Точка зрения: Ви
Сквозь леденящий ветер звёздной ночи проносилась фигура, скорость которой была практически неразличимой. Её можно было сравнить с ангелом смерти, однако женственный роботизированный вид говорил о том, что она отнюдь не ангельского происхождения. Машина, несущаяся по морозному небосводу, была известна местному механическому населению, именуемому дронами-рабочими, которые называли её и ей подобных дронами-убийцами, что было не так уж далеко от истинного названия демонтажников. Издали, если хорошо присмотреться к крылатому роботу, можно было заметить, что он обнимает что-то, прижатое к груди, — что-то в форме пилюли. Может, это необученная нейросеть? И если это так, то что собирался с ней делать дрон-убийца? По правде говоря, Ви даже думать не смела о том, чтобы причинить боль своему драгоценному малышу по имени Ю… единственному, что осталось у неё от прошлой жизни. Жизни, которую она хотела оставить нетронутой в своих воспоминаниях. Жизни, в которой она и её лишенный памяти товарищ по команде, отец её драгоценной Ю, были отдалены от… этого нечто и его неспособности выразить свои эмоции в любой другой форме, кроме слов. Все, что волновало Ви, — это убийство тостеров и забота о своем маленьком ребенке-пилюльке. Она была счастлива, что это существо не так уж сильно изменило её малыша. На мгновение взглянув на Серийную Модель Ю, Ви обнаружила, что её дитя мирно спит. Если бы кто-то был достаточно слеп, то мог бы спутать её с любой другой необученной нейросетью, однако жёлтые глаза сигнализировали о том, что это был ребенок-демонтажник. В остальном её было не отличить от самой обыкновенной необученной нейросети, однако, в отличие от таковых, как Ви предполагала, дитю, прямо как и его матери, постоянно требовалось потреблять немало масла, дабы не перегреться. Серийная модель Ю была собственным ребенком-демонтажником Ви. Её единственным маяком в этой жестокой вселенной. Ей даже было как-то неудобно быть её мамой. Кто бы вообще хотел видеть Ви в роли собственной матери? Не успела она задать себе этот вопрос, как заметила внизу, среди заснеженных городских пустошей, бродячую группу тостеров. Первоначально, если бы она была одна в этой безлюдной пустоши, она бы направилась прямо в центр толпы дронов-рабочих и устроила резню… Однако она взяла с собой ребенка, а значит, должна была следовать одному из личных приказов Джей, который не исходил от компании, — ей нельзя было травмировать бедного младенца зрелищами массовых убийств. Что именно было приказано, когда речь шла о ее ребенке? Ну, это был какой-то идиотизм. Что-то насчет того, что нельзя рисковать, чтобы в будущем в команде оказался еще один психопат. Она уже точно не помнила, в чем конкретно заключалась причина, но точно знала, что убийство двух-трех работяг на глазах у Ю было в порядке вещей, а вот свыше пяти — это уже точно повод для того, чтобы обучающаяся демонтажница стала такой же, как и ее мать. Если бы вы поинтересовались мнением Ви, она бы сказала, что это полная тупость. Если Джей так уж хочет указывать другим, что им делать со своими детьми, то пусть заведет собственного ребенка с демонтажником из какого-нибудь другого отряда. Потому что Эна уже забрали, даже если он не помнит их отношений. Заметив шкафчик на холодных просторах замерзшего города, невдалеке от скопления тостеров, Ви тихонько подошла к нему и приземлилась, достаточно незаметно, чтобы не разбудить ребенка и не привлечь внимание рабочих к своему присутствию. Ещё раз взглянув на Ю, демонтажница нежно поцеловала ребенка в лоб, нечаянно разбудив его как раз в тот момент, когда открывала дверцу шкафчика. Тихонько поздоровавшись с ребенком, Ви прошептала. «Не волнуйся, мамочка уйдет не слишком надолго. Я тебе обещаю» — прошептала Ви, нежно глядя на своё дитя, пошевелив одним из пальцев, делая поглаживающий жест, который люди обычно делают со своими детьми. В ответ на это Серийное Обозначение Ю спроецировала на свой экранчик большой палец вверх, понимая, что имела в виду Ви. С этими словами она аккуратно положила дитя и её фиолетовое одеяльце, которое она раздобыла для неё, в шкафчик, закрыв его напоследок. Покончив с этим, желтоглазая сменила свой обычный взгляд на «X», который она демонстрирует во время охоты, и, изобразив маниакальную ухмылку, с ликованием полетела разрывать тостеры на части. Однако Ви не знала кое о чём. Это был последний раз на долгие годы, когда та видела свою маленькую дочку.______________________________________________ Точка зрения: Нори Дверьченко
«Дорогая, я не совсем уверен в этом», — сказал Хан, встревоженный муж Нори, когда та потянула его за рукав пальто, уводя подальше от группы, с которой они передвигались. Её видение будущего подсказывало ей, что если бы они остались там, то все умерли бы мучительной смертью. Ей не хотелось рисковать, используя Сверх-вычислитель в присутствии работяг, не являющихся выходцами из окрестностей лаборатории 'Синдром Хижины'. Если бы Нори применила его на глазах у остальных, это посеяло бы панику и вызвало бы потребность в каннибализме. Хотя она и ненавидела людей за то, что они сделали с ней и другими, над которыми ставили эксперименты, она не стала бы отрицать, что они оказались полезны для неё своими историческими записями. Она не хотела, чтобы на Коппер-9 начались собственные судилища над 'салемскими ведьмами', когда рабочие начали бы убивать других невинных работяг под предлогом того, что среди них есть 'ведьмы'. Им и так приходится иметь дело с дронами-убийцами, так что ей не хотелось бы подливать ещё больше масла в огонь. «Дорогой, если бы мы остались в группе, то погибли бы от дрона-убийцы», — сказала Нори, обращаясь к своему мужу, когда они выбрались на поляну. Глаза Хана расширились от осознания того, что они только что чудом избежали верной смерти. «И прежде чем ты спросишь, да, это было одно из моих видений», — сказала Нори, прежде чем тот успел задать аналогичный вопрос. Он кивнул и, наконец, последовал за ней, дабы не разделять участь той группы рабочих. Теперь здесь были лишь они вдвоем, и им было совершенно нечего принести в бункер с двумя прочными дверями, которому требовалось ещё больше ресурсов для построения третьей, доказывающей лишь то, что они все ещё живы. Как только Нори отвернулась от Хана, когда они прошли половину пути по открытому полю, одна за другой произошли две вещи. Её муж споткнулся и упал на что-то, а следом Нори услышала плач необученной нейронной сети, доносившийся из того места, где тот споткнулся. Во всяком случае, она была уверена, что это не её муж плакал от боли, упав прямо перед тем, что выглядело как одинокий ящик, притаившийся на той стороне заснеженного холма, по которому они только что спустились. И из него послышался крик необученной нейросети, приглушенный Ханом, прислонившимся спиной к его дверце. Его глаза округлились в нолики, когда тот расслышал эти вопли. Не теряя ни секунды, мужчина тут же вскочил и бросился к Нори. Приподняв бровь, та взглянула на мужа с испуганным лицом. «Кто вообще мог оставить своего ребенка в шкафчике?» — подумала Нори, оставив мужа, дабы с любопытством подойти к рыдающему предмету. Когда она оказалась перед дверцей, её осенило, что есть только одно разумное объяснение происходящему: родители ребенка мертвы, и они спрятали ребенка там, где, по их мнению, его не смогут достать дроны-убийцы. Открыв шкафчик, она обнаружила плачущего ребенка-пилюлю, завёрнутого в милое фиолетовое одеяльце. Его оптика — яркие, знакомые всем, жёлтые огоньки, которые служили цифровыми глазками плачущего дитя. Их цвет напомнил девушке о том времени, когда она сама находилась под контролем… той штуки в лаборатории, из которой они с Евой сумели выбраться. Дотянувшись до ящика, Нори Дверьченко подобрала необученную нейросеть и, успокаивая её от приступов плача, погладила по спинке, прижимая к груди. «Шшш, все в порядке. Нори не даст тебя в обиду» — сказала она, успокаивая плачущего малыша. И так же быстро, как это случилось, плач утих, после чего младенец погрузился в безмятежный сон на руках у девушки, пока та нежно покачивала его из стороны в сторону. Наконец, у девушки появилась минутка, чтобы все осмыслить. Она обернулась к мужу, который зажмурился от страха при виде ребенка на её руках. «Дорогая, э-эт-эт-э-это…» — прежде чем Хан успел закончить начатую фразу с идиотским страхом в голосе, жена прервала его. «Дорогой, это просто обычный ребенок. Вероятно, у его родителей были такие же желтые глаза до того, как дроны-убийцы появились на Коппер-9», — заявила Нори, подходя к мужу. И тут ей в голову резко пришла ещё одна мысль, когда та вновь посмотрела на младенца. Девушка всегда хотела завести ребенка, но, имея вычислитель, она боялась, что он может… передаться по наследству малышу, в которого она заложит свой код. Но теперь это может быть их с Ханом шанс иметь дитя, не беспокоясь об этой проблеме. Проведя несколько секунд с ребенком, Нори наконец поняла, что на руках у неё девочка. «Ей нужен дом, нужны родители, которые будут присматривать за ней…» - прошептала она, медленно переведя взгляд на мужчину, после чего её рот расплылся в маниакальной ухмылке. «Хан, что ты думаешь об удочерении?» — спросила она своего явно нерешительного мужа. Она уже знала, что он ответит: «Её родители могут быть живы!» или «Разве все в колонии не сочтут её дроном-убийцей?», и в ответ на это Нори с её богатым медицинским опытом (или же, ремонтным опытом, ей плевать, как это называют люди!) могла бы изменить окраску малышки так, чтобы та лучше соответствовала доводам Нори и Хана о том, что это совершенно обыкновенная необученная нейросеть. «Я не знаю, милая. Тебе не кажется странным, что мы не видели никаких тел поблизости? Если бы её родители были мертвы, разве бы мы не наткнулись на них?» - сказал Хан, уже прекрасно понимая, к чему та клонит. «Хан, есть дроны-убийцы, которые решили, что было бы неплохо перенести останки наших сородичей к себе домой, чтобы дополнить свою башню трупов. Скорей всего, тела унесли в их логово» - заявила Нори, поднеся свободную руку к лицу. Глаза Хана зажмурились наполовину, он вздохнул, глядя на её лицо. «Ты не собираешься отступаться, не так ли?» — спросил он, похоже, уже зная ответ. «Нет, не отступлюсь, и чтобы успокоить тебя, я могу проникнуть в её системный код и изменить цвет оптики на фиолетовый, чтобы никто не заявил, что мы нашли ребенка дрона-убийцы», — сказала Нори, после чего до них донеслись отдаленные крики группы, которую они покинули. Глаза обоих превратились в полые нолики, и вот Хан, наконец, принял решение. «Ах, ладно, хорошо! Только давай поскорей убираться отсюда!» - тихо воскликнул мужчина. И с этими словами они побежали в ночную глушь, намереваясь доставить своего новоиспеченного приёмного ребенка обратно домой. Что касается имени для крохи, то Нори пришла в голову мысль назвать дитя в честь оружия. Впрочем, она знала, что если позволит Хану дать ей имя, то имя будет в честь какой-нибудь двери. К тому моменту, когда они добрались до бункера, имея на руках лишь необученную нейросеть (после того как младенцу сменили цвет глаз), а солнце уже взошло, Нори и Хан услышали вдалеке истошный крик ярости, вероятно, доносящийся от дрона-убийцы. Хан был рад, что не оказался рядом с ним, а Нори же одной частью сознания почувствовала, что украла ребенка у настоящей матери, а другой — что это не имеет к ним никакого отношения.