Пророчество хрустальной правды

      Куча детей искали глазами тех, с кем хотели бы подружиться. В этом возрасте зарождается бунтарский напор. Хочется противоречить правилам и идти наперекор судьбе. Чувствовать себя тем самым взрослым из фильмов, который спокойно поправляет свои очки на фоне взрывов. Но как только сама судьба подкидывает камень под ноги, даже самый малюсенький, эти могучие бунтари бегут к мамочке подтирать сопли. Сейчас им хочется быть взрослыми и ровняться на статусных людей. В школе «Астор» не было ничего необычного. Каждый год обновляется состав 1 классов. И каждый год зарождается история дружбы, предательств и любви.       — Дженни, а ведь когда-то и мы были такими мелкими.       Девушка с лиловыми длинными хвостиками широко улыбалась детям за окном, которые в школьном дворе играли в догонялки и пинали мячи. Всю эту идиллию рушит ответ Дженни, который у посторонних слушателей вызвал приступ смеха:       — Я только помню, как ты вечно рыдала из-за того, что я этим мячом пинала в тебя.       — Не было такого, — Габи старалась держать изгиб губ на лице, сохраняя вид безмятежности. Хоть и давалось это тяжело, но годы тренировок с этой ненормальной не прошли даром.       — Было.       — Говорю же, нет.       — Было.       — Тогда почему же я этого не помню? — она прекрасно помнит, просто не хочет ломать свой образ сильной и непоколебимой женщины.       — Может временная амнезия? — Дженни махнула рукой свои волосы, случайно задев рядом стоящую подругу, не заметив этого. — Пинала я тебя много раз, — палец тянется к подбородку, а глаза задумчиво щурятся, — а может я выбила из тебя плохие фрагменты твоей жизни? Я о таком где-то читала, что мозг блокирует воспоминания о неприятных ситуациях. Психология между прочим!       — Можно мне другого психолога? А то метод лечения не совсем безопасный…       — Пропишу тебе пару сеансов на поле и забудешь все плохое в своей жизни! — выставляет большой палец вверх Дженни, искренне веря в свою чушь.       — Ну уж нет, тебя я забывать не хочу.       Сначала она не поняла, почему подруга так засветилась от иронии, но потребовалась минута, чтобы до нее дошло сказанное. Габи тут же стало неловко, и в попытках оправдать свое высказывание, начала хмуро накидывать бредовые варианты, чтобы не казаться такой милой. Но все ее попытки канули в бездну после лучезарных песчаных глаз рыжеволосой:       — Я буду помнить твое обещание. «7 лет. 1 класс.       — Привет! — рыжеволосая девочка, держа в руках синий рюкзак, бежит к той, кто сидит за последней партой в угрюмом одиночестве. Ее яркая улыбка казалась светом в темном детском мире.       — Стой, — останавливает ее выставленной рукой Габи, хмуря брови, — я не хочу с тобой дружить.       Она не особо общительная. Ей было обидно, что родители разлучили ее с друзьями со двора, которые поклялись всегда быть вместе. Сейчас мама и папа казались самыми жуткими врагами. Поэтому их малютка решила, что если ей сделали так больно, то и она будет отдавать это чувство каждому вдвойне. Рыжуля выпучила глаза от удивления; не знала куда себя деть, но уходить не собиралась.       — Ну…— она подпрыгивает на месте, растрачивая свою чрезмерную активность, — мне это не мешает дружить с тобой!       — Что…       — Меня зовут Дженнифер, но ты меня называй просто Дженни.       «Какая-то она придурковатая» — сделала выводы Габи, отворачиваясь к окну. Она сложила руки на парте, уложив на них свою голову: челка растрепалась, сиреневые хвостики скатились со спины на плечи. Некий шорох рядом дал ей понять, что Дженни собиралась сесть рядом, поэтому предугадав действие, она быстро положила на соседний стул свой рюкзак. Одноклассница даже не поняла, как быстро был сработан план: «Никогда больше не заводить друзей», и была послана не только на три милые буквы, но и сразу в несколько направлений.       — Ты что делаешь!? — Габи вскочила и так громко крикнула, что привлекла внимание остальных учеников. Ей тут же стало неловко и она села на место, скрывая за ладонями свои покрасневшие щеки. Но как ей еще реагировать, когда Дженни села на ее рюкзак и руками вцепилась в царгу стула.       — Теперь ты меня точно не столкнешь! — она высовывает язык и брызгает слюной, передразнивая другую. — Я с тобой от начала и до конца!»       — Ты сегодня поздновато, — тетя Дженни как всегда поджидала ее с вкуснейшим ужином и новостями. Сама же стояла у окна и попивала фруктовый чай, аромат которого гулял по всей кухне. — Как день прошел?       — Ой, не спрашивай, — девушка села за стол и закинула ноги на соседний стул, — все какие-то странные: Бони вечно кого-то кадрит, Габи все пытается внедриться в компанию ботаников, ну а Эйвон как всегда.       — Ты перечислила все то, что обычно бывает у людей. Что же в этом странного?       — Не знаю.       — Может дело не в них?       После недолгой заминки Дженни произнесла то, что давно вертелось у нее в голове. Вкрадчивый шепот замнул ее уверенность и решительность в голосе, но не заглушил:       — Мне иногда кажется, что этот мир создан не для меня.       — Ах, да, точно, — отворачивается Дафни к раковине и начинает громко мыть посуду, — у вас же в «Астор» каникулы должны быть?       — Уже, — потирает от сонливости свои глаза девушка. Тетя часто уходила от ответа меняя тему, поэтому для Дженни это неотъемлемая часть в беседе с ней.       — Как каникулы провести хочешь?       Дженни лишь пожала плечами и с улыбкой произнесла:       — А ты не собираешься есть?       — Я не дождалась тебя, каюсь.       — Ладно…— шепчет себе под нос рыжеволосая, попросту ковыряясь в еде. — Ты ведь будешь со мной это лето? — более уверенно интересуется племянница, убирая за собой.       — Ох, милая, забыла тебе сказать, что мне придется уехать на какое то время и… Никак это не прокомментировав Дженни молча уходит в свою комнату.       — И обещаю тебе, что постараюсь вернуться как можно скорее, — договаривает тетя в пустоту.       Подготовка ко сну заняла не так много времени, поэтому Дженни тут же валится на кровать. В комнате все стабильно: по классике постель была заправлена свежим бельем белого цвета, все цветы политы, полы чистые. Дафни изо всех сил пыталась успеть все подряд, всячески угодить ребенку, которому нужно иное – внимание.       В темноте лица Дженни не видно, поэтому прочитать ее эмоции было затруднительно. Постучав, Дафни отворяет дверь и плавно движется к краю кровати, присаживаясь рядом.       — Что тебя беспокоит? — она поглаживала рыжие локоны, массажируя макушку.       Дженни хотела бы поговорить с Дафни и рассказать о причине своей печали, но не хотела расстраивать ее, сказав, что причина - она.       — Ничего.       Избегающий взгляд напротив, нетерпеливые мысли, колючие слова, тяжёлый воздух — все это говорило о лжи. Тетя давно научилась вычислять вранье, и даже то, что за ним скрывается.       Смысловые узлы запутались внутри, словно клубок спутанных нитей. Она хочет поделиться своими переживаниями, рассказать о волнениях и тревожных мыслях, но каждое слово кажется тяжелым грузом на плечах. Вместо того чтобы открыться, она выбирает молчание, скрывая волнение за маской равнодушия. Дженни хочет защитить любящего человека от лишних беспокойств, не желая нагружать его своими проблемами.       Тем временем глубоко в зеленых глазах тлеет огонь беспокойства. Дафни тщательно скрывает свою страшную тайну за маской лжи, делая вид, что все в порядке. Весь ее облик кажется благополучным, но внутри терзают собственные мысли и чувства. В этих наполненных надеждой глазах она находит временное убежище от своих демонов, пока тайна остается невысказанной и забытой.       — Я всегда буду с тобой, мой солнечный цветочек.       Тетя целует ее лоб так нежно, что сравнится лишь с материнской любовью. Дженни никогда не знала, какого это произносить слово «мама», но Дафни заполняет каждый день эту пустоту своим присутствием.       — Твое обещание я тоже буду помнить.       Луна, словно слабый светильник, проникает сквозь тонкие занавески, окутывая помещение в серебристый полумрак. Ее лучи ласково освещают уголки комнаты, создавая атмосферу таинственного спокойствия. Габи лежит в кровати, ее лицо выражает неподвижное спокойствие.       — Не спишь, Бусинка? — Стефани, медленно заглядывая, делает тихий шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть раскрыты глаза дочери или нет.       — Что такое, мам?       — Не успела после работы с тобой повидаться, хотела поговорить.       — Проходи.       Вся прелюдия тишины сорвалась с приходом незваных гостей.       — Отлично, — она поворачивается назад и машет рукой, — дали добро, заваливаемся.       — Я уж думал за дверью так и останемся, — отец протирает свои очки и заходит после мамы.       — Эй, я думала ты одна!       — Ты имеешь что-то против меня? — старший брат нарочно, заходя последним, включает свет, чтобы у сестры от неожиданного яркого свечения выжглись напрочь глаза из орбит. Она подскочила с места, и от «спокойствия» осталось только «покойся».       — Лари! Засранец!       — Как день прошел? — отец присаживает на кресло поблизости и смотрит на дочь, рядом с которой ложится любимая жена.       — Все было отлично, пока в нем не появился Лари!       — Я польщен, — брат облокачивается на стену и невинно поднимает брови.       После повторной просьбы мамы она рассказала вкратце события минувшего дня:       — И вот когда я уже почти внедрилась в компанию самых умных в классе, подбегает Дженни и начинает их расспрашивать о какой-то фигне! Конечно же они послали нас, но видели бы вы ее лицо, когда она это услышала. На нем буквально читалось «А теперь по полочкам мне разложи». Они даже уделили время, чтобы объяснить ей! Я чуть со стыда не сгорела!       — Пф, тебе до этих умников не добраться, — закатывает глаза Лари и забавы ради напоминает о своем красном дипломе, — тебе до нас, как муравью до неба. Ума как у ракушки.       — Знаешь что, Лари? Иди на икс, игрик и на одиннадцатую букву алфавита.       — Не ворчи на Дженни, она хорошая подруга, просто с причудами.       Дорн всегда защищал ее, потому что видел далекие отголоски прошлого себя. Сложно жить в неполноценной семье будучи совсем юным.       — Да, ты как всегда прав, пап.       Габи любила воспоминания связанные с Дженни, они всегда были такими забавными и необычными. Годы шли, девушки менялись, а их связь становилась все крепче и крепче. Она может сердиться на подругу за ее наивность и неуклюжесть, но этим же и нравилась — она настоящая.       — Никогда не забуду вашу первую встречу с ней, — забавы ради дублирует вызубренную историю из раза в раз мать, смеясь над ней как в первый. «С горем пополам они просидели классный час и за Габи приехали. Она подбегает к машине и, показывая все свое недовольство, хлопает дверью на заднем сиденье. Впереди сидел ее старший брат, а за рулем мама.       — Как прошло знакомство? — у ее мамы тот же цвет волос, что и у нее. По одному виду можно сказать, что она любит ухаживать за собой и одевалась как с журнальной обложки. Как и любая любящая мать, она переживала за своего ребенка. Боялась, что с характером младшей никто не уживется. Не хотела, чтобы ее ребенок был изгоем в школе.       — Поехали уже! — покрасневшая Габи сложила руки на груди. Многие дети не знали как выплескивать эмоции, в основном копили злость в себе.       — Кто это? — ее старший брат Лари заметил, как к ним бежит какая-то девочка. — Твоя подруга?       Младшая, со страхом в лиловых глазах, вытянула шею к окну и увидела свой кошмар этого дня.       — Может подвезти ее? — предложила мама, ощущая ту радостную надежду, что ее дочь обзаведется друзьями.       — Максимум переехать! — вопит малявка, пиная сиденье брата.       Он поправляет очки и, с полным спокойствием, опускает свое окно:       — Как тебя зовут? — делал он это назло сестре. Где это видано было, что старшие не издевались над младшими?       — Дженни! — первоклашка в очередной раз подпрыгивает на месте от переполняющих эмоций.       — Милая, — малышка подбегает ближе по просьбе их мамы, — за тобой приедут или тебя подвезти?       — Я пешком дойду, мне близко.       Она так ярко улыбалась, что растопила не только сердце Глории. Лари виду не подал, на нем редко когда можно прочитать эмоции говорящие о глубоких переживаниях. Парень из тех, кто с каменным лицом отвечает на все:       — Садись, мы подвезем.       — Чт...— у Габи дернулся глаз, когда опять за сегодняшний день Дженни подсела рядом. По всем правилам малышка пристегнулась и вежливо беседовала с семьей своей «подруги».       — Да, мы здорово провели время! — задорно отвечает Дженни, рассказывая свою реальностью. — Она поделилась со мной пеналом!       Пока Габи представляла, как в кромешном гневе горит рыжая задница, у другой в глазах были на фоне цветочная поляна и единорожки.       «Да ты его забрала без спроса!» — Габи закусывает свою рубашку и оттягивает назад, чуть ли не срывая последние молочные зубы. Она молчала, но Лари слышал ее рычание и ухмылялся.       — Я очень рада, что вы сдружились, — с облегчением произнесла Стефани, поворачивая руль по указаниям Дженни. — Предупреди своих родителей, что тебя довезут до дома.       Сначала в машине повисла тишина, малышка слегка растерялась, но не огорчилась. От услышанного другие напряглись, а у Габи злость сместилась на второй план.       — У меня нет родителей. Я живу с тетей, она уже в курсе! Она самая лучшая на свете! Готовит очень вкусно и гуляет со мной!»       — Как она еще терпит тебя, — подливает масла в огонь Лари, покачивая ритмично головой, за что и получается заряд подушкой. Ее, конечно же, он не возвращает, а разворачивается и уходит с трофеем в руках в свою комнату. — Всем сладких слов.       — Целую тебя в обе щечки, — отец всегда так говорил вместо банального «спокойной ночи», ну а мама привержена к классике.       — Мы тоже с отцом пойдем, — мать целует ее в лоб и гладит большим пальцем ее бровь, — спокойной ночи, Бусинка.