Saved by The Bush

Эндрю не имеет дел с высотой. И никогда не имел. Это был инстинктивный страх, тот, с каким он был рожден, а не тот, который его заставили испытывать; приемлемый и контролируемый эмоциональный отклик, пусть даже не желаемый. Будь то крыша или стол, он держал этот страх в своих руках, он мог играть со своим пульсом, наклоняясь вперёд или отступая. Это был его страх, укоренившийся в его костях, этот бездумный танец между избеганием и взрывом, который подразумевал, что он не ожидал, что Нил облокотиться спиной на окно второго этажа их новой спальни. В их новой спальне, в их новом доме; их первом доме. Их новый дом с оригинальным паркетом, новой мебелью, новыми занавесками, которые контрастировали с волосами Нила так ярко, что вполне могли бы быть сотканы из огня. У Эндрю никогда не имела место быть мысль, что Нил, с длинным и покрытым шрамами телом, сидя на столе, который они уперли в окно, будет вздыхать и улыбаться, полностью перенося вес своего тела на хлипкую сетку, отделяющую его от падения на землю внизу. Под этими окнами, окнами, на которые, как думал Эндрю, Нил никогда не додумается облокотиться, располагались, пожалуй, самые отвратительные кусты, которые Эндрю когда-либо не посчастливилось увидеть. Пушистые, дикие и бесконтрольные, они полностью окружали переднюю часть дома, и вскоре потребуется их убрать. Он сказал то же Нилу, когда они впервые въехали в их квартал— если это вообще можно так назвать. Их агент по недвижимости назвал это "пенсионерский квартал". Маленький, тихий и чистый; они расположились в небольшом тупике, деля пространство с ещё тремя домиками. Два из них занимают восьмидесятилетние, а другой - девушка примерно их возраста, которая приносила своим соседям выпечку, как будто это её работа. (Она была бухгалтером, если верить ФБР, с постоянным судебным запретом против бывшего с тяжёлой рукой, и с мясистым маленьким питбулем, который будет лаять на тебя, если ты сунешь нос на линию её частной собственности.) Это был двухэтажный дом, с эркерами на кухне, которые повторялись в спальне на верхнем этаже, обрамленный этой кошмарной живой изгородью. Нил бился за то, чтобы оставить ее, потому что его идиотский запрос в гугл показал, что кусты красиво цветут весной. Но Эндрю не думал об изгороди и ее предполагаемом цветении. Он думал о том, как губы Нила складываются в идеальную «О» в удивлении, даже со шрамом, проходящим очень близко к его рту, когда москитная сетка, которую Эндрю выдергивал, чтобы покурить всего несколько дней назад, провалилась, открывая ему путь. Он не прокручивал это в памяти специально, он помнил, как Нил падал, будто в замедленной съемке, его сигарета выскальзывает изо рта; он сам только что вернул ее туда, чтобы избежать лекцию Нила о порче имущества. Его падение было пронзительно тихим, если не считать звук стула, на котором сидел Эндрю, когда тот упал на пол, став жертвой его отчаянной попытки поймать руки Нила, хотя бы какую-то часть Нила, чтобы оставить его внутри. Быть может Нил издал звук, может сказал что-то, но Эндрю не слышал ничего, кроме громового стука крови в собственных ушах, когда его руки сомкнулись на воздухе там, где ранее был Нил Джостен. Без заминки, Эндрю перемахнул через стол за ним, в окно. Он не думал о снижении, падении или грубом приземлении в колючую подушку неподстриженных кустов. Он полностью сосредоточился на состоянии Нила, лежавшего пластом на траве и ошалело моргающего на кристально чистое ночное небо, как только выпутался из кустов, чтобы тяжело, как землетрясение, опуститься рядом с ним. — Эндрю, — сказал Нил, как будто озадачено, — я думал ты боишься высоты. — Заткнись нахуй. — Эндрю с рыком придавил Нила обратно земле, уперев трясущуюся ладонь ему в грудь, когда тот попытался сесть. — Я в порядке. — заверил Нил, сглаживая произошедшее успокаивающим голосом. — Изгородь поймала меня. Он пошевелил рукой, поцарапанной и окровавленной, из-за того, что он, должно быть, пытался поймать себя, и положил ее поверх руки Эндрю. — Я сказал, заткнись нахуй. — Я обещаю. Нил толкнул себя вверх, скривившись, когда вытягивал из волос веточки. — Хотя я, вероятно, сломал свою задницу, хочешь проверить для меня? Выражение лица Эндрю могло бы заморозить ад. — Что случилось с москитной сеткой? — спросил Нил, игнорируя пустую угрозу. — Вы двое в порядке?! — их соседка, молодая девушка, высунулась из своей входной двери, какая-то яркая зеленая жижа покрывала ее лицо. В ее ногах, ее собака фыркала и принюхивалась, всматривалась в них сквозь прорези на ее крыльце. — Да, спасибо! — крикнул Нил в ответ, без сомнений гораздо более дружелюбно, чем это сделал бы Эндрю. Он поднялся на ноги, позволяя все еще дрожащим пальцам Эндрю оттянуть его к стене дома. — Старый дом, понимаете? Нужно разобраться с некоторыми моментами!