***
Ещё вчера светило солнце, тепло обнимая своими лучами, а сегодня снова пасмурный день в сопровождении туч. Сложно сказать, сколько сейчас времени, но кажется около часу дня. Почему в такое время двое парней спят в одной кровати? Потому что практически вся ночь настолько затуманила разум, что зависимость и возбуждение устроились очень удобно в головах обоих. Цунами страсти накрыло с ног до головы, а все копившиеся желания осуществились в жизнь по нескольку раз. Однако оба не забыли одеться обратно прежде, чем лечь спать. Ёнджун просыпается первым, уже чувствуя себя уставше. Переизбыток активности даёт о себе знать. Он поворачивается направо, видя перед собой медвежонка в спячке, который тихо сопел, обняв старшего за талию, да ещё и закинув свою ногу на чужую. Удобно устроился, только теперь Ён заблокирован. Казалось, что если он попытается освободиться из хватки, то нарушит сон Бомгю. С другой стороны было впечатление, что его не разбудить даже сиреной над ухом. Джун поглаживает соню по волосам, сам пытаясь проснуться до конца. Внезапно, за комнатой приглушенно слышится чей-то разговор. В дверь постучали. — Да входите. — хмурится Джун, говоря в пустоту. — Я бы с радостью, только дверь закрыта ещё с самого вечера. — за стенкой произносит, кажется, Субин. Старший еле как выбирается из хватки обнимашек, сонно выходя из комнаты. В коридоре его встречает Субин. Он отключает телефон, убирая в карман. — Даже спрашивать ни о чём не буду, просто возьми ключи, потому что мне нужно уйти, а вы здесь, чувствую, до вечера проспите. — он передаёт ключи от дома собираясь идти, не дожидаясь ответа. Только на секунду останавливается, — Потом вернёшь. — договаривая, в конце концов он уходит. Ён не успевает возразить, хотя не очень хотелось. Наблюдая за ушедшем другом, сзади на талии чувствуются руки, вновь обнявшие его. Видимо, не чувствуя рядом опоры для ног и объекта для объятий, младший в действительности проснулся. — Доброе утро, хён. — немного охрипшим голосом молвит Бомгю. Он чувствовал себя прекрасно, только поспал бы ещё часа два, правда его тело помнило намного больше, потому что ноги ощущались слегка ватными, да и прочие места побаливали. — Уже добрый день. — поворачиваясь к лицу, отвечает Джун. Парень осматривает Гю, который, несмотря на улыбку, также выглядел уставше. — Ты голоден? Я могу снова приготовить тебе что-нибудь. — по-ласковому чуть ли не мурчит Бомгю довольным котом. Можно спокойно закрыть глаза на весь дискомфорт, когда рядом есть объект обожания. Ёнджун словно потерял возможность говорить. Можно ли сказать, что он понимает сам себя? Можно ли его оправдывать и посчитать его решение правильным? Он правда выполнил некую услугу во благо или для своей выгоды? Почему тогда он не остановился после первого раза? Бомгю слеп зависимостью. Его не волнует, правильно ли поступает старший, его волнует только наличие соперницы и не полное владение хёном. Любовь ли это? Определённо нет. Ведь любовь — способность человека любить другого, не прося ничего взамен. Отпустить, если тому будет легче, несмотря на собственную боль. То, что было у Гю — влечение и влюблённость, явно не совсем здоровая, ведь парень согласен на всё, даже на смерть, если к ней приведёт возлюбленный. Одержимость другим пришла довольно быстро, с чем это связано гадать можно вечно. Может, просто пришло время, а старший оказался первым попавшимся. Может Бомгю нашёл в нём то, что мечтал найти в других: что-то необычное, нестандартное, никому больше не свойственное. Безумие — такой термин можно использовать, чтобы описать одним словом их отношения, ещё не понятно, какие конкретно. Ёнджун просто кивает, и оба спускаются вниз.***
Кухня, к счастью, была уже убрана. Субин позаботился об этом, возможно, ещё вчера, когда все ушли. Поэтому Ёнджун садится за чистый стол, выглядя напряжённым. Совесть пробудилась в парне или им играло что-то ещё? — Кофе или чай? — строя губы уточкой, предлагает Бомгю. Он снова хочет дурачиться, дразнить и вытворять глупости забавы ради. — Кофе. — Не угадал, чай. — на младшего снова смотрят глаза, с самого утра наполняющиеся раздражимостью. Джун закатывает глаза, цокая, а Гю только смеётся, но на деле всё же наливает желаемое кофе, не обделяя себя. Поставив кружки на стол, Гю садится напротив. Выжидая какое-то время, он специально хлюпает, отпивая горячий напиток, а после довольно выдыхая, в предвкушении предсказуемой реакции. — Я тебя ударю. — ворчит старший, только сам делает то же самое, чем снова вызывает смех. Но неловкое молчание неизбежно и наступает даже здесь. Ёнджун тупит взгляд вниз, продолжая складывать мысли в пазл, который никак не собирался. — Почему ты согласился на это, Ёнджун? — поменяв настрой на более серьёзный, заинтересовался Бомгю, садясь поудобнее. Ён закусывает губу, смотря в самые глаза с некой строгостью. — Просто не смей принимать эту хуйню. — Другую можно? — Бомгю. — недовольно ругается старший. Гю ухмыляется. — Тебя так волнует, чем я закидываюсь? — с сарказмом он снова задаёт вопрос. — Я тебя через плечо закину. — отчего-то Ёнджун встаёт из-за стола, не допив кофе, — закроешь перед уходом. — он кидает связку ключей на этот же стол, куда-то уходя. Бомгю лишь в небольшой натянутой улыбке кусает щёку изнутри. Куда и зачем ушёл Джун? Его поведение вызывает множество вопросов, и Гю всеми силами будет искать ответ.***
Так наступил второй день следующей недели. Бомгю очень хотелось провести выходные гораздо веселее, чем они в итоге получились. Но осадок после ухода старшего, а так же вновь его молчания и игнорирования в соц-сетях отбивало напрочь желание куда-либо идти. В этом были и свои плюсы, к примеру, Гю наконец-таки уделил больше времени и внимании урокам, стараясь вникнуть в темы, что, безусловно, получалось. Идеи, как показаться и чем обратить на себя внимание, резко закончились. Но и желание придумывать эти идеи отсутствовало. Вкратце, без старшего наступил период неприятного умиротворения. Само собой, родители оценили такое состояние гораздо больше, чем Бомгю, которому хотелось вернуть ту ночь или встретиться с хёном хотя бы на десять минут, однако, все его предложения обошлись двумя галочками в углу сообщения, что означали только "Прочитано". Тэхён бы сказал на эту ситуацию:" Поматросил и бросил", но Бом и не думал о таком. Мы ведь всегда ищем или на крайний случай придумываем оправдания для любимого человека. Пусть он хоть человека убьёт, влюбленный найдет ему аргумент. Исключением он не был, поэтому истинно верил, что старший просто занят той же подготовкой или другими занятиями. Неважно, что сообщения прочитаны, следовательно время хотя бы зайти в сеть было, а ответить почему-то не было. Слепая влюблённость — кошмар многих. Чтобы понять масштабы ужаса, нужно только проснуться, а сны нынче очень привлекательные. В школе они редко пересекались. Иногда Бомгю задумывался, почему он не видел старшего ранее, но оказывается, он перевёлся как раз в этом году, но успел свести с ума не одного Бомгю. Так, уже наступил вторник, а хотя бы одного ответа на множества ещё не удаленных Божей помощью сообщений так и не было. Обида зарывалась в самое сердце, но стоило пересечься с Джуном взглядом, так моментально хотелось простить ему все невзгоды, встать на колени и самому извиниться, что мешал и отвлекал глупыми письмами. Весь день проходил также, как предыдущий. Понятие "день сурка" потихоньку посещала жизнь Бомгю чаще и чаще. На предложения Кая что-нибудь совершить, Гю истратил почти все отмазки, отчего разнообразие исчезло и вытворять беспорядок не хотелось. Сейчас старшеклассники должны пойти в актовый зал, где им будут не в первый раз говорить одно и то же, а затем прорекламируют учебные заведения, куда можно поступить любому желающему. Конечно, Чхве предпочтел бы уйти домой и лечь спать, вместо посещения этой нудной лекции, но сил не оставалась даже на прогул последнего урока. — Давай сядем в самое дальнее место! — азартно предлагает Кай, тащя Бомгю за руку на ещё свободные места. Для Хюнина в поведении старшего ничего не поменялось. И неудивительно, что Бомгю не будет показывать всё, что медленно копится, но мешки под глазами от бессоницы нельзя не заметить. Они занимают свои места. Издалека видется выученный наизусть силуэт. По коже проходят мурашки, а сердце на секунду замирает. Как назло, а может и к лучшему, Ёнджун занимает место правее Гю, а значит, младший будет смотреть на него боковым зрением всё время, пока не отключится, потому что не спал с самого воскресенья. На сцену выходит директор, откашливаясь, а зачем начиная свою нотацию. — Слово в слово, как в девятом классе говорит, только цифры меняет. — жалуется Хюнин, зачем-то слушая речь. Бомгю было не до этого: всё внимание уделял прослушивании разговоров справа от себя. Он всё ещё помнит, каким было лицо, скрытое за маской. Только производя в голове вновь эти сцены, щёки тут же заливались румянцем. Парень прикрывает смущённое лицо руками, а рядом слышится уже родная насмешка от старшего, что вызывает желание ударить его или провалиться под землю. Конечно, больше хотелось ударить, ведь придурок, который отвечал своему однокласснику, мог бы давно ответить Бомгю, что так жаждил к себе малейшего внимания. Как же сладко было засыпать уставшим рядом с Ёнджуном. Тёплые воспоминания захватывали сознание сильнее, чем любые другие, отчего хотелось спать еще больше. Хюнин больше ничего не говорил, заметив сонливость друга, поэтому развлекал сам себя, шепчась с другими о том, как директор имел вид элитного скуфа премиум класса. Монотонная речь усыпляла, и в один момент Бомгю перестал слышать даже переговоры вокруг себя, отключаясь от бессонницы и измотанности, так и не сумев сбалансировать полезное с приятным, тратя время далеко не на отдых. Тело расслабляется, а голова опускается вниз. Теперь он выглядел милым медвежонком, которому хотелось предоставить все удобства для сна.***
Бомгю просыпается очень недовольным от того, как сильно болела шея. За простой сон пришлось поплатиться неудобной позой. Только голова опиралась на чьё-то плечо, а не весела, как было пару минут, а может и час назад. В недоумении Бомгю хмурится, отдаляясь от опоры. Стоит ему поднять голову, как резкая бодрость моментом пробуждает в первую очередь сердцебиение. — Как тебя не разбудили барабанщики, но разбудило моё отсутствие в кровати? — с сарказмом проговаривает Ёнджун, отвлекаясь от телефона. Гю глупо улыбается, оглядваясь вокруг: актовый зал совершенно пуст. Рядом с ним только Джун, снявший маску на подбородок, потому что для младшего это больше не секрет, а без неё даже удобнее. — Не знаю.. — чуть хриплым голосом отвечает Бомгю, массажируя себе шею, паралелльно зевая. Он бы ушел в спячку, будучи настоящим медведем, потому что сбил режим в очередной раз и теперь вряд ли его востановит, — Почему ты не ушёл? — Когда ты спал, то сам положил свою голову мне на плечо, непонятно что бормоча. Тебе повезло, что мне стало жалко нарушать твой сон, хотя очень хотелось уйти. В итоге мне отдали ключи, и мы остались одни. — объясняет старший, смотря в самую душу. Гю засмущался, а затем и застыдился. Ёнджун так заботливо ждал его, пока младший смел на него обижаться за какие-то там непрочитанные сообщения, хотя мог бы подождать ещё и не жаловаться самому себе. — Прости. Джун сглатывает, в недоумении сгибая бровь. — За что? Хотя да, ты потратил моё время, но я прощаю. Наглости нет предела. Его ведь не заставляли тут сидеть, а он умело переводит не существующую вину на другого. Хотелось спросить, что стало поводом и причиной игнорирования, но совесть странно играла чувствами, настраивая не заводить эту тему ещё какое-то время. Минута силой в час проходит в молчании. Младший прячет взгляд, перебирая пальцы. — Придёшь ко мне? — нарушает тишину Бомгю, наблюдая за чужими действиями. Сердце пропускает один удар, а холодок пробегает по телу. Джун поднимает взгляд, немного хмурясь, — Ну пожалуйста, хён, хотя бы на десять минут. — показывая всю свою жалобность чуть ли не умоляет младший. Честно, он и сам не уверен, как именно организовать встречу, и когда вообще получится, тем более, с натянутыми отношениями родителей. — Мм, посмотрим. Бомгю резко меняет беспомощный вид на злобный и недовольный. Во-первых, только он может говорить "посмотрим", Во-вторых, это не точный ответ и такая неопределенность ни к чему. Но Ёнджун только смеётся с этого, вставая с места. — Да ладно, напишешь, когда. — он спокойно уходит, снова оставляя одиночество и тишину за собой.***
Бомгю счастлив. Он действительно счастлив по-настоящему, не наигранно и не под чем-то. В крови гуляет любимый адреналин, когда в голове прокручивается лучшее свидание. Уже чувствуется этот приятный запах духов старшего, а лицо вновь краснеет, когда Гю представляет даже малейшую тактильность. Просмотр кино, уютные посиделки. Иногда помечтать не вредно, особенно, когда мечты вот-вот сбудутся. Чхве возвращается домой где-то в четыре часа дня. Этот вечер, а может и всю ночь, он хочет провести с ним. Говорить родителям о том, что к нему придёт друг с привилегиями, он явно не станет. Заходя в комнату, Бомгю сразу же откидывает портфель, садится на кровать, а затем пишет Ёнджуну, чтобы тот понял, когда идти. Назначает время вслепую: девять вечера. У этого числа есть свой вайб. За это время Гю придумал, что делать с родителями: ничего. Плевать. Может, если им станет мерзко и душно, они сами уйдут. Ну и к тому же, парень не планировал пошлостей. Пока что. Заряд настроения гулял по крови. Когда долго ждёшь чего-то особенного, то время теряет крылья и уже ползёт, нежели летит. Значит, нужно было себя чем-то занять, например, уборкой. Бомгю оглядывается в поисках наушников, а когда находит их, то надевает, включая плейлист, который всю жизнь собирал именно для таких моментов. Песни нужной атмосферы отлично подходят к нынешнему самочувствию, отчего появляется больше энергии, чем Чхве и пользуется. Поддаваясь эмоциям, он кривит рожицы, смотрясь в зеркало, глупо пританцовывает. Сам же смеётся с себя, продолжая расставлять вещи по местам. На полки аккуратно возвращались когда-то заказанные плюшевые игрушки, которым Бомгю обещал свою любовь и был готов класть их с собой в кровать каждую ночь, но теперь вырос. Игрушки и до этого валялись на полу по утрам, а теперь смирно играют роль интерьера в комнате. На одной из стен были плакаты различных групп или кадров любимых мультфильмов. Все они плохо держались на скотче и уже давно свисали, почему-то ещё не упав. Так что Гю подправляет это безобразие, пусть еще раз закрепляя скотчем, зато выглядит лучше, чем до этого. Когда в песне проигрывается любимый момент, Бомгю встаёт на кровать, импровизируя сольный концерт: парень использует всю свою мимику, чтобы фанаты точно сошли с ума от его вражденной красоты и божественного пения. — Спасибо, господь, что я такой ахуенный! — пропевает Чхве, показательно сжимая кулаки над головой, блестая своей харизмой. Уже слышатся эти несуществующие крики несуществующих фанатов, когда Гю хвастается в пустоту, — Как же вам повезло жить со мной в одно время. — довольно продолжает петь младший, заигрывая с пустотой. О, кажется ей нравится. Но Бомгю не выберет её, как бы она не мечтала и сколько бы фотографий с ним не целовала. Вместо этого, он бы предпочтел бы рядом с собой Ёнджуна, чтобы вдвоём исполнить сигнатурный трек обоих. — Чхве Бомгю! — очередная фанатка, видимо воображение настолько активно заработало, что уже начало воспроизводить голос. Только всё равно обернувшись на отвлекающий звук, вместо фанатки оказывается мать, в недоумении стоящая около двери. Бомгю слегка смеётся, снимая наушники на шею, а затем спрыгивает на пол. — Очень рада твоим приливам чистюли, но не мог бы ты закрыть свой рот. У отца очень важная конференция, тебя даже на кухне слышно. Бум! Прямо в цель. Одна из опор хорошего настроения сбита и падает, бесследно исчезая. — Да я вообще молчал. — в свою защиту оправдывается Бомгю, зная, что он не прав. На что мать лишь закатывает глаза, уходя и закрывая за собой дверь. Зато песня успела закончится, как и уборка. Но времени всё так же много до значимой встречи. Сообщение до сих пор не прочитано. Может быть, Ёнджун занят? Например, тренируется в зале, как обычно? Тем не менее, Бомгю решает навести порядок на своём лице. Хотя оно, безусловно, было даже более, чем в порядке, всегда, но всё же хотелось, чтобы губки блестели. Поэтому отойдя от энергии, парень садится за стол. В ящике, среди пустых листков, на которых он пытался рисовать, но все перечеркивал и почему-то не выкидывал, находится тот самый блеск. Для него не существует раздела "мужское/женское", да он хоть платье наденет, имеет полное право, пока закон не запретит, правда ему и закон не остановка, оно и к лучшему. Любуясь результатом, Чхве улыбается. Но проверяя телефон, напряжение подступает сзади. Может пока рано? Ещё час парень убивает на выбор наряда, а затем и на укладку длинных волос. Так, время уже половина седьмого. Слишком долго. Заходя в чат, Гю исправляет сообщение, меняя девять вечера на восемь. Раз не прочитал, значит не заметил. Внезапно, сверху всплывает уведомление о входящем звонке от неизвестного номера. Сердце замирает, и младший невтерпёж берет трубку. — Угадай, у кого новенький айфон да еще и последней модели! — хвастается Кай. Это не тот, кого парень ожидал услышать, — Пойдёшь гулять? Я завтра уеду, не хотелось бы просто сидеть дома в последний вечер здесь. — Сегодня никак, я буду занят, давай потом. — разочарованно отвечает Чхве, кладя трубку, даже не интересуясь подробностями. Плевать, что Кай уезжает, ему не до этого. Бомгю не такой придурок, чтоб идти с кем-то гулять, зная, где он должен быть.***
У родителей всё стабильно. Пока отец держал свой телефон на звонке и громкой связи, мать агрессивно что-то доказывала человеку на другом конце трубки. Коллективная работа. Бомгю, слушая это, пока лежал на кровати, сделал вывод, что незнакомца даже жалко, ведь он особо ничего не сделал, чтобы на него так орали. Зато теперь, от скуки впитывая всю чушь, он зачем-то запомнил не лучшее положение своих родственников и чей-то там большой кредит, о котором другие долго не знали. Мысленно родители были не одни, ведь парень точно бы что-то сказал, а то и посоветовал. Но кто его послушает. Экран телефона чётко отображал 20:08, а значит, Ёнджун опаздывает. Придёт ли он вообще? В волнении Бомгю решает ему позвонить. Гудки напрягают еще сильнее, растягиваясь на долгую и мучительную бесконечность. Ответ не последовал. Чхве нервно закусывает губу, пробуя еще раз. Тринадцать. Тринадцать попыток дозвониться. Бомгю перепробовал все возможные соц-сети, в которых был Ёнджун, однако, ответа не было, а вместо последнего времени визита он видел только:"Был(а) недавно". Он чувствовал себя Хатико, словно его хозяин никогда не вернется, сколько бы он не ждал. Последняя попытка — это позвонить Тэхёну. — Бомгю-я, это первый раз, когда ты мне звонишь сам. Какой праздник я пропустил? — слышится на той стороне, чему Бомгю натянуто улыбается. — Наверное, ты задержался в качалке с Ёнджуном, не мог бы ты дать ему трубку? — Ёнджун? Ты о чём, мы оба ушли еще часа два назад. Он же с девушкой гуляет. При чем не своей кстати, вечно кого-то подцепит. "....." Гю молча сбрасывает. Слёзы выступают на уголках глаз. Это обида. Бомгю ждал его, и не только этот вечер. Он ждал и предыдущие дни, просто чтобы встретиться и провести время, не какие-то пять минут, как было в актовом зале, а намного больше, лишь бы снова вкусить плод наслаждения рядом с ним. Но вновь он не отвечает. Если верить словам Терри, а это единственное, что остаётся, то Ёнджун гуляет не пойми с кем. И Гю нашёл бы оправдание будь он со своей девушкой, и он найдёт оправдание этому потом, но не сейчас, не тогда, когда приходит осознание, что пока ты верной собачкой сидишь дома, он позволяет себе развлекаться с другой, зная о назначенной встречи. Значит, всё игнорирование было не случайностью. Тогда что это, блять, было? Неужели его и вправду использовали как запасной вариант или может, игрушку, когда скучно. Неужели та страсть, и та нежность, да даже грубость ничего не значили? Слёзы бесконечно скатываются по щекам. Сколько бы бед не случалось в жизни Чхве, ни одна не сравнится с той, которую он ощущал сейчас. Более того, парень редко позволял себе по-настоящему рыдать, он предпочтитал молча смириться и жить дальше, но сердце никчемно разрывалось, ощущая предательство. Стоит признать, Бомгю сам виноват. Сам заинтересовался, сам поверил в то, что что-то будет, наивно терял рассудок, сходил с ума, довольствовался, чем имел и ждал большего, сам надумал, сам разочаровался, теперь сам страдает. Может он заслужил? Как же глупо получилось. Словно маленькую девочку его обвели вокруг пальца. Голова начинала болеть, дыхание давно сбилось с нормального темпа, становясь рванным и резким. Эта обессиленность, которую Бомгю не мог никуда деть. Что-то тяжелое внутри царапало а то и резало плоть. Чаша терпения переполнилась и разбилась, а всё когда-то заткнутое наконец-то высказывается. Безумие. Безумие всё, что позволял и желал от Ёнджуна младший, и безумно то, что он не остановится.***
Нормальный человек бы сделал выводы, разорвал связи, ведь в первую очередь нужно уважать себя. И Бомгю тоже себя уважал до какого-то момента. Теперь, после еле закончившийся истерики с высохшими дорожками слёз на щеках, он бездумно смотрел в потолок, обдумывая случившееся. Не слишком ли много требует Гю от ничего не обязанного ему Джуна? Ведь он всерьёз не должен ухаживать за ним, они ведь друзья? Тогда чем был весь флирт, а тем более, особенная и видимо единственная ночь, которую так старательно растягивал младший? Как тяжело его понять, но это делает Ёна таким необычным и загадочным, парень оставался эталоном единственного выпуска. Словно зыбучий песок, он затягивал Бомгю, который непонятно как успел привязаться и не рвал нити, думая о ножницах. Весь приодетый, красивый и ухоженный, но по-прежнему один. Насколько предсказуем конец, когда ты много думаешь о хорошем? Поднимая глаза на окно, темнота давно окутала ночь, которая должна была пройти незабываемо, как и всё, что уже прошло. Бомгю резко вспоминается их небольшая прогулка, когда он забыл футболку и Ёнджун пришёл, чтобы отдать её, а за тем проводил до дома. Как хорошо было тогда. Любуясь на тот момент только его глазами, парень и знать не знал, насколько старший красивее, чем кажется. Да и мало просто "красивый", какой-нибудь прекрасный, снисходительный, божественный — все слова, что так приятны на языке. Сердце горело от любовной зависимости Ёнджуном. Огонь красив, но до жути опасен. И думая об этом, оправдывая любимого, вновь накрывал стыд и вина за такие мысли. А телефон по-прежнему спокойно лежал в сторонке, не издавая ни звука. Отчего-то Бомгю опечалено взглянул на него: времени уже полночь. Парень встаёт с кровати, направляясь к шкафу. В нём, среди кучи сегодня сложенных вещей, он находит ту самую, полностью исписанную футболку. Глядя на неё, улыбка автоматически появляется на лице. Такое сожаление, будто этот момент навсегда утерян. Младший подносит вещь к носу, в надежде уловить запах духов, но безуспешно. Он дорожит каждой встречи с ним. Видеть его — малое наслаждение, которое может быть. Как не хочется делиться. Но у него нет никаких прав, чтобы завладеть этой собственностью. Бомгю подходит к окну, держа футболку в руках, снова смотря на звездное небо. Однако, может быть, где-то в далёком будущем, а может, уже в параллельной вселенной, они могут быть вместе.