Возрождение Херуифи

Пальцы мертвых ползли по темным волнам сухого песка, перебирая песчинки в образе мелкого жука, что вел интересную жизнь наблюдателя. Подземная дрожь, исходившая от Апопа, создавала рябь, играющую гранями со свечением звезд. Чернь наслаждалась новой кровью, которую она высасывала из тела очередного бедолаги, что попал во владения того, кто был властен породить чистый хаос. По остывающей земле тяжелым шагом ступала нога путника, что питался силой этого проклятого места. Его голова была наполнена будоражащими планами, которые заставляли древнее сердце биться быстрее. Острая ухмылка не спадала с пухлых губ, а красный, почти пылающий взгляд, казалось, был готов иссушить даже сам Нил, лишь бы исполнить задуманное и вернуть потерянное. Небольшое поселение, что стояло на окраине Фив, застыло за границей чистого ручья и оазиса, раскинувшего свои широкие растительные лапы. Путник, пробравшись в объятия зелени и прохлады, замер, провел пальцами по сухой коре пальмы, а после прищурился, ощущая близость добычи. — Вот и ты. Тонкий нос втянул далекий, почти неуловимый аромат грядущих перемен. Длинные пальцы щелкнули и богатое одеяние сменилось на традиционные ткани, украшенные золотыми бусами и браслетами, а на широкие плечи упала легкая льняная накидка, пропитанная кровью. Встряхнув прядями, мужчина присвистнул и из тени кустов вышел высокий темноволосый слуга, который впился карим взглядом в спину путника. — Мой господин. — Ты все подготовил? — Конечно, — ловкие пальцы выудили из синей сумки свиток с печатями, — Все здесь. — Тогда идем, — низкий голос клокотал от наслаждения и предвкушения. Нетерпение щекотало и, казалось, нагревало воздух вокруг Фив. Подземный зов заставил двух путешественников двинуться в сторону города и, скрывшись под дланью ночи, направиться прямиком к главному храму. — Господин, вы уверены, что идея хорошая? — голос темноволосого слуги звучал холодно и статно. — Да-а. Настал час все изменить. *** — Просыпайся, Эва! Грозный голос Реммао заставил спящую девушку нехотя открыть веки. Ра давно властвовал на песчаных землях, продолжая очередной день бесконечной истории, что будет длиться до того часа, пока само солнце не угаснет навеки. Эвтида потянулась, размяв затекшие ноги и руки, и уставилась на наставника, который с недовольством смотрел на ученицу в ответ. — Эпистат желает, чтобы ты опять ехала с ним и училась писать, поэтому хватит валяться в постели, как хатшепсут! — Исфет, — с безнадежностью простонала шезму. С тех пор как Амен и Эвтида встретились злосчастной ночью во дворах Гермополя, в ее жизни не хватало покоя, который теперь казался далеким видением. Покой? Какой покой, когда главный охотник и убийца шезму жил прямо под боком у будущей некромантки, что все чаще ощущала, как длинные руки эпистата тянулись к ее шее. — Поднимайся, нечего заставлять его ждать, — Реммао прошипел, а после бросил взгляд на пустующую постель, — А где Дия? — Почем я могу знать? — девушка пожала плечами, — Встала небось и масочки свои делает. Или спряталась где, лишь бы с эпистатом не возиться. Наставник скривил губы и прищурил свои темные медовые глаза, не особо доверяя словам Эвы, но все же кивнул, не желая заострять внимание на будущей онейромантке, которая, в отличие от его второй ученицы, хотя бы не приносила ему столько неприятностей. — Давай быстрее. Есть дело. Как оденешься и пойдешь есть, то сядь за самый дальний стол вместе с Рэймссом. — Значит, — малахитовые глаза засветились, а мимолетная догадка тут же осела в мыслях, — Есть заказ? Что-то с мертвыми делать надо? — О Исфет, да ты меня в Дуат раньше положенного сведешь, — Реммао шикнул      , а после направился на выход из дома,— Да. Поспеши. Оставшись одна в прохладном старом доме, Эвтида позволила себе еще поваляться несколько минут в горячей постели, которая была пропитана ароматом ее тела. Кошмары этой ночью не приходили, от чего шезму с облегчением вздохнула, а после смутная радость и вовсе захватила разум. Эве предстояло побывать на заказе с Рэймссом и на деле испробовать некромантию, которой она так желала овладеть, ведь по ее мнению, общаться с мертвыми было куда проще, чем разбираться с проблемами живых. Предвкушение будоражило и даже наличие охотников у самого носа не могло сбить с Эвтиды желание улучшить свои способности. Надев черное, словно сажа, платье, шезму нацепила на руки золотые браслеты и убрала длинные темные волосы в высокий хвост, оставив спереди две грядки, которые она заплела в косы. Черная тушь и золотые краски подчеркнули кошачьи глаза, а на разгоряченную кожу Эва нанесла пару капель масла с ароматов персика, купленного у Ливия, с которым шезму стала водить дружбу. Выбежав из дома, Эвтида дошла до трапезной, взяла миску с похлебкой, свежую лепешку и чашу воды, а после юркнула к дальнему столу и села напротив своего товарища. Рэймсс улыбнулся, завидев сияющее лицо подруги, которая казалась крайне бодрой для такого жаркого дня. — Ну? — Эвтида с нетерпением приблизилась к черноокому шезму. — Чего? — Рэймсс с притворным непониманием поднял темную бровь. — Даже не начинай дразниться. Реммао уже сообщил. — Есть небольшое дельце, — младший брат наставника пожал плечами и бросил взгляд в сторону, проверяя нет ли поблизости чужих ушей, — Ничего особенного, просто нам нужно будет узнать ответ на маленький вопрос, — Рэймсс приблизился к подруге как можно ближе и зашептал, — Узнать у мертвого. Услышав последние слова, Эва отреагировала мгновенно, а по ее смугловатой коже пробежались волны мурашек, которые вырвали из пухлых губ вздох облегчения. В разуме затрещало лишь одно: «Наконец-то!». — Все подробности ближе к вечеру. Разобравшись с едой, двое шезму вместе с охотниками и эпистатом отправились в главный храм. Сойдя с колесницы, в которой Эвтиду слегка укачало, девушка двинулась следом за Рэймссом, но не успела пройти и половины пути до дверей библиотеки, как перед ней возник беловолосый мужчина, ясные глаза которого остро впились в девичье лицо. Настороженность, которая была неотъемлемым спутником Эвы, когда та встречалась с Аменом, тут же заставила сердце забиться быстрее. Казалось, что глава охотников читает мысли шезму, желая вытянуть нечто необъяснимое из нее. — Сегодня перепиши все из свитка о «Великой войне» главного летописца Сехена первого. — Постараюсь, — зеленые глаза не без страха взглянули на помощника фараона. — Не постараешься, а сделаешь, Неферут, — Амен хмыкнул, — Всю ночь пиши, если придется. Я утром проверю твои успехи. — Как скажешь, господин, — Эва поджала уста, не желая спорить, так как понимала, что сейчас не нужно дразнить эпистата. — Что? Даже возражать не станешь? — мужчина не без удивления задал вопроса, но в его голове тут же зародилась подозрительность. — А какой смысл спорить с тобой, господин? Все равно ведь работать заставишь, так еще и накажешь, верно? — Верно, — Амен кивнул, а уголок его губ дрогнул, — Так всегда бы ты себя вела, Эвтида. Девушка ничего толком не ответила, лишь пробурчала нечто невнятное себе под нос и отвела взгляд в сторону, чувствуя как возмущение нарастает в груди. — Господин эпистат! — позади послышался голос одного из младших охотников, — Там к вам прибыл некто от имени фараона. Эва с интересом навострила уши, надеясь узнать чуть больше, но ее любопытство не осталось незамеченным. Голубые глаза прищурились, а уста Амена искривились в неприязненной улыбке. — Иди, Неферут, а то и правда накажу, — мужчина кивнул головой в сторону библиотеки, в которую девушка побрела, слегка шаркая ногами. Эвтида не любила подчиняться, а особенно Амену, который никогда не позволял окружающим расслабиться, но все же, иногда, когда она забывала о том, что идет игра в кошки-мышки, Эва была рада получить возможность оказаться в Фивах, даже несмотря на бушующую хворь, что уносила жизни и бедняка, и богача. Добравшись до библиотеки, в которой стоял запах старого папируса и свежих чернил, шезму застыла у старой вазы и стала ее рассматривать, думая о том, кто мог приехать к Амену и зачем. Несмотря на то, что писала прислужница Бога войны плохо, но это место под боком у эпистата вызывало в ее душе умиротворение. Иногда нервозность и раздражение не позволяли нормально учиться, но бывали дни, когда перепись заставляла погружаться в события былых лет, а с этим Эвтида могла узнать что-то новое. Особенно ее интересовали летописи из того часа, когда сила шезму не считалась преступлением. В голове девушки нередко зарождались фантазии, в которых она представляла, как борется против закона о запрете вести черную деятельность, видела, как помогает нуждающимся, а с этим ощущала, как дорогой шелк струится меж ее пальцев, а звук золотых монет неустанно радует слух. Скрип тяжелой двери отвлек Эвтиду от собственных неспокойных мыслей. Рэймсс, держа в руках кувшин с водой и чашками, вошел в библиотеку и сел за стол, а Эва тут же, словно кошка, подскочила к нему, с интересом рассматривая принесенный сосуд. — Ты же ушел раньше меня. — Сходил за водой, пока ты беседу со своим любимым эпистатом вела. Непроизвольный оскал вылез на лице Эвтиды, которая испытала раздражение от подобных слов, чем позабавила своего товарища, что не упускал возможности подразнить девушку. Рэймсс часто замечал, что между Эвой и Аменом блуждало жуткое напряжение, но опыт, пусть и не особо богатый, подсказывал, что такое поведение двух людей часто приводил к нежелательным последствиям. Последствиям особенного характера. Хотя, быть может, он ошибался, и это напряжение завершится неистовой взаимной ненавистью и смертью юной шезму. — Кто-то в храм от имени фараона прибыл. Вроде, прямо к эпистату. — Правда? — Рэймсс разлил воду по глиняным чашечкам, — Тем лучше. Он будет занят гостем, а мы сможем спокойно отлучиться. — Ты обещал подробнее рассказать о деле. — Помню. Тело усопшего еще находится в доме его семьи. Это молодой юноша, который выпил яду. Нам нужно узнать почему он это сделал. — И все? — А ты чего ожидала? — Рэймсс вскинул бровь, а его подруга пожала плечами, толком и сама не понимая чего же на самом деле она хотела услышать, — Его мать - богатая женщина. Она заплатит нам сполна, так что о деньгах не волнуйся. Маски и одежду Реммао спрятал у дома заказчика, так будет спокойнее. Как солнце сядет, то отправимся на заказ, а пока делай, что велел эпистат. Чем лучше поработаем сейчас, тем меньше будет заметно наше отсутствие. Захватив нужные свитки, двое шезму засели переписывать содержимое, которое казалось Эвтиде скучным, ведь она уже успела уяснить, насколько однотипно летописцы вели записи. Отпив воды, шезму прищурилась, вчитываясь в строки: «‎Три дня и три ночи сила Ра не проявляла себя, позволив Хонсу полностью захватить небосвод. Звезды и свет месяца выжигали на руках воинов раны, что были своеобразным наказанием и благословением Богов. Битва под Мемфисом, что шла не одну луну, была наполнена яростью, словно сам Сет явился на поле боя и решил принять участь в войне. Кровь лилась рекой, а армии с обоих сторон теряли сотни солдат каждый день. Женщин наши враги насиловали, а после, растерзав, убивали. Детей забирали в рабство, заставляя отказываться от своего рода, а стариков сжигали в собственных домах». — Опять эта война проклятая, — жалобный стон охватил помещение. — Разве не интересно узнать подробности столь важных событий? — Рэймсс улыбнулся, — Тебе не помешает улучшить… свои знания. — Да какие же тут знания? Очевидно ведь все. Ну смотри, — длинный палец ткнул в свиток, — «‎Жрецы молились Богам, умоляя услышать их наши просьбы, и Боги услышали глас приближенных. Они смилостивились, и нам удалось одержать победу, но надолго ли?», — Эва ехидно улыбнулась и победоносно бросила свиток на стол. — И? — Рэймсс скривил гримасу озадаченности. — О Исфет, да ведь в каждом папирусе звучит похожая фраза. — Это потому, что Боги отзываются на зов жрецов. — Почему же Боги не помогают нам сейчас? Жрецы и жрицы разве не молят о помощи? — шезму прищурилась, — Или хворь, что забрала уже сотни Ка в Дуат, не столь впечатляет, как война? — Да ты бредишь, видимо? Или с водой что не так? — Рэймсс принюхался к кувшину, не веря, что подобные фразы вырвались из уст его напарницы, — Неужели гнева Богов не страшишься? Они не помогают, потому что… — Рэймсс осекся, сам и не зная ответ, — Просто перепиши это, ладно? Сейчас надо учиться писать, Эва, а не думать о том, чего твоему разуму никогда не постичь. Обидчиво поджав уста, шезму бросила в сторону черноволосого мужчины взгляд наполненный злостью, от чего младший брат Реммао слегка сжался и демонстративно продолжил тренироваться писать. Недовольно пробурчав всяких гадостей в сторону летописцев, Эва все же ухватилась за перо и продолжила царапать иероглифы. Час летел, поужинав, двое шезму продолжали свою работу, пока пальцы Эвтиды окончательно не задубели. Девушка приподняла пергамент и осмотрела проделанную работу, а после кивнула, заметив, что навык письма улучшался с каждым разом. Иероглифы становились ровнее, да и девичья рука держала перо увереннее, от чего скорость также росла, но все еще недостаточно. Амен по-прежнему каждый раз отчитывал Эвтиду за неуклюжесть, а Ливий и Исман корчили такие лица, когда видели ее записи, что злость и стыд буквально начинали грызть душу и разум, который пульсировал и отказывался продолжать учебу. День постепенно сходил на нет, а солнце медленно ползло к тонкой нити горизонта. Красный и темно-синий цвета украсили небо, а первые далекие звезды проявляли свои блеклые бока. Собрав исписанный пергамент, Эва и Рэймсс аккуратно сложили его в стопку предыдущих записей и направились на выход из библиотеки. Старые стены, расписанные историческими рисунками, которые бликовали красками в свете танцующего пламени, дрожащего на факелах, сопровождали путников к выходу. Аромат вечерней прохлады наконец-то проник в застенки и медленно успокаивал жар, что плавил округу в дневные часы. Запах песка и сладкого дыма кружил по храму, а широкие вазы с пышными пальмовыми деревьями создавали подобие оазиса. Тихо болтая о заботах письма, двое гостей Фив завернули за угол и вышли в холл, ведущий прямо на выход из храма. Не успев дойти до дверей, Эва и Рэймсс попались на глаза охотнику, что стоял на страже. — Покажи что в сумке, — мужчина нахмурился и кивнул на тканевую торбочку, что висела на бедре зеленоглазой шезму. Эва демонстративно раскрыла кошель, в котором находилось лишь пара бронзовых монет и бутылек с эфирным маслом. Охотник кивнул, отпуская Неферут, которая улыбнулась и стрельнула глазами в его сторону, от чего тот слегка покраснел и отвел свой взгляд, не желая попадаться в ловушку молодой особы. — Куда идете? — внезапно послышался холодный голос Амена. Эвтида с ужасом сглотнула, застыв, а после обернулась и тут же нацепила на себя незримую маску невозмутимости. Изумрудные глаза стрельнули в сторону товарища, который все понял без слов. — Хотели пройтись и свежим воздухом подышать, господин эпистат, — Рэймсс ответил незамедлительно, переключая внимание Амена на себя. Беловолосый охотник с подозрительностью прищурил светлые глаза, пытаясь найти правду в словах некроманта, который на удивление не поддался страху и был спокоен, словно Нижний Нил. — Да? Почему не днем? — Ну знаете, господин, на закат поглядеть в компании славной Неферут охота, понимаете? — Рэймсс ответил с насмешкой. Стыд тут же вспыхнул в сердце Эвтиды, которая с хищностью бросила в сторону друга угрожающий взгляд. В голове девушки заплыло лишь одно: «‎Рэймсс, клянусь Богами, когда-нибудь я убью тебя». Амен отвернулся от младшего брата Реммао, проигнорировав его слова, и уставился на Эву, которая старалась не подавать виду и вести себя так, словно ничего не понимает. Ясные очи эпистата пристально прожигали шезму, а его молчание пробуждало семена тревоги, которые уже давно были посеяны в закоулках души Неферут, которая боялась эпистата, хотя и не упускала возможности подразнить его. Внезапно за широкой спиной главы охотников замелькала рыжая шевелюра, а уже через миг рядом с Аменом появился незнакомец. Высокий, медноволосый мужчина с яркими рубиновыми глазами внимательно осматривал округу и тех, кто стоял у выхода из храма. Неспокойное чувство моментально запылало в девичьей груди, которая принялась чуть чаще вздыматься и опадать. Неизвестный, практически неуловимый зов захватил разум, а обжигающее незримое пламя принялось бегать по телу Эвы, от чего той стало немного дурно. Воздух стал более спертым, а запахи вокруг приобрели некую нотку остроты и пряности. — Кто это? — шезму едва слышно задала вопрос, а медноволосый мужчина ухмыльнулся и и сделал шаг вперед. — Новый чати Верхнего Египта, — пробурчал Амен, явно недовольный присутствием посторонних глаз. — Мое имя Аш, — вельможа лукаво улыбнулся, — А ты… — Эвтида. — Эв-ти-да, — незнакомец произнес имя девушки, пробуя его на вкус и явно наслаждаясь тем, как оно звучит, от чего мурашки побежали вдоль позвоночника шезму, — Как интересно. — Отец избирателен был, не поскупился на редкое имя. — Я так и понял, — Аш улыбнулся чуть шире, а Эва уловила нечто зловещее в его взгляде, — Что ж, будем знакомы, дарующая жизнь.