Непрощëнный

      Их называют Непрощенными.       Души, не получившие прощения за грехи своих прошлых жизней. Они несут в своем теле проклятие, обрекающее на вечные муки до тех пор, пока Небо и Земля их не простят. В современном мире эти несчастные души зачастую попадают под крыло беззакония чуть ли не с пеленок. Довольно неплохой козырь, например, для мафии.       Порче родился козырной мастью Корна Терапаньякула. Хорошо, если бы еще не было за что цепляться остатками разума. Отца убивают и мать теряет личность под напором непонятных препаратов. Остается Порш, но лишь для вида семейного ядра. Порче один. В школе бедного мальчика открыто ненавидят, измываясь всевозможными способами каждый Божий день. Музыка глушит гниль, рвущуюся наружу, и Порче обретает стремление стать музыкантом. Гниль отступает на долгие годы.       Ким появляется неожиданно. Прикрываемый личиной любимого певца, он протаптывает тропинку к гниющему происхождению души и разводит костер в одиноком сердце юноши. Небо и Земля готовы рассмотреть Душу на Суде. Порче пишет для Кима песню, вкладывая в простенькие строки совсем не простенький смысл. Хочет быть услышанным и, что более важно, понятым.       Ким понимает. Или делает вид, но гниющая душа рада возможному исцелению. Порче отдает медиатор, потом и первый поцелуй. Он счастлив и внутри ничего не тревожит.       Что-то трещит впервые за долгие годы в тот самый момент, когда побитое тельце выносят со склада. Порш оказывается среди преступников, сам им является по сути. Порче это совершенно не нравится, но что он может? Глупенький маленький мальчик, не вникающий во взрослые дела, но скрючившийся от боли в груди за порогом родного дома. Гниль внутри, подавляемая годами, начинает бурлить и греть. Противно. – Ты вообще любил меня? – последняя надежда на что-то хорошее, пока в глазах скапливается влага и нос краснеет, - Пи’… – Прости, – надежда умирает последней в эту секунду.       Клапан окончательно срывает.       Телохранители не успевают перехватить обезумевшее тело, из которого лезет гнильё.       Непрощенный.       Он пропадает под покровом ночи. Мальчик внутри уродливой твари отчаянно бьется в истерике от страха и боли. Серенькая рубашка давно разорвана в клочья непонятно где, как и кроссовки. На парне лишь изодранная футболка и остатки джинс, больше похожие на шорты. Волосы в каком-то песке, сам весь грязный и совершенно утративший признаки человечности. Зрачков и радужки нет, лишь белок, наполненный слезами. Кровавыми. Руки тоже все в крови.       Его находит Вегас. Удивительно, но мужчина так легко скручивает мерзкую тварь, что тому даже дышать больно. Его вывозят в глушь, где на сотню километров нет ни единой живой души. За исключением Вегаса, его мужа, брата и сына. Есть подвал. Там грязно, пахнет плесенью и больно. Тварь агрессивно орет на каждый удар арматуры, которым Вегас до него достает. Порче внутри орет от боли и все того же страха. – Макао, подготовь спальню рядом с твоей, – Вегас появляется на кухне поздним вечером, когда Пит и Макао тихонько пьют чай, – он проспит несколько дней. Милый, надо будет подлечить парня. – Восемь дней из него дурь выколачивал, – Макао зевает и отпивает чай, параллельно листая ленту новостей, – он точно живой? – Нельзя так говорить, Као, – Пит хмурится и ставит перед Вегасом чашку кофе, – подлечим беднягу. А что дальше делать будем? – Никто из них не выходил на связь? – на это Пит отрицательно машет головой и Вегас вздыхает, – Порш не ищет что ли?       Молчание говорит само за себя. В воцарившейся тишине все трое улавливают детский плач и Пит шустро уходит в комнату маленького Вениса, оставляя двух братьев наедине. – У меня наладилось за шесть дней, – как бы невзначай бросает Макао и лишь на секунду зыркает на старшего. – Он успел сожрать пятерых, – тише произносит Вегас и отпивает немного из чашки, – повезет, если вспомнит не всех.       Дальше они молчат. Вегас покидает кухню первым, Макао уходит почти за полночь. Готовит спальню через стенку от своей и, вооружившись фонариком, лениво тащится в подвалы. Пахнет еще хуже, чем до появления Порче.       Он такой же. Сорвался в день похорон матери, но тогда был жив отец и сам вытуривал гниль из совсем юного тельца. В какой-то момент эта часть Макао стала полезна в непростом мафиозном ремесле. Он вылезает на дела с Вегасом, чтобы не перемолоть все вокруг, потому что старший брат знает точку, в которую надо бить, чтобы отпустило.       В подвальной грязи и темноте, освещаемой фонариком, Макао встретился с уродливым телом бывшего одноклассника. Иронично, что на двадцать человек, именно они оказались с гнильцой. В некоторых местах, где кожа черно-фиолетовая от гематом, виднеются красные перья. Интересно. А Макао в такие моменты похож на утопленника. Синюшный и вода течет так, словно он только из моря. Порче, как выяснилось, стремился к небесам, раз улететь пытался.       Вегас выбил желание.       Возможность тоже.       Эту ночь Макао проводит в спальне пострадавшего. Отмывает, вырывает из кожи перья и переодевает. Пит придет к парню утром и подлечит все, что сможет. Интересно, а у них остались бинты? Надо будет проверить. Утром Макао уходит играть с Венисом, который племянник-тире-младший брат.       За Порче не приходят ни в те первые восемь дней, ни потом. Заметим, что Поршу звонил Пит и объяснял ситуацию. Порш не приехал. Макао лишь иногда заходит посидеть рядом на кровати и повтыкать в газету. Завтра будет четырнадцать дней, как Порче спит. – Слабак, – как-то раз говорит в пустоту Макао, перелистывая страничку в газете, – я спал пару дней. Потом проснешься и начнешь жрать, будто с голодного края. А мне в магазин кататься придется. Вегас тобой занят будет, а Питу и с Венисом есть, чем заняться. А брат твой тебя не спешит увозить, к слову. Ты вообще кому-нибудь нужен?       Он сидит еще час, дочитывает газету и спускается на обед. К ужину просыпается Порче. Немного более здоровый, чем на восьмой день своего заточения в подвалах. Макао отправляют помочь с ванной и поменять постельное. Порче молчит. – Ты издеваешься? – Као вопросительно выгибает бровь, – открою тебе вселенскую тайну, но я мыл тебя все это время, соответственно, я видел тебя голым со всех сторон. Так что не беси и раздевайся, пока я сам этого не сделал.       Пит слышит звонкий крик и непонятный шум, когда варит Вегасу полуночный кофе на кухне. Лишь глубоко вздыхает и заваривает двум уставшим парням ромашку. Для Макао капает еще немного валерьянки.       На чай спускаются парни разной степени озлобленности друг на друга. У Макао разбита губа, а у Порче цветут следы от стальной хватки пальцев на шее. Ну хоть помытый и, так сказать, свеженький.       Два Непрощенных в одной комнате, чья сила давит даже на Вегаса. Он приходит последним и проверяет некоторые показатели Порче, прежде чем все садятся чаевничать. – Я хочу домой, – вдруг тихонько пищит Порче, так и не притронувшись к чаю, – хочу к брату. – Будто ты там нужен, – шипит Макао и тут же получает по губам от Пита, моментально сдуваясь.       Вегас молча протягивает телефон и прослеживает взглядом, как Порче уходит позвонить.       За ним не придут.       Каждый это понимает.       Пита отправляют на утешение вслед за Порче. На кухне снова остаются только Макао и Вегас. Последний долго смотрит на младшего, заставляя парня фыркнуть в кружку с чаем. – Не хочу, – бурчит Макао, даже не глядя на брата, – пусть хоть в одиночки уходит, это не моя проблема. – Ты уже привык, я прав? – мужчина усмехается, замечая, как Макао хмурится, – просто продолжай в том же духе. Один он не сможет, мы все это понимаем.       Порш просто скидывает звонок, когда слышит голос Порче в трубке. Парень делает еще одну попытку позвонить.       Абонент выключен или находится вне зоны действия сети.       Пит появляется тихонько. Отбирает из ослабевших пальцев телефон и помогает сесть на диван в гостиной. Порче не плачет, потому что ничего не понимает. Пит все понимает и полушепотом говорит.       Рассказывает о сложившейся ситуации в общих чертах, чтобы не расстраивать, но проявить картинку в чужой голове. Порче опасен, ему пока лучше оставаться дальше, брат приедет позже, обязательно.       Пит надеется, что говорит правду.