Тебя нет, но ты всё ещё здесь

Съёмочная группа битвы следует за Шепсом старшим, направляющимся на место своего сегодняшнего испытания. Толпы фанатов, узнавших о съёмках проекта поднимают радостный крик при виде любимого экстрасенса. Александр останавливается рядом с открытой дверью дома и по привычке спрашивает, можно ли ему зайти внутрь. Из дома послышались голоса, и получив положительный ответ, медиум проходит внутрь. Дом как дом. Что снаружи, что внутри ничего необычного, но с этим Саше ещё предстоит разобраться. Через прихожую и коридор Шепс проскакивает в гостиную, замечая перед собой всю семью обратившихся за помощью людей и ведущего Илью Ларионова. — Здравствуйте всем, — радостно произносит Шепс и подходит ближе к ведущему, пожимая руку в качестве приветствия. — Собственно говоря, вам нужно узнать, зачем все эти люди обратились к экстрасенсам за помощью, — рассказывает Ларионов, пока Шепс старший уже осматривает помещения, в котором ему предстоит работать. — Весь дом и вот эти люди в твоем распоряжении, — заканчивает Илья и молча складывает руки в замок. — Я осмотрюсь? — задается Александр и не дожидаясь ответа уходит в соседнюю комнату. Сейчас ему предоставили возможность более детально ознакомиться с помещением, и Саша пристально изучает все вокруг себя, не теряя ни одной секунды. Когда Александр возвращается обратно в зал, все с нетерпением ждут, когда экстрасенс начнет свою работу. Медиум бросает длительный взгляд на каждого из присутствующих людей, и подходит ближе к женщине, которая стояла дальше их всех. Он сгибает колени, опускаясь ниже, дабы точно смотреть в глаза напротив. Женщина тоже не отрывает от Шепса свой взгляд и даже не моргает, будто экстрасенс на неё наложил какой-то гипноз. — За тобой стоит, — произносит Александр и все рядом стоящие ещё больше навостряют своё внимание на медиума. — Парень такой. Лет восемнадцать… — Шепс замолкает, стараясь воссоздать образ пришедшего мертвого юноши. — Глаза карие. Выразительные очень… Волосы такие… — Александр проводит ладонью по собственным волосам туда-сюда несколько раз, будто ощущая все на себе. — Шатен такой… Александр начинает улыбаться и для него самого это становится странным. Разве он когда-то улыбался на подобного рода испытаниях? — Улыбался почти всегда, смеялся часто, шутил. Жизнерадостный был, — рассказывает Саша, а женщина все больше узнаёт своего сына. *** — Мам, я дома, — кричит из прихожей Дима, снимая с себя обувь. Кеды летят на полку обувного шкафа, а кожаную куртку он оставляет на вешалке шкафа. Матвеев проходит на кухню и тут же подходит к маме, целуя её в щеку. Его мама улыбается, не отвлекаясь от готовки обеда. — Привет, мам, — обращается Дима, присаживаясь на ближайший стул. Женщина оборачивается в сторону сына и берёт в руки полотенце, вытирая мокрые руки. — Привет, милый. Надолго? — улыбаясь спрашивает женщина. — Я ненадолго, только гитару возьму и пойду обратно к пацанам. Женщина садится рядом с сыном за стол. — Мы текст новой песни сегодня придумали, пойдем тренироваться, — рассказывает Дима и весь светится от счастья. — Я пойду тогда? Женщина в ответ лишь кивает и смотрит на уходящего сына, который чуть ли не подпрыгивает от счастья. *** — «Действительно жизнерадостный», — думает женщина, вспоминая их совместно проведённые дни. Её Дима часто улыбался. Она очень любила его искреннюю улыбку. И звонкий смех. Только, жаль, что ни того, ни другого она уже не сможет увидеть и услышать. Она продолжает смотреть в глаза Александра, а по щекам из-за нахлынувших воспоминаний уже текут слезы. Она нервно сглатывает и Шепс затягивает её в объятия, стараясь поддержать. — Я так не хотел, мам… — обращается к женщине медиум, но она уже понимает, что сейчас разговаривает не с ним, а со своим покойным сыном. — Не вини себя… Я сам виноват во всем… Александр отпускает женщину и она вытирает стекающие по щекам слезы платком. Она только что услышала своего… Диму… Своего сына. Её Дима сейчас с ней разговаривает. Через медиума её сын передает ей все, с чем он хотел с ней поделиться. Она никогда не верила в потусторонние силы, но с этого момента она начала верить во многое. — Я не должен был так с тобой поступать… Я очень перед тобой виноват. На глазах женщины опять наворачиваются слезы, и она тяжело дышит, тычась лицом в плечо Александра. Шепс старший выпускает женщину из объятий, и все присутствующие продолжают молчать, дабы не портить эту интимную обстановку. Тут Александр резко поворачивается в другую сторону, делая несколько резких движений вперёд. Илья Ларионов, увидев странности в поведении экстрасенса, набрасывается на него с вопросами. — Александр, что вы сейчас чувствуете? — задается ведущих, получая в ответ полноценный игнор и палец, поднятый вверх, прося тишины. — Он… — Александр проходит через коридор к ванной комнате, останавливаясь. Он опускается на колени рядом с дверным проёмом. — Вы знали, что он занимался намеренном повреждением своего тела? Намеренным повреждением своего тела. Шепс меняет ход событий, и женщина замирает в немом шоке, переставая двигаться. Ещё одна слеза скатывается по её щеке и падает вниз, опускаясь и образовывая мокрое пятнышко на домашнем платье женщины. — Намеренным? — переспрашивает она, и Александр положительно кивает. — Он мне сейчас на шрамы показывает. Хочет, чтобы вы знали, — поясняет экстрасенс и меняет положение, все так же сидя на коленях. *** Диме слишком тяжело даются эти больные ощущение. Душа так и рвется на части, и как вообще может идти речь о смысле его жизни. Матвеев ненавидит свою жизнь, но каждый раз стоит над обрывом пропасти, держась за своих родных людей, которые только и делают, что затирают ему про свою любовь. Он давно начал осознавать свою ничтожность, и все это скрывалось под маской веселого добродушного мальчика с ангельской улыбкой. Сейчас, когда он один дома и сам себе предоставлен, Матвеев достаёт из школьного рюкзака канцелярский нож. Просто хранится он в пенала, а где ещё можно его хранить, учитывая, что только в школе он типо что-то пишет и делает. Лезвие помогает ему заглушить всю боль, какая бы она не была. Его принцип таков: больно — так сделай себе ещё больнее. Матвеев заходит в ванную комнату и запирает за собой дверь, на случай раннего возвращения родителей домой. Дима опускается на холодный кафель и опирается головой на бортик ванны. Юноша берёт в руки острый предмет и подносит к своему запястью, делая несколько плавное движение ножом. Из ранки вытекает кровь, и она маленькой струйкой течёт по руке и капает на белую футболку. Дима даже не замечает этого, ведь слишком увлечён процессом самоуничтожения. По щекам скатываются слезы и текут к губам, давая Матвееву ощутить их горько-солоноватый привкус. Дима ещё несколько раз чиркает по нежной коже канцелярским ножом, отбрасывая нож в сторону. Матвеев поднимается с пола и смотрит в своё отражение в зеркале. Почти сразу он отводит взгляд, не желая на себя смотреть. Он смотрит на новоприобретенные кровавые полосы. Из навесного шкафчика Матвеев достаёт аптечку и найдя бинт, обманывает им израненное запястье. С пола он поднимает канцелярский нож и выходит из ванной комнаты, закрывая за собой дверь. Главное, чтобы мама не узнала… *** …Но она уже узнала. Узнала, потому, что её сын по собственному желанию поделился с ней этим. Только жаль, что об этом она узнает не на прямую от Димы, а с ней делится этим совершенно чужой ей человек. — Он боялся вам признаться, — толкует Александр, обращаясь к родителям покойного мальчика. — Много чего боялся сказать. Александр останавливается и подходит к стоящему рядом с женщиной мужчине — отцу покойного мальчика. Шепс также пристально всматривается в глаза напротив. Мужчина нервно прикусывает нижнюю губу, в то время, как экстрасенс берёт его ладонь в свою руку и кладёт себе на сердце. — Тебе боялся рассказать. Думал, что не сможешь принять его таким, — озвучивает Александр, а мужчина хлопает глазами, не до конца понимая, к чему ведёт медиум. Шепс молча стоит, и никто из присутствующих даже не думает нарушать эту тишину. Замер он также удерживая руку мужчины на сердце, перед тем, как озвучить причину страха Матвеева. — Он… — Шепс весь извлекается, и выдыхая озвучивает. — Он был влюблен в мальчика. Женщина охает, закрывая лицо ладонями. Как её сын мог влюбиться в человека своего пола? И даже признаков на это никаких не подавал. Но и это останется тайной, ведь только сам мальчик сможет рассказать о причинах своей влюбленности. — Цветы, букет белых хризантем, записка, — быстро перечисляет Александр, — кровь. — заканчивает медиум. *** Матвеев уже битый час проводит время в гостях у своего друга. Сейчас они вместе смотрят фильм, суть которого Дима не особо понимает, ведь совсем не зацикливается на сюжете и персонажах. В данный момент его волнует вовсе не совместный просмотр фильма. Он ближе двигается в сторону Максима, оказываясь совсем рядом и сокращая расстояние между ними. Парень не отвлекается от фильма, в то время как Дима и вовсе о нём позабыл, ведь изучает профиль друга. Матвеев наблюдает очень внимательно, замечая даже самые мизерные нюансы, такие как маленькая родинка на скуле Максима и подрагивающие ресницы, все больше мотивируя Диму продолжать любоваться. Время уже много, на улице стемнело, но обещанные одиннадцать часов ещё не наступили. Матвееву разрешили гулять именно до этого времени, при условии, что ровно в одиннадцать он уже будет дома. Но его этого не особо волнует, ведь родители уже наверняка спят, и им не будет до сына дела. Конечно, этот парень останется лишь другом, но Матвеев не раз замечал, как его друг испытывает к нему влечение. Хотя может нет, и его больная фантазия нарисовала у него в голове все так, как бы хотелось самому Диме. Матвеев кладёт голову на плечо друга, а тот заметив эти движения со стороны Димы, ставит фильм на паузу, и ноутбук на коленях парня перестает показывать изображение. Резкая тишина режет слух и прилив смелости Матвеева постепенно уходит. — Ты чего? — вопросительным тоном задается Максим, поворачивая голову на Матвеева. Тот замерает и перестает ластиться к плечу парня. — Мы можем поговорить? — спрашивает Дима, возвращая голову в привычное положение. Парень складывает брови домиком в вопросительном жесте, но уверенно кивает и небольшая часть груза с души юноши все же спадает. — Что между нами? — в открытую задает Матвеев, кусая нижнюю губу, стараясь не нервничать. — Между нами? — переспрашивает Максим, слегка отдаляясь от Димы. — Матвеев, ты с дуба рухнул что-ли? Эти слова, как острое лезвие ножа проносятся по его сердцу, оставляя глухое ранение. Больно понимать, что близкий человек за секунду становится чужим. Как же Дима во всём ошибался… — Я… — начинает Матвеев, понимая, что сейчас он совершил глубочайшую ошибку всей своей жизни. — Я тебя люблю… Ты мне нравишься… Ни как друг, — суетится Дима, а парень дальше от него отдаляется, оказываясь на самом краю дивана. Он поднимается и из далека смотрит на Диму, который не может найти себе место и винит себя в том, что все же осмелился озвучить то, что долго копилось и оседало болью в его юношеской груди. — Пошел. Отсюда. Нахуй. — сквозь сильно стиснутые зубы, отдельными словами выкрикивает Максим. Матвеев чувствует поступающие к глазам слезы, и ещё секунда и они уже текут по его щекам. Его прогоняет тот, кого он считал своим единственным любимым человеком. — Вон, я сказал, — изо всех сил выкрикивает парень, и Матвеев поднимается с дивана, отдаляясь от парня. — Гомик ебаный. Весь мир внутри Матвеева рушится, и он в слезах выбегает из дома Максима, уходя прочь. Именно сейчас он потерял все надежду во что-то лучшее, и его жизнь потеряла все свои краски, которые долгие годы хранила в себе. Воспоминания о их былой дружбе наваливаются на сознание парня снежным комом, и он только успевает вытирать рукавом кофты поступающие слезы и давить в себе внутренний крик своей собственной души. За его плечами остались все мечты, которые он породил ещё в самом начале своего пути. И что-то больно сжимается в груди, и вся боль, которую он на себе испытал, рвется наружу. И уже ничего не изменить… *** Александр смотрит в одну точку, а точнее на кафель ванной комнаты, наверняка видя картину происходящего. И тут-то голове Шепса окончательно складывается пазл. — Он суицидник… — экстрасенс смотрит на родителей мальчика. — Покончил с собой из-за невзаимной любви. Александр проходит в помещение ванной комнаты и садится на колени ровно в том месте, где и было обнаружено тело мальчика. — Вскрыл вены… Прямо здесь… — и Александр замолкает, в то время как родители вновь заливаются слезами. *** На дворе глубокая ночь, и Матвеев сидит в ванной комнате на холодном кафеле. Его рука трясётся, но все равно продолжает уверенно держать лезвие. Уже не страшно. Не больно. Он сидит и молчит, сжимая в кулаке букет белых хризантем — любимых цветов его матери. Все спят, и в этом он убедился ещё ранее, смысла жизни уже нет, и пора бы уже заканчивать этот грустный эпизод, разрывая страницу этой грязи, которую он на себе испытал. — Нет никого, кто бы смог спасти меня от себя, — тихо произносит Матвеев и впивается лезвием в нежную кожу. Он громко кричит от боли, загоняя лезвие все глубже. Кровь течёт ручьём, пачкая одежду юноши, и хризантемы тоже покрываются каплями крови. Рука покрывается кровью. Из открытой раны она течёт на пол, а Дима только закрывает глаза, сщуривая их от боли. — Мама, — кричит мальчик, опрокидывая голову на бортик ванны. Слезы текут стремительно вниз по щекам, и футболка окончательно мокнет. — Мама, — уже тише произносит юноша, и ему становится тяжелее дышать. Воздуха категорически не хватает, как будто кто-то сидит напротив него и мертвой хваткой сжимает его глотку. Вся жизнь, от самого рождения до сегодняшней ночи, проносится перед глазами Матвеева, и он боится представить, и что теперь скажет его мама, когда все это увидет? Женщина падает перед телом сына, заливаясь слезами. Ей никогда не было так страшно. — Проснись, — тихо шепчет мама, теряя слезы. — Проснись, милый. Мальчик, ещё будучи в сознании, услышав родной голос, слабо поворачивает голову в сторону матери, слегка приоткрывая веки. — Ты в моей крови, мам, — шепотом от бессилия произносит мальчик. — Ты в моей крови, мам. Скорая, врачи, паника… И мама, сжимающая в руках букет кроваво-белых хризантем и маленькую записку, оказавшуюся предсмертной… «Мама… — с бумаги читает женщина. Я просто люблю тебя. И прости, что мало тебе об этом говорил. Просто люблю тебя. Очень сильно люблю тебя. Она сильнее прижимает к груди букет. Спасибо за жизнь, я в ней принял участие. Только, жаль, что не было тех, кто смог бы спасти меня от себя…» И женщина кричит. Кричит в тишину, кричит от боли. Она не может понять. Не может смириться… Букет белых хризантем падает на холодный пол, окрашиваясь в алый цвет из-за крови. Его больше нет… *** Женщина ощущает себя ровно также, как и в ту роковую ночь, год назад, сидя перед бездыханным телом собственного сына. Ей также больно и страшно, она вся дрожит, заглядывая в глаза экстрасенса напротив. Её сына нет в живых уже больше года, и с такой потерей никак нельзя смириться. Она безумно любила своего Диму, но не смогла уберечь и вовремя не оказалась рядом. Её Дима умер в ночь с третьего по четвёртое марта, больше года назад, так и не дождавшись своего совершеннолетия, которое ждал больше всего. Умер. Он умер. Её Димы нет. Просто нет. Записку, которую она обнаружила в букете хризантем, она до сих пор хранит в память о своём покойном сыне. Как же больно это все осознавать. Особенно тогда, когда ты уже понимаешь, что ничего не вернуть назад, никак не исправить, и остаётся только вытирать собственные слезы рукавом домашнего платья. — Мне нужно на кладбище, — заявляет Александр, обращаясь к присутствующим. — Хочу с ним пообщаться. Женщина молча кивает и Шепс сам распоряжается всем процессом, а ей лишь бы узнать больше о всем том, что произошло с её сыном. Александр договаривается со съёмочной группой, и их сегодняшний консилиум будет проводиться именно там, где Саша сможет узнать намного больше о этом мальчике. Сам Шепс не особо все понимает. Он — экстрасенс и медиум, способен видеть души усопших людей и выходить с ними на контакт. Но почему её покойный сын, который прямо сейчас за ней стоит, ведёт себя так спокойно? Обычно, суицидники себя так не видут, рыпаются, порой и вовсе не выходят на контакт, а этот чересчур спокойный. Перед экстрасенсом стоит совсем юный мальчик, по прежнему сжимая в правой руке букет белых хризантем, как при смерти. Его стеклянные глаза смотрят прямо на Александра и мальчик все время молчит, указывая на наручные часы на его тонком запястье. Экстрасенс не до конца понимает, к чему может вести подобный жест со стороны мертвых, но не решается что-либо озвучивать. Шепс видит мальчика, его друга, из-за которого Дима пошел на столь ужасный поступок, но к этому всему он вернется позже. Позже, когда поздним вечером он окажется со своими коллегами на консилиуме, в просторах кладбища. И уже стоя у могилы мальчика, он поведает его близким намного больше…