Одержимость

      Игорь больше не может нормально спать по ночам. Ему снятся рыжие дрожащие ресницы, сияющие светом, благодарностью и робкой надеждой лазурно-голубые глаза Разумовского. — Игорь, вы мне жизнь спасли.       Фантомное прикосновение прохладных тонких пальцев. — Не бойтесь, я вас не выдам. Чем больше людей занимается делом Чумного Доктора, тем лучше. — робкая мягкая улыбка, сияющие восхищением небесно-голубые глаза. — Игорь, Игорь, Игорь, — нежно, тревожно, ласково. Только во сне Гром в полной мере осознает, что ему нравилось как Разумовский произносит его имя. Как-то по особому трепетно.       Игорь. Игорь… Игорь.       Все разбивается в дребезги, голос Серёжи звучит надломлено и горько, он словно ломается, тонет в потоке крови и стремительно нарастающей боли.       Игорь, я прошу тебя, не надо, умоляю, Игорь, остановись, пожалуйста, мне больно.       Дрожащие, разбитые в кровь губы, широко раскрытые небесно-голубые глаза, смотрящие на него с отчаянной мольбой. Они словно выцветают изнутри, становясь блеклыми, почти серыми. Как холодное хмурое небо над Невой. В глазах Разумовского больше нет света, теперь в них отражается только бесконечная боль и горечь.       Игорь просыпается посреди ночи, пропитанная холодным потом рубашка неприятно липнет к телу. Майор курит в открытое окно, вдыхая прохладный холодный воздух, мрачно взирая на спящий город. Тревожно вслушиваясь в каждый шорох. Игорь ощущает себя бесконечно уставшим, словно вмиг постаревшим на десять лет.       В последнее время он практически не может нормально уснуть без таблеток доктора Рубинштейна. Снотворное помогает ему забыться хотя бы на несколько часов, он словно проваливается во тьму. Правда, в последнее время он все чаще слышит зловещий шелест крыльев за своей спиной. Словно что-то неотрывно наблюдает за ним из тьмы.       Доктор Рубинштейн уверяет его что это все скоро пройдет.       Игорь Константинович, ночные кошмары и даже слуховые галлюцинации являются одним из симптомов пережитого сильного стресса и развившегося после него ПТСР.       С этим можно справиться, главное строго следовать предписаниям врача и принимать таблетки. Гром хочет отчаянно верить своему психиатру, а что ему еще остается?       Игорь решает принять холодный душ, чтоб хоть немного освежить в голову. Ловит краем глаза какое-то движение, резко разворачиваясь к висящему на стене старому зеркалу. В отражение за его спиной мелькает знакомая до боли черная тень. — Думаешь, победил меня, герой? Я всегда возвращаюсь, — зловещий голос Птицы звучит прямо в его голове, разрывая ночную тишину.       Игорь инстинктивно сжимает пальцы в кулак, впечатывая его в ненавистное зеркало. Осколки стекла медленно осыпаются к его ногам. Боль немного отрезвляет, кровь медленно стекает с кончиков пальцев, мерно падая на грязный пол. — Нужно здесь все прибрать, — заторможено думает Игорь.       Осколки стекла блестят в свете луны холодным мерцающим светом. Лишь на мгновение Игорю кажется, что его собственные глаза в отражении отливают янтарным блеском.       Юля вновь работает над его публичным имиджем, по кусочкам восстанавливая порушенную репутацию. В день заседания ее стараниями у зала суда собирается огромная толпа — его личная группа поддержки. Его будет защищать лучший адвокат в городе. У него идеально выверенная безупречная речь. Вот только Игорю это больше не нужно. Он больше не может смотреть Юле в глаза. Не после того, что он сделал с Разумовским.       Когда Грому предоставляют слово, руки начинают предательски дрожать, а слова, идеальным почерком написанные на бумаге, буквально расплываются перед глазами. Грома вдруг накрывает безразличие, ощущение фарса и абсолютной неправильности происходящего. — Прости, — одними губами произносит Игорь, мимолетно оборачиваясь к с Юле, пряча листок с речью в нагрудный карман. — Все сказанное раннее обвинением является абсолютной правдой. — неожиданно произносит Гром, — я много раз превышал полномочия, применял насилие к задержанным, использовал недопустимые способы, чтобы добыть нужную мне информацию или выбить признание из преступников.       В зале повисает гробовая тишина, все камеры направлены в сторону Игоря, многие телеканалы транслируют заседания в прямом эфире. — Раньше я считал, что цель оправдывает средства, но это не так. Теперь я понял что эта фраза не более чем оправдание абсолютно бессмысленной и недопустимой жестокости. Надеюсь, мой пример послужит назиданием другим. — Сергей Разумовский был прав: я никакой не герой. Я оказался слишком самонадеян, не смог объективно оценить степень угрозы, подвергая сотни жизней неоправданному риску, и это привело к необратимым последствием. — И я уверен, жители моего города имеют права знать правду. Август ван дер Хольт, наследник HOLT International, не раз проделывал это раньше. Его корпорация провоцирует военные конфликты по всему миру, так сказать создавая спрос на свой товар, а после продает оружие обеим сторонам. Хольт отлично подготовился, после того как Сергей Разумовский оказался в закрытой психиатрической клинике, он быстро скупил контрольный пакет акций Vmeste, оборудовал весь город своими дешевыми камерами видеонаблюдение, оставалось только продать департаменту полиции свои дроны, и тогда город полностью бы оказался у него под колпаком.       Игорь прекрасно помнит предупреждение Прищурова о том, что те, кто идут против Хольта исчезают бесследно, но ему уже плевать. — Оставалось только дискредитировать работу полиции и создать прецедент, который бы ускорил закупку дронов. Для организации терактов в Санкт-Петербурге Хольт нанял Призрака, крайне опасного наемника из отряда Мертвецов, высоко подготовленного бойца, подрывника и гениального хакера. Также в лабораториях HOLT International разработали вирус, который может взломать абсолютно любую систему, проникая куда угодно. Именно благодаря ему все двери в метро были наглухо заблокированными, сотни людей оказались заперты в смертельной ловушке. Именно этот вирус помог Призраку впоследствии полностью перехватить контроль над дронами, устраивая кровавую бойню на улицах города. — Я мог предотвратить это с самого начала. Призрак требовал, чтобы я ушел в отставку и тогда все взрывы в городе прекратятся. Но я был слишком самонадеян. Я и вправду вообразил себя героем, защитником всего города. Наивно полагал, что мне удастся остановить его в одиночку. Я никого не спас, лишь бессмысленно подверг сотни жизней смертельной опасности. — Это Сергей Разумовский смог дезактивировать вирус, вытащив людей из смертельной ловушки. Именно он смог отключить вышедшие из-под контроля дроны. Сергей Разумовский остановил Призрака ценой собственной жизни. — Я больше не могу выполнять обязанности майора полиции, я складываю с себя все полномочия и прошу судить меня по всей строгости закона.       С самого утра на город обрушивается холодный непрекращающийся ливень. Игорь Гром искренне ненавидит дождь, ненавидит похороны.       Гром даже не успел с ним попрощаться, увидеть его в последний раз. Майор помнит, как пьяный зачем-то явился в морг, но ему сказали, что тело Разумовского уже кремировали, такова была последняя воля основателя Vmeste.       Он решает подойти не сразу, наблюдая за похоронами со стороны. Ждет пока все разойдутся, прячась в тени деревьев.       На могиле Сергея Разумовского теперь всегда свежие цветы и свечи.       Игорь молча опускается на колени, пачкая брюки в грязи, оставляя букет белых лилий. — Теперь они снова все любят тебя, Серёжа. Пусть и посмертно, — тихо произносит Гром. Он уходит молча, не оглядываясь.

***

— Добро пожаловать обратно в мир живых, — Дракон усмехается, склоняясь над носилками, откладывая использованный шприц, прикладывая пальцы к красивой тонкой шее. Укол должен подействовать в течение минуты, ускоряя сердцебиение до нормального ритма. Да, теперь под пальцами отчетливо прощупывается пульс. Вадим не удерживается, касаясь кончиками грубых пальцев острых ключиц. — Лапаешь меня, пользуясь моим бессознательным состоянием?       Разумовский уставился на Дракона немигающим взглядом янтарных глаз, голос его звучит слегка заторможено, лениво и томно. — С воскрешением, босс! — Дракон весело оскалился, перекатывая зубочистку во рту. — Эти таблетки с искусственной кровью на вкус как гранатовые леденцы. — Птица демонстративно облизывает изящные длинные пальцы, испачканные в «крови», отнимая ладонь от «раны» на груди. — Поверить не могу, что Игорь купился на столь дешевый трюк. Мне уже не терпится принять горячую ванну и сжечь эту проклятую смирительную рубашку. — Надеюсь, тебе хватило мозгов мне одежду захватить? — Разумовский склоняет голову, в его голосе чувствуется скрытая угроза. — Обижаете, босс. — Дракон протягивает Птице пакет с брендовыми шмотками. — Мда, твой вкус просто безнадежен.       Смирительная рубашка летит прямо в ухмыляющуюся рожу наемника, рыжий переодевается, безо всякого стеснения демонстрируя свое полностью обнажённое тело. — А где Олег?       Птица вертит головой, осматривая скорую. — Приказа вытаскивать Волкова не было. — усмехается Дракон, ловя на себе взбешенный взгляд компьютерного гения. — Насколько я видел, Олега нехило шибануло током во время схватки с Хольтом, так что он валялся там оглушённый в отключке, пока его не забрали менты. Сейчас его подлатают и направят в специализированную тюрьму, особое место для таких как он. — Так не пойдет. — томно мурлыкнул Птица. — Когда его, перевозят говоришь? Достань мне Олега. — Как пожелаете, босс. — Дракон шутливо кланяется — Любой каприз за ваши деньги. — Какая интересная татуировка, — Птица подходит к нему, грациозно и плавно, нагло вторгаясь в личное пространство наемника, игриво скользит изящными пальцами по мощной шее, повторяя контур огня, касается ладонью мощной груди Вадима. — Разве вам, наемникам, не следует быть более неприметными? Волк и Дракон, да? Прямо в области сердца, — Разумовский звучит как сладкоголосая сирена, но Вад слишком хорошо знает, что эти прекрасные кровожадные создания вели моряков прямо в эпицентр бури. Сирены любили играть с людьми, заманивая в смертельные ловушки, стоит потерять бдительность они потопят твой корабль, соблазнят и сожрут. — Вы были с Олегом настолько близки? — томно мурлычет Разумовский. — Нет. Я набил ее на спор по пьяни в Мексике. Я вообще мало что помню из того периода, местная текила с мескалином отлично отбивает память. — хохотнул Дракон.

***

      Когда бронированная машина резко тормозит Олег даже не вздрагивает. Ему даже немного жаль своих недалеких охранников. Тупые смертники. Даже находясь в цепях он пользуясь замешательством выбивает автомат у одного, локтем выбивая кадык, заставляя захлебываться кровью. Дракон резко открывает дверь, расстреливая остальных. Три трупа с простеленной башкой падают к ногам Олега. — Ну здравствуй, Поварёшкин. А тебе цепи ничего так. Намордника только не хватает. — Давай без твоих фантазий, а? — раздраженно обрывает Олег, — пока я тебе намордник вместе с кляпом не надел. — Ты испортил мой новый пиджак! — Птица уставился на Дракона просто убийственным взглядом, брезгливо смахивая с белоснежной манжеты итальянского костюма капли свежей крови.       Кровь, забрызгавшая прекрасное лицо, компьютерного гения совершенно не беспокоит. Дракон отмечает, что Разумовскому чертовски идет новенький фиолетовый костюм, подчеркивающий стройное, гибкое тело. Есть в нем что-то цепляющее: в маниакальном блеске янтарных глаз, в безумной лукавой улыбке, когда он одним движение перерезал горло незадачливому водителю. Не то чтобы Дракон реально нуждался в его помощи, ну кто он такой, чтобы отказывать в прихоти начальнику. — Серый, почему так долго? — искренняя улыбка озаряет лицо Волкова. — Вытаскивать тебя в мои планы не входило. — криво усмехается Птица, — И вообще, ты должен был прикончить Хольта и смыться до приезда полиции, а не прохлаждаться, валяясь на полу в отключке. Я очень разочарован. — И я бы его прикончил, не вздумай ты выпустить в меня целую обойму. Какого хрена, Серый?! — Ты стрелял в Поварёшкина? — Дракон поднимает бровь. — Решил проверить надежность бронированного костюма, — лучезарно улыбается Разумовский.       Все трое быстро пересаживаются в машину Дракона, напоследок взрывая бронированный автомобиль с трупами. Птица отказывается уезжать сразу, стоит в опасной близости от взрыва, наблюдая за пожирающим груду метала пламенем.       Пламя огня отражается в янтарных глазах Разумовского, ветер треплет отросшие рыжие волосы. Похоже, ни удушающий жар, ни долетающий до чувствительных рецепторов запах паленой человеческой плоти, не способен был испортить компьютерному гению зрелище от пожара. — Серый просто с детства любит огонь. — усмехается Волков.       «И людей из огнеметов заживо жечь, ага» — Дракон курит с Олегом, искоса бросая взгляд на своего босса. — Поварёшкин, он же ебанутый, — полушепотом констатирует Дракон.       «Может, все-таки зря ты его из психушки вытащил?» — Серый был всегда несколько эксцентричен. — флегматично комментирует Олег. — Он ебанутый. — Это проблема? — в голосе Олега Вадиму слышится неприкрытая угроза. — Нет, пока он мне платит достаточно, чтобы я закрывал на это глаза.

***

      Частный бизнес джет поднимается в воздух плавно набирая высоту. Олег окидывает скучающе-оценивающим взглядом собранную Серым команду наемников, с некоторыми ему приходилось уже работать раньше, о других он просто наслышан. Молчаливый ирландец с взглядом берсерка, лидер группировки Дети Святого Патрика, кажется Мердок Маккалистер, язвительный блондин с гетерохромией Кирк О Райли. Высокая рыжеволосая наемница Ника Чайкина по кличке Красная Фурия, работала на Хольта, пока он ее не кинул. С Драконом он, к сожалению, знаком слишком хорошо.       Сережа хитро сверкает глазами, отпивая принесенную Маргариту, стучит по клавишам на ноуте.       Дракон усмехается, видя только сообщение о зачисленной сумме, которая в несколько раз превышает обещанный гонорар. — Поверить не могу, что Гром купился на столь дешевый трюк. — Птица хрустально смеется, откидываясь в мягком кресле, играя с ножкой бокала, — У него было такое глупое лицо, словно он и всерьез собрался оплакивать мою безвременную смерть. Выглядел жалко, смотрел на меня глазами побитой собаки. Сплошное разочарование. Гром нравился мне гораздо больше, когда яростно трахал меня в смирительной рубашке, прямо на грязном полу психушки. — Гром сделал что?! — Олег неверяще уставился на Разумовского.       Где-то позади них Дракон давится виски, выразительно кашляя. — Я убью его. — яростно выдыхает Олег. — Не стоит Олежа, Гром больше не представляет для нас ни малейшей угрозы. Он настолько раздавлен чувством вины, что даже сам ушел из полиции. К тому же, доктор Рубинштейн его уже к себе в подопытные заприметил, так что моя клетка в Чумном Форте долго пустовать не станет, — томный голос Разумовского так и пропитан сладким ядом. — Теперь он на своей шкуре испытает какого это — быть запертым в клетке, когда над тобой каждый день проводит эксперименты чокнутый психиатр с комплексом бога. — Разве ты не хочешь отомстить Рубинштейну? — интересуется Волков.       За то, что он сотворил с Серым, Олег готов разорвать его собственными руками. Сильнее ему хочется прикончить, разве что, Грома. — Непременно, — Птица улыбается кровожадно и сладко. — Но позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. Август ван дер Хольт кое-что мне должен. Он пытался отнять у меня нечто крайне важное, смысл всей моей жизни…       Олег мягко улыбается, уже ожидая услышать себя но в этот момент Сережа продолжает: … Мою соцсеть, конечно. — хрустально смеется Разумовский. — И я собираюсь вернуть Vmeste обратно. — Друзья мои! — торжественно и томно произносит Птица, привлекая к себе внимание наемников. — У нас здесь сегодня что-то вроде собрания клуба бывших сотрудников, которые крайне недовольны своим нанимателем. Скольких из вас Август ван дер Хольт не единожды подставлял, а после пытался убить? А кого-то даже запер в своей подпольной лаборатории, подвергая сомнительным экспериментам. — Меня лично Хольт не подставлял, — усмехается Дракон, склоняясь к Олегу. — Он даже собирался нанять меня с целью твоей скорейшей ликвидации. — Только не говори мне, что отказался в память о нашей дружбе. — Олег закатывает глаза. — Разумеется нет. Просто Разумовский мне заплатил в три раза больше. — Я в тебе ни минуты не сомневался, Вад. — У нас с вами общий враг — Август ван дер Хольт. Настало время нанести Хольту ответный удар, — в глазах Птицы плещется садистское веселье.