Половинка желания

Когда ты вечный монстр, заключенный в тело огромного зверя, лишенный возможности контролировать силу в полной мере, ночь становится любимым временем суток. Темнота скрывает тебя от посторонних глаз, будь они фарфоровые или металлические, позволяя не бояться увидеть в них очередную порцию страха и жалости. Она была другой. Даже увидев его впервые, безрассудно поднося свечу, ее крик был полон лишь злости, как будто та ожидала увидеть что-то другое. Девушка смотрела на него прямо, не отводя взгляд, и разговаривая так, будто он не мог убить ее лишь коротким взмахом когтей. Она была другой. Когда Адам сказал ей, что оставит ее вечной пленницей за то, что совершил ее отец, она лишь кивнула, обманом вызволяя родного себе человека. Люмьер говорил без остановки, описывая невозможность такой удачи, и что наконец-то у обитателей замка появился шанс прожить жизни не в форме посуды, но он не верил в его слова. Мужчина был уверен, что его сердце остановилось еще до того, как фея произнесла свое заклятье, ведь так было всегда. Любовь, что в ней хорошего? Абсолютно ничего. В библиотеке догорала очередная свеча, обитатели заколдованного замка уже отошли ко сну, оставляя свои обязанности до следующего дня. Белль бродила по огромным книжным коридорам, проходясь по корешкам пальцами, запоминая каждый изгиб. Их рельеф и текстура дарили ей чувство свободы и предвкушения, которое хотелось растянуть на вечность вперед. От ее внимания не ускользал ни один автор, и, даже если язык был ей не знаком, она все равно старалась проявить должное уважение и хотя бы озвучить слова в своей голове. Белль прочитала достаточно на сегодня, в мыслях еще крутились детали сюжета последнего из томов, а особо запоминающиеся строчки звучали в ее голове разными голосами. Стеллажи уводили ее в глубь лабиринта, но она все еще оставалась в поле зрения голубых глаз, наблюдавших за ней из далека. У Адама была практически минута, чтобы передумать, перед тем как девушка выйдет из очередной секции и обнаружит его присутствие. Мужчина посмотрел на свою руку, которая уже вторую ночь не была обращена в звериную лапу. Этот факт так радовал и пугал его одновременно, ведь он не мог быть уверен наверняка. Она должна будет понять, что произошло, ведь книгу, великодушно оставленную волшебницей та прочла первой, так и не сказав ничего по этому поводу. Он не хотел рисковать, но бездействие убьет его раньше, чем чертовы осыпающиеся лепестки розы. Девушка остановилась у одного из стеллажей, разглядывая содержимое полки, когда голос из-за спины застал ее врасплох. — Не знал, что такие книги знакомы юным леди, — его голос звучал тихо, однако девушка замерла, лихорадочно продумывая ответ. — Кто сказал, что эти книги мне знакомы? Не помню их в лавке месье Жана. Адам не смог сдержать игривую улыбку, когда увидел смущение, которое говорило само за себя. — В этом я не сомневаюсь, однако, осмелюсь предположить, что книга именно данного рода литературы лежала на твоем читальном столике, — он сделал несколько шагов, девушка все еще стояла к нему спиной, вероятно, придумывая ответ. По ее спине пробежалась горячая волна неловкости. Он подошел совсем близко, когда Белль повернулась, готовая выплеснуть на него свою пламенную речь, которая наверняка содержала множество эпитетов и остроумных фраз, и замерла, так не сказав и ни слова. Она вглядывалась в его лицо, подняв голову, пытаясь убедиться в том, что видели ее собственные глаза. Девушка бегала взглядом, рассматривая каждую деталь, не в силах поверить в происходящее. Мужчина стоял, оперевшись о верхнюю полку рукой, стараясь найти свои собственные ответы в ее взгляде. — Это… ты? — девушка подняла руку, практически отдернув ее при касании, однако он тут же схватил ее кисть, прижимая тонкую ладонь обратно к своей щеке. — Да. Но с восходом все вернется обратно, — он прикрыл глаза, проводя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Тяжелый вздох, и ничуть не более легкое признание: — Я хотел, чтобы ты увидела меня таким, чтобы знала, каким могу быть настоящий я. Адам наблюдал, готовый услышать от нее что угодно. Он смотрел, как изменилась ширина ее зрачков, как затрепетали ресницы при каждом его слове, и почувствовал, как пульс изменил скорость. В том, кто причина его измененного облика, он все меньше сомневался, стоило ему почувствовать силу биения своего собственного сердца о ребра. — Но, я уже видела настоящего тебя, — девушка провела ладонью вниз, перемещая руку на воротник, все еще не теряя контакта с кожей, — и для этого мне даже не нужны глаза. В ее словах было слишком много тепла, слишком много доброты для одного него, в котором она почему-то так легко нашла хорошее, позволяя ему быть рядом, не опасаясь за себя и свою жизнь. Она смотрела, как над ней возвышается Чудовище, и все равно оставалась рядом. Казалось, в эту самую секунду, он готов исполнить любое желание, положить мир к ее ногам, стоит лишь только попросить. Однако Белль не нуждалась ни в чем, когда он стоял перед ней, такой открытый и честный, готовый на все, ради того, чтобы заслужить шанс на взаимную любовь. Одно желание на двоих, а значит у каждого еще осталось по половинке. Мужчина наклонился, оставляя легкий поцелуй на бледной щеке. — Я буду ждать тебя, даже если это займет у меня всю жизнь. В ответ он получил секунду тишины, а затем его плотно сжатого рта коснулись горячие губы. Она оставляла легкие поцелуи, стараясь притянуть его ближе к себе, чему, собственно, он и не сопротивлялся. — Я не хочу больше ждать, ведь наше время, возможно, так и не настанет, — кровь стучала в висках, для нее все это было слишком ново, чтобы остаться равнодушной. — Я не до конца могу контролировать свое тело, Белль, я все еще наполовину зверь, — его голос должен был звучать предостерегающе, но возбужденная хрипотца выдавала его состояние лучше всего. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — шепот был оглушительно громким. Адам резко припал к ее шее, вдыхая аромат и целуя каждый сантиметр нежной кожи, наслаждаясь бархатной текстурой. Он старался быть нежным, ощущая тонкое девичье тело под собой настолько хрупким, что боялся сломать. Будто держа в руках сокровище, он проводил пальцами по тонким изгибам и реагируя на каждый ее вздох, готовый в любой момент отпустить. Эта осторожность подкупала, но сила, исходящая даже от таких легких прикосновений, будоражила в ней что-то темное, до боли желанное. — Черт, ты даже представить не можешь… — он прервал сам себя гортанным рыком, притягивая девушку в глубокий поцелуй. Слияние губ было жадным, глубоким, оба пытались взять друг от друга все, что еще у них осталось. Пылкая неопытность, от которой закипает кровь, и страстная сдержанность, от которой остаются синяки на коже. Его рука пробралась за спину, мучительно медленно справляясь к каждой петелькой шнуровки. — Если я порву ее, это будет считаться за вред? — мужчина практически застонал, когда горячие губы коснулись его подбородка, а проворные пальцы отстранили руки от корсета. Теперь его ладони бесстыдно пробирались под веер юбок, ища желанного соприкосновения. Он был готов взять ее прямо сейчас, но в первый раз полагается быть сдержанным, и, видит бог, он сделает все, чтобы не испугать ее сейчас, собирая в себе по частицам джентльмена, которым он так и не успел побывать. Девушка плавно опустила руки, и платье осело пышным облаком, останавливая скольжение по тонкому телу лишь у самых щиколоток. Любопытство затмевало приличия, а желание заставляло забыть о морали, даже стоя перед принцем в сорочке. Его рука скользнула под ее коленями, а вторая обхватила талию. Белль невольно вздрогнула, прижимаясь ближе, но мужчина тут же привлек ее в очередной поцелуй. Она обхватила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы, пока он нес ее к одной из кушеток в самом центре зала. — Я не смогу нежно, — проговорил он, прокладывая дорожку поцелуев по бедру, избавляясь от последних элементов ткани, — понимаешь? Мягкость его голоса яростно контрастировала твердостью тела, заставляя юную девушку задыхаться. Горячие дыхание опаляло внутреннюю сторону бедра, женские пальцы впились в кожу головы, проводя полосы. — Просто позволь мне видеть настоящего себя, — ее слова смешались со стонами, которые он не позволит ей сдерживать. Солнце постепенно поднялось над горизонтом, а лучи понемногу дотянулись до центральной части библиотеки. Прекрасная девушка, погруженная в царство Морфея, а ее талию крепко обнимает мужская рука.