Пророчество хрустальной правды

      — Итак, что ты хочешь от меня услышать?       На лице Дженни отразилось недоумение, она жаждала разгадать тайну этой женщины, чья судьба переплеталась с их семейной историей. Ждала ли племянница разгадку или потерялась во мраке непонимания — не так важно, но Дженни знала одно — ее жажду ответов ничто не сможет утолить, пока она не пройдет сквозь дверь тайны, что стояла перед ней.       — Я была занята делами, пришлось внезапно вырваться из города.       — Из города? Дафни, у нас какие-то проблемы?       — Не переживай, я все решу.       Нет и малейшего намека на то, что она собирается вдаваться в подробности своего исчезновения. Дженни почувствовала несправедливость по отношению к ней, поэтому и про свои события минувших дней умолчала. Однако…       — Ты стал меньше говорить со мной и чаще пропадать, — Дженни решила надавить на нее, не отпуская без ответа. — Когда появляешься, то изо всех сил пытаешься вести себя так, будто всё хорошо!       — Дженни, что за тон? — суровость интонации сгладила острый нрав рыжеволосой. Дафни редко показывала себя со строгой стороны, но сейчас ситуация сама вынуждала.       — Дафни, услышь меня! — Дженни подходит к ней и трясет за плечи. — Я места себе найти не могла, переживала за тебя! Ты же, — с прерывистым дыханием она искренне посвятила эти слова исключительно ее сердцу, — единственная моя семья.       Груз ответственности за правду давил на совесть женщины. Все, что она оберегала — ее племянница. Загородила ее своей спиной, чтобы встать под прицел. Словила все пули, предназначенные ребёнку. Создана купол защиты, и стала оберегом. Она поняла, что Дженни нашла спрятанную книгу, а значит пора ей рассказать о пророчестве. Можно без конца стирать ей память щелчком пальцев, но о ней узнали те, кто хочет поквитаться. Положение стало опаснее прежнего, но как же сложно говорить то, что отнимет Дженни у нее. Назойливая мысль все же хочет из последних сил защитить племянницу, поэтому подговаривает сознание замедлить процесс.       — Дженни, — Дафни крепко прижимает к себе девушку, словно уже в последний раз, — просто верь мне. Однажды мы перестанем жить в одном доме. В один ужасный день это больше никогда не повторится. Если я скажу неизбежную правду, то потеряю тебя. Потеряю каждое утро с тобой, первые шаги и твой запах.       — Ты что такое говоришь? — Дженни хотела поднять взгляд на тетю, но та слишком сильно вцепилась и не давала шевельнуться. — Дафни!       Когда шепот женщины пронесся сквозь тишину, он словно разорвал покой внутри Дженни, заставив ее сердце бешено колотиться в приступе тревоги:       — Дай мне сохранить наш мир.       — Я ничего не понимаю.       — Просто слушай, как я изо всех сил пытаюсь вести себя так, будто всё хорошо. Если я когда-нибудь расскажу тебе о своем прошлом, то не для того, чтобы ты пожалела меня, а для того, чтобы ты поняла, почему я молчала.       Дженни — словно клубок эмоций, запутавшийся где-то в самых глубинах души, застрял в ее горле, не находя выхода уже ли слезами, уже ли громким криком. Она борется с собой, стискивая руки до боли, укусив губу, чтобы сдержать внутреннюю бурю. Если слова Дафни правдивы, то поединок в словах не прибавит пользы. Лучше молчать, устремив взгляд в глубь души, чем рваться на пределе, потеряв единственную крепость в этом хрупком мире.       Любовь к этому ребенку для Дафни как некий очищающий культ, упругое пламя, воспылавшее из туманности ее тоскующей души.       — Мне придется еще на пару дней уйти, но обещаю, что после все объясню тебе.       Отчетливо слыша сердцебиение тети, оно учащается при следующем вопросе от Дженни:       — И наше утро исчезнет?       — Я не знаю.       Боясь за последствия той же правды, Дженни задает последний вопрос:       — Кто мы такие?       — Бракованный дуэт.       — Прям так и сказала!? — Габи, слушая Дженни, эмоционально вскрикнула, но в библиотеке такие манеры не приветствуются. Зато как швырнуть скомканную газету в нарушителя тишины в наказание, так их городской библиотекарь первый. — Да молчу я! — тише продолжила. — А что ты думаешь?       — После ее слов, что мы потеряем друг друга, мне даже думать тошно об этом.       Дженни задумчиво смотрит на таинственную книгу, ее пальцы легко листают страницы, каждая из которых пуста. Весь день она усердно искала что-то похожее в библиотеке, но тщетно. Скрытые знаки и символы на этих пустых страницах словно послания из мира снов, которые Дженни не в силах разгадать, и вместо этого они становятся источником беспокойства. Ее прежняя безмятежная жизнь постепенно уходит в прошлое, уступая место неведомому. И в этот момент она чувствует, что у нее есть только один человек, способный помочь ей разгадать хотя бы одну тайну.       — Что?! Ты спятила?! — Габи с возмущением вскрикнула и резко взлетела второй раз со своего места, но не успев даже выговориться, как справочник по спокойствию пролетел через воздух и с грохотом обрушился на нее. — Да молчу я! — агрессивным шепотом продолжает. — Это опасно!       — Он сказал, что я похожа на мать, эта зацепка может вывести меня к правде.       — Я еще раз повторяю, о-п-а-с-н-о!       — Габи, я уже решила, — твердо заявила Дженни, пряча свою книгу в рюкзак, — я не прошу тебя идти со мной, просто прикрой перед Дафни.       — Ты одна не пойдешь!       Девушки держали путь к пляжу, их сердца тревожно бились в ожидании новой угрозы или чего-то еще более страшного. Однако, к их удивлению, на пляже царила тишина. Нет людей и рабочих, которые обычно целыми днями проводят время у берега. Дженни подошла узнать у бармена не видел ли он человека со шрамом на лице, но и его не было.       Не обнаружив ни одного из преступников, Габи решила воспользоваться моментом и обратиться к охране, чтобы предотвратить появление недоброжелателей. Подойдя к мини-домику, она в голове описала злостные лица тех, кто мог угрожать. Однако ее замешательство не знало границ, когда после стука дверь открыл человек точно по ее описанию:       — Че надо? — Фин зачесал пальцами назад свои алые волосы. — Погоди-ка, ты же та лиловая.       — Какого хрена ты здесь?!       — А где мне еще быть охране пляжа?       — Кого ты там собрался защищать? — Габи в смятении вертела головой, пытаясь найти подругу, которая отошла искать других. — С тобой люди не в безопасности!       — Лиловая, — его взгляд был твердым, словно высеченным из камня, неуклонно фиксируясь на ней без намека на жалость, — понятия чтут или гнут под себя, не вынуждая меня выбирать второе.       — У меня имя есть!       — А у меня нет интереса к нему.       — Да плевать! — взрывается Габи и краснеет от злости. — Я добьюсь справедливости и заставлю тебя со своей шайкой убраться прочь!       — Уже трясусь от страха, — парень стоял перед ней с чистым, почти леденящим равнодушием, словно его эмоции замерли во времени.       — Придурок!       — Что-то случилось? — Дженни заметила эти алые глаза сразу, которые пронзали ее карие. Они искали что-то утраченное, потерянное в вихре времени. В них мелькнул запретный плод знания, который она даже не раскрыла в себе.       — Это правда, что ты избранная? — Фин перепроверил информацию, что была получена днями ранее.       — Кто? — рыжеволосая округлила глаза от услышанного.       — Да, — ответил вместо нее мужчина за спиной, положив свои тяжелые ладони на оголенные плечи.       Когда Дженни подняла взгляд, то увидела Мэтью. Сейчас, когда их разделяли миллиметры, она четко осознала его высоту, и речь не только про рост. Он казался чем-то неправильным для этого мира. Сама энергия, которая исходила от ее взора, вызывала трепет. Он словно сам закон, которому хочется подчиниться.       Выразительные черты лица украшает глубокий шрам, который говорил о его прошлых испытаниях и битвах. Дженни отшатнулась и прикрыла собой Габи, которая заметила скользкую печаль в тех же самых алых глазах, что секундой ранее смотрели иначе.       — Чего пришла, если боишься? — голос Мэтью прозвучал так грозно, что колко ударил по уверенности Дженни. Этот мужчина как будто создан для того, чтобы внушать страх и уважение одновременно.       — Я не боюсь, — все ее бесстрашие растаяло, как дым от мертвого костра.       Никто в этой жизни Дженни не готовил к этому, это было слишком ново, слишком чуждо, как будто она стирается в бездонном забытье. Его жестокие черты страшно контрастировали с ее живым внутренним ребенком, который только что лишился своей защиты.       — Нет, я ошибся, — с надменной ухмылкой принижал Мэтью, — ты совсем на нее не похожа. Ты слишком труслива и слаба.       — Ты про мою мать? — вырвалось из уст Дженни, наплевав на все лишние слова. — Она жива?       — Ты настолько ничтожна, что даже не знаешь своего происхождения.       — Ответь на вопрос, — она делает шаг к нему, но это не значило, что ей не страшно.       В животе от волнения все тянуло вниз, но ноги не дали провалиться под землю. — Она жива?       — Если хочешь ее увидеть, будь умницей, сделай кое что для нас.       С каждым его взглядом Дженни чувствовала, как внутренняя боль взрывалась самозащитой. Ее душа готова была бежать из ее же тела:       — Ответь.       — Не упрямься, избранная, — провоцирует Берта, — сделка за сделку. Неужели ты не чувствуешь себя одиноко без мамочки? Помоги нам, а мы тебе.       — Не лезь, — Габи встала на защиту Дженни, ощущая напряжение, исходящее от нее. Личные темы всегда были для нее табу, так как они касались ее болезненного прошлого.       Сомнения направили Берту к манипуляциям, она решила испытать свои догадки на деле — разбудить сверхъестественную силу. Ее слова, наполненные решимостью, расшатывали самоконтроль рыжеволосой девушки, явно указывая на ее место в этом мире:       — Чувствуешь ли ты себя полноценной, не имея настоящей семьи, как все нормальные дети?       Дженни держалась стойко, не подыгрывая чужой игре в обидчика:       — Я не поведусь на эту глупость. Если вы не собираетесь отвечать на мой вопрос, тогда нам тут нечего делать! Габи, пошли…       — Твой опекун научил тебя этой слабости?       А вот тут то эльфийка попала в уязвимое место — Дафни. Все, что ее касалось, всегда трогало Дженни. И теперь, видя эту нахальную ухмылку, она должна стерпеть оскорбления в сторону того человека, который воспитывал и растил с младенческих лет?       — Умение уходить от конфликта не делает меня таковой, а вот ты падка на обратное.       — Поэтому ты сама пришла к нам?       — Я ошибалась, когда думала, что вы будете полезны. Больше продолжать диалог с вами я не собираюсь.       — Что? Что-что? Не слышу, — Берта подходит ближе и приподнимает ее подбородок грубым движением руки. — Убежишь, как в прошлый раз? Это человек тебя научил?       — Не смей меня трогать! — предупреждает рыжеволосая, сжимая кулаки до хруста.       Взгляд эльфийки поднялся к небу. Гнев Дженни вызвал тучи, разразившиеся бушующие волны и сильный ветер, уродуя теплую атмосферу времени. Эти могущественные силы не принадлежат ей, но через нее они собираются, принося с собой все невзгоды природы.       Не желая упускать этот сладкий капкан, Берта подсыпает соль в рану:       — Может лишить тебя этой слабости?       В душе Дженни разразился вихрь негодования, окончательно разбудивший в ней затаенные до того силы. Жилы наполнились кипучей эссенцией удивительной магии, направляя поток энергии к каждой клетке ее сущности и сметая с собой всё на пути. Пальцы, загоревшиеся огненным светом, готовы были к разрушительному танцу под ее властью.       Когда девушка злилась до этого, то не чувствовала подобного, но после обнаружения таинственной книги внутри все заиграло по новому. Она лежала в рюкзаке за спиной, и, как по команде, появилась перед хозяйкой.       — Что это? — в сокрытых глубинах книги появились надписи, которые Дженни понимала. Нахмурившись, она провела пальцами по ним и прочитала, но далеко не на человеческом языке. Она сделала это инстинктивно, слушаясь шестое чувство. Раскрыв в себе поток магии, избранная узрела себя совсем по-иному. В голове паника, искажая ее мысли и загоняя в тесный шар страха.       Книга засверкала, высвобождая заточенного в буквах существо. Его длинные, искривленные ноги и руки создавали жуткое и устрашающее впечатление на всех, кто осмеливался взглянуть на него. Силой своего внешнего облика этот монстр наводил страх и ужас на всех, кто пересекал его путь.       Одноглазая голова, пронизанная взглядом бесконечного ужаса, испепеляла дух тех, кто смел смотреть ему в лицо. Его странные конечности казались несуразными и неестественными. Он был порождением кошмара.       Дженни уже хотела подбежать к подруге, но это чудовище махом верхней конечности оградило путь. Поднялся высокий туман из песка с кратковременным землетрясением. Габи боялась и слова сказать, дабы это чудовище не накинулось на нее, но сильно переживала за подругу.       — Получилось? — неуверенно пробормотал Фин, сторонясь попасть под горячую руку. Он не мог даже встать на ноги от увиденного, а не потому что получил урон.       — Она призвала стражника! — Мэтью явно был недоволен исходом конфликта. Это прибавило им еще больше проблем, потому что на поле боя они в зоне риска без магии. Близкая подруга в опасности, враги настороженно наблюдали, а сама Дженни была заточена в ловушке своих собственных способностей. Она погружалась все глубже в пучину своего бессилия.       — Мэтью!... — удар одной из конечностью был мощным, как молния, и Фин ощутил, как его тело оторвалось от земли и полетело в неизвестность. Боль настигла его, и когда он открыл глаза, его сознание пронзила невыносимая реальность — он был изгнан в дальний столб, далеко от своего лидера, далеко от возможности предупредить его о скрытой угрозе.       Мэтью, боец без страха и упреков, готовый пойти на все ради победы, даже при меньшей возможности на выживание. Но его слепая зона стала его проклятием, и когда монстр атаковал, он не смог избежать удара. Большое создание с рваными конечностями сотворило настоящий хаос в их лагере, заставляя каждого биться за свою жизнь.       — Я не хотела…— Страх охватил избранную. Она вредила окружающим против своей воли. Каждое ее движение, каждое мгновение наполнено неожиданными последствиями. Она не знала, как обуздать эту силу, которая вырвалась из самых глубин. — Остановись…       — Дженни, — сипло произносит Габи, — нужно бежать, бежать…— сердце бешено колотилось в ее груди, а глаза широко раскрыты от ужаса. Огромный монстр стоит перед обычным человеком, его огромные клыки сверкают на фоне зловещей тьмы. Ноги дрожат, руки парализованы страхом, и тяжело даже дышать, когда это чудище приближается все ближе и ближе. Истерика захватила девушку, которая повторяла одно слово. — Бежать…       Ужас и отчаяние захлестывают Дженни. Она не сможет выжить в этой схватке с монстром. Но неожиданно, в тот момент, когда зловещая тень конечности монстра падает на заплаканное лицо Габи, Дженни сквозь страх, чтобы защитить близкого от нападения чудовища, подставляя свое тело под угрозу.       Сила отваги и решимости вспыхивает в ее глазах, когда она осознает, что несмотря на жуткое обличье монстра, важнее всего — защитить тех, кто ей дорог. С дрожащими руками и стиснутыми зубами она смотрит прямо в глаза чудовищу, готовая бороться до последнего вздоха.       — Дженни! — Дафни провела магическую черту между монстром и девушкой, которую нельзя пересечь. Выглядело как прозрачное стекло с переливами северного сияния.       Этот могучий отголосок прошлого пронзил Мэтью. Едва веря своим ушам, он с трудом повернулся, пытаясь осмыслить происходящее. Руки опустились от шока, а в глазах мелькали эмоции, давно забытые им. Это была она — женщина, что унесла у него самое драгоценное и заставила пережить беспощадные испытания. Она, что нагло ускользнула, утаив за собой ценное сокровище. Она — та, кто разрушила его сердце на бесчисленные осколки, оставив лишь жгучую боль и пустоту. По внезапному капризу судьбы их пути пересеклись, как цепь, запутавшаяся в узорах сложного лабиринта.       Существо увидело в ней того, кого можно уязвить, победить, и при этом ни на миг не усомнилось в своей победы. В этот миг два враждующих защитников сошлись, выбирая, кто из них окажется победителем, а кто покорным воплощением чужой воли.       Дафни могла пользоваться своими умениями, но лишь ненадолго, словно пьянящий запах ветра перед грозой. В мире, где магия источалась извне, ей приходилось тянуть свои заряды из внутренних источников энергии. Невозможность использовать магию в этом измерении сталкивала ее с непреодолимыми преградами, но она нашла путь обойти эти законы природы. Цена, однако, была высока — взамен на каждый проявленный жребий она отдавала капли своего здоровья, которого избыток казался лишь мерцанием света во мраке.       — Дженни, — крикнула через плечо Дафни, заслоняя спиной девушек, — прочитай задом наперед призыв и оно вернется в книгу!       — Я…я….— биение сердца раздавалось как барабанный марш, нарушая спокойствие души. Тяжелый страх окутывал Дженни как густой туман, потрясая внутренний мир до самого дна.       Она была связана судьбой многих людей, но этот несносное бремя давило на нее, заставляя тело дрожать от напряжения. Подросток, который явно был не готов к неожиданно навалившейся ответственности, должен спасти всех.       Девушка стояла перед чудищем, остро ощущая, как страх поглощает её мысли. Мир вокруг замер, представление о нём пошло трещинами. Картина в голове не могла уложиться заново, после того, как все пазлы от неё были потеряны. Шаблоны, по которым Дженни жила в реальности, жестоко рвались прямо у неё на глазах. Девушка осталась лицом к лицу со своим страхом. Что-то в ней выдавало, что с ужасом она не справляется.       Дафни взяла ответственность на себя. Она не может оставить людей на произвол судьбы, ибо их жизни находилась в её решительных руках.       В воздухе плыло напряжение, невидимый электрический заряд, искрящийся и дрожащий. Дафни — муза битвы, собрала смелость воедино, превратившись в олицетворение стойкости и решимости, сосредоточившись лишь на своем противнике. Бремя спасения легло на ее обманчиво хрупкие плечи, словно она была последней опорой в мире, наполненном тьмой и опасностью.       Дафни встала на защиту тех, чья жизнь нуждалась в ее невероятной силе и мудрости. Острые зрачки наполнились опасным, блеском загадочной магии, который отражал страшное предвестие для ее врагов. Мощное заклинание раздалось громом, волнующее сердца слушателей, заставляя даже тех, кто был знаком с магией лишь понаслышке, насторожиться и приготовиться к неизбежной схватке. Ураганом эмоций Дафни бросила все свои силы против монстра, который нёс серьёзную угрозу.       Мэтью, поднимаясь из-за поражения, удивляется реакцией Берты. Перед ним открывается образ, требующий времени и размышлений для понимания его глубин. Тяжелый вздох вырывается из груди эльфийки, которая смотрит на происходящее смущенно. Внезапное волнение охватывает ее, когда она осознает, что сейчас она заигралась больше, чем могла планировать.       Шуршали листья, словно всхлипывая от ненависти к магии, которая проникала в их просторы. Древние деревья склоняли свои ветви, протестуя против невидимой угрозы, которая подступала все ближе. Земля перестала дрожать под невидимым весом чужеродной энергии. Но она не смирится с порабощением, она будет сопротивляться до последнего вздоха. Землетрясения и бури — это лишь ее отчаянные попытки избавиться от нависшей угрозы, расправиться с нежеланным вторжением. И в этом молчаливом сопротивлении, в каждом камне и каждом листе травы, чувствовалось, что эти земли не предназначены для магии, они хранят в себе тайные силы, способные прогнать чужое и защитить свое древнее наследие.       Монстра из книги и Дафни испарились прямо на глазах, словно они вообще и не появлялись.       — Дафни…Дафни! — Дженни, испытывая кризис смешанных эмоций, опустилась на колени, руками прижимая рот. Она отчаянно трясет головой, не желая верить в ту страшную опасность, которая подстерегает близкого человека.       Мэтью, поднимаясь из-за поражения, удивляется реакцией Берты. Перед ним открылась другая ее сторона, требующая времени и размышлений для понимания ее глубин.       — Он не узнал меня… — прошептала эльфийка себе под нос, полагаясь на собственные сомнения и опасения, которые только сгущаются в этой ситуации. Тяжелый вздох вырывается из ее груди, а глаза смотрят на происходящее смущенно. Внезапное волнение охватывает ее, когда та осознает, что сейчас она заигралась больше, чем могла планировать.       — Берта, — на этот раз интуиция его подвела и тот не сразу подметил, как она все это время стояла и смотрела на весь этот хаос с волнением, но переживала далеко не за себя. — В чем дело?       — Куда они могли направиться?!       — Для чего ты вынудила ее призвать стражника? Мы и так знали, что она избранная.       — Ты меня в чем то подозреваешь? — она угрожающе щурится, предупреждая быть осторожным. — Аккуратнее, Мэтью, не шатай лодку, в которой мы и так с трудом уживаемся.       — Куда делась лиловая и рыжая? — хромой походкой, терпя боль в пояснице, Фин подходит к своей временной команде.       Если Дженни не хотела, то Габи полностью осознавала всю опасность. Она потянула подругу за собой по невидимой нити к безопасности. Они тихо исчезли, словно тени, растаявшие в воздухе. Всю ночь они не могли уснуть, споря со здравым смыслом. Если увиденное — реально, но что кроется в ядре неизвестного? Избранная наворачивала от нервов круги по комнате, начесывая плечи до сукровицы.       — Моя тетя, она же жива? — Дженни постепенно погружается в ледяную воду тревоги. Тело застывает от холода, а сердце гулко стучит в темнице рёбер, которые трещат от напряжения. Это как остаться один на один с собственными мыслями в темной, запертой комнате, где каждый шорох кажется призрачными пальцами, которые могут коснуться тебя в любую секунду. — Я как трусиха не могла ничего сделать! Смотрела на это чудище и даже не сдвинулась с места!       — Дженни, — переключается на другую тему Габи, лихорадочно пытаясь собрать свой вихрь мыслей, — ты не трусиха! Ты прикрыла собой меня, понимаешь? Ты не думала о том, чтобы спасти себя, ты попыталась спасти другого!       Габи осознавала, что выглядит на фоне своих слов ничтожеством, но с человеческим фактором бороться невозможно. Единственное она не может понять, стыдно ли ей или страшно, но ход мыслей вел ее к тому, что все скомкано в кучу.       — Но я подвергла опасности Дафни, и сейчас даже не знаю, где она!       — Мы не должны поддаваться панике, слышишь?! Как нам все исправить? — спрашивает Габи, надеясь найти решение в этих карих глазах.       Дженни видит, как мир вокруг нее начинает распадаться. Как картина, размытая дождем. Только подруга была ее опорой, она была единственным светлым пятном в этой мрачной реальности. Их связь была крепче любой цепи, они были как две половинки одного целого, борющиеся с художником вместе.       — Я не знаю, Габи, я вообще ничего не поним..— и тут же ее ударила молния осознания, вытянув во весь рост как струну. — Книга! Она должна помочь! Избранная, не колеблясь, решилась и книга мгновенно оказалась у нее в руках, будто всегда ждала своей Хранительницы.       — Я не знаю, как ты работаешь, но верни мою тетю, — умоляет Дженни, — помоги мне!       Волшебная книга медленно наполнялась светом, собирая в себе всю мудрость мира. Дженни смотрела на нее с волнующим изумлением, все никак не привыкнув. Это был ее третий опыт взаимодействия с магией, и каждая страница, каждое слово казалось для нее чудом.       Когда страницы книги перелистнулись сами собой, останавливаясь на нужной ей информации, Дженни почувствовала, что это не просто случайность. Что-то вело ее по правильному пути, направляя к цели.       Она начала читать вслух заклинание.       Слова, вырывающиеся из уст Дженни, казались обрядом, открывающим дверь в мир магии. В ее руках собралась огромная энергия, и она поняла, что это нечто большее, чем она могла себе представить. Каждая фраза, каждая мелодия, которую она воскрешала из страниц книги, наполняла ее душу новыми силами, как лава, прорывающаяся из самого сердца вулкана.       — Дженни! — Габи не успела среагировать, как подруга исчезла из виду. И даже понятия не имела, какие приключения после этого дня их ждут.