Цветок садизма

Стоял прекрасный солнечный день. Вупсень возвращался с прогулки. В последнее время он чаще стал гулять без брата, он понял что дружить с другими ребятами, а не пытаться поссорится с ними ради развлечения намного лучше и веселее. На самом деле Вупсень всегда этого хотел - друзей. Настоящих, с которыми можно болтать, которым можно доверять и знать что тебе доверят в ответ. Но это желание всегда было неисполнимо, ведь, у Вупсеня есть брат и он не то что бы очень рад такому исходу событий, для него друзья это пустая трата времени, он попросту не видит в этом смысла. Зачем нужны друзья если над ними нельзя издеваться? Вупсень никогда не понимал и видимо не поймет его позицию и мнение, потому что друзья это почти единственное что приносит радость, чувство тепла и уюта, и как при этом можно категорически не хотеть друзей и всячески изолировать себя от общества когда дело касается нормального общения. Казалось что Пупсень и вовсе не общался и не контактировал бы с другими живыми организмами будь у него такая возможность. У него весьма странные взгляды на мир, для него население леса лишь сборище ничтожеств чьи лица можно собственноручно топить в озере или достаточно глубокой луже, в целом, в его случае даже не глубокая подойдет. Сегодня утром когда Вупсень только собирался гулять, Пупсень вел себя максимально агрессивно. Да, он почти всегда говорит на повышенных тонах и не забывает добавить к своей речи пару «ласковых» слов и морально унизить собеседника, но сегодня было.. странно? Пупсень странно ухмылялся, отвечал сарказмом и даже чашку разбил. Для такой агрессии особого повода на самом деле и не было, наверное. По крайней мере Вупсень попытался вспомнить хоть что то что могло привести к такой агрессии, но тщетно. Вот уже подходя к дому из окон которого просачивается свет, Вупсень уверяет себя в том что ему показалось, либо же просто надеялся что брат успокоился и это была мимолетный, беспричинный выплеск эмоций. Гусеница стучит в дверь. Спустя несколько секунд за дверью слышаться шаги стащу нескольких лап. Дверь со скрипом открывается. Перед лицом появляется грозный Пупсень, и, кажется, он ещё злее чем был утром. — Явился все таки, - сквозь зубы и со злобой, проявляя пассивную агрессию сказал брат. - я уж думал твои любимые друзья тебя утопили. Вупсень нервно сглотнул. — Нет конечно, они ведь мои дру.. - договорить он не успел. Пупсень резко схватил его его за воротник и так же резко чуть ли не швырнул в помещения дома с такой силой, что Вупсень еле устоял на ногах. - Что ты делаешь? Я чуть не упал. - Гусеница был в недоумении, он частно наблюдал за тем как его брат так же швыряет малявок с поляны, но его самого - никогда. — Сейчас исправим. Пупсень начал уверенно подходить к брату. Лицо его не выражало ничего кроме гнева. Подойдя почти в плотную и заглянув в непонимающее лицо Вупсеня, он замахнулся и с не малой силой врезал по голове брату. Все что успел Вупсень, это произнести половину слова «нет» и без сознания упасть на пол. Очнулся он уже в максимально темном помещении. Глаза открывались с большим усилием, тело ломило так, будто его скинули или тащили за одни ноги по лестнице. Голова гудела, а место удара особенно сильно болело, и, кажется кровоточило. С трудом открыв глаза гусеница попытался изучить место в котором находится, но с трудом видя свои руки это оказалось бессмысленно. Но пытаясь увидеть руки вдруг пришло осознание. Его руки связанны. И явно чем то крепким. Зп этим же приходит осознание того что нечто на лице мешает открыть рот, а на одной из лап будто браслет из чего то очень тяжелого. Что именно находилось на лапе Вупсень не понял - слишком темно, а пощупать нельзя.Что происходит? Почему он связан? Гусеница не мог ответить не на один вопрос возникающий в голове. К слову, думать было тяжело. Мысли будто замедлились и доходили очень поздно, видимо удар не прошел бесследно. Поняв что ситуация плоха, а то и вовсе ужасна Вупсень начал пытаться развязать руки, тереть их друг об друга, подносить к лицу в безуспешных попытках перегрызть фиксирующий руки материал, слишком поздно вспоминая что на его рту тоже блокирующий или кусок ткани, или, вероятно, скотч. В панике он начал на ощупь искать в темноте хоть что то что могло помочь освободиться. Но на удивление в этом месте будто совсем ничего не было. Холодный, вроде бетонный пол, и такая же бетонная стена на которую опирался Вупсень. Поняв что в этом помещении ничего нет, а встать о по причине тяжести на одной из лап не может, гусеница принял изначальное положение в попытках придумать что то лучше. Паника окутывала все быстрее. Слезы сами лелись из глаз, тело трясло от страха и осознания безвыходности. От куда то сверху послышались шаги. Вупсень в ужасе замер. С потолка в конце комнаты просочился свет, и в момент когда кто то открыл проход в помещение, все стало ясно. Свет осветил комнату в которой он находился почти полностью, в проходе стоял знакомый силуэт. Тот кто стоял там, наверху, был никто иной как Пупсень, а место в котором они сейчас находились - их собственный подвал. — Очнулся? Голос Пупсеня звучал спокойно, будто ничего необычного сейчас не происходило. Вупсень же был в состоянии шока. Он не понимал зачем, каким образом и что вообще происходит. — Не понимаешь что происходит, да? - продолжал брат спуская по лестнице ниже к Вупсеню. - не волнуйся, я уверен что ты не будешь против. Свет в подвале резко включился. Одна из лампочек мигала. Сейчас Вупсень мог полностью увидеть в каком состоянии и положении он находится. Руки связаны плотной веревкой, на лапе нечто похожее на металический браслет с гирей, но что самое неожиданное, гусеница был абсолютно голый. Пупсень же не спеша подходил ближе. — Только не нужно сопротивляться, иначе будет хуже, договорились? - он странно улыбнулся, глаза его опустились на член Вупсеня. - ах да, ты не можешь ответить. Брат подошел в плотную и обнажил свой половой орган. Глаза Вупсеня выражали ужас. — Будь тихим. Пупсень протянул руку к заду брата, и неспеша начал трогать, оглаживать, иногда проталкиваясь пальцем в анальное отверстие. Вупсень в ответ на такие действия пытался сменить положение, отодвинутся, или прокричать что то, но брат прижал его к стене не давая возможности двигаться. — Я же сказал не сопротивлятся. Пупсень кажется, разозлился. Провеля свободной рукой по своему члену он напрвил его к входу Вупсеня. Через несколько секунд брат резко толкнулся вперед вжимая гусеницу в стену ещё сильнее. Всё что почувствовал Вупсень это страх и боль в перемешку с отвращением. Было безумно страшно, ведь он буквально не может ничего в этой ситуации, он полностью беспомощен. Отвратительно, ведь сейчас в его зад вошел собственный брат, и больно одновременно. — Отлично. Пупсень издал протяжный выдох, и начал двигаться, почти выходя и резко входя обратно. Набирая скорость он беспощадно втрахивал его в стену. Все глубже и больнее. Вупсень пытался кричать, но выходили лишь глухие гортанные звуки, скорее от боли, чем от делания закричать о помощи. Спустя пару минут Пупсень резко толкнулся вперед, приглушенно застонал и остановился. Внутри почувствовалось что то теплое. Омерзительно теплое. — Умничка, - Брат вытащил член и провел пальцами у отверстия. Засунув один палец он продолжил - смотри ка, из тебя так возбуждающе вытекает моя сперма, чертовски горячо, ты знаешь? Пупсень ввел один палец внутрь и вытащив его поднес к лицу брата. — Смотри, - с пальца стекало белое, полупрозрачное семя. - нравится? Не дожидаясь ответа Пупсень вытер палец о член Вупсеня, после чего начал водить по нему рукой. Двигаясь в стабильном ритме член так и не встал. — Ты что, совсем не наслаждаешься? - Брат провел рукой вдоль члена ещё раз. - печально, придется попробовать кое что. Пупсень опустил руки и медленно, что то напевая под нос, начал двигаться в сторону стола с рабочими инструментами. Взяв от туда секатор для листьев он начал идти обратно. Вупсень поняв к чему идет дело начал в панике пытаться высвободится и сдвинутся с места. — Эй, ну кто же виноват что у него не встал? Не дергайся. Пупсень направив секатор вдоль члена брата резко схлопнул его рукояти. Послышался гортанный крик. Брызнула гемолимфа. Член буквально разделился на две части, одна из которых обвисла вниз и истекала кровью. Вупсень мычал и пытался кричать от нестерпимой боли. На это Пупсень лишь повторно приставил секатор к органу. Вупсень начал дергаться в попытках издать звук. Ручки секатора схлопнулись повторно. Послышался еще один приглушенный звук со стороны Вупсеня. Теперь член состоял из четырех частично раздробленных и свисающих в разные стороны как цветок кусков плоти. Пупсень будто любовался проделанной работой. Смотрел, трогал, и в конце концов присел и начал облизывать каждый истекающий кровью «лепесток». 7 февраля на этой же неделе полностью расчлененное тело Вупсеня было найдено в кустах на поляне.