразу же по новой нервы свои испытывать начинает: захлопывает книгу, что до этого в руках у него была, откидывает её легко на кровать, а сам спускается на ноги, в слепую нащупывая мягкие нежно-розовые тапочки с небольшими вставками в виде кроличьих ушек. Переживает всё сильнее от чего-то, хотя, возможно, дверь та самая хлопнула от сквозняка, а омега уже накрутил себе всего-всего. Спешно направляясь к выходу из комнаты, поправляет немного сползший ворот ночной рубашки из комплекта с шортами. Как можно понять, младший предпочитал что-то более короткое и значения особого этому не придавал: всё-таки, его хён на него смотрит как на младшего брата. Немного дольше провозившись с открытием двери, так как из-за странного волнения руки его совсем не слушались, младший высовывает сначала голову, дабы разведать обстановку, а затем и полностью выходит. - Хён? Это ты здесь шумел? - каким-то несвойственно ему тонким голосом пролепетал. Однако даже ответа не услышав, глаза свои чернющие расширяет, когда видит старшего с бутылкой пива в руках и белым полупрозрачным пакетом, в котором шумят стеклянные бутылки. Брови омеги поднимаются, а сам он ещё сильнее переживать начинает, так как хён его просто так выпивать недолюбливает, для этого нужен веский повод, чтобы тот без праздника купил алкоголь. Тэхён не выглядит пьяным в стельку, если только подвыпившим. Совсем немного пошатывается, пока носком одного кроссовка пытается наступить на пятку другого, чтобы снять обувь. - Прости, крольчонок, не хотел тебя напугать, - и без того обыкновенно хрипловатый голос сейчас будто и делает, что хрипит, из-за чего старший прокашливается. - Хён, что произошло? - Чон не стоит в стороне, а ближе подходит, помогает Киму отнести на кухню достаточно тяжёлый на вес пакет. - Тэ-тэ, я надеюсь, с тобой всё в порядке? - хоть и на первый взгляд с самим альфой всё замечательно, но, кто знает, что могло случиться на деле. - Ну, как сказать... - неоднозначно отвечает старший, наблюдая за отдаляющимся омегой, что своими бёдрами виляет, пока спешит дойти до кухонного стола. - Выпьешь со мной? На ещё трезвую голову тяжело всё рассказать... Чон вновь губы поджимает, оборачивается на старшего посмотреть, и наблюдая его подавленное состояние, просто не может отказать. Всё-таки, действительно случилось что-то, не зря омега волноваться начал. Но, пока его хён с ним рядом, на сердце всё же спокойнее. Главное, что сам Ким порядке, а с остальным Чон конечно же помочь сможет, хотя бы своим присутствием. - Тэхён-а, ты садись на диван в гостиной, а я здесь сам справлюсь быстренько. - ласково говорит омега, пока из кухонного шкафа вынимает небольшие миски, чтобы в них положить закуску. Ким только кивает в ответ, ничего не говорит и отправляется к указанному месту, не переодевается даже, да это особо сейчас неважно. Только продолжает небольшими глотками допивать пиво из уже открытой бутылки, что до этого была у него в руках. Омега всё крутится торопливо, чтобы поскорее быть рядом со старшим, который хмуро смотрит сейчас в одну точку. Однако жаль, что младший не замечает частых быстрых взглядов, что кидает на него Тэхён. Омега в несколько заходов расставляет на кофейном столике небольшие тарелочки с закуской. На попытки альфы помочь - сразу же отказывается, он и сам справится, всё-таки, сейчас не тот случай для того, чтобы помощь просить. Когда же разгружает белый пакет с выпивкой, то на дне замечает бутылку бананового молока: его самый любимый напиток. Сердце в одночасье сжимается от понимания того, что даже сейчас старший о нём подумал... Судьба над ним точно насмехается, не иначе. Омега всегда не понимал, почему же такой внимательный и замечательный альфа ему не достался. Не желая задерживаться на кухне, Чон разгружает пакет и немного шумя стеклом бутылок, мельтешит к дивану, который стоит в гостиной. Тэхён уже выглядит более расслабленным, откинув голову на спинку дивана. Младший в последний раз ставит всё необходимое на стол и наконец присаживается на свободную часть дивана. - Хён, так, что произошло? Из-за чего ты такой подавленный? - Чон действительно волнуется, хочет поскорее узнать причину подобного поведения. А Тэхён, выпрямившись в спине, в эти чёрные глаза напротив смотрит. Утопает. Ещё один глоток делает, отвечать не спешит, с нелёгким вздохом решает для начала помочь младшему открыть бутылку и в это время с мыслями собраться. Затем передаёт омеге в руки пиво и себе новую открывает. Свои светлые волосы назад зачёсывает, пока Чонгук продолжает на него обеспокоенно поглядывать: как бы интересно не было ему побыстрее причину узнать, не хочет торопить, так как понимает, что любому человеку собраться нелегко, чтобы рассказать о чём-то тревожащем. - Я встретился с Хваном... - затем следует небольшая пауза, а омега опять не понимает, почему сразу не учуял этот противный приторный сладкий запах ванили... - В последнее время, я часто стал задумываться, что мы с ним не подходим друг другу... Но всё равно оставался в этих отношениях, рассчитывая на что-то. Даже сам не особо понимаю, на что именно. Скорее всего, думал, что небольшой кризис в наших отношениях сам пройдёт, ведь такое бывает. А затем понял, что мучаю и себя и его тем, что не чувствую ничего. Вчера я принял решение покончить с этим: ничего не меняется, наши ссоры учащаются, хотя всего лишь месяц прошёл... А сегодня, когда он захотел поцеловать меня, то я совершенно ничего не почувствовал. Вот и предложил расстаться. Простите, а нормально ли внутреннее ликование Чонгука? Нет, постойте его осуждать! Он правда каждый раз сопереживает Киму и сейчас своей нескончаемой радости ни за что не покажет. Просто, израненное влюблённое сердце биться чаще начинает от одного единственного понимания, что Тэхён вновь свободен. На нём больше не будет оставаться противного запаха ванили, что каждый раз разъедает слизистую чужого чувствительного носа. Теперь хён не будет проводить время с этим... Хваном. А Чонгук слёзы лить часами и представлять, не самые приличные картины их времяпрепровождения. Естественно, где-то в глубине души таится и рациональная мысль того, что всё временно: Чон не признается Киму в своих трепетных чувствах, а старший с лёгкостью найдёт нового омегу. И всё по кругу пойдёт... Но, какое дело Чонгуку сейчас до осознанности, когда внутри радость переполняет его маленькое израненное сердце? - Хён, - Чон ближе к нему пододвигается, плотненько сбоку прижимается, обнимая за широкое плечо одной рукой. - Ты же понимаешь, что абсолютно правильно поступил? Не успел пожалеть об этом? - Нет, - хрипит Ким, теперь уже устремляя взгляд голубых глаз на младшего, у которого, от привычного тона альфы мурашки по спине пробегают в который раз. - Просто чувствую себя неважно. Мы ещё поскандалить успели, перед моим уходом. Может, ещё из-за этого настроение ни к чёрту... - Это нормально, Тэхён, ты же, всё-таки, в отношениях был, а расставаться со всеми тяжело, даже, если ты чувствуешь, что это не твой человек. - младший уже спину широкую поглаживает, внутренне умирая от груды мышц под своей ладонью. - Я помню, как в детстве ты ревел, когда твоего мишку собака разорвала в порыве игры: тебе даже с игрушками было тяжело расставаться... - Чон абсолютно внезапно вспоминает какую-то рандомную ерунду, чтобы ещё больше не впадать в отчаяние, а попытаться отвлечь Кима от угнетающих мыслей. Тэхён смеяться начинает, так как совсем не ожидал такого поворота их разговора. Вспомнившаяся история о детской порванной игрушке - была не такой уж и смешной, просто казалась несуразной при такой обстановке, оттого и смешно стало. Конечно, если бы альфе понадобилось больше времени выговориться насчёт отношений с Хваном, Чон не продолжал бы всё в шутку сводить: но, так как, всё же, их отношения не так уж и долго делились, чтобы пропадать в воспоминания о счастливых днях, для успокоения альфы хватило и пары слов. В таком темпе продолжался их вечер, что незаметно перетекал в ночь. Чонгук так же рядышком под боком старшего оставался сидеть, даже позволил себе голову положить на мужское крепкое плечо, а Ким в свою очередь сам не заметил, как приобнял омегу в ответ. Всё же, с человеком, который стал родным за всю жизнь дружбы, намного легче пережить любую тяжесть проблем, что продолжают наваливаться на плечи альфы. Выпитый алкоголь ударяет в голову, в сон уже немного клонит, честно говоря. Да ещё, плюсом ко всему, младший боится раскрепощеннее стать из-за выпитого, его-то чувства никуда не ушли, а если он себя в руках держать не будет, то может случиться что-то непоправимое. Ведь, как он будет старшему объяснять то, что полез его запаховую железу на шее вылизывать? Вот именно, что никак. На алкоголь всё списывать - бесполезно. Никто, даже будучи в стельку не станет лезть целовать к своим друзьям. - Думаю, пора закругляться, - немного заплетающимся языком говорит омега. Господи, кто бы знал, насколько же тяжело находиться вблизи со своим хёном, из-за которого сердце бьётся чаще в сто тысяч раз. Чувствовать его горячее дыхание на своей нежной коже. Смотреть в эти голубые глаза бездонные. И почему Чонгук всё ещё на его плече лежит?! Омега так не хочет вновь себя фантазиями изнурять, хотя бы потому, что сейчас для них не место совсем. Но как себя от этого уберечь, если рядом с ним находится такой сильный альфа, со своим невероятно вкусным феромоном свежей мяты? Чонгук наконец им надышаться смог, разогнать своими цветами эту ваниль противную. Благо, хён не предал особого значения усилившемуся запаху младшего. И своему... Не давая себе больше времени на фантазии, младший спешно подскакивает с дивана, принимаясь потихоньку небольшие белые тарелки друг в друга складывать, чтобы меньше раз таскаться с ними туда-сюда. Перед хёном неизбежно пятой точкой вертит, не придавая этому особого значения. А Тэхён... Тэхён, сука, зубы стискивает, веки с силой жмурит... Решив, что нечего ему сейчас на месте сидеть - помогает омеге прибираться, в ладонях пустые бутылки стискивает, те совсем немного, но звонко позвякивают. Перед его глазами вновь это милое создание мельтешит... Как же сильно алкоголь его разум туманит. Альфа всё ещё держится, выставляет на стол стеклянные бутылки, шумно выдыхает и решает, что лучше сейчас в комнату свою пойти, иначе... - Хён! - восклицает омега, крепко схватившись за предплечье альфы, чтобы попытаться удержать равновесие. После того, как младший отнёс последние тарелки в раковину, чтобы отмыть их уже завтра, то также посчитал рациональным пойти уже к себе в комнату. Однако ноги его немного не слушались, заплетаясь, ещё, ко всему прочему, немалую роль в этом сыграли скользкие тапочки, которые не особо желательно надевать при и без того шатком равновесии. Вот и поскользнулся буквально на ровном месте, но, к его счастью, рядом стоял Ким, послужив для младшего опорой. И... На самом деле, всё могло закончиться куда более обыденно, если бы старший так и остался стоять на месте. Но он, испугавшись за омегу, перехватывает его талию своими ладонями, тем самым притягивая ближе к себе. Чон, в свою очередь, цепляется за сильную шею альфы, пытаясь выровнять дыхание. Оба шумно дышат и если с омегой причина понятна, то с альфой всё намного куда сложнее складывается. Тэхён каким-то другим взглядом на младшего смотрит, сильнее тонкую талию сжимает, из-за чего у Чона и без того прерывистое дыхание учащается к чертям собачьим. Он удивлённо на хёна своего смотрит, что так и не отпускает его. Сказать честно, даже шелохнуться страшно, чтобы не спугнуть такой сокровенный момент. Ким прекрасно чувствует мягкость чужой кожи под тонким слоем шёлковой ткани пижамы и по-настоящему рокочет, громко так, что все внутренности младшего приятной истомой сводит. А Тэхён всё сильнее удивляет - прислоняет омегу к ближайшей стене и, в буквальном смысле, преграждает путь своим мускулистым телом. Чон также крепко держится за любимую шею, и смотрит в чужие глаза напротив, в ожидании дальнейших действий. Ему так сильно хочется почувствовать чужую инициативу. Его омега уже давно плавится от этой силы и власти. А Ким больше тянуть и не намерен: правой рукой опирается на стену, левой продолжает сминать мягкий бок младшего и наклоняется всё ближе, пока Чонгук внутренне умирает. От счастья и страха. Настолько долго ждал этого, что поверить даже не может в то, что сейчас происходит. Наконец, спустя столько времени, младший чувствует горячее дыхание на своих губах. Ощущает обжигающие касания пальцев на своей талии. Вдыхает концентрат мяты, что в считанные секунды усилился, заставляя ноги дрожать. Расплакаться хочется от удовольствия, когда он чувствует совсем лёгкое касание с чужими желанными губами. Он бы всё отдал, лишь бы этот поцелуй был первым... Но, сделанного уже не воротишь, время вспять не возвратишь... Чонгук отчётливо помнил, как произошло это ужасное событие в его жизни. Он был настолько морально подавлен, когда узнал о том, что у Тэхёна омега появилась, и решил отомстить... Кому именно, до конца не ясно. По всей видимости, самому себе, своим чувствам и эмоциям, что испытывал первое время. Ведь, зачем его непонятная месть альфе нужна, который даже ни сном ни духом о его любви? Кстати, найти желающего поцеловаться с ним, оказалось довольно простым делом. За Чоном ухлестывали двое молодых людей, которых омега до того момента игнорировал. В общем, на том и сошлось, что в порыве злости и отчаяния, тот решил отдать свой первый поцелуй одногруппнику. Боже, даже вспоминать противно, как ужасно было целовать нелюбимого человека. И без того неумелый поцелуй, превратился в мерзкий. Феромон был не любим, человек тоже, омега тогда понял одно: насколько сильно ему противно ощущать чужой язык у себя во рту, чужую слюну, что неизбежно смешивалась с его. Даже месть его обернулась боком для самого омеги... Однако, всё же, самым приятным из всего этого, была реакция Тэхёна, когда он учуял чужой, слишком ярко выраженный феромон на младшем. А, когда после соответствующего вопроса слушал историю младшего, который увлечённо рассказывал о своём первом поцелуе (момент с отвращением решил благополучно замолчать), только зубы стиснул крепко-крепко, из-за чего желваки выступили острые на его лице. Что, естественно, не могло не радовать, но младший всё списывал на братскую ревность и защиту. Иначе говоря, единственный поцелуй в своей жизни он больше не хотел повторять ни с кем другим, кроме хёна своего, конечно же. Сейчас же по-другому всё: и губы желанные, и феромон сладостный, и присутствие любимого человека рядом сводит с ума. Кружит пьяную голову ещё сильнее. Любовь в сердце корни свои пускает, окольцовывая его паутиной своей. Концентрат цветочного и мятного запаха смешиваются воедино, образовывая совершенно новый, потрясающий аромат. Даже от лёгкого касания губ у омеги живот скрутило в тугой узел, сладостная боль от которого прямиком в пах отдаётся. Несмотря на промелькнувшие опасения Чонгука, Ким отдаляться не собирается, всё так же в руках своих крепко держит и к стене прижимает. Грохочущее сердце совсем не жалеет своего хозяина - Чона точно в скором времени сердечный приступ накроет. А Тэхён всё продолжает изводить юношу своим напором: теперь уже гораздо смелее льнёт к чужим немножко пухлым губам. Если бы в жизни присутствовали спецэффекты, как, например, в фильмах, то над обоими давно бы салюты в виде сердец загрохотали. Чонгук наслаждался мягчайшими губами альфы, что так бережно заботился о нём, не сразу стал с языком лезть, как другой. Тяжелое дыхание разделилось на двоих, стук бешено бьющихся сердец стал звучать в одном ритме. Оба боялись оторваться друг от друга, чтобы не спугнуть сладостный момент. Руки младшего подрагивали, а сам он вцепился в несчастную шею альфы, чтобы хоть как-то удержаться на дрожащих ногах. Когда же старший решился углубить поцелуй - время остановилось. Пожалуйста, скажите, что это так. Потому что, уж больно сильно хочется растянуть драгоценный момент на вечность. Хочется запечатать в памяти феромон, поцелуй, касания... Лишь бы те вечность ощущались. Ловкий язык хёна умело доставляет удовольствие, давно поплывшему омеге. Да, именно сейчас младший чувствует удовольствие от поцелуя, а не только одно отвращение. Слюна чужая не кажется противной, а язык - мерзким. Да чёрт побери, его сейчас к стене прижимают, своим феромоном укутывают, что из всего этого может противным показаться? Ким же добивать продолжает - осмелев, не разрывая поцелуя, проникает ладонью под край пижамной рубашки младшего, совсем слегка, лишь бы горячую мягкую кожу ощутить под пальцами. Здесь-то электрический разряд по телу омеги пробегает, он невольно прогибается под касаниями, о которых грезил так долго, и несдержанно, мелодично постанывает прямо в чужие губы. Как же, сука, хорошо! Однако, всё прекращается мигом. И поцелуй, и невероятные нежные касания. Чонгук взвыть готов от несправедливости. Почему именно сейчас? Почему его сладость так резко оборвалась? Он хочет ещё! Готов разрыдаться, лишь бы получить желаемое. Готов самостоятельно ближе прильнуть, лишь бы всё продолжилось! Готов! Но... Почему же тогда сейчас нервно стоит на месте, ничего не делая? - Крольчонок, - хриплый шёпот доносится прямо над ухом. Сам Ким горячим лбом упирается в стену, из-за чего омеге приходится убрать ладони с альфьей шеи. - Прости меня... Мы не должны были... Я не должен был... Мы слишком пьяны... Давай... Давай попробуем забыть это и пойдём спать... - Киму самому тяжело говорить подобное, но он упирается в стену кулаком и отходит от младшего, боится смотреть в эти бездонные чёрные глаза, что влекут к себе вновь. А альфа боится ошибку сделать на пьяную голову просто. Чонгук же дыхание затаил, рот невольно приоткрыл, из-за чего нижняя челюсть мелко подрагивала. Куда же ты, сука, Тэхён уходишь?! Почему извиняешься?! Из-за чего прекратил омежьи губы терзать?! Если бы только кто знал, насколько сильно младшему хочется кричать о том, чтобы тот ближе подошёл, чтобы вновь в объятия заключил и поцелуй нежный продолжил. Только вот у Чонгука внезапно голос пропал, горло пересохло, а сердце болезненно сжималось, пока он продолжал смотреть вслед удаляющемуся альфе, который не остановился ни на секунду, закрывая дверь своей комнаты. «Слишком пьяны?». Так, всё-таки, эта отмазка работает? Омеге бы впору расхохотаться истерично, да он только и может, что на стену позади себя облокачиваться. Ему сейчас в одиночку придётся на дрожащих ногах добираться до своей комнаты, глотать горькие слёзы всю ночь, совсем о сне позабыв. Как же так получилось, что его сокровенные желания обернулись боком?

💓

Проходят следующие полторы недели. Что же произошло за это время? А ничего! На следующий день после того жаркого поцелуя, никто об этом не предпочитал говорить и если младший безумно стеснялся и волновался заводить об этом разговор, то альфе будто бы всё равно было, словно он не помнил момента их головокружительной близости. Омега отчётливо запомнил то самое утро, когда, вставая с ноющей головой от алкоголя и нескольких часов продолжительного рёва, он встретил на кухне своего хёна. Тот выглядел ничуть не лучше: опухший и растрёпанный, с покрасневшими глазами стоял и размешивал сахар в чае. Чонгук ещё тогда со своей детской наивностью думал, что у них состоится разговор. А альфа профессионально делал вид, что вообще ничего не помнит, относился также, разговаривал также, будто для него их близость ничего не значила. Конечно же, подобное поведение хорошенько так ударило по влюблённому сердцу младшего. Чон даже словил мимолётную мысль о том, что всё себе придумал. Ничего не было: просто его влажные фантазии вышли на новый уровень. Однако, отчётливо выделяющийся феромон его запаха, до сих пор покалывающие припухшие губы от поцелуя, и подробные воспоминания - не могли быть частью фантазии. Но странное поведение Кима не могло не внушать глубинный страх. И нет, старший из-за этого от него не отстранился, не стал смотреть с пренебрежением, однако, начал меньше времени с омегой проводить, ссылаясь на важные дела. То по учёбе надо спешить, то с другом он договорился пойти погулять, то по работе завал начался. И, ведь, не сказать, что на младшего он совсем забил: разговаривал абсолютно также, шутил, рядом находился. Только вот, его присутствия в жизни Чона стало намного меньше. И совершенно непонятно из-за чего именно. А Чонгук половину прошедшего времени потратил на горькие слёзы и не самые радужные мысли. Всё-таки, безумно тяжело проживать тот период, когда твои воздушные замки разрушаются. Он же любовь трепетную в себе столько лет вынашивал, мечтами себя пичкал, представлял как прекрасно было бы признаться старшему в своих чувствах. Реакцию Тэхёна тоже себе нафантазировал, как тот принимает его чувства, любовью своей в ответ окутывает и вместе с ним радуется. А что по итогу? Омега в подушку ревёт ночами напролёт. Хён его даже не представляет, какую боль причиняет маленькому сердечку друга. Но, если вы думаете, что на том и закончилось - то зря! Чонгук пребывал в упадническом настроении всего половину недели, настрадался вдоволь, кажется, все слёзы без остатка выплакал, а затем и по-другому мыслить начал: не эмоциями, а головой. Ну, хотя, не то, чтобы головой, скорее, сердцем. Омега стал Кима оправдывать в своей голове. Ведь, альфа тоже с лёгкостью испугаться мог произошедшего, чувств своих пока не до конца понимать, но зато было ясно одно, Чонгук тому явно не безразличен. Его хён не такой, как все остальные альфы: он точно не станет целовать кого-то только из-за выпитого алкоголя. Точно! Не спорьте с Чонгуком, он сейчас в таком отчаянии находится, что ему легче сейчас оправдать все действия старшего, чтобы не принимать серую реальность. План небольшой продумал даже... Нужно же ведь как-то подтолкнуть альфу? Однако, предстоящую идею можно воплотить всего лишь раз, а значит, что у Чона есть единственный шанс всё правильно сделать. Волнительно конечно, но оно того стоит. Всё же, если так подумать, не могут же вечно его душевные терзания продолжаться? Чонгук и так все года прожил в страхе того, что старший может о его любви узнать. А сейчас даже бояться надоело: не может же это длиться вечно? Если Ким посчитает нужным оставить омегу в прошлом после признания, то уж лучше так, чем до старости изводить себя мечтами об их прекрасных возможных отношениях. Сама идея Чонгука проста на самом деле: ему только необходимо выловить хёна в свою течку, которая, по его подсчётам, должна совсем скоро начаться. На руку играло ещё то, что омежий цикл неравномерен, что было абсолютной нормой для организма Чонгука. Течка могла начаться на неделю, а то и на две позже предыдущей. Соответственно, Ким каждый раз был лично предупреждён омегой о своём периоде, потому и можно немножечко солгать в этот раз. Мол, она настолько неожиданно началась, что младший даже и не заметил, как время пришло. Идеально! Вот так и прошли полторы недели. Чонгук наконец чувствует себя странно: именно так, как и должен себя чувствовать в предтечный период. Он так и не сказал об этом альфе за несколько дней, чтобы тот успел квартиру покинуть на какое-то время. Своему плану оставался верен. Нужно с этим покончить раз и навсегда, понять, что же всё-таки чувствует по отношению к нему старший. Омега нервно выпивает подавители, блокаторы пить не собирается, так как они саму течку блокируют на долгое время, а подавители запах убирают на несколько часов. А Чону как раз это и необходимо, пока он не затащит альфу в свои сети. Совсем нельзя, чтобы Ким раньше времени понял, что у младшего течка началась. Иначе, он, как самый порядочный альфа, сбежит, сверкая пятками. Только вот, как и ожидалось, выловить самого Тэхёна - было ещё той задачкой. Чонгуку невообразимо повезло, что начавшаяся течка выпала на субботу, именно тогда, когда у старшего выходной везде был: и в университете, и на работе. Теперь ему точно не слинять под весомым предлогом! Чонгук тихонько выбирается из своей комнаты, слышит шум посуды на кухне и понимает, что сейчас самый идеальный момент для того, чтобы начать осуществлять задуманное. Омега вновь в своей излюбленной короткой пижаме щеголяет, пальцы на руках буквально выкручивает от волнения, спадающие чёрные пряди волос периодично заправляет за уши. В таком трепетном и волнительном ожидании доходит до места, где его хён чай душистый себе заваривает. Чон встаёт в проходе, чтобы точно предотвратить побег старшего под каким-нибудь глупым предлогом. Губу нежную прикусывает невольно, когда вновь видит чертовски сексуального Кима, который пока ещё не обратил внимание на чужое присутствие. Он переставляет стеклянные баночки, то ли с приправами, то ли с травами. Сейчас это абсолютно не важным кажется, потому что, естественно, ни о чём другом, кроме сильных рук старшего, омега и думать не может. Из-за футболки с короткими рукавами, что была на альфе, можно полностью рассмотреть перекатывающиеся мышцы под кожей, выступающие вены и, конечно же, бицепсы. Проскулить хочется от этой красоты, да приходится всё восхищение в себе держать. Тэхён безумно восхитителен, когда сосредоточен на чём-то, у него лицо полностью расслаблено в такие моменты, брови слегка нахмурены, скулы выражены. - Хён, - мягким голосом говорит омега, чтобы привлечь чужое внимание к себе. Тэхён немного дёргается от внезапности, быстро голову поворачивает к дверному проёму кухни и вновь как-то по-другому смотрит на младшего. Так, как после поцелуя смотрел постоянно. - Да, крольчонок, - альфа прокашливается немного. - Что-то произошло? - он одной рукой упирается в столешницу, а другую в карман спортивок, на нём надетых, суёт. - Нет... - Чон вновь неосознанно прикусывает нижнюю губу от вида старшего. - Совсем ничего. Просто, я хотел предложить фильм посмотреть вместе. - омега руки за спину заводит, и снова пытается себе пальцы выломать от того, как сильно их выгибает. Отказа боится и своего провального плана. - Чонгук-и, кажется, сегодня не выйдет, я должен... - Ким старается на скорую руку придумать причину, как его перебивают. У Чона второе дыхание открылось - никак иначе. Или как можно объяснить ещё такую напористость? - Ну хё-ооон! - омега использует своё очарование и большие чёрные глаза, что сейчас отдают блеском подступающих слёз. - Ты что, избегаешь меня?! - Что? - Тэхёну остаётся только удивиться перемене настроения младшего. - Нет, конечно, что за бред? - Тогда... Почему в свой выходной ты не хочешь побыть со мной? Мы и так уже всю неделю никак время вместе провести не можем, ты разве не соскучился по мне? - омега прямо в душу вглядываться продолжает, губу нижнюю прикусывать и умоляющий взгляд направлять. Да, он нечестно играет, разжалобить пытается, но какое ему дело сейчас до этого? - Ох, крольчонок, и правда... - Тэхёну невыносимо видеть расстроенного младшего. - Эта неделя такой нагруженной была, что я совсем замотался. Я тоже скучаю по тебе. Из-за этого ебучего графика, времени вздохнуть нет. Так что, давай, тащи ко мне в комнату ноут, посмотрим, что ты выбрал. - альфа улыбается, а у Чона сердце трепещет и лёгкость на душе появляется. Тэхён только вслед весело уходящему в свою комнату Чонгуку смотрит, поясницей на столешницу кухонную облокачивается не понимает, что ему будет совершенно нелегко находиться рядом с омегой... Через некоторое время, радостный Чон лежал на тэхёновой кровати с ним в обнимку. Для них это являлось совершенно обыденным, уж они-то давненько прошли этап сближения и стеснения. Омега удобненько улёгся головой на грудную клетку Тэ, пока тот его обнимал за плечо. Как же прекрасно после стольких дней мозгодробящих мыслей и переживаний, вновь оказаться в тесном контакте с любимым альфой. Снова прекрасно находиться в своих розовых воздушных замках. Хотя бы на чуть-чуть притвориться счастливым. Ведь, кто знает, какой итог будет у его плана. Чонгук отчётливо ощущает лёгкие поглаживания мужской руки на своём плече, чувствует вибрацию от нередкого смеха Кима, что увлечённо смотрит фильм на экране ноутбука, что стоял у него на коленях. А омеге сейчас не до фильмов. Он сжимает свой небольшой кулак, в котором находилась мягкая ткань футболки старшего, которого он обнимал поперёк живота. Феромоном его наслаждался, что находился в близкой доступности. Мята. Прекрасная, свежая мята заполонила его лёгкие. Уже пошла половина кинокартины, которую он нашёл: самую длинную искал, чтобы как можно дольше побыть со своим хёном наедине. Омега чувствует, как действие подавителей потихоньку сходит на нет. Также ощущает, что сама течка усиливается с каждой секундой, особенно в присутствии альфы, который, как думает его внутренний омега, может о нём хорошенько заботиться. Кажется, сейчас то самое время. Нет сил больше отступать. Нет желания утаивать свои чувства. Чонгук, проглотив вязкую слюну, поднимает голову с широкой мужской груди и утыкается в шею альфы, прямиком в запаховую железу. Тэхён не спешит убегать или возмущаться - он просто замирает, даже не дышит, кажется. Чон же, жадно вдыхает аромат мяты, которую так долго ждал запечатать своим цветочным феромоном. Фыркает, но продолжает утыкаться носом в эту прекрасную шею. Омега давненько потёк, его феромон усиливается с каждой секундой без действия подавителей. Свой небольшой кулак сжимает до побеления костяшек. Каждым моментом наслаждается, потому что его оборвать могут. - Чонгук-а, ты чего? - у самого альфы глаза закатываются, только жаль, что младший этого не видит. - У тебя... - держать себя на металлических цепях самообладания чертовски тяжело. - Течка... - к удивлению младшего, Ким закрывает ноутбук и ставит его на прикроватную тумбочку, из-за чего тому больше ничего не мешает улечься на него. - Только не уходи, не покидай меня. - из-за лёгкого замешательства старшего, омега успевает неуклюже забраться на него сверху, придавливая тем самым к кровати. - Чонгук-и, маленький, ты сейчас не в себе, послушай... - Тэхён хрипит, так как у него альфа внутри рвёт и мечет, как желает помочь любимому омеге. - Нет, это ты послушай! - Чон всхлипывает, но решается всё до конца довести. Начавшаяся течка не такая уж сильная, разум пока не затуманивает, просто уверенности больше вселяет и страх отгоняет, что младшему сейчас в помощь. - Я слишком долго боялся и оттягивал... Наверное, мне бы очень хотелось тебя кое о чём попросить... Не реагируй слишком остро на то, что я тебе сейчас расскажу. Для меня это очень важно. - вновь всхлипывает, но продолжает держать себя в руках, омеге ещё бы разреветься не хватало в самый ответственный момент. - Конечно, крольчонок, только постарайся не переживать слишком сильно, тебе сейчас нельзя. - Ким кладёт свои большие ладони на мягкие бока Чона, отчаянно стараясь унять чужую дрожь. Его альфе совершенно не нравится, что омега находится на грани истерики в предстоящую течку, хотя, вместо этого, должен получать ласку и ощущать комфорт. - Я всё ещё твой хён, который адекватно воспримет любую новость, не волнуйся только. - Я влюблён в тебя ещё с пятнадцати лет, - шёпотом начинает Чон, его мелко потряхивает, а он на это внимание не обращает. Чувствует, как чужая хватка невольно усилилась, но старший не спешит его перебивать, внимательно слушая продолжение: - Первое время, конечно, влюблённость свою принять пытался, осознать, действительно ли она была. Но потом, когда я почувствовал жгучую ревность по отношению к другому омеге, с которым ты мило общался, то удостоверился в этом окончательно. А затем так боялся этого, своей любви боялся, пришедшей из ниоткуда. Желал признаться тебе, а потом страшиться начал, что дружбу с тобой потерять могу. Ведь, я для тебя всего лишь младший братик... - вновь слышится звонкий всхлип, из-за которого Киму рвать и метать хочется всё вокруг, но он сдерживает свой порыв и продолжает слушать, испытывать себя. - Знаешь, как тяжело было видеть тебя с другим?! Знаешь, как противно чувствовать эту ваниль приторную?! А как ужасно представлять, что в твоих руках нахожусь не я?! - Чонгук не специально агрессирует, правда. Течка его эмоции под контроль берёт и усиливает. - Знаю, крольчонок, - слышится виноватый тон старшего, пока Чон не сильно, скорее отчаянно колотит его грудную клетку, пытаясь выплеснуть свои эмоции. - Что? Знаешь? - омега прекращает колотить Тэхёна, поднимая свой заплаканный, вопросительный взгляд. - Давай немного поудобнее сядем и я тебе всё расскажу, - Тэхён на руках подтягивает вес своего тела и омежьего, чтобы усесться в полу сидячее положение, упираясь спиной в спинку кровати. Ким бережно обнимает младшего, чтобы тот улёгся на его грудную клетку, одной ладонью слегка давит на затылок, чтобы тот смог спокойно насладиться его феромоном. - А теперь слушай внимательно, - говорит с любимой хрипотцой в голосе, пока размеренно поглаживает мягкие волосы омеги, что глаза закатывает от концентрата мяты. Внутренний омега тоже подозрительно спокоен, ведь его не отвергли, только ближе к себе поместили. - Я, ведь, тоже безумно влюблён в тебя, правда с шестнадцати. Глупо выходит, да? Мы оба боялись признаться друг другу, при этом думая о возможной утерянной дружбе, а всё равно продолжали любить? Знаешь, я ради тебя спортом заниматься начал, думал, что рядом с тобой должен быть достойный альфа. - под конец старший выдаёт грустную усмешку. - Но... Как же? - Чон не знает о чём первым спросить, миллион мыслей в голове крутятся. - Чонгук-и, я ещё не всё рассказал, понимаю, что появление Хвана в моей жизни, при всей отданной любви тебе: достаточно сомнительно. Но дело вот в чём. Ещё в семнадцать лет, после того, как я окончательно принял свою влюблённость в тебя, то признаться решил. Но в тот день всего в слезах тебя нашёл, тут уж не до признания было. А потом ты мне причину слёз рассказал: помнишь, как ты мне сказал, что тебе альфа нравится, что ты безумно влюблён в него, а рассказать ему об этом не можешь. Тогда я и понял, что в пролёте оказался. Года шли, а мои чувства не утихали, но мне хотелось попытаться побороть свои чувства, вот я и начал встречаться с Хваном. Но... Кажется, я тебе так и не сказал настоящую причину нашего расставания с ним. Каждый раз, когда мы были наедине, я всё тебя представлял, чувствовал, что предаю тебя. У меня так сердце болело из-за этого. Ещё и Хван постоянно возмущался из-за того, что я с омегой под боком живу. Просил съехать от тебя. Вот я больше и не смог терпеть. А... После того поцелуя, мне тяжело стало с тобой находиться вместе, потому что чувства контролировать и себя сильнее нужно было. Чону сразу вспомнилась ситуация двухгодовалой давности. Когда хён застал его в слезах. Чон тогда снова увидел его с другим омегой, чувства нахлынули, ревность накрывала с головой. А когда старший пришёл и подсел к нему, то, конечно, он наплёл с три короба о другом альфе, ведь, ему нельзя было рассказывать правду, он бы этого не пережил. Сейчас же, легче как-то стало на душе, поверить даже сложно в такие чудеса. Они любили друг друга всё это время, но признаться боялись. - То есть, ты тоже любишь меня? - удостовериться хочет, не надумал ли себе ничего. Отрывается от источника любимого запаха и в глаза смотрит искренне. Конечно же, омега уже миллион раз успел подумать, чтобы было бы, будь бы он чуточку смелее и признался раньше? Не было бы этих мучительных лет, за которые он так сильно настрадался, да и не только он. Для обоих это время стало самым тяжёлым в жизни. - Конечно, крольчонок, - хён берёт своими ладонями эти сладкие щёчки и большими пальцами оглаживает мокрую от слёз кожу. - Я знаю, о чём ты думаешь. Не смей корить себя ни за что. Мы оба не знали чем наши признания могли бы обернуться, не думай, что эти года, потрачены впустую. Наш путь был тяжек и тернист из-за молчания, но зато, теперь мы докопались до истины, между прочим, твоими усилиями, у меня самый лучший и смелый омега на свете. Вот как в этого альфу не влюбиться, скажите?! Он ведь идеален, может подобрать нужные слова в самый ответственный момент, не бросит никогда, рядом будет. Потому и Чонгук льнёт ближе, совсем забыв про горькие слёзы: теперь им нет места в его жизни. Омега смело цепляется за сильные плечи альфы, прикасается губами к чужим. Тэхён довольно рокочет и сжимает тонкую талию, внутренний альфа тоже себе места не находит от удовольствия. Его омега рядом с ним. Цветочный аромат заполняет лёгкие, прекрасно смешивается с мятой. Ким просто не может не наслаждаться инициативой младшего, только вот быстро её перенимает, вовлекая того в страстный поцелуй. От которого омега ещё сильнее чувствует жар внизу живота, смазка давно безостановочно течёт из него. Сам он ёрзает на чужих бёдрах, не в силах найти себе место, пока не чувствует, как руки альфы начинают оглаживать его тело. Всё, как он и мечтал. Чон всё ещё дрожит, только теперь не от волнения и страха, а от предвкушения и возбуждения. Тихое мурчание рвётся изнутри, Чон не может его контролировать, ведь внутренний омега наслаждается альфой. Пальчики на ногах поджимаются от того, как умело Ким с ним обращается. Их языки сплетаются, оглаживают друг друга, соприкасаются. А Чонгук зарывается в чужие светлые волосы, оттягивая их у корней. Поверить не может, что его действительно ответно любят. Что чувства трепетные унять не смогли даже с другим омегой. Уже как-то даже и тяжесть от пройденного пути на плечи не давит. Ведь результат-то прекрасен, Чонгук в любимых руках находится. Поцелуи получает уже на шее, скулах, щёчках красных, подбородке... Выгибается сильнее, ёрзает чаще, дышит прерывистее. Тоже не отстаёт: слегка не умело пытается красные следы на шее оставить, чтобы пометить, присвоить себе наконец. Мокро вылизывает шею альфы, особенно там, где запаховая железа находится, как и грезил. - Мне очень жарко, сними! - хнычет, всё сильнее от одежды хочет избавиться, что так неприятно липнет к коже. - Ты позволишь провести с тобой течку? - совершенно серьёзно спрашивает альфа, в целом, Чонгук пока что в силах мыслить разумно, поэтому его разрешение будет достаточно весомым. - Конечно, альфа. - и слегка затуманенным взглядом смотрит на любимое лицо. - Я давно тебе своё сердце отдал и тело тебе с лёгкостью доверю. Ким рокочет, впивается в чужие губы, вновь заставляет чувствовать жар внизу. Омега уже хочет, чтобы его коснулись, да не абы кто, а Ким Тэхён. Из него вырывается высокий звонкий стон, когда совсем невесомо мужская рука касается его возбуждения. Оглаживает через ткань пижамных шорт, заставляя омегу выгибаться в спине. Наконец, Ким доходит до снятия рубашки с хрупкого тела. С пуговицами не заморачивается - через голову снимает и слышит чужой вздох облегчения. Чон, не наблюдая протеста со стороны, снимает чужую футболку. Неужели, ему больше не придётся проводить течки в одиночку, вдыхая чужой запах... Чонгук, кажется, воздухом давится, когда чувствует на своём соске мягкие губы. Выгибается сильнее, одной рукой вновь зарывается в светлые волосы, протяжно застонав. Ким подушечками пальцев берёт другой сосок и нежно растирает меж пальцев, слушая головокружительные стоны. Омега такой чувствительный, потому что чужой ласки никогда не получал. Зато сейчас в полной мере наслаждается происходящим. Тэхён свободной рукой проникает под резинку шортов и нижнего белья, блаженно ощущая нежную кожу. Чонгук совсем мокрый. Жаждущий альфы. Мурчит вовсю, полностью отпустив себя, что несомненно нравится Тэхёну. Омега младшего ему доверяет, что может быть лучше? Один палец достаточно легко проникает во влажное колечко мышц, доставляя необходимое удовольствие. Оторвавшись от сосков, хён пронзительно смотрит в чужие глаза и слышит сбившиеся ко всем чертям дыхание, пока продолжает двигать пальцем внутри. Второй добавляет и не может оторваться от разнеженного вида омеги, что раскраснелся весь. Чонгук, совсем осмелев, решает насладиться полностью рельефом пресса старшего, аккуратно ощупывая его полностью. Боже, как же сильно он этого хотел! Как долго мечтал чувствовать ту мощь и силу на себе. Чтобы руки, венами покрытые, только его касались. Чонгук всё стонет и извивается в любимых руках. Вновь сокровенно вспоминает, что его любят. Правда любят. Это не его фантазии, это его реальность. Омега, не сдержав в себе громкого стона, кончает лишь от двух пальцев в себе. Тэхён, довольный своей работой, даже про своё удовлетворение забывает, ему ведь главное, чтобы омега себя хорошо чувствовал. - Люблю тебя, - с приятной лёгкостью выходит признание от альфы. Чонгук лишь пищит: - Я тоже люблю тебя. Больше всех на свете люблю. Оба улыбки счастливые дарят друг другу, заключают признание объятиями. Нежными поцелуями, такими простыми и короткими: - Люблю. Чонгук тоже ласку чужому телу подарить хочет. Легонько отталкивает альфу от себя, чтобы тот облокотился на спинку кровати и слегка опасливо касается пальцами по явно виднеющемуся возбуждению альфы. Проводит рукой пару раз слегка и ожидает реакции старшего, который не заставляет себя долго ждать. Тихо шипит от удовольствия и нежно проговаривает: - Крольчонок, какой ты молодец, можешь быть смелее, не стесняйся меня. - и спинку младшего гладит успокаивающе. Ким голову от удовольствия запрокидывает, получает такие желанные касания и тоже поверить не может, что они наконец друг другу во всём признались. Чонгук старается как может, хоть и не умело, зато со всей любовью продолжает двигать рукой по члену альфы. Второй оглаживать торс, наслаждаясь его рельефами. У него самого пальчики на ногах снова поджимаются от такого откровенного вида старшего. А когда тот кончает с тихим стоном, то и вовсе мурашки пробегают по телу. - Иди сюда, мой маленький. - вновь в объятия заключает, нежность дарит мелкими поцелуями по всему лицу и принимает такие же от омеги. Альфа о нём хорошенько позаботится, искупает, накормит, от него отходить не будет, а сейчас они слишком устали из-за переизбытка эмоций. Зато теперь на душе у обоих полная гармония и покой воцаряется. Наконец, не будет места глупым беспокойствам и не договорённости. Омега больше не будет душить себя неразделённой любовью, а альфа будет делать всё возможное для того, чтобы Чонгук никогда не засомневался в своём выборе. Теперь всё на своих законных местах.