Неблагодарный

Полночь. Тяжелый день сильно вымотал Юдзи, он был рад наконец оказаться в комнате своего общежития; он устал настолько, что даже не принял душ, а сразу плюхнулся на кровать. Честно, ничто его еще так не радовало, как мягкая и прохладная подушка. Плевать, что он не снял верхнюю одежду — заряд на сутки был полностью исчерпан, чтобы тратить лишние силы на эту мелочь. И сон не заставил себя долго ждать. Юдзи, можно сказать, вырубился чуть ли не за секунды. А ведь обычно он тратит кучу времени на раздумья, перед тем как даст своему мозгу хоть как-то отдохнуть. Вы ведь знаете, как приятно темно, когда спишь? Даже не темно — вокруг словно витает одна пустота, да и только. Чувство, будто от внешнего, реального мира тебя защищает «ничего» в «нигде» и этим остается лишь наслаждаться. И как бы ты не хотел, рано или поздно этому придет конец — ты либо проснешься, либо… Сонное умиротворение сменилось тревогой. Внезапно Итадори очутился в неясном месте. Небо здесь было серое, в разводах… словно его нарисовали углем. Вся земля была в крови, трупах, костях, разорванной одежде. Горизонта не было видно. Юдзи наблюдал за тем, как от рук уродливых проклятий погибали тысячи. Он видит смутные лица детей, по которым текут слезы. В чертах взрослых он не различает женщин и мужчин, видны лишь дьявольски искаженные лица, рвущиеся в ужасе и агонии. Он хочет это остановить. Его тело парализовано. Он не может закрыть глаза. Он не может отвести взгляда. Этому нет конца. И Король за этим наблюдал. Сукуне было все равно на ужасы в кошмаре Итадори, его волновал сам парниша. Он мог слышать все его мысли; мог чувствовать как он изо всех сил пытается хоть как-то сдвинуться с места и помочь людям, спасти их. Сукуна чувствовал весь фейерверк чувств Юдзи — всю его злобу, печаль, отчаяние. Оно было таким живым, таким ярким, будто это был вовсе не очередной страшный сон, а самая настоящая битва на выживание. И это восхитило Рёмена. Пробрало до мурашек. Итадори настолько добр, что готов жертвовать собой ради людей, которых придумал его бедный разум… Как это мило! Король не мог налюбоваться этим изумительным представлением, наслаждаясь каждой секундой. Что-то щекотало его нутро. Это чувство было схоже с удовольствием от убийства сильнейших, но было в нем что-то иное… что-то особенное… Что-то, связанное лишь с Юдзи. Заметив у Итадори подступающие слезы, Король решил, что этого достаточно. В одно мгновение парень оказался в обители Рёмена. Паралич как рукой сняло, и Юдзи тут же без сил упал на колени, отходя от увиденного. По мозгу больно ударило озарение — всего лишь сон! Всего лишь сон. всего лишь… Медленно подняв свой взгляд на Сукуну, юноша поколебался. Тишина стояла мучительно долго. Рёмен ожидал чего-то — Итадори не мог сделать ничего. По итогу Юдзи открыл рот, в попытке что-то сказать, но ему не удалось. То ли ком в горле помешал ему, то ли из-за того, кем был его оппонент. Нахмурившись, он прикусил язык, выражая нежелание говорить. Его кулаки сжались до хруста, а голова опустилась. Теперь Сукуна не видел его лица. Звук шуршащей ткани пронесся по вместилищу. Король Проклятий стоял прямо перед молодым парнем. — Даже спасибо не скажешь? — снисходительно спросил Рёмен, пытаясь говорить шепотом. Его голос был все еще громок и резок. Юдзи было мерзко слышать его, особенно в таком тоне. Сказать спасибо? Еще чего. Не сдержавшись парень сквозь зубы съязвил Сукуне в ответ — А чего не убьешь? Сил мне нет с твоими психами разбираться. Давай уже, как ты делал это в прошлые разы — отсеки мне бошку или что еще тебе охота. — в груди Короля что-то больно сжалось от этих слов, но он не потерял хладнокровия — Я же тебе как лучше хочу, а какой монетой платишь ты… глупый ребенок. — в ответ молчание, но все было ясно, как день — Юдзи плевать хотел на доброту и милость Рёмена. Сукуна наклонился и его рука как сама потянулась к Юдзи и аккуратно погладила по голове. В ответ ничего. Рёмен присел и его рука спустилась к щеке Итадори — все еще никакой реакции, но в воздухе витало концентрированное напряжение, пробирающее до мозга костей. Ничего страшного. Рука проскользила к подбородку. Король хотел видеть лицо своего сосуда, но побоялся неизбежного взгляда полного ненависти. Неблагодарный человечишка. Как ни старайся — никак ему не угодишь. За такое мало будет голову отсечь. Раз не хочет даже спасибо сказать — пусть и дальше гниет в своих кошмарах, пусть никогда не просыпается. Пусть страдает за такое хамское отношение к Королю… Натура лезет из Рёмена желчью. Тяжело пытаться быть хорошим, почему Юдзи просто не заметит его стараний и не признает? Почему его человек просто не обнимет его, не позволит дотронуться без всей этой злобы к нему? Пусть наконец признает, что Король не так уж и плох. Пусть примет. Снова что-то сдавило его грудь и стало жечь горло. Теперь чувства, которых и в помине не было, больно переполняют Рёмена. Ему это не нравится. Он не хочет показывать свои их единственному, чьего одобрения желает. Чувства — признак слабости… но он не может держаться рядом с ним. Сукуна изгнал Юдзи из своей обители, заставив забыть и кошмар и то, что произошло там. Когда-нибудь Король получит свое.