Я не отвернусь от тебя

Расследование по делу Разумовского шло уже 3 месяца. Ну как шло. Самого "чумного доктора" судили недолго, его вина была доказана и даже признана им самим. Но было множество подводных камней. И одним из них стала я... Здравствуй, дорогой читатель! Меня зовут Анна Воронцова. У моей семьи древняя богатая родословная, я являюсь наследником этого рода. С детства меня учили вести себя в обществе, соблюдать правила этикета, любезничать... В общем, очень-очень-очень много всякой ненужной мне информации... У нас есть семейный бизнес, которым у меня нет никакого желания заниматься. Как я оказалась втянутой в эту историю? Все очень просто. Я жила в апартаментах офиса "Вместе" и живу до сих пор. Случилось это так. Открытие казино "Золотой дракон" было самым ожидаемым мероприятием среди Питерской элиты. И, естественно, мои родители получили приглашение. И, будучи девятнадцатилетней студенткой со своими целями и мечтами, я не собиралась появляться в этом лицемерном кругу. - Анна, ты уже придумала в чем пойдёшь на открытие казино? - спросила как-то мама. Она у меня всегда разная. Сегодня доброжелательная, завтра суровая. Тут главное успеть определить настроение перед разговором. - Нет, мам! Я не пойду туда. - В смысле? Как не пойдёшь? - по-моему я только что сделала её суровой. - Вот так. Меня раздражают все эти церемонии, лицемерные улыбки, обсуждение денег. Это противно! - Так, Анна Дмитриевна, мы это с тобой уже обсуждали. Ты наследница древнейшего рода и твоя обязанность - прославлять его. А значит присутствовать на всех значимых мероприятиях города. Я закатила глаза. - И хватит закатывать глаза, юная леди. Ты идёшь на открытие казино и точка. Альберт Бехтиев - наш давний друг. Твой внешний вид я возьму на себя. - Ну мам, я же уже не ребёнок. Я могу сама решать свои вопросы и ходить туда, куда хочу. - Разговор окончен. Вот так у нас и решались все вопросы. Родители активно продвигали меня в бизнесе, знакомили с различными богачами. Но никто не спросил меня, чего я хочу. А я всегда мечтала быть актрисой. Выступать на сцене под светом софитов, слышать рукоплескания в свой адрес, получать премии и посещать кинофестивали. Конечно, после такого разговора на открытие я пошла. Спасибо маме хотя бы за выбор наряда. На мне было маленькое облегающее чёрное платье и туфли на платформе, на лице лёгкий макияж и высокий хвост на голове. - Ты ходишь с этим хвостом постоянно. Сделай что-то другое, - говорила мама. - Мне и так нравится. Она закатила глаза, но ничего более не сказала. Мы появились на мероприятии втроем чуть раньше начала. Здание сверкало, внутри кишело богатством. Туда-сюда бегали официанты, артисты. Дорогих машин было столько, что можно было накормить всех бездомных мира. Папа оставил нас с мамой практически на улице. Ему надо было решить много рабочих дел. Он всегда занимался этим на подобных мероприятиях. Мама, как подобает светской львице, ходила по залам и приветливо улыбалась всем вокруг. И меня звала с собой, но услышала отрицательный ответ. Я осталась наедине с собой и своими мыслями. Быстро пробежавшись по помещению и не увидев ничего меня интересующего, я села на диван на втором этаже и уткнулась в телефон. Ко мне подходили разные люди, здоровались. Кого-то я уже знала, кто-то был незнаком. Но больше всего раздражали СМИ. Их было немного, пропускали не всех. Но подцепить саму Анну Воронцову было почётно. Меня фоткали - я не меняла положения, брали интервью - отвечала односложно. Началось выступление Бехтиева. Все ринулись поближе к нему, даже я подошла к стеклянным перилам, чтобы увидеть это. Пафосно. И тошнотворно. Примерно так и было. Желания смотреть на это было немного. Я вернулась на диванчик и продолжила свое времяпрепровождение. Я не знаю сколько времени прошло. Но я успела перелистать ленты всех соц. сетей, которые у меня были. И ещё съесть несколько закусок. В какой-то момент на диванчик напротив меня кто-то с грохотом сел и громко вздохнул. Я подняла голову, чтобы посмотреть на нарушителя моего спокойствия. - Вы не против? - Вы уже сели. - Простите, я могу уйти. Я хорошо знала этого человека. Его знали все. Прославленный гений, миллиардер и филантроп - Сергей Разумовский. Он явно был пьян. Об этом говорил не только характерный запах, но и развязная речь. А по бутылке шампанского в руке было ясно, что останавливаться он не собирается. - Да сидите уже. - Простите, я не представился. Меня зовут... - Я прекрасно знаю вас, Сергей, - улыбнулась я. Он не удивился, лишь отпил из горла. - Вам очень идёт этот костюм. - Спасибо. А как зовут столь прекрасную девушку? - Анна Воронцова, - улыбнулась я. Эта фамилия была ему явно знакома. - Друзья Бехтиева, - сказал он без удовольствия. Мне даже показалось, что я услышала нотки презрения. - Мои родители его друзья. Я не имею к этому никакого отношения. И не хочу. На лице Разумовского читалось удивление. - Понятно, почему вы сидите здесь одна и не участвуете в этом празднике жизни, - сказал он. - А почему вы в этом не участвуете? Мне казалось, что в первую очередь веселитесь на подобных мероприятиях. - Они все мне противны. - Даже так?! Тогда почему вы сюда пришли? - Для поддержания имиджа соц. сети. Наступило недолгое молчание. Каждый из нас изучал собеседника. Про этого рыжеволосого парня ходило много слухов. И половина из них была не в добром ключе. - Как вы относитесь к данному мероприятию? - внезапно спросил он. - Насколько я знаю, это было историческое здание, - Разумовский кивнул, - поэтому мне грустно. Я думаю, что казино можно было бы построить и в другом месте. После этого я не могу уважительно относиться к Бехтиеву. - Я полностью согласен. Мы хорошо общались с ним, но... Это, - Разумовский обвел здание взглядом, - ни в какие ворота... Все эти миллиардеры, они такие противные. Гребут деньги мешками и никому не помогают. Мерзость. Я не могла поверить своим глазам и ушам. Я впервые за время нахождения здесь отложила телефон. Это был первый человек, который заинтересовал меня здесь. - Вы удивлены? - спросил Разумовский, увидев моё выражение лица. - Да. Я не думала, что вы так размышляете. У вас же есть куча денег, власть, связи, но... вы другой! - Да, другой... Знаете, я никогда бы не подумал, что наследница Воронцовых будет разделять со мной взгляды о высшем обществе. Я улыбнулась. - Высшее общество... Родители хотят, чтобы я продолжала вести наш семейный бизнес, но я не хочу этого, - сказала я, погрустнев. Мой собеседник заметил упадок моего настроения. Неожиданно он встал с диванчика напротив и сел рядом со мной. Запах алкоголя сильнее ударил в нос, но я не отстранилась. - А кем вы хотите быть? - спросил он. - Актрисой. Выступать на сцене, рассказывать людям о прекрасном, давать пищу для размышления. Я задумалась. Моя мечта вдруг прозвучала реальнее, когда я сказала о ней вслух. Разумовский видимо не знал, как меня поддержать. Он протянул бутылку с шампанским. - Спасибо, я не пью. Он пожал плечами и сам отпил из горла. - Анна, а вы не против, если мы перейдём на "ты"? - Оу, нет, нет, конечно, не против, - улыбнулась я, на что получила улыбку в ответ. После этого наш разговор становился откровеннее с каждой минутой. Мы нашли общие темы, жаловались друг другу на высокомерных богатеньких ублюдков. Я все-таки выпила пару бокалов и мой язык развязался ещё больше. Мы смеялись и не замечали ничего вокруг. Я наконец-то почувствовала, что не одинока в этом жестоком капиталистическом мире. - Слушай, а как ты относишься к чумному доктору? - спросил Серёжа совершенно неожиданно и серьёзно. - Я понимаю его мотивы, понимаю, что то, что он делает, возможно даже правильно. Но... Это очень жестоко. Хотя, может с такими людьми так и надо. - Тебе страшно? - спросил он и я испугалась. Он как будто залез внутрь моего подсознания и увидел мой страх. - Да. Я впервые осознанно посмотрела в его голубые глаза. Чистые, светлые, невероятно-красивые. Я буквально утонула в этом бездонном озере. Мы бы наверно так и сидели, смотря друг другу в глаза, если бы не женский голос, внезапно прозвучавший где-то поблизости. - Сергей, напоминаю о необходимости поговорить с Альбертом Бехтиевым. - Ой, прости, - сказал Серёжа, доставая телефон из кармана брюк, - это Марго. Мой виртуальный помощник. Я думаю, что мне действительно стоит поговорить с Бехтиевым. Разумовский встал с дивана. - Ты уверен, что сейчас ты в том состоянии, чтобы разговаривать с ним? - Да. - Ты пьян, Серёж! - Все будет нормально. Было приятно познакомиться, Анна. Ещё увидимся, - он улыбнулся и спустился вниз по лестнице. Я осталась одна. От такого неожиданного ухода Разумовского на душе стало пусто. Телефон уже не привлекал. Я решила сходить на первый этаж. Естественно, там было много народа, но в толпе я сумела разглядеть своего отца. Именно к нему я и направилась. - Аня, как настроение? Нравится мероприятие? - спросил он, когда я подошла. - Если бы не Сергей Разумовский, умерла бы со скуки. - О, так значит ты познакомилась с Разумовским? Это чудесно, Анюта, - улыбнулся он. - Сергей - прекрасный молодой человек. Он мог бы стать отличной партией. - Пап... - Ладно-ладно. Пойдём пообщаемся с дядей Вовой, - упомянул он одного из своих друзей, с которым я уже была знакома. - Нет, пап, только не дядя Вова. - Пойдём, пойдём, он как раз соскучился. Без особого удовольствия я пошла за папой. И зачем я спустилась? Дядя Вова действительно был рад меня видеть. Я натянула свою самую милую улыбку и разговаривала с ним. Вдруг неожиданно я услышала крики, но определить, откуда они исходят, не смогла. Далее последовал глухой удар и в помещение ворвались люди в масках чумного доктора. - Пап... - закричала я. - Аня, не паникуй, идём. Он повёл меня сквозь толпу, видимо к запасному выходу, но путь был закрыт. Как и все запасные и центральные выхода. В несколько мгновений большая банда бандитов окружила всех богачей. В этой куче я видела рыжую голову Разумовского. - Пока мы пытаемся хоть как-то выжить на наши нищенские зарплаты, вы тут неплохо устроились: жрете и пляшете, - начал главарь банды, стоя на лестнице. - Но настало время платить по счетам! Бандиты смеялись, а богачи сильнее жались друг к другу. Я тряслась от страха. - Извините, извините, - вышел из группы Разумовский. Мое сердце сжалось. "Нет, стой, Серёжа, куда", - кричали мои мысли. - Пожалуйста, послушайте меня! - Дай ему сказать! - Я понимаю, почему вы пришли, - начал Разумовский, приближаясь к главарю. - Но насилие — это не выход! Чего вы хотите? Денег? Мы дадим вам денег. Давайте попробуем решить все мирно? Меня зовут Сергей. Сергей Разумовский. - Аа, сам Сергей Разумовский. Повезло нам мужики, да? - сказал главарь, насмехаясь. А следом он развернулся и ногой толкнул Серёжу. Миллиардер полетел кубарем по лестнице. Народ ахнул. Я дернулась к нему, но отеческая рука крепко держала меня. - Ну что, Сергей Разумовский, решил от нас откупиться? Ну так имей ввиду, мы заберём все! Бандит замахнулся на Разумовского, я замерла и вскрикнула. Но неожиданно в главаря прилетел стакан. Началось что-то непонятное. Везде дрались люди. Все скорее стремились к выходу. Мне удалось оторваться от отца и подбежать к Серёже. - Ты как? Все нормально? - Да, не переживай. Быстрее пойдём. Он схватил меня за руку и побежал куда-то. Я поняла, что он пытается найти выход, и для выпившего человека он делал это достаточно неплохо. Но нам постоянно преграждали путь бандиты. - Туда, - сказал Серёжа, указывая на барную стойку. Мы спрятались за неё, надеясь, что скоро это закончится. Так и произошло. Через несколько минут в здание ворвался ОМОН. Силовые структуры отреагировали быстро, поэтому удалось избежать большого количества жертв. Некоторые бандиты успели сбежать, некоторые были схвачены и лежали на полу. Гости спокойно помогали друг другу, собирали свои вещи и уезжали. Своих родителей я не видела. Мы с Серёжей сидели на диване. - Точно все хорошо? - спрашивала я несколько раз. - Да, не переживай. Нас допросили как свидетелей. Это продолжалось недолго, мы просто рассказали о том, что знали. А потом Серёжа увидел человека, который его спас. - Я сейчас вернусь. Я издалека увидела, как двое мужчин пожали друг другу руки. Разумовский вернулся ко мне. - Это Игорь Гром, майор полиции. Если бы не он... - Я вообще не понимаю, зачем ты полез, - сказала я. - Я хотел, как лучше. Мы вышли на улицу. И только тогда я поняла, что не знаю, как мне добраться до дома. - Ты же с родителями приехала? - спросил мой спутник. - Да, но я не знаю, где они. На звонки не отвечают, - я переживала за них. - Я думаю, что с ними все хорошо. Наверняка они в панике просто уехали, - сказал он, а мне стало обидно, что они забыли про меня. - Поехали ко мне, - абсолютно серьёзно и без капли сомнений сказал Серёжа. - Да неудобно как-то. Мы практически не знакомы. - Ну не пойдёшь же ты домой пешком. Ночью. После всего случившегося. Разумовский был прав. - Ладно. Поехали. Мы подождали машину Серёжи, сели в неё и поехали в его офис. По дороге я написала маме и папе: "Я уехала с Разумовским. Все хорошо, не переживайте". Вот так я и оказалась жительницей офиса "Вместе". Оказалось, что у нас с Сергеем очень много общего. Нам не хватало времени, чтобы наобщаться. И с того дня я жила у него. Родители, которые действительно просто уехали с тот вечер, были в восторге. - Сергей Разумовский - прекрасный выбор. Мы очень за тебя рады, - сказали они, когда я забирала вещи. Надо сказать, что я была счастлива не только обрести близкого человека, но и наконец покинуть родительский дом. А ещё я очень верила, что они отстанут от меня со своим бизнесом. Мы с Серёжей ходили на различные мероприятия, смеялись, смотрели кино, подкалывали друг друга. Нам было хорошо вместе. Но наше, хотя наверно больше моё, счастье продлилось недолго. Где-то через неделю я возвращалась домой очень поздно. У одной из моих подруг был день рождения, мы гуляли и веселились. Я писала Разумовскому, но он не отвечал. Я забеспокоилась и поехала домой. Я чувствовала, что что-то не так, в голове рождались плохие мысли. И они сбылись, хотя очень не хотелось. Идя по коридору я увидела разбитые стекла, лужи воды - следы драки. Я боялась, что с Разумовским что-то произошло, и побежала. В комнате было не лучше. Разбитые стеклянные футляры скульптур, сожженная мебель, полный хаос. Серёжа был привязан к своему же креслу шлангом, а в комнате находились ещё трое. - Здравствуйте, - скромно, находясь в состоянии шока, сказала я и на меня все обернулись. - Что здесь происходит? - Здравствуйте. Майор полиции Санкт-Петербурга Игорь Гром, - сказал мужчина, которого я уже видела в казино, и показал удостоверение. - Что вы здесь делаете? - Живу. - Как вас зовут? - Анна Воронцова. - Не отвечай на его вопросы! - крикнул Серёжа. Гром лишь грозно посмотрел на него, а тот улыбался. - Анна, вам нужно будет проехать в участок вместе с нами. - Зачем? - Сейчас здесь был задержан серийный убийца, именующий себя "чумным доктором". Вы проживаете с ним на одной площади, а, следовательно, расцениваетесь как соучастник преступления. Мысли в голове запутались от количества информации. - Стоп. Серёжа никого не убивал. Он... он не мог. Нет. Я посмотрела с надеждой на трех неизвестных мне людей, надеясь увидеть подтверждение своих слов. Но тщетно. - Серёж... Тишина. - Я сожалею, - сказал Гром. А потом все как в тумане. Вот мы спускаемся все в лифте, смотрим с Серёжей друг на другу и молчим. Вот мы выходим навстречу огромному наряду полиции. Вот Разумовского сажают в машину и увозят. Вот на меня надевают наручники и тоже сажают в машину. Я провела в отделении около двух суток и за это время ответила на большое количество вопросов. - Вы знали о том, что он убивает людей? - начал Игорь Гром, садясь напротив меня. - Нет. - Он ни разу вам не рассказывал? - Нет. - А вы не замечали, что его нет по ночам? - Я живу с ним всего неделю. И он всегда засыпал со мной. А когда я просыпалась, он тоже был рядом. - Вы не замечали, что у него меняется цвет глаз? - Замечала, но какое это имеет значение? - майор не ответил. После нескольких таких допросов, меня выпустили. Я просила позволить мне увидеть Серёжу. Но не дали. На выходе из полицейского участка меня ждала пресса. Как я их ненавижу. Только и ждут, чтобы кто-нибудь накосячил, чтобы написать побольше лживой ерунды. Не ответив ни на один вопрос, я села в такси и приехала к родителям, так как на тот момент офис Разумовского был опечатан. Родители, естественно, были недовольны. - Авторитет нашей семьи подорван! Как ты могла с ним спутаться? - причитала мама, хотя ещё неделю назад считала его чуть ли не Богом. Потом было несколько судебных заседаний. Я пришла только на последнее. Мне невыносима была мысль, что я не смогу даже прикоснуться к нему. Было сложно. Сложно видеть любимого человека за стеклом. Любимого. Тут я поняла, что мы с ним ни разу не признались в любви. А любили ли мы? Я посмотрела на него. Наши глаза встретились. «Да, я люблю тебя, Сережа! И больше всего на свете я бы хотела оказаться рядом с тобой!», - кричала я внутри себя. Он смотрел на меня, и я пыталась найти в его взгляде хоть намек на любовь. Его глаза были то голубыми, то желтыми. Теперь я уже знала, что это значит. Об этом гутарили на каждом углу. У Сережи было раздвоение личности, о чем мне и могли сказать глаза. Но обе его личности вели себя одинаково со мной. Наверно, поэтому я ничего странного и не заметила. Началось последнее судебное заседание. Естественно, ни у кого не было сомнения, что Разумовский получит пожизненное. И деньги, на которые Сереже наняли лучших адвокатов, тут уже не помогли. Слишком много плохого натворил этот человек. - Сергей Разумовский, вы имеете право на последнее слово, - сказал судья после вынесения приговора. Миллиардер был объявлен невменяемым и должен был проходить лечение в психологической лечебнице. Если его психологическое заболевание будет вылечено (что самоисключалось, так как каждый знал, что лечить его там точно не будут, и он просто просидит там до конца жизни), состоится повторное заседание суда по вопросу лишения свободы. - Мое последнее слово… - начал Разумовский. Я взглянула в его глаза – они были голубыми. – Во-первых, я хочу извиниться перед всеми, кто пострадал от моих рук. Это ужасно. Я никогда не поддерживал насилие, но, как видите, видимо не весь мой мозг разделяет эту идею. Во-вторых, я хочу извиниться перед семьей Воронцовых и лично перед Анной Воронцовой, которая находится в этом зале, - сказал он и все повернулись на меня. У меня по щекам покатились слезы. – С Аней мы познакомились лишь неделю назад. Она ничего не знала о чумном докторе и даже не подозревала, что живет с убийцей. Ваша честь, - обратился он к судье, - полиция, Игорь, - обратился он к майору Грому, который тоже находился на заседании, - я прошу только одного. Я знаю, что мой офис сейчас опечатан. Но, после завершения расследования, предоставьте это жилье Анне Воронцовой. Аня, это все, что я могу сейчас сделать для тебя. Ты заслуживаешь большего, но я бессилен сейчас, чтобы помочь тебе. Аня, - повернулся он ко мне, - прости меня пожалуйста! Я тебя очень сильно люблю! Живи счастливо, я очень хочу, чтобы ты не страдала из-за меня! У тебя будет все хорошо! Может, когда станешь актрисой, как-нибудь выступишь с театральным представлением у нас там, в психушке, - он нервно посмеялся. - Спасибо! От этой речи я размазала всю тушь по лицу. «Он сказал, что любит!», - думала я. - “Он помнит про мои мечты! Мой Сережка”. Слезы градом лились из глаз. Я покинула заседание ещё до его окончания, не в силах сдержать эмоции. Через неделю после этого суда меня вызвали в отделение полиции и сказали, что офис Разумовского в моем полном распоряжении. Я была удивлена, что воля моего близкого человека была выполнена. Я заехала в апартаменты в тот же день. Без Сережи там было пусто. После бойни остался беспорядок, на уборку которого я потратила несколько дней. Каждое стеклышко, каждая сожженная вещь кричала о том, что я потеряла что-то невероятно важное. Мне было одиноко, я все ждала, когда в стеклянные двери войдет рыжая голова, но она никак не заходила, более того, даже стеклянных дверей больше не было. Марго, его виртуальный помощник, подбадривала меня, скрывала из подборки новостей заголовки о нем. Я была ей очень благодарна. Мне казалось, что она единственная меня ещё понимала. Я общалась с компьютером, как это не странно. Докатилась. В какой-то из дней я поняла, что жизнь без Сережи черна и серна. Да просто невыносима. Я решила пойти в психушку, чтобы увидеть его, но меня не пустили даже в здание. Сказали, что посторонние не имеют право заходить туда. И тут началась еще одна большая чехарда. Я очень хотела увидеть этого человека. И ничего не могло помешать мне на этом пути. Три месяца бесполезной ходьбы по разным инстанциям. И моя фамилия не помогла ни в одной. - Да зачем он тебе, Анна? – спрашивала мама, которая привыкла называть меня полным именем. - Мам, если бы папу забрали куда-нибудь, ты бы хотела с ним увидеться? После этого она задумалась. - Тогда предложи им всем денег и все. И у нас, и твоего Разумовского их много. - Мам, этот человек убивал людей, которые решали все свои проблемы с помощью денег. Нет, я не буду так делать. - Как будто у тебя в запасе еще миллиард вариантов. Тут мама была права. Вариантов у меня действительно было немного, А точнее, не было совсем. Никак никто не хотел меня пускать даже в здание, а я хотела не просто посмотреть на Разумовского, как в цирке, но и поговорить с ним, прикоснуться к нему. А ещё лучше, забрать домой и никому не отдавать. Я лежала на диване в кабинете Сережи и перелистывала ленту новостей на большом экране, на восстановление которого ушло немало денег. Новости были скучными и однообразными. Лишь один заголовок смог меня заинтересовать. «Майор Гром становится настоящей звездой» Меня словно осенило. Игорь Гром был человеком, которого я всей душой ненавидела за то, что я не могу наслаждаться компанией своего молодого человека. Но также он был единственным, кто может своим авторитетом повлиять на решение больницы. “Восходящая звезда Санкт-Петербурга!”, - меня тошнило от этого. Но он оставался моей единственной надеждой. Узнать, где живет майор, было несложно. Особенно с компьютером Разумовского, которым я и воспользовалась. Небогатый дом, обшарпанные стены, куча детей во дворе – все так, как я себе и представляла. Я поднялась на последний этаж и позвонила в дверной звонок. Через несколько секунд дверь открылась, и я увидела голый торс Грома. - Здравствуйте, - сказал он, опешив. - Здравствуйте. Надо поговорить. - Ну, проходите, - все с таким же непониманием сказал он, но пропустил в квартиру. Внутри все выглядело еще хуже. Отсутствие двери в туалет, отпавшая штукатурка – это все говорило о размере зарплат полицейских. - Так и что вы хотите? - Увидеться со своим молодым человеком. Гром удивился. - Это невозможно, - сказал он с улыбкой. - Вот поэтому я к вам и пришла. Еще раз повторю: я хочу увидеться с ним. И мне плевать на невозможность этого. Вы герой этого дела и теперь этого города. И я точно знаю, что в ваших силах выполнить мою просьбу. - Послушайте, Разумовский убил несколько человек, которые, я уверен, если были не вашими друзьями, то друзьями ваших родителей. Следствие итак пошло на большие уступки, разрешив вам занять его апартаменты. Мы оба молчали. Я была зла на человека, стоящего передо мной. - Мне нужно всего лишь одно свидание, - Гром даже слушать не хотел. Он повернулся ко мне спиной, направляясь на кухню. – Неужели вы не хотели бы хоть на секунду увидеться со своим отцом? Я знала, что попаду в больное. В самое больное. Узнать историю майора мне помогли связи. Наконец-то моя фамилия мне пригодилась. До этого я и не знала, что в полиции есть болтливые работники. Игорь остановился, но не повернулся. - Или поехать в Диснейлэнд? – продолжала я. – Или вернуться в прошлое и не красть пулю? - Стоп! Остановись! – наконец развернулся он и очень быстро пошел на меня. – Мой отец никогда не убивал людей. Он был честным и справедливым полицейским! И вы не имеете права упоминать его в своем разговоре, - кричал он, а я оказалась прижатой к стене. - И тем более сравнивать его с этим психом. Гром отошел и пошел в том же направлении. План не сработал. Но хорошо, что у меня их было много. - А как же «делюги» вашего друга? Неужели вы их поддерживаете? Мне кажется, Федор Иванович очень расстроится, когда узнает об этом, - Гром снова посмотрел на меня. Сопротивление еще читалось в его глазах. – А ваши методы вытряхивания информации? Я лично знаю людей, которые готовы подтвердить, что были избиты вами, - на лице Игоря читалось удивление. – Игорь, я девушка разработчика и дочь миллионеров, поэтому не удивляйтесь, откуда я все это знаю. - Вы меня шантажируете? - Нет, что вы. Это всего лишь дружеская беседа. Пока. Ну так что? Или я увижу своего парня с вашей помощью или вся ценная информация отправится вашему боссу, а потом в интернет. Как расстроятся ваши фанаты, узнав всю правду. - Хватит! Достаточно! Хорошо, вы сможете встретиться с ним! Это была моя личная победа. В тот день мы расстались на том, что Игорь сделает все возможное и невозможное, чтобы устроить это свидание. И я хочу сказать, что у него достаточно быстро это получилось. Умение шантажировать людей мне нравилось больше всего. Наконец наступил тот день, когда я увижу его. Своего любимого рыжего человека. Так странно… Единственное признание в любви было сказано, когда мы оба знали, что видеться будем нечасто, если вообще будем. А я вообще не призналась. И винила себя за это каждый день. Телефон зазвонил. - Але. Анна, можете спускаться. Это был Игорь Гром, который позаботился и о моем пути до больницы. Какой заботливый… Выйдя на улицу, я увидела красную машину и девушку за рулем. Эта девушка была мне знакома. Юля Пчелкина – журналист. И возлюбленная Грома по совместительству. Я догадывалась, что она в очередной раз увяжется за ним. - Здравствуйте, - сказала я, садясь на заднее сидение. - Здравствуйте! Я надеюсь, вы не против, что Юля с нами? – спросил Игорь. - Нет, что вы. Мы мчались по городу, и в моей голове возникало много различных мыслей о нашей предстоящей встрече. Какой он? Плохо ли ему? Не издеваются ли над ним? Это все волновало меня. Я переживала, но старалась не показывать это. - Анна, я решил все вопросы, кроме одного, - вдруг сказал Гром. На самом деле, мне было неинтересно, как он добился этого свидания. Но тут я заволновалась, что что-то может пойти не так. – Единственный человек, с которым я не общался лично – лечащий врач Сергея доктор Рубинштейн. - Он может предоставлять угрозу? – спросила я, не понимая, как мне может помешать какой-то доктор. - Вроде как нет, но мы должны наведаться к нему в кабинет перед посещением самого Разумовского. В какой-то момент путешествия нам пришлось пересесть на лодки, так как психушка находилась на острове. Но трудности не волновали меня. Чем ближе я находилась к этому большому черному зданию, тем сильнее было мое желание увидеть Сережу. Здание внутри было полностью белым. И люди тоже были одеты исключительно в белое. Это поначалу кружило голову, и я пару раз чуть не упала. А потом отличным отвлекающим фрагментом стала яркая прическа Пчелкиной. -Крутой цвет волос у вас, - сказала я, смеясь. На меня повернулись два абсолютно серьёзных лица. - Спасибо, - ответила Юля без какого-либо удовольствия. По бумагам Грома мы отлично проходили все посты охраны и наконец добрались до кабинета Рубинштейна. Но он оказался закрыт. - Вениамин Самуилович у пациента. Вы что-то хотели? – послышался голос, и мы втроем обернулись. Перед нами стояла рыжеволосая девушка в белом халате. - Здравствуйте. Нам нужно кое-что обсудить с ним по поводу одного пациента, - сказал Игорь. Но девушка молчала и недоверчиво смотрела на него. – Я из полиции, - опомнился он и показал удостоверение. - Я его позову. Ждите здесь. Рыжеволосая девушка ушла, не представившись. - Ужасное место! Как здесь вообще можно находится? – размышляла я вслух. – Благодаря вам двоим ни в чем невинный человек вынужден страдать здесь. - Он убил шестерых человек! – ответил Игорь. - Не он, а его вторая личность! - И что я должен был сделать? - Так, стоп! – остановила нашу словесную перепалку Юля. – Успокойтесь оба. Иначе мы все втроем окажемся рядом с Разумовским. Уровень моей злости поднимался. Мы молча ждали доктора. Минуты тянулись медленно. Мне было невыносимо. - Ну все! Я ждала, он не пришел. Значит, я иду одна, - сказала я, не выдержав, и пошла в неизвестном направлении. - Стой! Куда?! – закричал Гром и схватил меня за руку. – Ты понимаешь, что ты делаешь? - Отпусти, - стряхнула я его руку. – Вот когда полюбишь, тогда и поймешь. Я пошла быстрее, оставив Игоря и Юлю в шоке на несколько секунд. Они переглянулись и пошли за мной. Всю дорогу они кричали мне, что «нельзя так делать». Но, веришь ты мне читатель или нет, мне на тот момент совсем неинтересны были правила и морали. Я была готова даже сесть в тюрьму. Я слишком мало времени провела с Сережей до его заключения и слишком долго ждала этого момента. - Извините, девушка, вы куда? – остановил меня мужчина в белом халате с бородой и в очках. Я проигнорировала его вопрос и пошла дальше. Позади я услышала диалог. - Здравствуйте, Вениамин Самуилович. Это девушка Разумовского и она идет к нему! - Стойте, к нему нельзя! - закричал он и теперь за мной гнались уже три человека. А я поняла, что иду в правильном направлении, раз он так испугался. Действительно, в самом конце коридора была большая комната и именно в ней, у самого окна я увидела Его. С отросшими волосами, в смирительной рубашке, с треснувшими губами. Он был явно напуган той самой рыжеволосой медсестрой. Но на лице его играла сумасшедшая улыбка. Я остановилась перед самым входом и позволила своим последователям догнать меня. Сережа и медсестра обернулись на нас. Что-то странное мелькнуло во взгляде Разумовского. - Девушка, к нему нельзя, - сказал Рубинштейн. - Мне все равно. Я хочу пообщаться с ним. Это мой самый близкий человек! – кричала я. Но его выражение лица оставалось непреклонным. Тогда я начала умолять. – Пожалуйста, Вениамин Самуилович! Вы же тоже когда-то любили. Я уверена, если бы ваш родной человек сделал что-то ужасное, вы бы не отвернулись от него. Доктор посмотрел на Грома и тот ему легонько кивнул. Рубинштейн тяжело вздохнул. - Хорошо, - сказал наконец он и я захлопала в ладоши. – Софочка, вы дали ему успокоительное? - Еще нет, - ответила рыжеволосая девушка. Разумовский усмехнулся и облизнул губы. Он все это время изучающе смотрел на каждого из нас. - Вы хотите поговорить с Птицей? – обратился доктор ко мне. - Птицей? - Мы так называем его вторую личность. - Да, - мне было просто интересно, чем отличаются эти два человека. Или это все-таки один человек? По команде Рубинштейна Софочка вышла из комнаты-клетки. - Будьте аккуратны, тревожная кнопка под столом, - сказал доктор перед моим заходом. - Хорошо. А можно вас попросить уйти на время нашего общения. Я хочу поговорить наедине. Как бы тяжело ни далось им всем это решение, все кивнули. Разумовский наблюдал за всей этой картиной молча. Я зашла. И мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Меня встретили два ярко-желтых глаза. Они следили за мной, пока я подходила. Мне было страшно, хотя я понимала, что в смирительной рубашке он ничего не сможет мне сделать. Но страх присутствовал. Я боялась его. А еще больше я боялась, что не увижу того человека, с которым общалась до этого. Я подошла так близко как могла. - Позволь мне дотронуться до тебя, - сказала я тихо, смотря ему в глаза. Сережа молчал, на его лице все также была коварная улыбка. Я аккуратно и медленно протянула руку и дотронулась до него. Он не вздрогнул, лишь вздохнул. - Ты Птица! Почему я не заметила разницы между вами? Ты вел себя со мной так же ласково, как и он, - сказала я. - Ты единственное, в чем наши с Тряпкой мнения сошлись, - сказал он, обходя меня по кругу. Я следила за ним головой. - Я люблю тебя, Аня. Так же, как и этот кретин, - сказал он, снова стоя передо мной. Я постепенно касалась руками все больших частей его тела. Коснулась лица и пристально посмотрела в его глаза. Они горели пламенем, но я точно видела, что он пытается его потушить. Ради меня. -Ты убил их всех! И он остался виноват, - сказала я без упрёка, положив одну руку на его шею. -Они заслужили, Аня! - начинал злиться он. - И я хочу, чтобы ты знала. Твои родители также были в моем списке. Но в казино я встретил тебя. Холодок пробежал по моей спине. Мои родители могли погибнуть. Я их спасла, получается. Птица смотрел выжидающе. Мне казалось, что он специально мне это говорит. -Но ты не убил! -Ты уверена, что после всего происходящего, ты любишь не только Тряпку, но и меня? Я посмотрела в его глаза. Я не видела в нем ужасного монстра. Я не хотела его видеть. Я обняла его, прижалась так сильно, как могла. И мне стало невыносимо больно от осознания, что он не может обнять меня в ответ. - Я соскучилась. По вам обоим. - Ты не представляешь, как я соскучился, дорогая Анна, - ответил он с улыбкой. Я подняла глаза. Эта улыбка не была похожа на предыдущую. - Почему вы не говорили мне, что вы разные? Я ничего не знала. - Зачем тебе нужна была эта информация? Она бы только добавила переживаний в твоей жизни. Плюс, ты бы попыталась меня остановить. - Но меня допрашивали и… - Я знаю, - перебил Птица, - и я молился, чтобы этот ублюдок Гром отстал от тебя как можно скорее. Я молча смотрела в его глаза. Мне очень многое хотелось сказать, где-то возразить. Но нет. Не могла. - Не мучай его, пожалуйста. Он не заслужил. - Ты считаешь? - Да. - Я не могу, Аня. Я должен довести начатое до конца, - я заметила, что он стал злее. - Если я захочу поговорить с Тряпкой, ты обидишься? – спросила я осторожно. - Только ради тебя. Постепенно его глаза становились голубыми и увидела в них то, что обычно видела. - Здравствуй, - сказала я и улыбнулась. Из моих глаз неожиданно полились слезы. Я скучала по этому бездонному озеру. - Аня, прости меня, пожалуйста, - начал быстро говорить он и упал мне в ноги. – Прости, что ты оказалась втянута в эту историю. Я ненавижу его. Ненавижу. Он причиняет вред людям, в том числе мне и тебе. Это он убил всех этих людей. Пожалуйста, не думай, что это я. Я не хотел этого. Разумовский плакал, и кричал, и смотрел на меня своими глубинными глазами снизу-вверх. Я присела на корточки и обняла его. - Тише, тише. Мой родной, Сереженька, ты ни в чем не виноват! Тише. Я с тобой, я рядом. Его рыжая голова лежала на моих коленях, и я перебирала его волосы руками. - Как бы я сейчас хотел оказаться с тобой дома. Я люблю тебя, прости, что не сказал этого раньше, - проговорил он сквозь слезы. Его тело тряслось и я не могла ничего с этим поделать. - Сереженька! Все будет хорошо, родной. Ты слышишь? Разумовский ничего не ответил. И мы так и сидели, наслаждаясь каждой минутой, проведённой вместе. Его тело все ещё тряслось, я пыталась его успокоить. -Твоя семья… Вас всех наверно сейчас преследуют. Из-за меня… - Не переживай за это. В этом нет твоей вины, ты не виноват. Это все Птица, - сказала я, убирая прядь рыжих волос за ухо. Вдруг Серёжа сел напротив меня. - Ты общалась с ним? - Да. Разумовский вздохнул и закрыл глаза. -Аня, я пойму, если ты больше никогда не придешь… - Что… - Стой, дай, я договорю. Я пойму, если ты не придешь. Я причинил тебе боль, хотя не хотел. Ты не заслужила. Просто знай, что я люблю тебя. Мы оба любим, как бы я не хотел забыть об этом. Когда ты рядом, он ведет себя по-другому. В уставших, убитых глазах Разумовского оставался совсем небольшой огонек жизни. Огонек, который еще не успели потушить Птица и Рубинштейн. И именно благодаря этому огоньку я могла разговаривать с любимым человеком. Я улыбнулась и по моей щеке прокатилась предательская слеза. Я хотела быть сильной рядом с ним в тот день, чтобы он не переживал за меня, но у меня не получилось. -Слезы не идут твоим чудесным карим глазам, Аня. Я не хочу, чтобы ты плакала из-за меня. - Я боюсь за тебя. Я боюсь, что в следующий свой приход обнаружу другого человека. Я не хочу тебя потерять, - уже конкретно плакала я. - Аня.., - произнес он. - Я люблю тебя, Сережа! Прости, прости, что я не призналась раньше! - переходила я на крик. - Просто…, просто я не думала.., я не знала, что так все произойдет. Прости меня. Разумовский молчал, и я пыталась отдышаться после тяжелого эмоционального скачка. Серёжа встал. Я поднялась вместе с ним. Он подошёл ко мне так близко, как только мог. Я смотрела на него снизу вверх. Серёжа что-то долго выискивал во мне, а потом… поцеловал! Нежно, не требуя взамен. Я ответила со всем желанием. И этот поцелуй заменил нам все следующие слова. Он был осторожен, словно боялся навредить, отпугнуть, а я была требовательной, потому что мне хотелось полностью раствориться в этом моменте, запечатлеть его в своей памяти. Никогда бы не подумала, что мой первый поцелуй произойдет в психиатрической больнице. Мне хотелось, чтобы этот момент продолжался вечно. Но этому не суждено было сбыться. Через несколько минут я услышала голос Рубинштейна, из-за которого мы отстранились друг от друга. - Анна, ваше время вышло. Мы с Серёжей посмотрели друг другу в глаза. Я обняла его. - Я люблю тебя! Пусть эта мысль не позволит тебе сдаться! - Он издевается надо мной. Заставляет призывать Птицу для своих наблюдений. Я не знаю, сколько ещё продержусь. Но мысль о тебе будет оберегом - сказал Сережа шёпотом мне на ухо. - Я вытащу вас отсюда. Обещаю, - сказала я и медленно вышла из комнаты, сдерживая слезы. Когда дверь за мной закрылась на ключ, я повернула голову, чтобы увидеть эти глаза. И я могу поклясться, что тогда они были янтарно-желтые. Сейчас я сижу в гостиной и не помню, как приехала домой в тот день. Я лишь прокручиваю случившееся в самой комнате. И мне безумно хочется, чтобы сейчас на диване на моих коленях лежала голова этого человека, чтобы я также перебирала его волосы, и он наблюдал за каждым моим движением. И мне уже неважно, какие глаза будут меня изучать: жёлтые или голубые. Я люблю их. Обоих. Они стоят друг друга. Я приняла для себя решение, что раз я не заметила разницы, значит люблю обоих. Неожиданно в дверь постучались. На пороге стоял мужчина с недлинной спутанной бородой в песочной одежде и кепке. Он несколько секунд сверлил меня взглядом. - Здравствуйте. Вы Анна Воронцова? – наконец спрашивает он. - Да. - Меня зовут Олег Волков. Мне надо с вами кое-что обсудить. Я пропускаю мужчину в квартиру, не понимая, что происходит. Я никогда не открываю двери незнакомцам, но сейчас чувствую, что происходит что-то важное.