Твои руки

Зима была на диво холодна, метель-завируха запугала всех своей буйностью, завалакла все белыми хлопьями. Заставляя по долгу в тепле засидать, от её самой хаваться. Во дворце же царском было прохладно, каменные каридоры встречали прихожан холодным, заволакивающим воздухом. Они тянулись длинными тунелями по всему периметру. В час, когда из покоев ближних теплом веяло, призывая зайти, акунуться в тёплую, магящую ласку по тунелями тем несся юноша. Потеплее закутавшись в кафтан, да в шубу подаренную он резво шагал в покои царские. Много чего живые души про него молвили, казалось и жизни не хватит каб перечесть. Какими только словами срамными его не кликали, как только не искажали его имя почётное, кабы насалить мальчишке. Да и сам он ведал что нехорошее за спинами шепчут, да только не обида у него на душе была. Про себя думал:,, Молвите, боле имя моё произносите. Задуйте да и уста прикрывайте, наплевать мне на вас.Коли царю я люб, да указы его выполнять могу, не надобно мне более чего,, Холод больно по лицу бил, только щеки румянил. А уши и подавно раскраснелись, буть то натерли чем. А каридоры те завалакивали во тьму свою, уж не день был. Только свечи восковые по углам горели, да мелким теплом отдавали. Подойдя к двери назначенной, Фёдор лихо пастучал пару раз, да раздался звук громкий по дереву толстому. Не дожидаясь ответа зашёл юнец в покой царские, уже намеревался поклониться, как приметил, что царь за столом своим сидит да на что то глядит глаз не отводя. Он видать, и вовсе Федьку бы не приметил покуда тот голос не подал. -Царь-батюшка, гонец вести славные с границ наших принёс.-уж больно довольным голосом промолвил Басманов. Царь лишь томный взгляд на него перевел, помолчал маленько да лишь руку протянул. Двинулся с места Басманов, да и намеревался бумагу в ладонь царскую заложить. Стал он подле самого царя да и только успел что здивиться, руку свою царь не за вестью протягивал, желал он с рукой Федоры сомкнуться. А уж вторую он протянул за бумагой, да и кинул на стол росписями устланном. Стоит Фёдор, пошевелиться не смеет, томно вздыхает да на царя взгляд поднять не смеет. А государь легко да ласково его запястье оглаживает, еле касаясь, будто боясь напугать. Не унималась в голове царёва мысль мутная, Федька вон и на кане скачет, и саблей уж больно ловко размахивает, а руки его нежные. Будто девичьи. Николи царь, сколько глядел на них, не видал и царапинки. А взор его довольно часто на Феде оставался. И сам того не ведал царь почему, хочется глядеть на него и все тут. У отца его, Алексеича, уж больно пригож сын. То и наравит мальчишка на свободе, на вольном скакуне своём, мчаться далеко, вдоль полей да лесов. А уж красота его, так и мысли срамные сразу в голову лезут, любая б девка завидавала. Да только не может Государь не глядеть, не любоваться им, в очах его тонуть. Али околдовал он его? -Что же это за вести такие славные? - молвил царь, да и принялся ладонь легко поглаживать, пальцы перебирать. Второй рукой подпер голову, теперь уж полностью к Басманову развернувшись. А Федя как стоял столбом, так и продолжил, смутил его государь. Никто раньше его так легко да ласково по рукам не поглаживал. Было время мамка все балавала, а не стало её так отец в строгости учил, там и забудешь вовсе, что за нежность такая. -Что же ты молчишь, а, Федюша? - уж поднял царь взгляд свой усталый на юношу, да и понял сразу, что засмущался тот. Да и улыбка на лице поплыла, от зрелища этокаво. В первый раз Иван так детально на очертания лица его смотрит. То дело и переговаривался и советовался с ним, и с отцом его, да не разглядывал вблиз . Да и где Фёдор, там и отец его, тут как тут, все за сына говорит и решает. Однажды лишь Фёдор за себя сказал, когда перед царём высказал честь к нему в опритчину пойти. Тогда и видел Иван как глаза его блестели, как желание вспыхивало. Радасна ему было, да глядя на лицо отца его перекошеное сразу понял Иван-уж сильно недоволен он решением сына. Просил он у царя одуматься, мол и проку нет, да и наследников у меня не дай бог не останется. Взглянул царь в глаза Фёдора, да и не смог он огонь желания его потушить, взял в опричники. Уж больно довольный был тогда юнец, сиял весь от радасти. Да и самому государю на сердце теплее сделалось. -Там.... У границ то наших... Врага одалели,войска уж скоро да дома собираться будут. - и сам свой голос не признал, на последнем вздохе будто молвил. Пуще того царь заулыбался, потянулся своей второй рукой да юношестскую перехватил. Теперь уж в своих он будто руки Фёдора греет, и не мудрено, у него руки холодные будто изо льда сколотые. -Это хорошо Федюша. А царь то и дело перстни грубые на мягких пальцах перебирал, ладонью по тыльной стороне гладил, будто символы вырисовывал. -Уж больно ты мне Федюша, мою Анастасию напоминаешь, по глазам своим живым да улыбка яркаю. И руки у неё были такие же, нежные да ласковые, уж как не хватает мне её. Объятий её жарких. Да и все действия смолкли, остановился царь, то ли задумался то ли загарюнился горько. А сидел уж неподвижно. Федя же глаз с него свести не мог, поглядывая исподлобья да в слова вслушивался. Да и слова его, о царице ныне покойной, сердце разъедали. А хотелось с царём тоску разделить, каб и ему не так горько было, да не сможет он, не любит никто царицу так, как Иван Васильевич. Убрал Фёдор руки свои из схватки царёва, да обнял его, склонившись немного. Уж пусть посвоевольничает, так может и царю легче станет. И вправду, обхватил Иван тело юноши руками своими сильными, да ближе к себе прижал. Лицом в кудри его закрывается, да дышит томно. Не ожидал такого Фёдор, да и стал столбом, пока царь его ещё ближе предвигать не стал. Уж чуть ли не садиться на колени царя, а он его только и придвигает, ближе да ближе. ,, Видать не гневается царь на своевольность мою,, подумал Федя. Уж сильно стыдно ему за свои действия стало, повисло молчание неловкое. -Федюша... - томно сказал государь, дыша в шею ему. Пуще того раскраснелся юнец. По коже его белоснежной мурашки пробежали, от каждого прикосновения мельком вздрагивает. А государь не унимается, ещё ближе к себе Федьку придвигает, руками по спине его гладит да в шею тяжело дышит. А про себя думает,, ещё немного постоять бы так, теплом его согреваясь, уж и запамятовал я, каково это,, -Государь-подал голос Басманов, царю он врать не смел, клятву он давал да и знал что царь всякую ложь чует.-Уж неловко мне, да и коли зайдёт кто... -от чего же неловко тебе? Али боишься слухов? -нет царь-батюшка, уж слухов сполна, не боюсь я их. -Тогда от чего же ты меня отталкиваешь?-поднял он свой взгляд на лицо юношеское, да и глядит в глаза взгляд неотводя. --Я государь верой и правдой тебе служу, как пёс верный. Все указы твои безаговорочна выполняю. На пирах твоих за честь имею народ потешить. Да... К ласке твоей я не привык. Как то... И трепещет у меня все, а как сказать про это не ведаю. -Не врешь ты мне, по глазам вижу. А коли и примешь ласку мою, я только рад буду. Не хочу насильно тебя принуждать. Коли и люб я тебе как человек, а не как государь так и быть по сему. Забегали глаза Федорины по лицу княжескому, ещё больше он порозовел да головой кивнул. Уж тогда и высвободил его царь от схватки своей, да вновь руки его взял. Поднёс он их к устал своим, да поцеловал легонько. Да и усмихаясь поднял лицо свое к юнцу