Лучший автор и лучшая жена!

— Императрица… Что я могу для вас сделать? Как мне помочь? Что нужно, чтобы вам стало лучше? — никак не унимался уставший змей, крутясь и так и сяк вокруг своей новоиспечённой тетушки.       Шан Цинхуа тем временем громко, очень громко рыдал.       На нем все еще были свадебные одежды, пусть и немного помятые, разве что фата была отброшена куда-то, а легкий макияж размазался за все эти часы. Но, тем не менее, у него оставалось достоинство! Он не был похож на девицу, насильно взятую мужем в первую брачную ночь! — Я понимаю, Цзюнь-шан может быть немного… несдержан, но…       Ой-ой! Кажется он был в самом деле похож на девицу, насильно взятую мужем в первую брачную ночь! — Нет! — тут же выкрикивает он, отрываясь от простыней и краснея. — Ничего со мной никто не делал и не был несдержанным! — Оу… Тогда…       Чжучжи-лан немного неловко схватил край необычайно дорогой простыни, не испачканный слезами и макияжем, и принялся вытирать лицо императрицы, пока бедный автор мог только недовольно морщиться и шмыгать носом. На лице змейки была абсолютная озадаченность. — Тогда почему вы так плачете? — А как тут не плакать?! — шмыгая носом, сквозь ткань пробормотал Цинхуа. — Забрали меня черт знает почему и зачем! Выдали замуж! — Но зато вы теперь императрица, госпожа! — Да какой в этом толк?!       Стоило Чжучжи-лану прекратить вытирать его сопли, слёзы и заодно остатки румян и киновари, как Шан Цинхуа снова уткнулся в простыни и продолжил рыдать. Со стороны демона послышался тяжёлый вздох.       Цзюньшан ушёл утром, так как недалеко начался скандал и поднялся бунт из-за его буквально вчерашней женитьбы. Оставив свою маленькую молоденькую женушку на попечение племяннику, он, беззаботный и довольный, отправился показывать этим кривозубым крестьянам, где раки зимуют. Тем временем его дражайший вайшэн не имел ни малейшего понятия, что ему делать со своей «тетей».       Шан Цинхуа был низеньким, почти что хрупким юношей с тщедушным, это было видно даже сквозь слои одежды, тельцем. Едва ли ему исполнилось хотя бы двадцать лет. Лицо его было круглым, с пухлыми щеками и чуть курносым носом, что обрёл заметну красну из-за плача и соплей. Волосы, растрепанные и не слишком длинные, выбились из до этого красивой прически. Глаза медового цвета, большие и покрасневшие от слез, с длинными ресницами.       Было в нём что-то миленькое, притягательное, да и уродцем его было трудно назвать (и не Чжучжи-лану говорить об уродливости, он прекрасно это знал), но юноша однозначно не был красавцем. Знал его генерал от силы несколько дней, но уже как будто бы осознал всю сущность этого несчастного: трусливый, простой, немного не от мира сего. Если бы не те книги, цзюньшана он бы никогда не привлёк. Наверное. Может быть.       В конце концов, у дяди всегда был особенный вкус.       И сейчас этот «особенный вкус» нужно было как-то развлечь.       Но вот как…       Змей думал ещё пару минут, наблюдая за этим плачущим чудом, а затем в его голове загорелась лампочка. — Тут есть библиотека, госпожа. Не хотите взглянуть? — Не зови меня госпожой! Я всё ещё мужчина! — выкрикнул тот в ответ, однако его покрасневшие глаза всё равно загорелись интересом.

***

      Когда цзюньшан вернулся, его циши, утомлённая вообще всем и к тому же не спавшая всю ночь, уже дрыхла в постели, всё ещё одетая в свадебный женский наряд. Тяньлан с ухмылкой глянул на эту картину: сухие как солома волосы были распущены, одежда в край смята, мордочка во сне смешно хмурилась. Забавненький.       Затем император обратился к племяннику: — Как он тебе? — Ваша жена почти час рыдала, затем пять часов сидела в библиотеке и ругалась, потом я его покормил и… И вот, — Чжучжи кивнул в сторону спящего Цинхуа.       Тяньлан-цзюнь посмеялся, услышав это, а затем махнул рукой и закрыл двери. — Тогда пусть поспит ещё немного. Учитывая, что этот мальчишка не спал всю ночь, ему нужно компенсировать потерю.       Многострадальный вайшен нещадно покраснел, услышав эти слова, но тут же последовал за дядей. — Удалось подавить восстание? — Ха! Ещё бы! Думаешь этот цзюцзю позволит кому-то оспорить его выбор? — Никак нет!

***

      Шан Цинхуа даже не знал, о чём и как ему думать. Система пока молчала, никак не желая давать ответы, но этот бедный адепт (видать бывший адепт) знал, что совсем скоро ему однозначно будет плохо.       Во-первых, если Система молчит сейчас, то не факт, что она будет молчать и дальше. Однозначно в один день эта тварь вернется и прибьет его за отсутствие сюжета.       Во-вторых, Тяньлан-цзюнь…       Пожалуй, простого «тяньлан-цзюнь» было достаточно.       Прошло около трёх недель с момента их свадьбы и, простите Небеса, первой брачной ночи (какой бы позорной она ни была), и Шан Цинхуа всё ещё не знал, что он может сказать об этом демоне. Тот был просто… Странным! Не от мира сего! Первую неделю он практически не отлипал от него, словно изучал и привыкал. Постоянно приказывал рассказать новую историю или поведать что-то о мире людей, но этим их общение ограничивалось. Драгоценный муженёк позволял ему свободно гулять по замку, заниматься чем угодно, оставлял охрану и периодически убеждался, что он всё ещё жив… Но в целом, дела до него ему не было никакого.       И Цинхуа не хотел так жить! Как какой-то говорящий попугай!       С другой стороны, его устраивало то, что порой он мог… Немного расслабиться? Да, его периодически пытались убить, но император демонов и его генерал были достаточно сильны, чтобы предотвращать эти попытки в основном ещё до того, как он узнает о них. Его превосходно кормили, и Тяньлан-цзюнь приказал каждому из слуг выполнять любой каприз его маленькой жены, так что этот бедный автор мог наконец-то позволить себе расслабиться. Просто живи, пиши книжки и кушай, что ещё нужно?       Но он хотел жить! И жить дольше чем до первого «Система приветствует пользователя!»       Так что Самолёт выбрал момент, когда ни Чжучжи-ланчика, ни Тяньлан-цзюньчика не будет во дворце, и просто…       Просто вышел?..       Воу…       В — о — у…       Вау… Так на него здесь всем НАСТОЛЬКО наплевать? Что же, это даже круто! Это ему на руку! Обидно, конечно, но зато так намного легче уйти!

***

— Уходи, уходи! — Проваливай! — Нам тут не нужны проблемы!       Шан Цинхуа громко рыдал в ногах своего шифу, умоляя принять его назад. Рядом стояли некоторые его шисюны, пытаясь заставить его уйти. — Шицзу-у-у-унь!       Тот молчал всё время, а потом зажмурился, как будто мышцы лица прошибло страшной судорогой. — Убирайся. Школе не нужны проблемы из-за тебя. — Щицзунь! — Уведите его.