***
уже на кухне, пока всё тот же малиновый закат лицо красиво красит с окна, русый бутылку на стол ставит с характерным звуком, пока сережа воду греет и в чашку травы ароматные насыпает. — какова причина пьянства? — интересуется аккуратно. — так романтичнее. больше слов не нужно. такой ваня: со стреляющими глазками, пропахший дорогим вином и персиковыми духами, бесконечно о любви твердящий — лучшее, что можно наблюдать. чашка с горячим напитком перед ваней ставится. без растений, сережа убрал. позаботился, что бы русый траву не жевал. зелёные глаза лес напоминают, спокойный, умиротворяющий. уже 4 утра, кажется, никто на время не смотрел. парни сидят в приглушенном свете ночника, пока ваня тихое задумчивое «мммм» тянет. они решили поиграть в 5 вопросов. — когда ты понял, что влюбился в меня? — и глазки сразу щурятся, интересом загораются. сережа задумывается всего на полминуты. —на новогодней вечеринке в одиннадцатом классе. прямо во время поцелуя. знаешь, я почуствовал бабочек в животе и странное жжение в груди, раньше такого не было. мне понадобилось пару дней, что бы всё осознать.***
новогодняя вечеринка. одинадцатый класс. парни пьяные лежат на кровати свободной комнаты в чужой квартиры. боже, к кому они вообще пришли? спустя несколько минут, русый задаёт вопрос, которым разрезает гробовую тишину в помещении: — сереж, можно? — что? — тот в непонимании бровь изгибает и смотрит карими медовыми глазами прямо в зелёные. комнату только светодиодная лента освещает, которая нежно-голубым цветом горит. — я сейчас всё испорчу. просто скажи ответ. — тебе всё можно, ванюш. это стаёт отправной точкой, когда пешков чуствует на своих губах чужие, отдающие чем-то вишнёвым с легкой горчинкой, голова, кажется, начинает кружится и в животе взлетает тысяча бабочек.***
— как мило — на лице растягивается блаженная хитрая улыбка. — я тогда думал, что ты заедешь мне по лицу и оборвешь связи. почему я узнал обо всём только на выпускном? — я не знал, как лучше поступить. может, недостаточно доверял. атмосфера в воздухе спокойная и немного сонная, расходится нет желания от слова совсем. —а сейчас? — он знает ответ. —а сейчас хорошо... —доверять? — глаза моргают чуть заторможенно, трезвость еще не полностью наступила. —любить. ваня через неширокий стол тянется за поцелуем полупьяным, пока сирень в вазе рядом щеку щекочет. сережа глаза блаженно прикрывает, моменту отдаваясь. как хорошо любить. пьяного ваню в льняной рубашке. трезвого ваню в одних трусах в своей кровати на утро, когда солнце, попадая на глаза будит, любить тоже очень нравится.