Неожиданные предпочтения

Мобэй-цзюнь молчал. И его молчание давящей ледяной дымкой распространялось по залу, заставляя всех присутствующих ежиться в ожидании и страхе неизвестности. Чиновники докладывали о текущих делах. Надобности в этом не было никакой. Он уже все прекрасно знал и знал даже больше из доклада Шан Цинхуа. В том числе ему были известны все их темные делишки и личные стремления. Но пока они совпадали с его планами, ему было все равно. Тем более, что за каждым из ключевых чиновников стояло по несколько его «глаз», «ушей» и ледяных мечей. И им было об этом прекрасно известно. Руководил же всем этим цирком марионеток Шан Цинхуа. А вот это было им не известно. С тех пор как в его жизни появился этот хрупкий на вид, но живучий и верный человечек, дела словно начали налаживаться сами собой. Его территории организовывали взаимную торговлю с миром людей. Казалось бы, без человеческих товаров все до этого прекрасно обходились. Но, на удивление, быстро к ним пристрастились, потому как жизнь с их наличием становилась комфортнее и удобнее. Особенно хорошо зашли переговорные устройства на базе зеркал. То, что через них можно было легко осуществлять слежку и сбор информации они, конечно же, не знали. Что было на руку Мобэй-цзюню. Больше всех от подобной системы, конечно же, выигрывал именно он. Ведь так он становился абсолютно не заменим для Императора Ло. И теперь мог опираться не только на чистую силу и влияние своего клана, но и на деньги, ресурсы и информацию. А с учетом относительно недавно установившегося равновесия между мирами и не всегда рационального поведения Ло Бинхэ, это были очень полезные ресурсы. И большую роль в этом также сыграл Шан Цинхуа. Он был неиссякаемым источником новых идей, которые под его скрупулезным руководством довольно быстро реализовывались на практике. И, не без помощи консорта Шэня, где-то силой, где-то удобством внедрялись в повседневную практику. Доходы с этого, естественно, шли в казну Императора, но довольно значительная часть из них попадала в когти Мобэй-цзюня. А он, в свою очередь, всегда был рад разделить их со своим человеком. Куда тот тратил свои деньги, его не волновало. Он скучающим взглядом окинул очередного чиновника, брызжущего слюной в сторону своего оппонента, замахиваясь на того когтистой лапой. Одной его чуть приподнятой брови стало достаточно, чтобы те тут же заткнулись и расползлись по своим местам. – Гхм, гхм, – откашлялся Шан Цинхуа. – Если на сегодня больше докладов нет, то предлагаю уважаемым лордам закончить сегодняшнюю встречу. Его голос, как бы он ни старался, так и не обрел нотки властности. Скорее в нем сквозило что-то от попытки подобострастно подлизаться. Но это не имело значения, ведь все знали, чьи слова он озвучивает. А зная хозяина, даже косо смотреть на эту дерзкую дворнягу никто не рисковал. Те же, кто рискнул, уже кормили своими глазами северных змее-грифов. И каждый раз, когда глаза заново восстанавливались, снова вырывали их и отправляли на корм жадным птицам. И так сто раз. Демоны заскрежетали зубами, но поклонились правителю и шурша негодованием покинули помещение. Шан Цинхуа, громко выдохнув, подпер лоб ладонью. От этого в вороте его одежд стали видны хрупкие позвонки, едва прикрытые тонкой бледной кожей. Мобэй-цзюнь не удержался и, протянув руку, обхватил ладонью шею Шан Цинхуа. «Ммм, всего одно легкое движение, и ты мертв, любовь моя…, – невольно пронеслось в голове Мобэй-цзюня. – Никто не должен видеть тебя таким и прикасаться к тебе. Ведь ты так просто можешь умереть…» Шан Цинхуа мгновенно замер и задрожал мелкой дрожью. Он всегда так реагировал на прикосновения Мобэй-цзюня. Особенно на неожиданные. Особенно со спины. А Мобэй-цзюнь именно так и любил прикасаться к Шан Цинхуа. Он чуть огладил пальцами синяки, тут же расцветшие на коже его человека. Шан Цинхуа снова вздрогнул и чуть подался навстречу пальцам своего Короля. С его губ сорвался сдавленный выдох. Кажется, он все это время даже не дышал. «Такой милый». Слишком хрупкий. Как же научиться регулировать силу, чтобы не ранить его… Особенно в те моменты, когда ему так захочется потерять контроль и с силой вжимать его в постель под собой… – Не ходи с голой шеей, – бросил Мобэй-цзюнь, поднимаясь с трона и набрасывая на плечи Шан Цинхуа свое тяжелое одеяние с мехом гигантской росомахи. Эту тварь было жутко сложно убить из-за практически непробиваемой шкуры, покрытой толстым слоем меха, что грел даже в лютые морозы бесконечной северной ночи. Эту вот особь Мобэй-цзюнь задушил собственноручно так, чтобы не повредить мех и не заляпать его кровью. Не то чтобы это было сложно, скорее заняло много времени, потому что эти звери были крайне бдительны и не показывались на глаза хищникам, сильнее их самих. Так что приманивать пришлось на нескольких смертных из числа осужденных. И при этом следить за тем, чтобы эти никчемные люди не превратились в ледышки до того, как их учует животное. Сплошные проблемы с этими глупыми людьми. Пожалуй, со всеми, кроме одного. Мобэй-цзюнь окинул взглядом восхищенные абрикосовые глаза своего человека. Тот с немного шокированным и прибитым выражением лица, но уже довольно расплывающимися уголками губ, не осознавая того, поуютнее устраивался в тепле пахшего Мобэй-цзюнем меха. Он протянул руку и в этот раз очень осторожно похлопал Шан Цинхуа по макушке, взъерошив челку. – Носи на встречи. – Да, мой Король! – Тут же отозвался он, забавно чихнув от того, что мех щекотал ему нос. Губы Мобэй-цзюня чуть дернулись в улыбке. «Милый». Шан Цинхуа тут же обнажил свои жемчужные зубы в широкой улыбке. – Мой Король, я же могу это слегка подшить? И заказать вам новый плащ? Правда, у нас сейчас нет лишних шестидесяти заключенных, да и на охоту вы вроде пока не собирались, но я могу все организовать. Несколько человек на примете у меня есть. А под их должностные преступления вполне можно казнить всю семью и знакомых. Что скажете? Ох, но тогда, правда, придется переналаживать цепочки поставок… Хм… Как же быть… Я… Мобэй-цзюнь не удержался и обхватил его болтливое лицо ладонью, чуть сильнее нужного сжав подбородок, от чего губы Шан Цинхуа сложились бантиком, а на коже выступили свежие синяки. Вот черт. Опять не рассчитал силу. Ну что же он такой хрупкий. Ладно… Это решаемо. А пока… Мобэй-цзюнь склонился над Шан Цинхуа и приблизился к его лицу, чуть ли не касаясь кончика его носа своим. «Так бы и съел…», – Мобэй-цзюнь поборол в себе желание прикусить аккуратный нос Шан Цинхуа и только клацнул клыками в опасной близости от его кончика, выдохнув ему на ухо: – Цинхуа. Не суетись. – После чего довольно хохотнул и широкими шагами направился в свои комнаты. До встречи с Ло Бинхэ еще оставалось время, и он планировал потренироваться. Потренироваться не убить своего человека во время соития, которого он желал уже очень давно. Шан Цинхуа же, совершенно сбитый с толку, медленно выдохнул, пуская облачка пара и потер занемевшую от крепкой хватки челюсть. В последнее время его Король так и норовил наставить ему синяков. Да еще делал это неожиданно и со спины. Коварный, коварный, жестокий демон… Но, когда он широким жестом набросил на него свой плащ… А открывшийся рельеф груди под небрежно запахнутыми одеждами… И запах… Наконец-то у него есть вещь, полностью пропитанная запахом Мобэй-цзюня! И он имеет полное право с дозволения Короля носить ее на все публичные мероприятия! Аххаха! Выкусите, твари, теперь вы точно не будете на меня больше косо смотреть! А еще в ней можно спать. И есть… И работать. Нет, так он точно заляпает мех едой, чернилами и… гхм… Мда, удовлетворять себя с ней тоже нужно будет аккуратно, чтобы не наследить… Довольный Шан Цинхуа хотел было по привычке выскочить из-за стола и, собрав в охапку документы направиться работать в свой кабинет, но мантия оказалась слишком тяжелой и свободной, чтобы делать это с прежней резвостью. Ему пришлось полностью в нее укутаться и закинуть полы на плечи на манер тоги… Хотя это не сильно-то помогло. Что ж… Пришлось звать слугу у двери, чтобы тот отнес документы в кабинет, а самому телепать следом, пытаясь не уронить мантию и себя вместе с ней. Достоинство его при этом болталось где-то сзади, дребезжа помятой консервной банкой. Все-таки ему срочно нужен портной. Или нет… Он не будет ее перешивать, чтобы все знали, кому она принадлежит. Хотя это и так все знали. Подобный черный, как ночь, мех гигантской росомахи было слишком сложно раздобыть. Обычно они были пятнистые, но эта попалась на удивление однотонной. Что выгодно подчеркивало цветом ледяные глаза Мобэй-цзюня и его снежно-белую кожу… От этих мыслей Шан Цинхуа перестал следить за своими движениями и таки споткнулся о полы одежд, чуть не улетев носом в спину слуги. «Блин!» Пожалуй, теперь ему нужен паж. Не постоянно. Так, таскаться на важные события. В смысле таскать полы плаща… Ну или… Ох, как же сложно… Людям не особенно-то нравилось жить на территории Северных Пустошей. Да и демонам во дворце присутствие человека не на обеденном столе было не по нраву. Они, скрипя зубами, едва мирились с Шан Цинхуа. Демона в пажи тоже не возьмешь. По иерархии видов демоны превосходили людей. А значит и в услужение ему никто бы не пошел, даже если бы это было поручение самого Мобэй-цзюня. Ох… Лааадно, он подумает, что с этим делать. Позже. А пока – дела, дела.