Братские секреты

      Атмосфера вокруг олицетворяла лишь одно ёмкое, ясное, бесцветное слово, от которого хотелось выть и лезть на стенку: Скука. Собрание Глав орденов проводилось в Цинхэ, на чем настоял Минцзюэ. Не Хуайсан, дабы избежать какой-либо ответственности, заранее нажаловался на плохое самочувствие и быстро ретировался в покои до того, как его брат поймёт его мотивы и начнёт браниться. Опасность миновала, совет начался, а Не Хуайсан тихо сидел в цзинши и расписывал веер. Было действительно скучно, и даже рисунки птиц перед глазами не особо развлекали. Тишину прерывал только редкий тихий шелест. Он даже начал жалеть о том, что не пошёл на собрание. Однако весьма увлекательная тема блуждала в мыслях Хуайсана и дразняще подталкивала его поддаться соблазну и предаться совершенно возмутительным фантазиям. Вздохнув, он бросил кисть на стол. Тема, такая высокая и мускулистая, грубая и очень любимая, победила, а он потерпел самое провальное поражение во всей истории. Дагэ. Новое слово заполнило комнату и заставило Не Хуайсана слегка покраснеть. Сейчас можно было не сдерживаться, ведь его никто не видел. Не Хуайсан почувствовал себя последним идиотом, воображая перед собой старшего брата. Как можно было так просто, так наивно и так сильно влюбиться в собственного брата? Немыслимо и позорно. Он понимал, что именно так это и выглядело бы, узнай кто-нибудь о его тёмном секрете, но ничего не мог с собой поделать и, словно ребёнок, мечтал прикоснуться к близким и при этом недосягаемым губам. Дотянуться рукой, встать на цыпочки, опереться руками о торс… Всё было настолько просто, но сложно. И это расстраивало. «Интересно, — промелькнуло в голове Хуайсана, — у дагэ есть кто-то, или он одинок?» В любом случае, надеяться на шанс было глупо и опрометчиво. Он понимал, что дагэ скорее закопает его заживо, чем ответит на один единственный поцелуй. Мысли резко прервал шум за дверью. Не Хуайсан непонимающе нахмурился и прислушался. Кто-то… Стонал? «А вот это совсем не скучно», — улыбнувшись, Хуайсан взял веер и поспешил к зрелищу. Это могло быть для него чем угодно, как обычным развлечением, так и компроматом, поэтому он не мог упустить возможность поглядеть на чью-то личную жизнь. Хуайсан аккуратно раздвинул двери, прикрыл лицо веером и заглянул за угол. После — обомлел от неожиданности. «Дагэ?!» Глаза его не обманывали. Он глядел на широкую спину старшего брата, который настойчиво прижимал кого-то к стене и жадно целовал. Скулящие, но при этом тихие и аккуратные стоны, приглушенные поцелуем, принадлежали отнюдь не девушке. Любопытство так сильно разгорелось в Хуайсане, что он чуть не упал вперёд, вытягивая шею до предела, но вовремя спохватился и спрятался понадеждее, оставив между дверей лишь небольшую щель. Шею Не Минцзюэ обхватили две изящные длинные руки. Приглядевшись к рукавам ханьфу, Не Хуайсан сразу догадался и прикрыл рот ладонью от изумления. «Глава клана Лань!» Будто бы в подтверждение его догадки, Лань Сичэнь мягко отстранил от себя мужчину и показал себя во всей красе, раскрасневшегося, потрепанного и очень смущённого и довольного. Поспешно поправив съехавшую налобную ленту, он стал приводить в порядок взлохмаченные волосы, в то время как Не Минцзюэ наблюдал за ним с нежностью в глазах. Не Хуайсан тихонько закрыл двери. — Невероятно, — прошептал он. — Мой брат встречается с Ланем… Никогда не видел его таким… Таким! Да и Лань Сичэнь совсем не похож на себя. Опаздывающие главы кланов, улыбаясь словно малые дети, поспешили на совет, оставив Не Хуайсана в полном недоумении. Он опустился на край кровати в задумчивости. — Что ж… Цзэу-Цзюнь подходит дагэ. Он разбавляет его пылкость своим спокойствием. Наверное, дагэ тоже так думает, раз не взял во внимание тот факт, что они оба мужчины. Подумать только, мой брат и отношения с мужчиной… В голове не укладывалось, но Не Хуайсан решил не разбираться, а просто принять. Он был рад, действительно рад за брата, но было бы лицемерно с его стороны делать вид, что жгучее чувство ревности не нахлынуло на его душу, а сердце не стала пожирать горечь. Теперь о брате даже думать было нельзя в таком ключе. Не Хуайсан тяжело вздохнул. Скуку сняло как рукой. Недописанный веер так и остался на столе, а его хозяин рухнул в кровать. ***       Собрание уже давно пролетело, когда Не Хуайсан проснулся. На дворе стояла ночь. Было решено, что гости останутся в Цинхэ ещё на сутки, хорошенько отдохнут, а после отправятся по домам, что Не Хуайсан позже узнал от самого Минцзюэ. Когда брат отправился спать, Хуайсан, напротив, решил прогуляться и освежиться. Потягиваясь и зевая, молодой заклинатель неторопливо бродил по территории, пока не добрался до гостевых покоев. Что-то заставило его остановиться рядом с ними, что-то вроде спешных шорохов, вздохов и тихих стонов. «Ну и денёк сегодня», — поразился Хуайсан и всерьёз задумался о воздействии весны на заклинателей. Он не мог так просто проверить, кто именно на этот раз миловался, хотя хотелось взглянуть всего одним глазком, но проблема решилась сама по себе: двери цзинши резко открылись и заставили Хуайсана отпрянуть и поспешно спрятаться в кустах. Сначала показался Цзинь Гуанъяо. Следом вышел Лань Сичэнь. Раскрасневшись как молодые девы, они держались за руки, переплетали пальцы, о чем-то кокетливо перешептывались, и чем больше Не Хуайсан на это смотрел, тем сильнее ему хотелось выскочить из укрытия и учинить огромный скандал. «Глава Лань изменяет дагэ?!» — не веря своим глазам, подумал Не Хуайсан. Это звучало как нечто невозможное. Чтобы Лань, да ещё и Сичэнь, мог поступить так подло? Он бы ни за что не поверил, если бы не видел своими глазами, как тот отдавался нежным поцелуям своего саньди. От возмущения Не Хуайсан чуть ли не задохнулся. «Изменяет ли он дагэ или же изменял тогда с дагэ ему? — гложил назревший вопрос, когда он глядел на улыбку Цзинь Гуанъяо. — Как долго он этим занимается? Прохвост!» Сглотнув, Не Хуайсан отвернулся и тихонько поторопился обратно в свои покои. Вернулся в кровать он с абсолютно пустой головой, не желающей думать. ***       Утро оказалось паршивым. Проснувшись, Не Хуайсан первым делом вспомнил об увиденном и не захотел вылезать из постели. Может, надеялся он, никогда не вылезать, и оно само всё пройдёт, это щемящее чувство. Однако бодрости и сил придала внезапная решимость. «Я должен обо всем рассказать дагэ!» Кивнув своим мыслям, Хуайсан сдернул одеяло, быстро привёл себя в порядок и направился к покоям брата. Уже постучавшись раз-другой в двери, Не Хуайсан понял, что брата в цзинши не было. Стоило дождаться его там, что Не Хуайсан и сделал: он зашёл внутрь и присел на край кровати. В полной тишине он различил гулкий стук своего взволнованного сердца. Ждать пришлось недолго. Совсем скоро Не Хуайсан услышал голос своего брата, встал на ноги и приготовился думать, что и как будет ему говорить, но в следующий момент всё мигом разрушилось: он расслышал голос Лань Сичэня, что шёл рядом с его дагэ. Это заставило Не Хуайсана запаниковать. Цзэу-Цзюнь не должен был видеть его здесь. Дагэ наверняка начнёт расспрашивать, что младший забыл в его покоях, и перед Ланем Не Хуайсан не мог сказать правду. Шаги были всё громче, тени всё ближе. Нервно оглядываясь по сторонам, Не Хуайсан не смог придумать ничего лучше, кроме как залезть под кровать, чтобы переждать уход Лань Сичэня там. Он спрятался как раз вовремя. Стоило только расположиться в темени, как Не Минцзюэ и Лань Сичэнь вошли внутрь. Следом Не Хуайсан различил голос Цзинь Гуанъяо. В комнате помимо него было не двое, а трое. — Мы соскучились, глава Не, — нежным тоном проговорил Яо. — Так сильно, что оба вчера не могли уснуть. Всё это показалось Не Хуайсану подозрительным. Он осторожно высунул голову, чтобы видеть происходящее, и чуть не выдал себя, но вовремя сдержал удивлённый вздох, когда увидел Мэн Яо подле старшего брата. Он гладил широкую мужскую грудь и тянулся к губам, совсем как к Сичэню прошлой ночью. Лань Сичэня Не Хуайсан тоже увидел — тот не отставал и обнимал Минцзюэ сзади. Юркнув обратно, Хуайсан приложил ладонь к губам и закрыл глаза. Картина быстро сложилась в единый пазл, обида за брата сменилась стыдом, а также обидой за себя самого. Пока он скромно мечтал об одном единственном, его дагэ забавлялся сразу с двумя братьями! Хоть и назваными, но факта это не меняло. Твёрдо решив переждать, вынырнуть в любой подходящий момент и после этого решительно забыть о своих чувствах, Не Хуайсан лег пластом и принялся ждать. Однако он совсем не ожидал, что поцелуями братья не обойдутся. Он услышал, как кровать прогнулась под весом трех тел, услышал вздохи вожделения и ужаснулся. Теперь его сердце не просто громко билось, оно норовило вырваться из груди. «Отлично. Они собираются переспать прямо надо мной. Просто замечательно!» — саркастично отметил Не Хуайсан и страдальчески зажмурился. Деваться было некуда. Движения были всё интенсивнее, одежды на полу всё больше. Он услышал негромкий низкий стон из уст брата и ощутил, как в животе закружили бабочки и устремились прямиком к паху. Не Хуайсан напрягся и сглотнул. Сейчас было самое неподходящее время, чтобы возбуждаться, не отставая от любовников, но контролировать себя не получалось. Частые вздохи в унисон, переплетающиеся между собой стоны и влажные, хлюпающие звуки заполнили разум Не Хуайсана. Как бы он ни старался, обмануть самого себя не вышло — ему это нравилось, о чем свидетельствовал затвердевший член. Любопытство и желание большего стали перевешивать. Сначала он не решался, но в какой-то момент всё же аккуратно вытащил голову и посмотрел на кровать. Картина его поразила: Мэн Яо был окружён с двух сторон. Стоя на четвереньках, он старательно брал в рот член Лань Сичэня и всё шире раздвигал ноги для Минцзюэ, который тем временем входил в него резкими толчками. От этого вида закружилась голова, и Не Хуайсан поспешно спрятался обратно под кровать. Хотелось бы вмиг оказаться на месте Ляньфан-Цзюня. Не то, чтобы он горел сильным желанием отсосать Первому Нефриту, но точно был бы не против почувствовать в себе толстый член. Думая об этом всё больше, Не Хуайсан понимал, что его план провален с треском. После этого он точно не сможет разлюбить дагэ, а значит будет страдать вдвое больше. «Только если эта братия не включит меня в свой состав», — подумал Не Хуайсан иронично, не всерьёз. Пришлось закрыть глаза и постараться уснуть, чтобы всё поскорее закончилось, а его мысли перестали его съедать. Ему это даже почти удалось, но в себя привел отчетливый стук по полу. Сначала он даже не понял, что ему не послышалось, однако когда кто-то во второй и в третий раз постучался, он распахнул глаза и повернул голову в сторону. Вид Цзинь Гуанъяо с распущенными волосами, заглядывающего сверху вниз под кровать заставил Не Хуайсана невольно вскрикнуть, а потом смущённо зажать себе рот. — А-Сан, я не привидение, — ласково произнёс Мэн Яо. — Нечего так кричать. — Я… А я тут… Случайно, — пробормотал Хуайсан, не имея понятия как себя оправдать. — Не Хуайсан, — раздался резкий голос дагэ, заставивший передернуть плечами от мурашек, — вылезай живо! Другого варианта у него не было. С небольшой помощью Яо он вылез из-под кровати и виновато опустил взгляд, стараясь не смотреть на обнажённые тела. Цзинь Гуанъяо подошёл сзади и начал мягко массировать его плечи. Это заставило его выпрямиться и посмотреть на заклинателя вопросительно. — А-Сан, тебе так понравилось? — с улыбкой вопросил Ляньфан-цзюнь. — Не понимаю о чем ты. Я заснул и ничего не видел и не слышал, — уверенно заявил Не Хуайсан. Усмехнувшись, Цзинь Гуанъяо накрыл его пах ладонью. Хуайсан вздрогнул и изумленно обнаружил, что его член всё ещё стоял колом и слегка натягивал собою ткань одежды. — По тебе не скажешь, что ты ничего не слышал, — обжигающий шёпот коснулся щеки. — По-моему, ты слышал всё. С этими словами Цзинь Гуанъяо стал дразняще водить по возбужденной плоти через одежду, заставив этим Хуайсана всхлипнуть и закусить губу. — Не Хуайсан, — раздался ещё один ласковый голос, исходящий от Первого Нефрита, — присоединишься? Вопрос застал врасплох. Не Хуайсан нервно сглотнул и покосился на Не Минцзюэ. Немигающим взглядом тот наблюдал за раскрасневшимся младшим братом в руках Мэн Яо. Хуайсан не возражал уже долго, поэтому, приняв это за согласие, заклинатель мягко подтолкнул его к кровати. Хуайсан сел прямо перед братом и заметил, как его глаза в тот же момент загорелись, отчего перехватывало дыхание. «Дагэ тоже хочет меня?» Будто отвечая на немой вопрос, Минцзюэ медленно и осторожно наклонился к губам младшего. Не Хуайсан зажмурился и подался вперёд, соприкасаясь с грубыми, но чертовски приятными губами своими, мягкими и искусанными от волнения. Всегда, представляя поцелуй с братом, Не Хуайсан ожидал безумный напор и властность, однако реальный поцелуй оказался столь заботливым и воздушным, что это распаляло даже сильнее, так как хотелось большего. Глубже, чувственнее, смелее. За его спиной скучно тоже не было: не теряя времени даром, Сичэнь и Гуанъяо неторопливо раздевали Не Хуайсана. Он поддавался всем троим, отвечал на сладкий поцелуй и стягивал с себя ненужную, отделяющую его от удовольствия, ткань. Когда он обнажил своё тело, было ощущение, что он обнажил перед тремя братьями душу. Было немного неловко, но страсть, манящая, желанная, перевешивала. Он отдался на растерзание каждому из них без тени сомнения, удивляясь самому себе. Словно оголодавшие именно по нему, его розоватым губам и молочной коже, они одновременно окружили Хуайсана ласками. Минцзюэ притянул для ещё одного поцелуя, только уже более глубокого, требовательного, а Лань Сичэнь стал усыпать изящные плечи и спину поцелуями и аккуратными укусами. Цзинь Гуанъяо покусился на самый аппетитный кусочек: его рука с мягкими толчками скользила по чужому стволу. Не выдерживая такого напора, Не Хуайсан захныкал и заёрзал. Он был возбужден до предела, тело немного потрясывало. — Трахните меня кто-нибудь, иначе я за себя не ручаюсь, — сгоряча выпалил Хуайсан, глядя прямо в глаза брату. Под «кем-нибудь», очевидно, подразумевался именно дагэ, и тот это понял. Сичэнь и Яо переключились друг на друга, увлекшись поцелуем, поэтому Хуайсан смог смело перелезть на колени брата и обвить его шею руками. Твёрдый член дагэ упирался ему в бедро, а своим он прижимался к чужому животу. От одного лишь осознания, в какую ситуацию он попал, Не Хуайсан получал безграничное наслаждение. Фантазии становились явью. Начал Минцзюэ, как заботливый братец, с подготовки. Два смазанных горячих пальца проникли в тугое отверстие, выбивая из Хуайсана стон на грани с плачем. С первого раза дагэ нашёл правильный, сводящий с ума, чувствительный угол. Как в бреду Не Хуайсан начал требовательно насаживаться на пальцы. Было недостаточно тесно. Долго дразнить Минцзюэ не стал. Под негромкие стоны и звуки поцелуя он повалил младшего брата на кровать, возвысился над ним и сократил расстояние между их лицами за одно мгновение. Они почти касались носами, судорожно дыша на губы друг друга, когда в порозовевший анус проникла скользкая головка. Хуайсан сдавленно ахнул и потянулся за поцелуем. Он получил его, мягкий и долгий, а следом боль резко пронзила всё тело. Хуайсан ахнул громче и обвил талию брата ногами. Боль утихла быстро, уступая бесконечному удовольствию от крупного органа, что заполнил его изнутри. — Дагэ, — прошептал Хуайсан еле слышно, — дагэ, я хочу так каждый день. — Мне тебя жалко для такого, — добродушно усмехнулся Минцзюэ, проводя по бархатной щеке ладонью. — Нет, — настойчиво возразил Хуайсан. — Каждый день! — Ловлю на слове. Он понимал, что младший не соображал, что говорил из-за пелены удовольствия, но обязательно собирался припомнить ему эти слова позже. Улыбнувшись своим мыслям, Минцзюэ уткнулся носом в волосы партнёра, вдыхая сладкий, родной аромат, и начал вталкиваться в тело брата быстрее. Ногти Не Хуайсана впились в крепкую широкую спину и оставляли царапины. Лёгкое жжение на коже привносило ещё больше наслаждения в их акт. Не Хуайсан видел в глазах напротив жажду, столь же сильную, какой была жажда воды в пересохшем горле. Он начинал чувствовать, что терял голову, окруженный порочным, потому и прекрасным, вожделением. На фоне вполуха он прислушивался к Лань Сичэню и Мэн Яо, таким же жаждущим и бесстыдным, и улыбался кончиками губ. Пик настиг его неожиданно: когда теплое семя заполнило отверстие, Хуайсан ярко почувствовал пульсирующий член в себе и покрылся мурашками. Обхватив свой ствол и судорожно толкаясь им в ладонь, он стал кончать следом за братом. Столько спермы не оказывалось на его руке до этого никогда. Отчаянно и жадно он выжимал из себя последние соки, пока силы разом не покинули тело. Выдохнув, Хуайсан прикрыл глаза и размяк. Уже было всё равно на происходящее вокруг него. Он не знал, сколько прошло времени, когда уловил поцелуй в лоб от дагэ, шёпот Цзинь Гуанъяо и заботливые прикосновения Сичэня, который избавлял его от следов оргазма. Стараясь прислушаться к их разговорам, Хуайсан быстро сдался и, не противясь желанию, постепенно погрузился в крепкий сон.