my love is disqualified

       Йост до сих пор помнит то чувство, когда кажется, будто мир ушел из-под ног. Когда ты так стремился к победе, что была так близко. Так стремился исполнить то, что в итоге так и не произошло.       Было много ругани с организаторами, но Кляйн участвовать в этом отказался. Он злился на себя. Злился, что не промолчал, что сначала не подумал, чем это может закончиться. А теперь он один. Один лежит на кровати отеля, уже просто мечтая уехать домой. Домой? А где его дом, вернее, кто? Руслан! Твою мать, Рус! Йоста как водой окатило — с этим конченным Евровидением, он совсем забыл, что вообще должен лететь к Тушенцову. Стало стыдно, кажется, даже щеки приобрели пунцовый румянец. Привстав с кровати, Йост включил телефон, но решил, что лучше все решить тет-а-тет.

***

      До прилета Кляйна чуть больше дня, а Руслан уже готов на стену лезть со скуки, серьёзно, он лежал, чуть ли не впритык смотря на часы. Все дела были выполнены так быстро, Руслан даже запланировал Йосту небольшое путешествие по Питеру, но не в духе поход за закладками (культурная столица, хуле), а поход по любимым барам и клубам. Хотелось растянуть 5 дней по максимуму.       Но одновременно хочется засесть с Кляйном дома и хорошенько поговорить, не важно о чем, не важно о ком, просто услышать его. Это казалось хорошей идеей, но, кажется, Йост бы такого не оценил, да и по его речи было не трудно догадаться, что он не хочет говорить про «казус», произошедший на Евровидении.       Так что оставалось просто ждать, может, он сам когда-нибудь захочет об этом поговорить. Но сейчас всё, чем он предпочел заняться — это поиграть в доту и немного поспать, дабы предстать перед блондином бодрым.       И, бля, сейчас очко конкретно сжалось. Стоя но чистом кафеле аэропорта, хотелось развернуться и уйти. А какой он сейчас? Такой же? В воспоминаниях сразу же всплыли его голубые, словно море, глаза. В горле пересохло, а голова потяжелела. Из некой эйфории его вывел голос из динамиков, что рейс из Мальмё в Санкт-Петербург прибыл.       Всё. Теперь Руслан точно не убежит, времени не хватит. Хотя можно было попробовать оставить записку и свалить. Решил не убегать. После ожидания в толпе, наконец-то, показалась светлая макушка, которая смотрела из стороны в сторону, явно ища Тушенцова. Они встретились взглядами, и лицо Йоста озарила самая яркая улыбка, которую когда-либо видел Руслан. И вот сейчас они стояли друг напротив друга, смотря в глаза. Хотелось обнять, ну хотя бы слово сказать, но ему как-будто перерезали голосовые связки.       —Hallo, mijn liefste. — Йост решился завязать диалог.       —Чо блять. — В своей манере проговорил Тушенцов, улыбаясь.       Кляйн, не до конца понимая, что тот сказал, протянул свои руки, как бы намекая, чтоб до того наконец допёрло его обнять. Допёрло. И, наконец, Йост ощутил такие родные руки на его спине, его запах, всего его. Было так приятно, что отпускать Руслана совсем не хотелось, но пришлось, а то вдруг и в аэропорту найдутся маленькие девочки.       Поэтому, вызвав такси, что стоило больше, чем перелёт Йоста, те наконец-то поехали домой. Сегодня в планах было дать блондину хорошенько отоспаться. А вот завтра уже сходить в бар и накидаться как следует. В такси было чересчур неудобно. Интересно, это потому что на них пялился старый таксист через зеркало, или потому что Кляйн в первые две минуты уложил свою голову на коленях Тушенцова?       Когда за окном показался родной спальный район, всё же пришлось разбудить его и тащить до квартиры его чемоданы, пока он спокойно шёл налегке.       —Давно я здесь не был. — Улыбаясь, блондин прошел в просторную квартиру с панорамными окнами, за которыми уже виднелся ночной Питер.       —Прошлый твой приезд я запомнил на всю жизнь.       —Да ладно тебе, я всего лишь разбил тебе несколько тарелок. — Отмахнулся Кляйн, забирая свой чемодан и проходя в комнату Руслана прямо как к себе домой.       —Ты уронил кухонный шкаф, ну да хули пару тарелок.       —Прости, я не понимаю ваш странный язык. — Уже переодетый в более домашнюю одежду, Йост сел за стол напротив Тушенцова.       И что сейчас говорить? Руся так ждал встречи. Но сейчас и пару слов связать не может, было так странно. Они не виделись с Кляйном после отъезда в Мальмё, а сейчас он сидит у него на кухне, одетый в его футболку, пьющий из его кружки явно не сок.       —Fuck Eurovision.       —Нахуй Евровидение