Мое погасшее солнце

Хаск любил Энджела. Любил любого во всех его ипостасях, в каких только довелось увидеть. Они оба повстречались уже в аду, месте грешных и отчаявшихся душ. Даже если грехи и не были столь тяжки, чтобы смыть благородство помыслов, жизнь здесь выбьет из души всякий свет. В планах на жизнь никогда не было пунктика влюбиться в наркоманскую проститутку, но теперь этого человека Хаск предпочёл бы любому во всевозможных мирах. Он любил домашнего Энджела, заспанного, в простой свободной одежде нежно розового цвета, высветившегося после стирок. Пить вместе утром кофе, разговаривать или смотреть фильмы по вечерам. Любил разодетого Энджела, что малевался как в последний раз, собираясь на съёмки или очередное стрип-выступление. Он сразу настраивался на предстоящий вызывающий образ, флиртуя перед уходом, словно только для одного Хаска и нарядился в эти едва что-то прикрывающие шмотки. Хаск любил и заплаканного Энджела, что ненавидел весь мир и работу, что приходил обессиленный домой и просто молча лил слезы от усталости и боли. Он утыкался лицом ему в колени, пока Хаск натягивал плед на вздрагивающие плечи и гладил по голове, коря себя за то, что больше ничем не может помочь. Любил Энджела, сияющего на сцене, любил упавшего в грязь, любил искреннего и надевающего на людях свою маску. Каким бы он ни был, это всегда был Энджел. Хаск любил его и сейчас, когда уже как полгода его тело лежало в земле. Вспоминать их первую встречу всегда было приятнее. День, когда побитый жизнью бармен выслушивал слезные излияния на жизнь слишком уж перебравшего алкоголя незнакомого паука, стал началом их истории. В ту смену Хаск порядком задолбался, а тут ещё и этот. Валяется на стойке в обнимку с бутылкой и слишком уж развязавшимся от алкоголя языком. Уже не незнакомец, потому что Хаск уже успел услышать и что парня зовут Энджел, и что он порно звезда, достаточно известная, и про его мудака босса, и про проданную душу. Этому определённо не стоит так напиваться, так изливаться про жизнь в аду может быть чревато последствиями. Хаск лично повидал многое и выслушал многих. Людям надо высказаться, а он в любом случае остаётся здесь и порой из какой-то непонятной жалости участливо кивал или вставлял реплики в слезливые монологи. Но напившийся паук, в итоге просто уснувший за стойкой, был слишком красив, чтобы не стать жертвой изнасилования или... ну ладно, в рабство он и так уже, судя по всему продан. Он много говорил о своём хозяине, чтобы сделать вывод, что печься о наличии у себя этого демона тот будет и имеет достаточно власти, чтобы на него не посягнули. Но вряд ли его сутенер что-то предпримет, чтобы забрать выброшенное кем-то на улицу изломанное тело. Когда бар готовился к закрытию, паук спал непробудным сном и не реагировал ни на какие толчки и попытки разбудить. Хаск лишь тяжело вздохнул, даже не зная, что ему теперь с этим чудом то делать. Облить холодной водой и вышвырнуть прочь? Так обычно принято поступать с теми, кто не может уже уйти на своих двоих. Но поступить так с этим рука почему-то не поднималась. Сцепив зубы и предчувствуя, что он об этом пожалеет, Хаск все же забрал его к себе домой. Сбросив паука на диван и накрыв пледом, он пообещал себе выдворить того сразу же, как проснётся и сможет встать на ноги. Сам же Хаск ушёл в свою комнату, тоже завалившись спать. Проснулся он от мягких тычков в кошачий нос и бегающих чужих пальцев вокруг ушей. Ощущение чужого тепла под боком ясно обрисовали ситуацию ещё до того, как он раскрыл глаза и встретился взглядом с чужими гетерохромными. Одной парой рук паук обнимал его, другой перебирал шерстку, а третьей как раз таки тыкал в нос и скрывал хихиканья в кулаке. Вот ведь многорукий засранец. - Доброго утречка, котик! - Пошёл нахер. Игнорируя возмущенный возглас паука, Хаск оттолкнул его от себя, выбираясь из объятий. - Не помню, что между нами было, но достаточно грубо с твоей стороны было после всего просто выгонять меня на диван, котёнок. Что ж, вот и проблема с утра пораньше. Наверное, все же стоило бросить его на улице. - Не помнишь, потому что между нами ничего и не было. Ты отрубился в баре и я пожалел тебя и не вышвырнул в канаву, а притащил на свою голову домой. Так что теперь ты просто уберешься отсюда, ясно? С этими словами Хаск поднялся с кровати, ставя точку в их взаимодействии. Однако паук все равно потянулся к нему. - Котик... - Не называй меня так. И как только у тебя столько сил после всего выпитого вчера. - Я как раз насчёт этого. У тебя случайно не найдётся таблетки от похмелья? Хаск обернулся на сидящего с виноватой улыбочкой паука, теперь уже подмечая скованность движений от ломоты в теле, и как он морщится от головной боли. Наверное, чувствует себя отвратительно, но нахера тогда весь этот спектакль? - Если что, я не блевал у тебя, - поспешил заверить паук. Тяжёлый вздох и Хаск направился на кухню, жестом позвав его следовать за собой. Там уже достал таблетку и стакан воды для непрошенного гостя, что тут же набросился на них. - Я дам тебе десять минут, чтобы прийти в себя, а после вали домой и отсыпайся уже там. Уяснил? Напившись, паук задумчиво отставил стакан на стол, словно раздумывая над чем-то и все же решился. - Можно принять у тебя душ? Взбешенный Хаск уже полностью ощутил последствия своего сочувствия. - Слушай, парень, если я проявил к тебе немного доброты, это не означает, что ты можешь теперь этим пользоваться. Я сказал проваливать. - Пожалуйста. Я ведь не прошу за бесплатно. Я очень благодарен тебе за то, что не бросил на улице и готов отплатить. От меня сейчас, наверное, несёт перегаром, так что только дай привести себя в порядок, - чужая пара рук потянулась к его плечам, спускаясь на спину. - Я умею многое, ты будешь просто в восторге. Отблагодарю тебя по полной. Хаск на это лишь вскинул брови. Было что-то в этом «пожалуйста», что снова тронуло сердце. И с каких блять пор он стал таким уступчивым?! - Многое, говоришь? - Именно! Чужие руки продолжили блуждать по телу, пока паук молниеносно напустил на себя соблазнительный вид. Теперь ясно, почему он известная порно звезда. - Исполню все твои предпочтения, котик. - Тогда я хочу завтрак. Предпочтения простые - вкусно и не горело. А ещё желательно, чтобы ты оставался одет и больше не домогался до меня. С этими словами он сбросил с себя чужие руки и покинул кухню под изумленный взгляд гетерохромных глаз. Это было так давно, что подробности воспоминаний уже стёрлись. Хаск только помнил, как в итоге Энджел остался в его доме до самого вечера, а он сам впервые за долгое время удостоился вкуснейшей еды, которую сам себе настолько готовить не мог. Паук все же не соврал о том, что умеет многое. А после как-то незаметно его полупустая холостяцкая квартира стала полниться вторым шкафом с чужой одеждой, туалетным столиком, ванну заполнили всевозможные баночки с шампунями и кремами, а в холодильник знающая рука набирала нужные продукты. В какой-то момент в квартиру Хаска даже переместилась хрюшка. Он ворчал на хлам, но в глубине души понимал, насколько приятнее возвращаться в обжитый дом, питаться вкусной едой и засыпать рядом с кем-то. Энджел окончательно переехал к нему. Вопреки всем попыткам паука, прошло достаточно много времени их совместной жизни, прежде чем они впервые переспали. Хаска раздражали многие выходки Энджела, но он слишком быстро к нему привык, как к составляющей своей жизни и её неизменной части. Он понимал прекрасно, что ни за что не забрал бы домой и не позволил остаться тому, кто ему не понравился бы. Энджел зацепил его с самого начала и отнюдь не внешне. Шло время, и Хаск признал уже сам себе, что да, Энджел ему нравится, и он хочет провести с ним все свое послесмертие. С ним было комфортно и уютно, но это шло вразрез с извращенным мировоззрением паука о том, что за хорошее отношение к себе надо платить сексом. Тот приставал, соблазнял, а после, слыша в ответ отказ, замыкался в себе, закрывая свою неуверенность и сомнения насчёт своей привлекательности. Энджел слишком привык быть лишь телом, которое используют, считать себя товаром. И если уж человек, что ему нравится, его не хочет, значит с ним что-то не так и он бракован. А Хаск на самом деле хотел. Энджел его возбуждал, но только хотел не так, словно он пользуется им. Секс был для него моментом близости, единения и полного согласия. Он не хотел использовать Энджела только потому, что он будет считать это платой за то, что Хаск позволяет ему у себя жить. А у него, как выяснилось, и правда, не было своего дома. Он жил в студии, спал в гримерке, потому что суммы, что студия считала нужным ему платить, не хватало на аренду. В тот день он и просил воспользоваться ванной, потому что заявиться на работу после ночи пьянства было бы себе дороже. Им потребовалось много разговоров и ссор, чтобы, наконец, объясниться друг с другом, открыть душу. Хаск тщательно старался донести свою точку зрения, чтобы доказать Энджелу, что он любит его не за тело, за просто так и его собственные желания не менее важны. Лишь когда Энджел сам расписал ему, как он хочет, чтобы это было, полностью подтвердив свое желание, они и переспали. Приятнее всего было вспоминать начало и следующие за ним события. Уютные вечера, совместные прогулки, ссоры, душевные разговоры. Хаск и сам не заметил, как Энджел не просто стал наполнять его жизнь, он стал его жизнью и смыслом. Теперь уже даже не хотелось думать о том, что было бы, не притащи он в тот день к себе домой пьяного паука. И тем больнее было вспоминать последний день Энджела, который был в голове куда острее всех прочих. Это был день зачистки. Из-за перенаселения жилья на всех попросту не хватало, и многие грешники оставались на улицах. Именно они тогда и страдали в первую очередь. Фактически ангелы могли напасть на кого угодно и ворваться куда угодно, но старались не переходить дорогу влиятельным оверлордам, дабы не повлечь за этим проблемы раю. Проще всего было заколоть грешников с улиц, которых и так было хоть отбавляй. Так что дома оставались пусть и не особо надёжным, но хоть каким-то укрытием, где можно было надеяться на везение. Во время зачисток Энджел вполне себе мог пользоваться укрытием студии Валентино, что уж точно не оставила бы свою прибыльную звезду на произвол судьбы. Однако, даже зная, что этот день может стать для него последним, он никогда не сбежал бы в безопасное убежище, оставив Хаска. Он куда лучше провел бы свой последний день с ним, чем в постели Валентино и потеряв при этом того единственного человека, перед которым мог предстать настоящим и получить в ответ лишь полное принятие. Они сидели в их квартирке и пили чай за разговорами. Чистка началась уже как несколько часов и с улицы порой доносились крики и звуки резни. Это ад, здесь каждый сам за себя, но сложно не дёргаться при очередном громком вопле неподалёку. Они стараются вести себя непринуждённо с показным спокойствием, словно ничего особенного и не происходит, хотя оба были напряжены. Энджел нервно поглаживал по голове сидевшего у него на коленях Наггетса. - Знаешь, когда это закончится, нам обязательно надо будет куда-то сходить. Оба понимают, что речь идёт о чистке. Им уже везло столько раз, но это вовсе не означает, что они переживут и каждый последующий. Однако размышляя о будущем можно было хоть понизить уровень тревоги. - Куда ты хочешь? Хаск сжимает в руках чашку, досадуя на то, что в ней всего лишь чай. Куда охотнее он залил бы в себя что-нибудь крепкое, но сейчас лучше всего было бы сохранить ясную голову и способность держаться на ногах на случай непредвиденного, где надо будет действовать быстро. На некоторое время Энджел задумывается, а после выдает: - Знаешь, я видел афишу открывшегося спа салона. Рейтинг у него вроде хороший, да и цены доступные. На это Хаск вскидывает брови, на что Энджел заходится смехом. - Да ладно, котик, тебе пойдёт. Ещё во вкус войдёшь. Ловя его настрой, он и сам улыбается. - Открытие перед чисткой, достаточно оптимистично. Энджел отвечает нервно дрогнувшими уголками губ и снова замолкает. - А я бы сыграл в покер, - поддерживает разговор Хаск. - Если уж мы рискуем жизнями, то чего стоит риск каких-то денег. - Аааа спустишь все наши сбережения в чей-то чужой карман? - Ловкость рук и ничего мы с тобой не потеряем. - Ах ты, жулик старый. Смех выходит сдавленным, напряжённым, но это всегда было хорошей самозащитой во время страха. - Но все это придётся отложить. Богачи любят закатывать помпезные шоу, и Вал обязательно заставит меня присутствовать в качестве развлекательной программы или когда надо охмурить нового потенциального бизнес партнёра. - Твой Вал уже порядком зажрался. - Не то слово. Снова повисает тишина. За это время Хаск дёргает ушами, прислушиваясь к звукам снаружи, а Энджел задумчиво отводит взгляд. Его рука ползёт по столу и накрывает ладонь Хаска. Тот удивлённо поднимает глаза. - Ты чего? - Хаск, я... - Энджел запнулся, явно испытывая волнение. Он всегда был таким, направо и налево бросался пошлыми шуточками без какого либо стыда, но был куда менее уверен, когда пытался быть по-настоящему искренним. - Я не знаю, как сегодня все пройдёт, но просто хочу сказать. Я очень благодарен судьбе, что в тот день встретил тебя. Не знаю, как сложилась бы иначе моя жизнь, но даже не хочу представлять. Впервые я за что-то рад, что попал в ад. Все хорошее в моей жизни за последние годы связано с тобой, и... я люблю тебя. Он осторожно поднял глаза, сам смущенный своими словами. Энджел мог бы с уверенностью сказать, что развратный флирт был куда проще, чем подобные признания. Для него это было интимнее всех грязных фразочек, что он бросал в камеру на съёмках и своим клиентам. Он много раз думал о том, какого Хаску встречаться со шлюхой. С тем, кого перетрахал едва ли не весь ад, кто просто хуже использованного презерватива. Ежедневно в нем бывает столько членов, что считать замучаешься, весь ад видел его с экранов в любых позах и ракурсах, как Хаск его вообще не брезгует? Многие, наверное, многое бы отдали за то, чтобы встречаться с Энджелом Дастом, что совершенно бесплатно сможет унести их на небеса блаженства. Может быть, и рискнули бы попытать удачу, если бы не знали, кому принадлежит эта куколка и что с оверлордом шутки плохи. Даже их связь с Хаском Энджелу приходилось тщательно скрывать, много врать и искать обходные пути, дабы не навлечь на них внимание Валентино. Но Хаск был первым, кто не купился на его тело, кого заинтересовал он сам. Энджел уже и сам тогда мало верил, что в нем хоть что-то осталось от красивой внешней оболочки, что он чего-то стоит. Хаск помог ему окончательно не утратить себя, постепенно восстанавливая ему самооценку и самоценность. Он любил его даже таким - грязным, использованным, и при этом сердился, когда Энджел считал себя таковым. Для Хаска он был прекрасен, но не в том смысле, в каком это видели клиенты, зрители или Валентино. С Хаском ему не надо было быть идеальным, чтобы быть в его глазах самым замечательным. - Энджел, - Хаск явно был немало тронут его словами, и сжал его ладонь в ответ. - Я... - Хэй, какого черта?! Внезапно Наггетс завизжал со всей сил, подняв настоящий переполох, и принялся вырываться из рук, даже едва ли не укусив Энджела. Тому все же пришлось выпустить хрюшку из рук, что тут же бросилась на пол, а после внезапно барабанные перепонки оглушил свистящий взрыв, подбросив все в воздух. Перед глазами закружился водоворот красок и искр, ударная волна пустила кровь из ушей и носа, а следом после потери пространства и кружения в воздухе последовал выбивающий сознания удар тела о поверхность земли. На время связь с реальностью была утрачена, лёжа в обломках и повредив тело, оставалось только ждать пока регенерация вернёт тебе более менее живой вид. Энджел с трудом разлепил глаза и тут же схватился за раскалывающуюся голову. Больно. Волосы пропитались кровью, и сама перспектива двинуться казалась нереальной. Ему повезло и ничем неподъемным его не придавило. Он подвигал на пробу всеми конечностями, чтобы оценить ущерб, и одна из ног не поддалась. Черт. Вот ведь незавидное положение. Толи это было дело рук ангелов, толи тех, кто пытался защищаться, но их дом почти полностью взлетел на воздух, оставляя в живых лишь основание. Вокруг стояли непроглядные облака пыли, постепенно начинающие рассеиваться. В небе над головой сновали ангелы и, к счастью, пока ещё не спешившие к руинам, но все равно оставаться здесь было не безопасно. Энджел предпринял ещё одну попытку хотя бы сменить позицию, но все ещё было слишком больно. Так быстро, как хотелось бы он не восстановится, но все равно можно считать, что все могло обстоять и хуже, и он достаточно легко отделался, по крайней мере, никакие части тела не отлетели и не расплющены. Неподалёку послышалось копошение, и Энджел инстинктивно напрягся. Он не знал, будут ли ангелы добивать уже поверженную добычу, может если притвориться мёртвым, то прокатит остаться без внимания? На всякий случай он закрыл глаза и перестал шевелиться, напряжённо ожидая. Это мог быть кто угодно, все же вместе с ними в доме находились и другие жильцы. - Энджел! Услышав знакомый голос, Энджел поспешно распахнул глаза, встретившись глазами с Хаском и от сердца облегчённо отлегло, видя его живым и достаточно невредимым. Пробираясь сквозь осколки, демон кот направлялся к нему. Вид у него был тот ещё потрепанный, правая рука безвольно висела и вся одежда с этой стороны была пропитана кровью, ухо сильно ободралось, дышал он тяжело и рвано. Но хотя бы мог передвигаться. Он был весь покрыт пылью и раскрошившимся цементом, сам Энджел, вероятно, выглядел не лучше. Хаск оказался рядом, опускаясь на землю рядом с ним и оглядывая его внешний вид. - Ты как? Встать можешь? Энджел в ответ предпринял ещё одну попытку приподняться, что телу уж очень не понравилось, и он тут же скривился. Хаск остановил его, удержав рукой на месте и предотвращая новые попытки. - Понятно. Надо убираться отсюда, пока крылатые твари не разглядели. Я помогу тебе, потерпи немного. Закинув одну из его рук себе на плечо, Хаск обхватил Энджела здоровой рукой за пояс, поднимая. В глазах тут же потемнело, голова немедленно дала о себе знать, но у них не было на это времени. Хаск сам был не в том положении, чтобы нести его, Энджел видел, как помутнели его глаза от боли, так что передвигаться надо было вдвоём. Он переносил весь вес на нетронутую ногу, пока они медленно двигались в сторону сохранившихся останков здания. Оказавшись в стенах, они отыскали достаточно укромный угол, где можно было разместиться. Над головой были останки потолка и, несмотря на пыль, укрытие какое никакое было. Не такое надёжное, но куда лучше, чем оставаться на улице. Всё же лучше погрести под стенами, где все равно после можно восстановиться, чем попасть под копье ангела. - Здесь теперь можно остановиться, - произнёс Хаск, помогая Энджелу сесть, прислонившись к стене. Тот мог лишь сдерживать шипение от раскалывающейся головы. Похоже, он её серьёзно повредил. Главное, чтобы регенерация все восстановила в первоначальном виде. - Кха...да, спасибо... Это была самая дерьмовая чистка из всех, с которыми ему довелось столкнуться. Он ещё никогда не испытывал таких рисков. Скорее бы все это уже закончилось. Хаск уже собирался сесть рядом, но внезапно выпрямился, словно вдруг что-то вспомнил? - Что такое? - обеспокоенно подал голос Энджел. - Наггетс. Энджел вздрогнул от осознания, что его хрюшка тоже где-то там, под развалинами. Неизвестно выжил ли он вообще, в отличие от грешников животные не обладали такой способностью к полной регенерации. Сердце тут же болезненно сжалось в страхе за любимца. - Я схожу, поищу его, - ответил Хаск, оборачиваясь в сторону выхода. - Оставайся, пожалуйста, здесь. Подавшись вперёд, Энджел резко ухватил его за край рубашки. Хаск остановился. Глядя ему в глаза, он сейчас в полной мере ощутил весь тот риск, в котором они находятся. Что если Хаск сейчас уйдёт и больше не вернётся? С одной стороны Наггетса надо найти, ему может понадобиться помощь, с другой так не хотелось отпускать туда Хаска одного. Энджел не знал, как выразить это все словами, да и боль в голове не позволяла собрать все мысли в связные слова. Он мог лишь выплеснуть все терзавшее его отчаяние во взгляде, но Хаск понял его. - Я буду осторожен, все будет хорошо. - Пожалуйста, вернись обратно. - Обещаю. Отпустив край его рубашки, Энджел мог лишь смотреть вслед удаляющейся спины единственного демона, которому смог по-настоящему открыться, кто принял его, кого он полюбил. Сердце отбивало тревожный набат. Злое предчувствие кричало, что эта встреча была их последней. Хаск выбрался из развалин дома, оглядываясь вокруг. Пыль уже улеглась, открывая обзор. Можно было внимательнее осмотреться, но вместе с этим стать и лёгкой мишенью для ангелов. Собравшись, он двинулся вперёд, стараясь особо не появляться на открытом пространстве и прятаться по возможности за чем-то. Задача предстояла та ещё, разрушения были достаточно масштабны, и среди этого всего предстояло найти одного поросёнка. Лучше всего было начать с места, где он упал сам и после нашёл Энджела, Наггетс не мог упасть слишком далеко, если потом не был в состоянии убежать сам. Конечно, в таком случае может, и разумнее было бы зря не рисковать и разыскать его уже после чистки, но произойти могло многое. Грудная клетка отдавала резкой болью при каждом вздохе, Хаск не был столь сведущ в медицине, чтобы обозначить свои повреждения, просто старался не тревожить это место. В таком состоянии особо не побегаешь, передвигаться приходилось медленно. Боль можно было терпеть. По дороге ему встречались другие полуживые демоны, оторванные конечности. Интересно, смерть настигла их от копья ангела или просто разнесло взрывом? Порой крылатые твари и сами проносились в небе над головой, но Хаск следил за осторожностью. Все же он обещал Энджелу вернуться, он не оставит его одного в этом мире в лапах Валентино. Он добрался до обозначенного места, но задача предстояла слишком хлопотная. Если Наггетс здесь, то найти его среди обломков будет сложно, как минимум потому, что можно просто не заметить под слоем пыли. А если его ещё погребло под обломками? Если же он убежал, то теперь уже Хаск понимал, что ничего тогда поделать не сможет. Не с его раной бегать по городу во время чистки и тягать валуны разрушенных стен. Он осмотрится и если что тогда уже вернётся к Энджелу, а после они уже подлечившись и в более безопасное время, сами пойдут искать. Тут и без чистки то осмотреть все будет не так уж легко. Бегая взглядом повсюду, Хаск медленно пробирался, стараясь ничего случайно не пропустить. Хотя Наггетс был умным, в случае чего он должен его узнать и подать знак, если найдётся здесь. Такими темпами Хаск бродил достаточно долго и думал уже сдаться и повернуть назад, но тут вдруг на глаза ему попалась свиная мордочка. Тяжело вздохнув, он опустился на землю возле бездыханного тела поросёнка, частично погребенного под завалом. Наггетса придавило намертво и, наверное, он умер быстрой смертью. Отыскав первую попавшуюся тряпку, Хаск замотал в неё тельце любимца Энджела, поднимаясь вместе с ним на ноги. Он помнил, как поросёнок впервые появился в его квартире. Он тогда долго и знатно матерился, сначала едва не словив сердечный приступ от испуга и неожиданности, а после уже от возмущения. Он и к Энджелу то тогда едва привыкнул, а теперь ещё и это. Хаск не особо жаловал животных, они шумели, разводили грязь, мешались под ногами, раздражали и в целом требовали заботы, на которую у него самого никогда не было моральных сил, чтобы подумать о подобном. Тем сильнее бесило и собственное кошачье воплощение. Энджел стоял за своего любимца горой и несколько раз они достаточно серьёзно ссорились на этой почве, после чего паук со слезами на глазах, но с гордо поднятой головой отправлялся собирать вещи, чтобы переехать обратно в студию. Потом мирились, конечно же, и все сумки распаковывались обратно. Искали компромиссы, и Энджел пытался договариваться с питомцем, чтобы тот не переходил обозначенных границ. Долгое время Хаск скорее просто вынужденно терпел присутствие свиньи у себя в доме, пока постепенно не начал тайком поглаживать Наггетса, брать на руки и подкармливать. А тот, кажется, был рад такому примирению и довольно засыпал у него на коленях. Все это он делал втайне от Энджела, так как принципы и гордость не желали сдавать позиции, но тот быстро заметил перемены, просто держал осведомленность в секрете. До тех пор, пока не попросил как-то не кормить Наггетса так много, чтобы тот не растолстел. Да, со временем Хаск очень привязался к хрюшке, хоть и не думал никогда, что такой день однажды настанет. Сейчас в крови кипел адреналин, все ощущалось каким-то нереальным, пока он шёл обратно, но понимал, что после будет тяжело переживать потерю. Страшно было представить, как отреагирует Энджел. Долгое время Наггетс был для него единственным близким существом в этом чертовом аду и лучшим другом. Хаск даже не знал, что ему стоит сказать, когда он вернётся с такими вестями. Какие слова утешения могут помочь пережить утрату? По крайней мере, они не будут тешить себя ложными надеждами дольше необходимого и после не отправятся на отчаянные бесплотные поиски. Когда до убежища оставалось всего ничего, Хаск резко забежал за ближайший обломок и только после оправданность сработавших инстинктов подтвердилась. Рядом промчался ангел, к счастью, не заметив его. Выдохнув, Хаск все равно навострил уши. Не нравилось ему все это, сердце тревожно сжималось. Он оставил Энджела одного, хоть сам сейчас он и находился в большей опасности. Вынырнув из укрытия, Хаск поспешил обратно. Чистка должна скоро закончиться, осталась всего пара часов. Потом они восстановятся, подлатаются, решат, что делать с новым жильём, похоронят Наггетса. Всё потом будет, сейчас главное только вернуться к Энджелу. Осталось то совсем чуть-чуть. Переступив порог останков здания, Хаск так и замер, не в силах ни оторвать взгляд от представшей картины, ни что-либо сделать. Ноги предательски подгибались, пока он дошагал до лежащего на полу тела, падая рядом на колени. Кровь залила пол, и рана в груди от ангельского копья больше уже никогда не затянется регенерацией. Глаза Энджела были широко распахнуты, губы приоткрыты, словно он хотел что-то произнести в последний момент. То, что Хаск уже никогда не услышит. Он ведь и сам много чего ему не сказал. - Энджел... Нет... Эта крылатая тварь пробралась сюда и убила его! Убила Энджела! Хаск обхватил паука рукой, прижимая к себе и чувствуя, как весь его мир просто рушится и исчезает без остатка. Хотелось кричать, помчаться вслед и придушить эту сволочь собственными руками, но оставалось лишь держать в объятьях Энджела в последний раз, словно от одного неосторожного движения он просто рассыплется. Он ведь сам оставил его здесь. Думал, что это безопасное место и просто ушёл. Слезы наполнили глаза, капая на грязный розовый мех. В тот день Хаск пережил чистку, но умер во второй раз. *** Пустая бутылка падает из рук на землю. Сил на то, чтобы взять следующую уже нет и Хаск просто откидывается головой на надгробие за его спиной. Прошло полгода. Полгода с последней чистки и дня, когда он потерял все, что сумел приобрести, дав самому себе второй шанс на счастье. Говорят, что время лечит, но он не знает, сколько лет или столетий должно пройти, чтобы он разглядел хоть что-то стоящее в этой жизни, в которой нет Энджела. Зачем ему вообще такое существование? Легче просто броситься под копье на следующей чистке. Только бы пережить как-то эти оставшиеся полгода. Его жизнь была пустой, он существовал скорее по инерции, без каких-либо целей и стремлений. Адом казалось даже не само пребывание в этом аду, а факт того, что он не прекратил свое существование после того, как навсегда закрыл глаза в своем смертном теле. Появление Энджела принесло ему смысла. Оказывается, столько дополнительных забот появляется, когда начинаешь кого-то любить, ценить и заботиться. Тех забот, на которые ты подписываешься добровольно. Оказывается, это такое приятное чувство, когда рядом есть тот, кто тебе дорог и небезразличен. Настолько, что теперь, когда его вырвали из рук с корнем, Хаск не думал, что однажды найдет в себе нечто хоть отдаленно напоминающее его призрак, чтобы найти в этой жизни что-то стоящее. Хаск похоронил Энджела рядом с Наггетсом. Пытался даже ухаживать за могилкой, но в аду это сложно, вандалы будут повсюду. Сейчас допустим его собственными руками вокруг разбросаны бутылки алкоголя. Энджел не любил, когда он сильно напивался, как Хаск не любил, когда тот закидывался наркотой. У них была совместная договорённость не заниматься саморазрушением если не ради себя, то хотя бы ради друг друга. Но теперь Хаск просто не мог больше держаться. Теперь просто не для кого было поддерживать в себе жизнь. Безжизненные глаза Энджела все ещё преследовали его в кошмарах, так что лучше уж пьяная отключка, чем настоящий сон. Глаза вновь закрываются, и Хаск позволяет себе провалиться в это беспамятство. Больше всего он сейчас мечтает просто никогда больше не просыпаться. Просто исчезнуть. Просто не существовать в этом мире, где Энджел давно похоронен в земле. Он бы отдал все на свете, лишь бы тот снова был жив, за возможность вновь ощущать его рядом с собой. *** Просыпаться с похмельем всегда тяжело. В последние дни Хаск поступал просто - снова напивался, пока не отпустит и так по новой. Удобный круговорот. Но сейчас голова так не раскалывается как обычно, тело не ломит. Он плохо помнит последние события, но, похоже, в этот раз он так много не пил, а также заливал в себя что-то получше самого дешевого пойла. Откуда деньги? После смерти Энджела стало настолько на все похуй, что с этой вещью тоже стало сложнее. По ощущениям он лежал на кровати, достаточно удачно. Когда засыпаешь где упадешь позвоночник и шея спасибо потом не скажут. Простыни тоже ощущаются очень мягкими, а кровать удобной. Это точно его дом? Кажется, будто лежишь на облачке. Нет, он точно не перебрал вчера лишнего? Это больше походило на сон. Тогда находились объяснения для многих вещей. Надо же, ему снятся картины о богатой жизни, интересненько. Кроме того сон был очень охеренный, так как под боком лежал Энджел. Рядом с ним точно находился именно он, Хаск узнал бы своего паука из тысячи. Он давно ему не снился, Хаск намеренно перебил себе все сны, потому что ничего приятного они с собой не несли. Видеть бездыханное тело Энджела вновь было невыносимо больно. Но сейчас сон определённо был хороший, потому что тело рядом с ним было тёплым, и его грудь вздымалась, выдавая дыхание. Хаск обнял его, притягивая к себе. Ещё немного и он бы замурчал. Такие сны были слишком несправедливы. Сначала они тебе дают то, о чем ты больше всего мечтаешь, чтобы после безжалостно вырвать из рук, швырнув тебя о жестокую реальность. Если бы было возможно, он бы никогда больше не проснулся. Некоторое время Хаск так и продолжал пребывать в этом счастливом блаженстве, пока одна вещь его не насторожила. Дыхание Энджела было каким-то странным, слишком тяжелым. Что-то было не так. Прозвучавший над ухом еле слышный болезненный выдох подтвердил опасения, вынуждая раскрыть глаза, чтобы тут же встретиться с полным страха и ужаса взглядом. Отпрянув, Хаск сел в кровати. Окружающая богато обставленная комната была ему незнакома, он определённо находился здесь в первый раз. Но это было второстепенно, важным было другое. А именно сжавшийся на кровати Энджел, абсолютно живой Энджел, но выглядевший так, словно в любой момент ожидавший удара или любого другого насильственного действия. В целом ответ на это нашёлся слишком быстро, ещё более повергая в шок. На голом теле паука буквально не осталось живого места, оно сплошь было покрыто увечьями и побоями, мех слипся от крови и спермы. Глядя на все это нетрудно было представить, что с ним делали, но Хаска больше интересовало другое - кто блять мог сотворить с ним такое?! Как у кого-то вообще могла подняться рука причинить этому пауку столько боли?! Даже тот же Валентино всегда заботился о работоспособности своего работника, чтобы щадить его. Это уже мало походило на приятный сон, скорее очередной кошмар. Хотя это в целом уже не казалось сном. Всё выглядело как настоящая реальность. Но совершенно не имело смысла. Какого дьявола здесь вообще происходит?! - П-простите... С кровати донесся умоляющий голос. Хаск только сейчас осознал, что видимо слишком долго в недоумении пялился на Энджела. Тот выглядел так, словно вообще не считал разумным сейчас заговаривать, но в данных обстоятельствах нашёл это лучшим решением. Его голос был до невозможного хриплым, слабым и болезненным, звучал так затравленно и загнанно, как Хаск никогда не думал, что Энджел может звучать. Сердце сжалось само собой. - Я не хотел доставлять неудобства... я сейчас же уберусь отсюда. Он попытался в своём состоянии сползти с кровати, но Хаск поспешил его остановить, удержав на месте. - Стой, останься. Энджел поднял на него свои гетерохромные глаза, в которых отразилась вся степень накрывших его отчаяния и обреченности. Казалось, больше всего на свете он мечтал сейчас оказаться где угодно, но только не здесь. С видом, будто ему только что подписали смертный приговор, он остался на месте, попытался улыбнуться, и его рука в бессильном жесте потянулась к плечу Хаска, как в одном из его соблазнительных трюков. Хотя почему как. Хаск едва удержался от того, чтобы не выругаться и поспешно слез с кровати. Помятый костюм на нем уже не вызывал столько удивлений и был достаточно приличным, чтобы ретироваться в нем. Чуть покачнулся от останков похмелья в теле, но поспешил разделить между ними дистанцию. Энджел проводил его недоуменным взглядом. - Подожди здесь, - произнес Хаск, стараясь звучать максимально успокаивающе, а после спешно направился к выходу из комнаты. Захлопнув дверь, он прислонился к ней спиной, оглядывая длинный и какой-то мрачный, но все ещё богато оформленный коридор. Он ничего не понимал, но увидев Энджела в таком состоянии, решил для себя, что помочь ему сейчас это первостепенная задача. Вопрос пока лишь один – какого черта?! Стараясь как-то справиться с объявшим его переизбытком эмоций, он лишь негромко выдохнул: - Блять...