Поцелованная луной

Особенная. Никогда прежде не доводилось Данте встречать никого, кто мог бы столь сильно манить его. В основе этого влечения была не низменная, хищная потребность в крови, с которой сталкивается любой вампир. Отнюдь, ощущая её, чувствуя приближение Мии, на мужчину словно снисходил апогей совершенства, ангел неземной прелести. Он словно на время становился живым вновь, душа казалась лëгкой и праздной, как в дни минувшей юности. Эта девушка сочетала в себе всё самое прекрасное от человечества и вампиризма, избегая каких бы то ни было пороков. Она была высшим созданием. Как лестно Данте её внимание, каким боем отдаётся в груди её компания. Зачастую мужчина, позабыв обо всех нормах приличия, сковывающих звонкие голоса сердец, безрассудно делился с нею всеми мыслями, что кружились в голове на её счёт. Поцелованная луной от его слов непременно заливалась чудесным румянцем, так ярко подчеркивающим её живость и молодость. Хотел бы вампир ответить ей тем же багровым отливом на лице - ничего бы не вышло. А этой девушке было дозволено всё. Данте хотелось так думать. Он беспрекословно исполнял любые её прихоти и, не раздумывая, отвечал на всяческие просьбы. Ему было приятно считать себя причастным к девичьему счастью и к этой невообразимой красоте: он с удовольствием покупал самые роскошные платья и нанимал парикмахеров и визажистов, готов был водить в лучшие рестораны, организовывал романтичные встречи. Вампиру не казались его поступки излишним или бестолковым старанием, более того, он не считал эти меры достаточными и при любой возможности старался узнать, чего желает её живое, нежное сердце. "Сделаю всё, чтобы не лишиться её на этот раз", - вновь терзал мучительными мыслями свой рассудок Данте. Рука, прежде мирно опирающаяся о подоконник, сжалась от немыслимой боли. Пальцы оставляли заметные вмятины и царапины на пластмассе. "Проклятье..." - испуганно выдохнул мужчина, опустив взгляд, и тут же отнял руку. Напоследок посмотрев на сумрачную картину за окном, он огляделся вокруг. В гостиной не было никого, но Данте знал, что наутро девушка как обычно объявится здесь, и мимо её зорких глаз не пройдёт столь явная улика его негодования. "Спит ли она?" - подумал вампир и прислушался. "Ну как же..." - с уставшей улыбкой проронил он и выскочил из комнаты, у двери которой его поджидала та самая. - Мия? Что-то случилось? - участливо вопрошал Данте, осматривая сожительницу. Её мраморная кожа на ключицах и плечах кожа оголилась из-под шёлковой ткани просторной сорочки, светлые волосы, растрепавшиеся от тщетных попыток заснуть, падали на её грудь и делали девушку ещё краше. Глаза мужчины мгновенно подмечали эти милые мелочи, так что собеседница не успевала смутиться от бестактности или напора, коих и не могло быть в его искренне восхищенном взгляде. Однако сердце вампира ускорило ход. - Нет, что ты. Просто, бессонница, - последовал спокойный ответ. - Я так устала, а сна ни в одном глазу... - Бедная девочка, - проронил Данте, потянувшись рукой к выбившейся прядке волос девушки, но от чего-то остановившись в паре сантиметров от неё и резко одернувшись. -Заварить тебе сбор из сушёных трав для успокоения? - Не стоит, - отрезала сожительница, впившись взглядом в его красные глаза. Она видела, как не находит себе место еë заботливый любовник, и хотела разобраться. Вампир с грустью усмехнулся: - Что ж, тогда я ничем не могу помочь... Он собирался раскланяться и уйти прочь, как вдруг цепкая рука девушки ухватила его запястье. Мужчина остановился. Они смотрели друг на друга в немом вопрошании. Атмосфера становилась тяжкой и липкой. Нежные пальцы не ослабляли хватку, вызывая дрожь на спине жертвы. И вот опять Данте поддался порыву, не выдержав зрительной схватки - его взгляд перепорхнул на наливные губы Мии. Не успел вампир упрекнуть себя за этот поступок, как заметил подобный жест со стороны партнёрши. На сей раз вопрос, сквозивший в интимной тишине, был о другом. Девушка подалась вперёд, и мужчина немедля перехватил её. "Чувства затмевают рассудок", - так он описал бы происходящее. Много воды утекло с тех пор, когда для него физический контакт с музой был непозволителен. Данте считал подобное поведение с его стороны чём-то непростительным. Он мог неправильно понять, искалечить и растлить девушку, столь юную по его меркам. Последнее, чего желал вампир - это причинить ей какой-либо вред. Но то, что происходило сейчас - это победа чувств над моралью и сомнениями. Мужчина, сам того не осознавая, жадно цеплялся за возможность быть с ней. Он не мог насладиться в полной мере слиянием их уст, не давая возлюбленной возможности вдохнуть. Как сорвавшийся с цепи пёс, Данте не мог допустить того, чтобы Мия покинула его на этот раз. Он ласково переместил пальцы на изящную шею девушки и с хрустом надавил на сонную артерию. Испуганный взгляд, открытые ярко-алые губы, последний стон... Смерть. Мужчина отбросил повядшее тело в сторону и взревел. Он давно потерял Мию. Не признавал этого, не хотел. Раз за разом находя подобных ей юных дам, Данте всё больше отдалялся от той самой. Любовь обречена. Он лишился Мии один раз, став для неё очередной интрижкой, и не мог отпустить по сей день. Прошло столетие со смерти Мии, но образ, блуждающий в рассудке вампира, как призрак прекрасного, никак не забывался.