Ревность недопонимания

— Гаошунь. — прошипел господин Джинши, грозно смотря на сидящую на полу девушку. — Да! — поклонился воин. — Отведи Мао-Мао в мои покои. И проследи, чтобы она не сбежала... Не успела девушка и пикнуть, как ее — словно мешок картошки — подхватил воин и понес в назначенное место. "Вот теперь точно влипла" — вынесла вердикт травница, безвольной куклой болтаясь в крепких руках мужчины. — Молодой господин придёт через четверть часа. Прошу тебя, Сяо-Мао, не выводи господина из себя ещё больше. Попросил воин прежде чем закрыть дверь. Вздохнув, девушка направилась к кадке с водой. Джинши не будет против. Как ни как, они вместе уже пару месяцев. Стянув с себя всю одежду и повесив ее на брусья, она погрузилась в воду. Чистая и горячая вода приятно заколола кожу. Она не боялась быть обнаруженной, ведь Гаошунь и Суйрен единственные из всех слуг знали о их отношениях. И он сейчас стоял за дверями покоев "евнуха". Поэтому если кто и зайдет, то только хозяин комнаты. "Чем я его разозлила?" — нахмурилась девушка, мыльными рукам проводя по телу. — "Неужели то, что Рихаку разделся передо мной так взбесило Джинши... Пфф ха-ха..." Неожиданная догадка развеселила травницу. Улыбаясь девушка поспешила закончить водные процедуры, чтобы подготовить для ее возлюбленного особые извинения. ***** Джинши нервно кусал нижнюю губу. Ему не понравилось от слова совсем то, что — казалось бы — его любимая как-то слишком бодро и яро рассматривала другого мужчину. От злости сжимались кулаки. Было два желания: первое - выбить из того парня все желание пересекаться с его девушкой женщиной, и второе - наказать саму девушку за излишний интерес к другим. Вынырнув из размышлений Джинши оказался перед дверями своих покоев. Отпустил Гаошуня, заранее сказав, чтобы их его не беспокоили. Зайдя в помещение, юноша закрыл дверь на брус и повернулся к ней спиной. В комнате царил полумрак, в двух местах тлели благовония. Приятный букет ароматов нотки мускуса усиливали аромат чего-то древесного, теплого. А сладость ванили оседала буквально на языке. Во всем это было ещё что-то. Не слишком крепкое, но и не лишнее. — Это табак. Я добавила чуть-чуть листьев табака. Он хорошо сочетается с ванилью. Донеслось за ширмой. Повернув голову на звук, он сделал несколько шагов и оказался прижат к хрупкому телу. Влажные волосы девушка убрала его нефритовой шпилькой. На ее плечах его ночная рубашка, почти не запахнута. Ее ручки легли на лопатки и спустились плавным движением к бёдрам, мягко подталкивая к кровати за ним. — Может объяснишь мне, что это было там? — фыркнул Джинши, сев на край их постели, приподнимая пальцами лицо девушки. И сглотнул вязкую слюну. — Разве ты готов меня сейчас слышать? Ками. Лучше бы он этого не делал. Мао-Мао смыла свой ежедневный макияж и нанесла тот, который она делала на торжества. Тот, от которого они потом таились по теневым углам дворца. Тот, от которого у них ныли губы. Обычно бледные лепестки губ были подкрашены алым. Фиалковые глаза с внешних уголков подчеркнуты розовым. Скулы более от смущения был поддёрнуты розовой дымкой. Взгляд хоть и был уверенным, все же небольшой тревожный огонек имел. Выдохнув и смягчив выражение лица — взгляд — притянул девушку к себе для поцелуя. Голодный до прикосновений юноша сразу взял инициативу на себя, прижав любимую к себе ближе и опустив руки на бедра. Вот тут его и ждало первое удивление. На ней было только его ночная рубашка и белые носочки. Вопросительно выгнув бровь Джинши кивнул на обнаженные ножки девушки. — Тебе ведь не понравилось, что я разглядывала потенциального жениха для своей сестры. Вот я и... Решила извиниться... За неподобающее поведение... Таким образом... Прерывалась от смущения травница то сжимая, то разжимая одеяния своего партнёра. Такой открытый откровенный вид шел в разрез с ее обычным нарядом. Обычно скромно одетая девушка всегда привлекала достаточно внимания слуг, а в торжественные церемонии, в особом наряде, так вообще, становилась центром всеобщих сплетен. А сейчас только с одной рубашкой на теле стоит ей выйти как больше половины, если не все, слуги сбегутся чтобы посмотреть на эту соблазнительную нимфу. «Но она принадлежит мне. Моя. Моя девочка." — прижавшись щеками к ладоням девушки мурлыкнул Джинши себе под нос. Лёгкий поцелуй в нос от девушки вернул взгляд на неё. Она нежно улыбнулась и потянулась к его губам. Сладко. Все их поцелуи были необъяснимо сладкими. Даже когда прокусывали друг другу губы и капельки крови слизывались языком, все равно было сладко. Юноша прикрыл глаза, а девушка же развязала шнурок на его волосах. И положив руку на затылок — во избежание травмы — повалила на спину. — М-Мао... Простонал Джинши, когда девушка задела промежностью его пах. Нарочито невинный взгляд и пальчики отодвигают в сторону одеяние на ней. Обсидиановые глаза скользят по шелковистому телу. Нежная шея, острые ключицы, на которых ещё не сошли засосы. Затвердевшие соски на небольшой груди. — Мао... Не боишься что я могу и не сдержать себя? — его руки чуть сильнее сжимают округлые бедра. — Все что ты захочешь, Джинши. — тихий смешок прошёлся по его шее, а следом прижались горячие губы, втягивая кожу. — Тогда... — нерешительно начал юноша, — встань на колени... И сделай приятно ртом... — Хорошо. Но сначала... Девушка стянула спрятанную до этого ленту на запястье и закрыла ею глаза ее любовника. У парня перехватило дыхание. Оба уже выучили, что если один что-то требует, то второй идёт на уступки. — Я бы хотел лицезреть тебя. — шепчет мужчина. — Нет. Звучит решительно и следом лёгкий шлепок по колену. Пальчики развязывают пояс и шнурок на его штанах, Джинши помогает ей, привстав. Несдержанный полустон от того, что ткань более не давит на возбуждённую плоть. Горячие ладони прошлись по его ногам и остановились у тазовых косточек, надавливая, заставляя сесть. Юноша послушно возвращается на постель и едва не давится воздухом, когда на его мокрой от смазки головки оказываются губы. Травница неумело ласкает его плоть стараясь не касаться зубками. Мажет язычком по всей головке и под уздечкой. У парня бегут мурашки по спине, и он сжимает покрывало обеими руками. Дыхание становится глубоким, шумным, тяжёлым и — для девушки — сексуальным. Помогая себе рукой Мао-Мао опускает голову захватив член почти до основания и сжимает горло. Сверху слышится стон более похожий на всхлип. Ей не нужно поднимать глаз, чтобы увидеть как дрожит под ее пальцами любимый. Выпустив из горячего рта влажный член она посасывает головку и слышит сдавленный стон. — Хватит.. Не успевает она спросить, как сильные руки поднимают ее и меняют их местами. Попутно Джинши снял с себя и ленту и верхние одеяния. Сколько раз она думала, что "евнух" он так себе из-за слишком прекрасного внешнего вида. Для всех он был нефритовой девой, обольстительный хитрец, на которого западали все девушки дворца Императора. Его очарованию поддавались иной раз даже главные наложницы, чего уж говорить про обычных служанок. И сейчас этот красавец принадлежит одной ей. Метки собственничества украшали его грудь. К сожалению для нее она не могла оставить засосы на шее, ведь одно неверное движение и все увидят, заподозрят, что слух про са(лю)до(бо)вника императора не просто слух. — Ты ревнуешь? — вопрос бьёт под дых парня. — Да. — Я только твоя, глупенький... — мягкий смешок и ласковый поцелуй в лоб. — Да, моя. Но и тебе же это не мешает ревновать меня к другим? — Не мешает потому, что лицом ты небожитель, спустившийся с поднебесной. А телом ты бывалый воин... Его пальцы развязывают лёгкий узелок пояса и ладонью отодвигает полы рубашки. Девушка покрывается мурашками под горячей рукой парня. — Да, вот только шрамы от лезвий заменили твои зубки. — парень указывает пальцем на плечо. Взгляд девушки скользнул по причинному месту и хитро улыбнулась. Все внимание сместилось с покрасневших губ своего мужчины на сиреневатый кровоподтек на плече, который наверняка болел. «Надо будет сделать ему обезболивающую мазь.» — мелькнуло в мыслях, прежде чем потеряться на задворках сознания. Мао-Мао касается кончиками пальцев точёных плеч и сильных рук, так что у парня бегут мурашки по спине. Его губы начинают терзать её плечи и грудь, срывая пока ещё тихие вздохи на грани стона. На коже появляются новые пятна любви. Ками, как он любит касаться губами, руками, её кожи, волос, тонких пальцев. Рядом с ним она расцветала, цветами сакуры. С ним она училась быть нежной. С ним она любима. Его руки провели пунктиром по подрагивающему животу к её истекающей влагой промежности. Первый палец проскользнул в неё не встретив преграды, добавив второй тоже не получил сопротивления. Вопросительный взгляд на девушку, нежный взгляд ему ответ. Когда-нибудь она сведет его с ума своими выходками. Третий палец вошел под тихое шипение девушки. Парень просто не мог не поиздеваться — в хорошем смысле слова — над любимой. «Кто-то игрался с собой до моего прихода? Сколько пальцев было, м?» — горячий шепот на ушко и толпы мурашек по телу. Травница прикусывает губами плечо, впиваясь ноготками в сильную спину. У обоих возбуждение бьёт через край, но они не спешат перейти к не менее приятной части. Джинши ждал когда первая сорвётся Мао-Мао и она непременно сделает это, он был уверен. Знал это. — Да, игралась. Три, но мои пальцы меньше чем твои. — спустя долгие мгновения переговоров тяжелого дыхания, отвечает девушка, сжимая пальцы Джинши внутри себя. Видит, как темнеет его взгляд, дыхание сбивается. — Так и будешь мучить? — Как прикажет моя госпожа… — посмеивается мужчина и выйдя из влагалища, напоследок мазнув пальцами по верху, слышит – видит дрожь тела – стон. Застеленным возбуждением взглядом девушка наблюдает за действиями её мужчины, тот это видит и подносит мокрые пальцы к губам. Скользит по пальцам языком, слизывая вкус его женщины и наблюдает как заливает румянец смущения всё лицо и грудь девушки. Ему нравится смущать её, ставить в неловкое положение тет-а-тет. Вызывать в ней разные эмоции. Освободившись от одежды, мужчина садится между ножек девушки, положив их к себе на бедра. Прижимается к истекающим желанием половым губам членом, но не спешит входить в жаркую узость. Девушка толкается сама, пытаясь уловить то самое ощущение наполненности, а Джинши всё мучает их обоих. Мао-Мао шипит что-то про расправу свинцовой пудрой. Угроза действует, и мужчина входит в девушку одним плавным движением. Момент их единения. Вдох-стон разделен на двоих. Мужчина делает плавные, не спешные, толчки. Наблюдает за реакцией любимой. Та подрагивает в его руках, сжимает простыню в руках и едва заметно морщится. Мужчина оглаживает ладонями талию и бедра девушки, привлекает внимание. Вопросительный кивок головы от него, тихое: «Порядок». Джинши хмурится, взяв запястья тянет на себя. Мао-Мао не понимает, но с поддержкой мужчины садится ему на бедра от чего проникновение становится более глубоким и вырывает стон. — Что? — шепчет в губы девушка, усаживаясь в более устойчивую позу. Дрожь в теле не прекращалась. — Хочу чувствовать тебя ближе. — мурлычет мужчина, обнимая девушку за талию. — Джинши? Мужчина мотает головой и мокро целует шею, оставляя на коже влажный след. Спускается ниже касается губами бьющейся венки и ведет носом до волос. Сердце, подгоняемое возбуждением, стучит где-то в горле. Девушка, опираясь на колени, привстает и опускается на члене и неудовлетворенно хныкает ему в плечо. Джинши берет её за бедра и помогает задать нужный, необходимый, им ритм. Губы слепо ищут друг друга и сливаются в тягучем, как мед, поцелуе. Ноготки скользят по едва взмокшей спине, оставляя краснеющие полосы. Тихие стоны и шлепки тел наполняли спальню мужчины. Прикосновения рук по коже обжигает, рождает огонь внутри. Движения становятся всё резче, глубже, сильнее. Неожиданно для травницы Джинши толкает спиной на постель и резко входит до конца, шлепок звучит на всю комнату в унисон с протяжным стоном девушки. Скользнув рукой по телу и нырнув к паху девушки, он касается чувствительного бугорка и трет его до тех пока не чувствует ритмичные сокращения на члене. Несколько резких толчков и вскрик девушки. Мао растягивается по влажной простыне стараясь привести дыхание в норму. Джинши больше терпеть не в силах, поднимает бедра девушки и входит вновь. Несколько медленных фрикций и мужчина останавливается, сжимая бедра девушки, чтобы та не смогла сделать и малейшее движение. Не понимающий, слезливый, взгляд на него через плечо и тот ласково гладит большим пальцем кожу. — Назови мое имя. — приказ, не иначе. — Джинши. — Нет, не то. — Я... Я не стану тебя так звать... — глаза Мао-Мао распахиваются настолько, что мысли о сравнении с кошкой для нее более чем подходят. — Позови. Иначе не стану двигаться. Девушка цыкает, смотрит внимательно на решительное лицо любимого и поднимает белый флаг. Поднимается на колени и тянет руки, обнимая его шею и шепчет, имя данное ему при рождении, в губы. Имя, которое знает всего шесть человек. Один из которых был под сомнением у Мао-Мао. — Ка Зуйгецу. Мой любимый, Зуйгецу. — Умница… Резкий толчок и несдержанный стон у девушки. Его ладони держат её за талию, едва надавливая на низ живота пальцами. От такого давления чувство наполненности становится более ярким, а возбуждение граничит с болью. Двигаясь внутри любимой женщины Зуйгецу не думал ни о своём, ни о её положении. Не думал о том, что его отец может возжелать Мао-Мао. Не думал о вечных сплетнях и заговорах дворца. Он был здесь и сейчас с любимой женщиной. Они любили друг друга на его постели. Даже если травница уйдет спать в свою комнату, его постель ещё долго будет хранить запах ее тела, а подушка аромат волос. Травница стонет, сжимая не только член внутри себя, но и бедра. Зуйгецу что-то хрипит в изгиб шеи любимой и сделав ещё несколько глубоких фрикций кончает внутри неё. Тяжело дыша в изгиб шеи, Джинши выходит из Мао и ложится спиной на постель, укладывая её на себя. Бешено колотящиеся сердца медленно успокаиваются. Девушка тянется за краем покрывала, чтобы прикрыть наготу, но мужчина опережает её и укрывает замершие плечи. Лениво-ласково целует в щеку и прижимает её тело к себе. Тепло тела согревает и успокаивает обоих. — Не злишься? — нарушает тишину шепот Мао. — Нет. — Прости. Я повела себя легкомысленно. Не подумала о том, как это выглядит со стороны. — пробурчала в ключицу девушка, обнимая торс мужчины. — Больше не делай так. Не заставляй никого обнажатся. — шепотом отвечает мужчина в макушку любимой травницы. — Даже тебя? — Меня и только меня – можно. — улыбка тонет в неожиданном от девушки поцелуе. Это не первая и, к сожалению, не последнее недопонимание в их отношениях. Они будут долго и упорно учится слышать, слушать и понимать друг друга. Но все трудности они пройдут вместе.