От женщин кругом голова...

Каменный подвал слабо освещался лишь из щели над толстой дубовой дверью. Капала вода, шуршали какие-то ползучки в темноте, а воздух доносил обонянию лишь запах сырости и тлена. Рябинка, барсучиха внушительных размеров и достоинств, одетая в пышное розовое платье с оборками и кринолином, поёрзала на соломе, принимая позу №6а*. Корсет больно впивался в бок, да и соломенный тюфяк не создавал никаких удобств, предоставляя неровному каменному полу мучить бедную барсучиху. Но Рябинка терпела, она уже слышала чьи-то шаги за дверью в подвал. Извернувшись, она внесла последнее приготовление — дернула когтями себя за нос, и потерла, отчего у нее из глаз чуть не потекли слезы. После второй попытки по щекам сбежали парочка слезинок, и Рябинка решила, что достаточно. Она успела как раз вовремя — в коридоре за дверью были слышны звуки ударов, чьи-то вскрики, ругань, потом все затихло. — Кажись этот ключ. Дай-ка сюда — послышалось из-за двери и раздался звон металла. — Не, погодь, — отвечал чей-то бас, — Нам точно стоит открывать? Не похоже как-то на место, где могут не то что сокровища, даже мешок с сухарями хранить… — Да ладно, просто глянем и все, — сказал первый голос. — А вдруг там принцесса? — Ага, мышиная! Ну ты и шутник! Снова что-то зазвенело, упало, и дверь с ужасным скрипом открылась. После темноты подвала, где Рябинка просидела почти весь день, (после того как ее поймали те вонючие ласки)свет из коридора показался ей почти ослепительным, но она не утратила концентрации и лишь приняла позу поотчетливее, чуть приподнялась, как бы на последнем издыхании, и плачущим голосом простонала: — Ах, спасите меня отважные незнакомцы! Я тосковала тут почти целые сутки, не чаяла, что останусь живой! И всхлипнув, повесила голову. — Эй, Прайнс, ты видишь то же, что и я? — обладатель баса очень громким шёпотом прошипел своему спутнику. Рябинка уже привыкла к свету и разглядела два силуэта — высокий барсук, в вороненой кирасе с серебристым изображением черепа на груди, черных штанах и плаще и его спутник — дикого вида заяц в коротких штанах и камзоле в черно-красную полоску и с оторванными пуговицами. — Абсолютно то же самое, Котёл, дружище. Дамочка в кружевах вместо знатной добычи. Что за чушь?! — заяц с негодованием обвел пространство подвала в пределах своего угла обзора саблей, которую он держал в лапах. — Где же наши сокровища? Эти ласки пропарили нам мозги! Зря мы их отпустили! — Ну, мне все равно было лень их догонять, ну и ладно. Барсук развернулся, чтобы уходить. Рябинка не могла этого допустить! С жалостливым видом она протянула связанные лапы в сторону выхода, сама при этом пытаясь сесть. — О благородный рыцарь!.. Котёл дернулся и непонимающе переглянулся с зайцем. Барсучиха отметила, что у барсука не хватает двух передних зубов. — Если ты меня развяжешь, то получишь самое большое сокровище в мире! — Дружище Прайнс, откуда она знает, где ласки спрятали богатства? Она же все в подвале просидела. — спросил барсук своего товарища, пихнув его локтем и опершись на свою алебарду. — Дружище Котел, она ну это… имеет ввиду себя. Рябинка похлопала ресницами и улыбнулась обворожительной улыбкой. — Уважаемый заяц прав, если вы, о благородный рыцарь, освободите меня от этих жутких оков, то я буду любить вас всем сердцем до самого гроба! Я буду всегда с вами и в радостях и в горестях… — Так, погоди, девчуля… -перебил ее барсук. — Хочешь сказать, что сокровища нет? А ты будешь за нами таскаться все время? — Я буду всегда с тобой, мой рыцарь. Душа моя любви полна. — уклончиво ответила Рябинка. — А вдруг она и вправду меня любит? — громким шёпотом серосил Котел у Прайнса. А вдруг она ничего такая? — Мой друг, скажу тебе мудрость еще моего папаши: «Последним делом бабу слушать!» Влюбишься — еще ни то ни сё, но тоже кругом голова, расстройство и беспорядок. Да и путешествию нашему придет конец. — Как конец?! — ужаснулся Котёл. -Почему конец?! — А ты посуди сам, погляди только на её платье. Вот это вот розовенькое, все эти рюшечки и воланы, кринолин и другие штуковины, ну и туфли на каблуке, ага… Красноокая Крегга в одиночку могла сдерживать орду хищников, вот, а эта девушка? Котел с сомнением посмотрел на Рябинку. — Да она даже с теми дохлыми ласками не смогла справится. Та виновато улыбнулась и пожала плечами. — Я научусь, ну, сдерживать… Только возьмите меня с собой, милый Котелочек! Она постаралась незаметно подогнуть лапы, спрятав под подол платья свои лиловые лаковые туфли. Барсук посмотрел на неё снова, с куда большим подозрением. На Креггу она явно не тянула. — Да и еды на нее не напасешься, а она наверно не ест все что есть, может еще у нее эта, как её, деета? — Котёл обернулся к Прайнсу. — Хлопот не оберешься, правда. Пойдем-ка лучше мы в трактир, надо успеть до заката. — Вот это дело, дружище Котёл! Бва-ха-ха! — заяц похлопал барсука по широкой спине, и, развернувшись, они скрылись в проходе, идущем наверх. До Рябинки донеслось только что-то вроде напеваемой ими мелодии: «лааай-лалу-лай-лалай…», которую снова прервал басовитый смех. Еще немного и наступила тишина. «Вот же неудача! Столько планов, расчетов, покуп ласок, манипулирование, траты на платье и путь, и все хорьку под хвост!» Рябинка разозлилась. Ну ничего, они думали так просто от нее отвязались? Не бывать этому! Тишину подвала рсколол треск разрываемых веревок, которыми была связана барсучиха. Как темный вихрь, выскочила она на улицу, сорвав с кованых петель дубовую дверь. О том, что тут только что-то было, осталось лишь напоминание в виде двух лиловых туфлей на каблуках среди соломы. * Поза #6, подраздел «а»: Поза дамы в беде, связанной.