Подвох

Что-то не так. Фейд-Раута Харконеннен, сегодня официально вступающий в титул наследника своего Великого Дома, всем своим существом ощущает подвох. Весь день во дворце слишком много охраны, Фейд натыкается на неё на каждом шагу, зло ругается несколько раз, не понимая зачем это очевидно бесполезное излишество. Для барона и дрянного старшего брата охраны итак всегда было достаточно; на-барон в охране не нуждается. В случае, если старших родственников решит устранить сам Фейд-Раута, никакая тройная охрана им помочь не успеет. В этих матово-чёрных стенах новый наследник - лучший воин. Их покрытый позором нарушения мира и поражения Дом не принимает Императора, аристократию и вряд ли будет принимать высоких гостей ближайшие полсотни стандартных лет. К чему такие высокие меры безопасности? Что-то не так. Что-то не так.... Животное чувство, называемое интуицией, отчаянно бьётся в груди наследника пойманным зверем. Несмотря на то, что их Великий Дом на просторах галактики пал на самое дно, впервые в его истории настолько сильно публично опозорен, провозглашение нового наследника - значимое внутреннее событие. Его надлежит четствовать во все времена. Надлежит отмечать шумным празднеством. Приветствовать нового наследника со всеми подобающими почестями. Гьёди-Прайм это не празднует. Совсем. Планета не взрывается фейерверками, не привечает Фейда торжествующим шумом. Как будто Гьёди-Прайм в этот день одела траур. Но им не по кому скорбеть. Они не потеряли никого действительно важного в провалившейся военной кампании. Всего лишь три четверти войск, неприлично много денег и веками закреплённую за ними славу жестоких непобедимых врагов. Тишина в вечер празднества мрачная, гнетущая, действующая на нервы виновника торжества. Одна мысль многократно прокручивается в сознании вступающего в титул на-барона Харконеннена: "Странный день, неправильный праздник. Так не должно быть." * * * * Церемония неподобающе короткая. В просторном церемонном зале дворца, где собрались немногочисленные родственники и высшие представители общества Гьёди-Прайм, барон произносит короткую речь, возлагает на шею наследника обозначающее титул украшение и коротко целует в губы. Фейд-Раута отвечает родственнику ещё более жёстким и решительным поцелуем. Вот и всё. Церемония окончена. Но зал почему-то не взрывается поздравлениями. С детства привыкший к тому, что его превозносят, лучший молодой представитель своего правящего рода, на восемнадцатилетие уже получивший титул первого наследника, обводит толпу гордым торжествующим взглядом и внезапно замечает то, чего здесь никак не должно быть: герб их заклятого врага, которому Харконнены недавно с позором проиграли и уже начали выплачивать неприлично большие репарации. Герб проклятых Атрейдесов! Несколько людей стоят в дальней части, держатся в тени - на их одежде вражеский герб! Наследник переводит непонимающий взгляд на своего пока ещё господина, которому он при случае перережет глотку и утопит в любимой купальне барона его жирную неповоротливую тушу. Со становлением нового на-барона время физически слабых в этом роду прошло. Владимир Харконнен улыбается любимому племяннику так, будто читает его мысли и умиляется их жестокости. Барон улыбается самой мерзкой из арсенала своих неоднозначных улыбок. - Согласно договору между Великими Домами Атрейдесов и Харконеннов, - неспешно начинает новую речь барон. - Великий Дом Харконеннов исполняет свои обязательства в срок. В эту историческую ночь мир между нашими Великими Домами будет закреплён передачей нашего наследника Фейд-Рауды Харконнена в дом Атрейдесов в качестве наложника Пола Атрейдеса. Толпа взрывается привечающим шумом, в котором тонут слова самого "наложника". - Старый ты сын жирной свиньи, я тебя.... "...прямо здесь и сейчас освежую!!" - на-барон не успевает закончить угрозу, не успевает выхватить из ножен клинок, чтобы кинуться на старшего предателя и перерезать его жирную глотку. Тело Фейда, против его воли, замирает, парализованное токсином. Под уродливый хрипящий смех Глоссу и ликующий шум толпы, радеющей его позору, первый наследник Великого Дома падает на колени, неспособный пошевелиться. В его глазах темнеет. На поцеловавшие своё дитя уста барона был нанесён парализующий яд. Старая змея переиграла молодую.