айсберг

странная, жёсткая кровать немного скрипела под весом троих. Фремине, сидя на ней, смотрел в одну точку, изучая узорчатые обои логова паука. Ему это дало возможность заметить свое гнетущее и нарастающее беспокойство. Мысли, которые метались из угла в угол холодной, тяжёлой и полупустой комнаты не давая за что-либо схватиться и удержаться. ловкие и цепкие пальцы близнецов скользили по прохладной марле, наматывая ее вокруг раны брата. Это было обычное дело, ведь они всегда друг другу помогали по мере возможности, не скрывая свое беспокойство. Сейчас скрыть эту рану было нельзя, ведь глядя на довольно большую площадь самой раны, можно было заметить, что она не такая уж и глубокая. Сам порез был на уровне печени. фремине не хотел отвечать как он его получил, ведь он редко вешал свои проблемы на других. -скажи…зачем отец ударил? — резко раздался едва различимый голос среди темных сетей коридоров. это был голос фремине, словно он под водой без шлема, тонущий в своих же мыслях. Да и самому фремине казалось, что он сейчас захлебнётся без возможности выплыть… Ведь сейчас его заманивали, заманивали как жертв Росянки. Ведь она также приманивала его своей сладостью, но стоило ему соприкоснуться с ней, так она обвивала, обклеивая его своим липким нектаром, который не позволял ему выбраться. Лини удивлённо вскинул брови, словно он увидел нечто из ряда вон выходящее, но потом расслабился, так как посмотрел на свою тихую, безмолвную сестру, которая была как робот. Изящная, автономная игрушка в руках отца, вот как описывал линетт, фремине. «но ведь описывая другого, мы описываем себя, так ведь?» эта внезапная мысль немного удивила фремине, но она исчезла, так же внезапно как и родилась. лини осторожно снял свою длинную, черную шляпу слегка шурша полями об фетр придерживая ее одной рукой.Он хитро и сверкая лунными глазами спросил. — что ты видишь в моей руке? — зазвучал голос громко и играюче, словно лини на сцене, а его семья — зрители. на губах, что всегда подкрашенны едва заметным блеском расплылась широкая улыбка в 32 зуба, но как и все это приторно натянутая через силу. Да, яркие эмоций ему правду не шли, но никто, кроме близких друзей или семьи не видел его другим. не видел действительно красивого их брата спокойно смотрящего куда -то в даль огней. загадка удивила фремине не меньше чем позабавила. действительно, как можно ошибиться смотря на этот предмет? черную шляпу украшал золотистый чеширский кот. — шляпа? — неуверенным и тихим голосом произнес фремине. — а вот и нет! ~- воскликнул лини наклоняя шляпу отверстием для головы к брату. там лежала веточка беладонны. какой прекрасной, цветущей, но уже с ягодками. — ты смотрел под неправильным углом на шляпу, вот и не увидел то, что находится внутри нее. А теперь представь, что отец, это та же самая шляпа- увидев растерянность младшего брата быстро пояснила линетт так, словно зачитывает статью из научной книги. быстро, однотонно, мертво и без запинок. кажется, что это отрепетировали ещё давно. Но подождите, у фремине совсем не складывается в голове ничего, а эта шляпа, как миксер, который фремине недавно собрал, все ещё сильнее перемешала. — так беладонна ядовит…- мальчик остановился на пол слове заметив, что его слушатели исчезли. это навеяло холод на кожу вызвав пугающе -странную улыбку, буд-то бы искусственный интеллект неумело повторяет за человеком. Он наконец -то остался один. он запрокинул голову на верх не слыша ничего кроме своих вдохов. Один . два . три ., их можно считать до бесконечности, но терпеть до бесконечности фремине не мог. Он давно заметил стеклянные, не теплые, как раньше, глаза брата и сестры. Не такой теплый голос как раньше. Они актеры и если захотят, то легко могут спрятать это, а значит, что они хотят того, чтобы фремине заметил эти недочёты в образе. Вообще после этого их отношения слишком сильно перевернулись. Лини стал вести себя так, словно он актер, а актёрам абсолютно без разницы на зрителей. А линетт… она старалась избегать брата и иногда защищала его при разбирательствах. Фремине это до чёртиков пугало, пугало одиночество в огромной толпе некогда близких людей. и все же, его забавил факт именно ядовитого цветка, но понять смысл фремине не мог … или не хотел? может он не хотел задуматься над чем -либо, что его так пугает? А если он сам хотел стать бездушной машиной, чтобы не копаться в себе, чтобы не думать, чтобы не болело.