***
За окном уже светает. Феликс вжимается в теплую грудь напротив. Теплые пальцы бегают по щеке, рисуя какие-то узоры из головы. Утро в объятиях ещё спящего Джисона как новое начало. Начало того, о чем мечтал он еще с их знакомства. Он получил то, что так хотел.Часть 1
17 мая 2024 г. в 20:52
В комнате царил полумрак. Свет падал только от небольшого ночника, и тот был слишком неясным, блеклым, не внушающим доверия. Солнце уже успело спрятаться за горизонт, и последние нежные отблески таяли на тёмном небе. По всему городу зажигались огоньки, а Джисон так и сидел в плохом свете, сгорбившись перед рабочим столом с ноутбуком. Свет от него падал на несколько листов А4, со всякими каракулями, которые вскоре должны были стать официальными песнями Джисона, желательно к новому камбеку. Именно поэтому Джисон решил пожертвовать сном и в разгар вдохновения заняться делом.
Дверь еле слышно скрипнула. Джисон не обратил на это внимания, думая, что кто-то из мемберов перепутал комнаты.
— Хён, почему ты работаешь при таком паршивом освещении? — Сзади подкрался Феликс, остановившись в пару шагах от Джисона.
Хан поднял голову, чуть прищуриваясь и пытаясь разглядеть лицо друга.
— А, это ты Ёнбок. Не переживай, я смотрю в экран — отвечает Джисон, устало откидываясь на спинку кресла. Позвоночник неприятно и громко хрустит. Кажется, даже Феликс услышал этот хруст.
— Портишь зрение, Хан. — Робко продолжил Ли, положив руки на крепкие плечи Джисона, начал аккуратно массировать.
— Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком сильно беспокоишься обо мне? — спросил он, подняв голову и взглянув в глубину карих глаз, мягко улыбаясь. Эта его улыбка больно кольнула где-то под ребрами. Дыхание перехватило от вида мягких черт лица и глубоких, красивый карих глаз.
— Ну... У тебя сегодня день рождения, и я хотел чтобы оно стало одним из лучших, а ты решил провести ночь за работой. Тебе нужно отдохнуть. — Грустно вздыхает Феликс, разглядывая каждую неровность на коже лица хёна. Родинки на щеках выглядят так мило, что хочется их расцеловать, как и всего Джисона. Он слишком тянул к себе. Слишком часто вырывал его взгляд, приковывая к себе. При одном появлении Джисона, все его внимания нацеливалось на него, на его губы, на выступающие вены на руках.
— Я достаточно отдохнул сегодня. А сейчас я хочу поработать над своими песнями.. — Хан прикусил губу, о чем то задумавшись и проглотив половину предложения, так и недоговорив мысль.
— Хан, ты и так много работаешь. Вот-вот, и в нашей группе появится второй Чан в твоем лице. — Слегка возмущенно и как-то по детски обиженно бурчит Ёнбок.
— Да что с тобой, Ликси? — «Ликси» прозвучало как-то по-домашнему мило. Феликс расплавился бы на месте, если бы не томный взгляд, изучающий его лицо, соединяя веснушки, усыпанные на белоснежной коже, словно созвездия на ночном небе.
Ли замолк. Какой-то комок появился к горле. Зачем он вообще пришел к нему в комнату? Чтобы признаться в своих чувствах? Как же это глупо...
— Я просто беспокоюсь о твоем состоянии.
Хан понимающе кивнул и вернулся к делу, уткнувшись взглядом в один из листов перед собой.
Феликс нервно поджал губы. Хотелось прижаться к Джисону всем телом, каждым чертовым сантиметром кожи. Гладить и трепать его мягкие, естественные кудряшки. Хотелось уткнуться носом в шею, чувствовать тепло. Водить носом по ней, вдыхая легкий аромат полюбившегося Ханом одеколона. Но больше всего манили пухлые губы и его темные глаза. Глубокие и завораживающие, словно черные капли ночи, в которых мелькали крохотные звезды.
Но он попросту не мог себе этого позволить. Сейчас он просто пристроился сзади, крепко обняв вздымающуюся грудь и уткнувшись носом в плечо. Спинка кресла не позволяла прижаться к нему всем телом и почувствовать родное тепло в груди. Возможно, оно и к лучшему.
— Хён, опять ты меня не слушаешь, ну сколько можно? — Глухо бормочет Феликс, вдохнув еле уловимые нотки чего-то вкусного. Феликс вспомнил о булочках, которые готовил мемберам вечером. И еще он вспомнил, как Хан стащил себе парочку булок, скрывшись в своей комнате. Именно запах выпечки казался таким знакомым.
Джисон усмехнулся, нежно погладив обвивающие его руки и кликая по мышке, подключённой к ноутбуку. Волнение слегка отступило. Мягкие кудряшки Джисона щекотали лоб, и Феликс невольно потянулся ближе, чуть наваливаясь на кресло.
— Хён, — Ли приподнял голову, завороженно смотря на увлеченный работой взгляд старшего. В тёмной радужке отражался слишком яркий монитор и тусклый свет от лампы ночника, что стоял чуть дальше.
— Да? — Джисон на секунду перевел взгляд на повисшего на нем Феликса. За эту секунду в радужке отразилось ночное небо в окне за спиной, усыпанное мириадами звёзд, и полумесяцем, ярко светящийся на темном небе.
— Ты так давно меня не обнимал… — Проговорил Феликс, уронив голову обратно на плечо Джисона, привстав на носочки и почти полностью опираясь на него.
Джисон высунул язык, и закатил глаза, состроив этим смешную гримасу, словно его душат, после чего не выдержав засмеялся, оголив белоснежные зубы.
Феликс улыбнулся, потеревшись носом о черную оверсайз футболку. В голове начали мелькать картины прошедшего дня: Они наконец всей группой отдохнули после выматывающих тренировок и выучиваний текстов, отдыхая ночью всего по 3 часа.
После бессонных ночей, проведенных в студии над исправлением текста и отработкой до совершенства, трирача в лице Джисона, Чана и Чанбина наконец-то начали проводить ночи в общежитии, а не в студии, как обычно, где было и до того тесно, что уже говорить о том, когда три туши разваливались кто где, занимая собой все пространство вокруг.
Но даже в общежитии они работали, часами зависая в своих комнатах, изредка выбегая, чтобы сходить по нужде или взять чего-то поесть, сведя к минимуму общение с другими мемберами.
Веселый смех парней, глуп и не суразные шутки. Необдуманные смешные действия, игры на спор, неловкие молчания и безумные танцы, а также любимые песни в караоке и множество объятий, но не с Джисоном. Феликс обнимал кого угодно, но не Хана, боясь забыться в руках любимого хена.
Перед глазами возникли счастливые лица Хёнджина и Джисона. Они громко, почти синхронно смеялись, лежа рядом друг с другом. Хёнджин перебирал пальцами мягкие волосы Хана, смеясь над его очередной шуткой, выкинутой в нужный момент.
Феликса вдруг пробрала мелкая дрожь. Подушечки пальцев начало жечь от злости. Ревность вспыхнула где-то в груди, готовая сломать грудную клетку и выпустить все эмоции наружу. Ещё немного, и он бы точно задохнулся от неописуемого чувства обиды и желания присвоить его себе. Оставить отметину. Показать, чей он, чье сердце в его руках.
Просто не зная, что делать с этим спектром эмоций, Феликс взял и резко укусил Джисона в правое плечо. Очень искренне, со всей болью и негодованием, оставляя после себя еле заметный розово-красный след, что достаточно быстро приобрёл бордовый оттенок.
Хан зашипел и дернулся в бок, тут же вставая на ноги. Руки Феликса расцепились и он столкнулся с гневным взглядом темных глаз Джисона. В них уже не отражались звездочки, а ярко пылал огонёк раздражения и негодования.
—Блять! Феликс, какого хрена? — Джисон уставился в сверкающие, дрожащие глаза Феликса, потирая шею. Под подушечкой пальца чувствовался бугорок и влага.
Парень не знал, что ответить. Весь гнев просто исчез, словно яркий сон, который забывается через пару минут после пробуждения. Он озадаченно смотрел на Джисона, который потирал укушенное место, водя пальцем по небольшому бугорку посередине.
Феликсу показалось, что Джисон собрал в себе всю силу воли, чтобы ненароком не дать ему пощечину или еще что похуже. Даже в такой ситуации он переживал за чувства Ли.
— Тебе делать нечего? Ты пришёл сюда, чтобы побесить и отвлечь меня от работы? — Немного повысив голос, раздраженно спросил Джисон, скрестив руки на груди и буравя взглядом Феликса.
Губы предательски задрожали, и Феликс, несколько раз, протестуя хлюпнул носом, но не смог сдержать слезы. Соленые капельки покатились по белому лицу, скатываясь к подбородку и капая на пол.
Лицо Джисона в секунду изменилось. Теперь он не казался злым или раздраженным, скорее удивлённым и озадаченным. Он ни разу не доводил младших до слёз, особенно чувствительного Феликса.
— Ликси, ну зачем ты плачешь? Прости, я перегнул наверно... Прости прости... — Продолжил бормотать Хан, подходя ближе к Феликсу, который стоял, словно ребенок, и давился слезами. Глаза его покраснели и слегка опухли.
Джисон нежно вытер слезы с его щек и обнял парня за плечи, аккуратно гладя его за голову. Все пять пальцев зарывались в мягкие волосы, от которых отдавало сладким ароматом.
— Всё, не плачь. И не надо было кусаться. Как я теперь ребятам объясню этот... Укус. — Джисон запнулся, вновь глянув в дрожащие веки младшего.
Ликс молча прижался к Джисону ещё ближе, уткнувшись носом в вздымающуюся грудь.
Быть в его объятиях — настоящая сказка. Сердце начинает биться в унисон с его сердцем, а дыхание выравнивается. Всё тело начинает гореть, и обычно ледяные пальцы, согреваются за секунды. Кажется, ещё немного — и ему снесет крышу.
— Прости.. — Феликс снова хлюпает носом, пытаясь остановить слезы.
— Ну всё, не плачь, солнце мое. — Джисон губами утыкается в светлую макушку, оставив дружеский, успокаивающий поцелуй. Так делала и мать Феликса.
Усмехнувшись, Феликс немного отстранился, и взглянув во все еще взволнованное лицо Джисона, спросил:
— Хан, а почему ты... обращаешься со мной, как с ребёнком?
— С чего ты взял? — Отвечает вопросом на вопрос Джисон. Уголки губ так и подрагивают в желании неловко улыбнутся и тихо засмеяться, выпустить эмоции, скопившиеся внутри за эту пару минут.
— По тебе видно. Обращаешься со мной слишком бережно, ласково... Как моя мама в детстве.
— Я не знаю... это выходит как-то само. К тому же, я твой хён, и мне сложно долго злится на тебя. — Джисон, наконец, не сдерживается и начинает тихо смеяться. В душе становится тепло от вида его улыбки.
Феликс слегка улыбнулся и поднял взгляд. Сперва взгляд зацепился за сверкающие глаза, а уже потом спустился к губам. Вблизи они выглядели еще более мягкими, что хотелось потрогать. Хотелось прижаться к ним своими и не отпускать.
Голова кружилась от бесконечных желаний. Почему-то только рядом с ним у него терялся рассудок настолько, что приходиться впиваться ногтями в плоть вспотевших ладошек и кусать измученную губу, отрывая засохшие кусочки кожицы, а после еще неделю жаловаться на боль и жжение.
— В каком-то смысле, я уже привык относиться к тебе мягче, потому что ты такой робкий и нежный. Мне так страшно, что я могу тебя обидеть или заставить плакать, прямо как сейчас... Прости еще раз. — Отвечает он, нервно пройдя языком с пирсингом по губам.
Феликсу стало совсем плохо. Венки на руках выступили, а на лбу появились капельки пота. Джисон словно дразнил, замечая бегающий по его губам взгляд.
Феликс усмехнулся ради вида и опустил голову, попросту не зная куда деть свой взгляд.
Джисон же тихо смеялся, прикрывая рот тыльно стороной руки и трепая младшего за светлые волосы.
Когда смех утих, Феликс взглянул на наручные часы, после чего перевел взгляд на Джисона. Глаза бегали по его лицу, стараясь сфокусироваться на чем угодно, но только не губах.
— Хён, уже заполночь, тебе пора спать. — Неуверенно и робко произносит Феликс.
— А тебе нет? — Джисон ухмыльнулся и кивком указал на дверь комнаты, намекая на то, что ему как бы уже пора уйти в свою комнату на втором этаже.
— Пока я не буду уверен, что ты лег и уснул, я не уйду. — Феликс уверенно посмотрел в глаза Джисона, — Я знаю, что когда я выйду, ты начнёшь работать. Так что ложись-ка ты спать.
— Я скоро лягу, так что давай, дружище, спасибо тебе за укус, но… — Джисон начал слегка подталкивать Феликса к выходу, пока тот сопротивлялся.
— Ну уж нет!
Вдруг Феликс повернулся и потянул руку Хана на себя, из-за чего оба упали на кровать. К сожалению для Феликса, Джисон оказался на нем сверху, и когда их удивленные взгляды встретились, он напряженно заерзал под хёном.
Обычно, когда другие мемберы ложились на него, он не ощущал ничего кроме искренней любви, словно обнимая мягкую игрушку. Но сейчас была совсем другая ситуация. Это Джисон, что вызывает неподдельную дрожь во всем теле, учащенное сердцебиение и затрудненное дыхание.
Мурашки побежали по телу. Щеки покраснели а губы вспыхнули огнем.
Глаза бегали по всей комнате, пытаясь отвлечься хотя бы на хренов потолок. И даже это не помогало. Джисон лежал, всем телом прижавшись к нему.
Ли боялся внезапного, совсем не нужного сейчас возбуждения, что уже подкатывало, пуская дрожь и приятную щекотку внизу.
— Какие у тебя радикальные меры. — Первым нарушает тишину Джисон, чуть напрягая локти и опираясь на них, чтобы не наваливаться на Феликса целиком.
Теперь Феликс даже краем глаза видит его губы, только теперь ещё ближе. Можно разглядеть каждую микротрещину, про существование которой сам Джисон, наверно, не в курсе.
— Ну а что делать, если ты.. совсем ничего не понимаешь? — Запинается Феликс. Он хотел бы зажмурить глаза, но как бы отреагировал Джисон? Наверное, не придал этому большого значения или просто пошутил, как всегда, снимая все напряжение.
— Не понимаю, что организму нужен отдых? — Предполагает Джисон, сдувая кудряшку, упавшую на глаза.
— Не понимаешь... — Феликс не может заткнуть рот. Слова сами вырываются из рта, — что нравишься мне, Джисон..
Феликс резко перевёл взгляд на бездонные глаза старшего и понял, какую глупость сейчас совершил. Да, было большой ошибкой признаваться своему многолетнему крашу, когда ты плавишься от соприкосновения ваших тел, лежа под ним. Когда ваши лица в нескольких сантиметрах друг от друга, и ты чувствуешь его горячее дыхание, которое опаляет твои губы, от чего в футболке становится слишком тесно и жарко.
— Ну, ты мне тоже нравишься.. — Джисон наклоняет голову вбок, словно заинтересованный кот, что заметил игрушку.
— В смысле? — Сердце уходит в пятки и бьётся слишком быстро.
— Ну, мне нравятся все участники в нашей группе. — Джисонова тупость вновь убивает всю крупинку надежды, возникшую в душе Феликса.
— Да не в этом смысле! Блять… — Феликс сразу пожалел, что вообще продолжил этот разговор. Почему нельзя было промолчать или просто отшутиться?
— Аа-а…
Феликс начал чувствовать, как его лицо начинает заливаться краской.
И что теперь будет? Феликс и знать не хотел о том, что думает о нем Джисон, и недаром он так долго сдерживал свои чувства, а теперь все свелось к глупым запинкам и томному взгляду хёна, который изучал каждую деталь его лица, обводя скулы и скользя по подбородку, останавливаясь на приоткрытых губах и снова возвращаясь к глазам.
— Хан, может ты уже слезешь с меня и ляжешь спать? — Феликс не хочет слышать ответ, кажется, по одному взгляду Джисона можно было понять, что он сейчас скажет.
— Наверное, мне для начала стоит дать тебе нормальный ответ. — Джисон выглядел разочарованным.
— Вовсе не обязательно. — Не желая больше видеть этот тяжелый взгляд, Феликс отвернул голову, бегая глазами по закрытой двери.
Хан мягко приподнялся, поставив колено где-то между ног Феликса, раздвинув сведённые вместе бёдра, и, обхватив ладонями крохотное лицо, повернул на себя.
У Феликса всё внутри перевернулось. Бёдра задрожали и инстинктивно прижались к друг другу, обхватив чужое колено.
Близкий зрительный контакт и долгая, безумно долгая тишина, повисшая в среднего размера комнате.
У Феликса сжался живот и перекрутились все органы, связываясь в тугой узелок, и он десять раз пожалел, что произнес эти слова, пожалел, что вообще пришел к Джисону.
— Как давно? — Прерывает Джисон раздумья Феликса, что уже на грани и готов снова разрыдаться.
— Что? — Еле слышно бормочет Феликс. Ком в горле мешал говорить.
— Как давно ты это скрываешь?
Феликс испуганно прикрыл глаза и поджал губы, не зная, как Джисон отнесется к этой информации, а он почти уверен, что он будет в шоке и молча выгонит его из комнаты или еще что по хуже.
— Почти с начала нашего знакомства... — Феликс мысленно похоронил себя в деревянном гробу на заднем дворе дома.
— Ясно.. — Тихо шепчет Джисон.
Ли, не раскрывая глаз, услышал тяжелый вздох. Наверное, он его разочаровал. Наверное, он никогда больше не сможет вызвать улыбку на его лице или засиять в его глазах так же, как раньше. Кажется, у Феликса пошли слезы. И зачем же он сказал все это? Нормально ведь жили уже столько лет и вот. Молодец Феликс.
Джисон не дал парню продолжить самобичевание, внезапно прижав его губы к своим. Феликс мгновенно открыл глаза, переведя всё внимание на свои губы. Безумно мягкие губы Джисона касаются своих. Сладкий привкус какой то газировки на губах Джисона еще сильнее красит поцелуй. Тело замерло и крышу снесло окончательно. Феликс наконец ответил на поцелуй, до сих пор не веря своим ощущениям
Хан уделяет внимание каждому сантиметру губ, оставляя на них легкие поцелуи, пока Феликс наконец не ответил, закинув руки ему на шею.
Джисон еще несколько раз, безумно чувственно украл у Феликса поцелуи, а затем медленно отстранился, глядя на него сквозь полузакрытые веки и тяжело дыша. Дыхание сбилось.
— Тебя устроит такой ответ? — Чуть погодя спросил он, когда Феликс свёл глаза на его губах.
В голове у Феликса был хаос. Беспорядок и путаница из мыслей чувств и новых ощущений. Это должно быть нормально в такой ситуации?
— Нет. — Качает головой Феликс.
— Нет? — Усмехается.
— Нет, я тебя не понимаю.
— Значит придется повторить. — Он снова припадает к желанным губам.
А Феликс был и не против. В этот раз поцелуй был не таким невинным, а гораздо глубоким, сильным и немного грубым, отчего Феликс тихо простонал, тут же смутившись. Джисон лишь поднял уголки губ и ещё больше углубил поцелуй, позволяя себе свободно хозяйничать в чужом рту.
Джисон на секунду отстранился. Он тяжело дышал, смотря на младшенького напротив себя. Такой возбужденный, растрепанный, по-домашнему милый, словно котенок, который только проснулся от ласки хозяина.
Ли кусает губу, снова желая ощутить мягкие, нежные губы Джисона на своих и снова почувствовать эту сласть Джисоновых губ.
Джисон с силой приподнялся на кровати мускулистыми руками, на которых тут же выступили вены. Он собирался прекратить порыв страсти, не желая навредить совсем не соображающему Феликсу.
Феликсу и так было плохо, а теперь стало совсем нехорошо.
Он подтягивается ближе, удержав парня за плечи. Феликс легонько, словно спрашивая разрешение, касается кончиком губ чужих, в ответ получая горячее дыхание из приоткрытого рта Джисона. Младший снова накрывает пухлые губы своими.
Губы Феликса безумно мягкие и сладкие на вкус. Они напоминали только что созревшие ягоды малины, наполненные солнечным теплом в самый последний и жаркий месяц лета. Послевкусие, которое они оставляли, было ярким и продолжительным. Появилось непреодолимое желание снова и снова прикасаться к ним. Они словно наркотик. Только прикоснувшись к ним, у Джисона онемел язык от того, какие они мягкие и бархатные.
Локти задрожали и Феликс упал обратно на кровать, не сводя взгляд с Джисона.
Они какое-то время смотрят друг на друга. Во взгляде Ли читается явно растущее желание и позволение продолжить начатое, но во взгляде Джисона видна неуверенность. Он тихо шепчет:
— Думаю.. нам нужно остановиться.. — На что Феликс отрицательно машет головой и притягивает старшего за затылок, снова сковывая обеих в поцелуе, прерывать который так не хочется.