📷 Гаджеты не-магов 🎥

— Будь неладны все эти маггловские штучки! Гад-ж-же-ты! — прорычал Малфой, отплёвываясь от воды, пока Герой Второй Магической Войны вбивался в податливое тело мужа, наслаждаясь, как стеночки внутреннего сфинктера обхватывают его, сжимают, доставляя удовольствие. О, да! Драко умел ублажать своего любимого супруга. И даже согласился для домашнего просмотра снять себя на маггловскую видеокамеру — приватный танец наложника, со стриптизом и вкусным минетом. Но Мерлин великий! Как это видео попало в руки Пэнси Паркинсон — редактора нового в магическом мире журнала «Selencio», который за год превратился в самый скандальный, но правдивый и гламурный журнал обо всех сплетнях в волшебном мире, начиная от Министров Магии всех стран и заканчивая уборщиками туалетов и бань. — «Гад же ты» — если разложить слово на более понятное словосочетание, значение которого говорит само за себя. Быстрее, Поттер! — попросил блондин, прогнувшись больше в спине и подняв одну ногу на паребрик ванны. Раскрытый полностью для Гарри. Министр Магии ускорился, вбиваясь жестче в родное тело любимого. — Да, вот так! Трахни меня, Поттер! Брюнет зарычал от ярости и желания, а Драко закричал и через пару минут забился в оргазме, и излился на белую мраморную плитку на стене. Колени дрожали и руки. Блондин любил горячий секс с утречка. Вот так в ванной или на кухонном столе перед завтраком. Сегодня Поттер отжарил его в ванной. Гарри тоже обильно кончил в супруга и крепко обнял, кусая плечо. — Не обращай внимание, любовь моя! — ответил брюнет, до последней капли сцеживаясь в Малфоя. — Нет дела до досужих сплетен. Драко повёл бедрами и Гарри плавно вышел из горячего ануса, оставляя Малфоя сиротливо одного. Нежные стеночки всё ещё сокращались «выплёвывая» из своего нутра белесые капли спермы Поттера. Те стекали и по ногам экс-слизеринца, и капали прямо в ванну, где смывались горячими струями воды. Он обернулся к любимому. — Ну, конечно, Потти, тебе, может, и нет дела до дрсужих сплетен, но не мне! — воскликнул парень. — Тебе нет дела, ведь ты у нас Министр Магии — царь и бог! — Ты — мой законный муж, мой возлюбленный, моя судьба! — ответил бывший гпиффиндорец. — Что тебя так волнует? Ты — Поттер-Малфой, как и я. Перед Богом, Вселенной, законом и людьми мы — супруги. Дома мы имеем полное право на что угодно, начиная с позы 69 и заканчивая БДСМ. Плевать на все эти сплетни. Другой вопрос — как видео попало в руки твоей школьной подруги? Твой танец наложника… — Теперь же, благодаря этой сучке Паркинсон, — выдохнул зло Драко, — каждый сквиб, эльф и гоблин знает о нашей сексуальной жизни, Поттер. Ты брал куда-то с собой видеокамеру или сбросил видео на флэшку, диск? — Поттер помотал отрицательно головой. — Тогда как они узнали? Проклятые маггловские гаджеты. Гарри принял на руки своего расстроенного мужа из ванны и принялся вытирать большим полотенцем. Обычно Поттер так не делал, но иногда — во время магической беременности, когда они ждали появление на свет Скорпиуса Северуса — их сына, или дочку — Лили Эвелин, или вот в такие вот моменты, когда Драко был в полном раздрае души. Сейчас, кстати, Малфой снова собирался стать папой, благодаря зелью и разработке профессора Снейпа — ректора Британской Магической Академии имени Мерлина, открытой сразу после Войны. Однако сейчас Гарри пока ещё не знал о положении Драко, который решил порадовать мужа на Рождество. Скорпиус с Лили сейчас гостили в новом особняке — в Малфой-Холле, потому как в Малфой-мэноре никто не захотел больше находиться. Его никто не покупал, он не продавался. Конечно, его очистили от духа и тёмной магии Волдеморта, однако призраков прошлого никак не изгнать, а воспоминания ужасов, что там творились, не так-то просто забыть. За десять лет мирной жизни мэнор переделали, провели капитальный ремонт и всё выбросили прочь, поменяв полы, гобелены, плитку и ковры с мебелью. В мэноре жили эльфы, которые и смотрели за всем. Сами же старшие Малфои купили особняк в магическом Лондоне и сейчас жили там вместе с семилетним Скорпиусом и четырехлетней Лили. — Драко, — выдохнул в губы Малфоя Гарри, — мы сегодня же отправимся к миссис Паркинсон-Флинт и выясним, как наше видео оказалось у неё. — Да, как скажешь, — ответил блондин, — но я её придушу за такую подлость. «Сексуальная практика супругов Поттер-Малфой! Горячий интим Министра Магии и его личного заместителя!» Скажи, Поттер, что эта женщина могла понаписать о нас аж на десяти страницах своего журнала? Что? Ответь же мне! — Там больше колдофото, да кадры из видео в виде маггловских голограмм… — Вот именно, Поттер, вот именно! Все эти маггловские «Гад же ты» и голо… граммы — всё это такой гадостью отдаёт. На хера ты дал добро, чтобы в наш магический мир привнесли, как заразу какую-то, все эти компьютеры, планшеты, видеокамеру, фотоаппараты, которые такие как Финниган, Лонгботтом, Томас и твои любимые Фред с Джорджем превратили их в колдо. Ты, с подачи этой Грейнджер… — Гермиона уже десять лет как Крам и живёт в Болгарии, — поправил супруга Гарри. — Заучка Грейнджер! — нахмурил брови Драко. — Не перебивай меня, Поттер! С её подачи ты, после того как стал Министром, ввёл к нам все эти новшества магглов. — Малфой, они нужны нашему миру, — ответил Гарри. — Мы должны идти в ногу с цивилизацией. Министр обнял со спины мужа и тот застонал, привлекая брюнета для поцелуя. — Хочешь, я трахну тебя на постели, любимый? — произнёс хрипло Поттер, целуя шею блондина. — Думаю, нам обоим ещё это нужно, чтобы ты расслабился. Пока нет дома детей и нам никто не мешает. Я хочу тебя, Малфой! — Да, давай, на полу у камина, на пушистом ковре… — простонал Драко, привлекая мужа снова для поцелуя. Малыш в блондине нуждался в силе и магии второго отца. Гарри подхватил экс-слизеринца на руки и понёс в спальню. Только после полудня парни покинули свой дом и отправились в редакцию журнала «Silencio» на встречу с Пэнси. * * * * * * * Супруга мастера спорта и чемпиона мира по квиддичу Маркуса Флинта, Пэнси Паркинсон, уже больше трех часов ждала появление Министра Магии с супругом в своей редакции «Silencio». И вот перед ней предстала личная эльфийка Юки в кимоно, и доложила, что супруги Поттер-Малфой уже в вестибюле редакции. Надо сказать, что «Silencio» сам Поттер не читал, но его иногда просматривал Драко, интересуясь жизнью политиков магического мира во всех странах Земного шара; интересными новостями, пока сам не попал на первую полосу. А ещё надо сказать, что журнал миссис Паркинсон-Флинт весьма был правдивым, а потому любимым всеми волшебниками, магами и ведьмами Британии. Его буквально все впитывали в себя. Например, Джинни Уизли-Забини во времена своей третьей беременности спала с этим журналом, постоянно его листала, да и печаталась сама в нем, став после Войны писателем-фантастом. Каждую неделю выходила новая глава её бестселлера «Тайны Туманности Андромеды». Гостиная в редакции была в слизеринских тонах, чему остался рад Малфой. — Драко, любимый! — радостно воскликнула миссис Паркинсон-Флинт. — Как же я рада видеть тебя, Принц Слизерина! Министр Поттер, как вы? — Привет и тебе, Персефона Элоиза! — кивнул Малфой. — Как вижу, ты вся из себя? Знаменитый редактор нового и востребованного журнала? Спишь на шелковых простынях и купаешься в золоте? — Не жалуюсь, дорогой мой! — ласково ответила девушка. — На хлеб с маслом хватает. Министр, — это уже к Гарри, — вы готовы к интервью? — Мы не договаривались насчёт интервью, — удивился Поттер. — Мы с Драко пришли поговорить с тобой насчёт того номера в журнале о нас. — Интервью с вами… с вашей семьёй давно ждут мои читатели, — возразила Пэнси. — В последний раз вы его давали перед свадьбой Рите Скитер, а после ссылались «без комментариев», верно? — Пэнси, не наглей! — почти прорычал блондин. — Я ведь не посмотрю, что ты моя подруга… — Драко, милый, не нервничай! — поцеловав руку мужа, ответил Гарри. — Нам ещё по магазинам надо пройтись Лили подарок на день рождения купить. — Конечно, мои дорогие! — сладко пропела бывшая змейка великого Салазара, но в этот момент в гостиную для особых посетителей вбежал Деннис Криви — брат Колина, погибшего в борьбе за Хогвартс десять лет назад. Теперь младший Криви стал фотографом вместо брата, а умная Паркинсон-Флинт взяла талантливого парня к себе. Он раньше всех освоил все эти маггловские нововведения в магическом мире. На его шее висела небольшая и компактная колдовидеокамера, удобная для острожной и незаметной, например, съёмки. А ещё… — Деннис, — произнёс вдруг Гарри, — ты ведь брат Колина, да? — Да, Министр, я — самый! — ответил парень. — Здравствуйте! Мистер Поттер-Малфой? — поклонился он и Драко, хотя Гарри заметил холодный блеск в голубых глазах Криви. Министр знал, что своего сына Деннис назвал Колином в честь брата. А ещё Поттер знал, что парень был анимагом. И его анимагическая форма является жук. Теперь он понял, кто мог в доме Гарри с Драко заснять их, если вход чужим людям был воспрещён. Такой незаметный и неприметный парниша мог легко проникнуть куда захочешь, сфотографировать и исчезнуть, не говоря уже про анимагию. М-да… Пэнси как-то занервничала и положила на губы свои палец, чтобы Криви молчал. — О, Министр, Деннис у нас профессиональный фотокорреспондент, прекрасно владеет всей этой техникой и делает потрясающие снимки. Драко оказался мгновенно рядом и взял за грудки Криви. — Понимаю, Пэнси, — сказал он. — Так это он, значит, как-то умудрился нас заснять и продать тебе фото и видео, да? Криви, верно? А ты знаешь, мальчик, что я, как юрист, могу завести на тебя дело, подать в суд по статье уголовного магического кодекса? И я подам, гаденыш! Министр, арестуйте его! — Вы не можете! — произнёс холодно Криви. — Только не вы, мистер… Малфой! У вас нет доказательств, что это я. — А и не надо! — возмутился Драко. — Три капли Веритасерума и ты заговоришь! — Персефона, — обратился Криви к Паркинсон-Флинт, — я не буду с ними работать! — Я тебя уволю, Деннис! — возразила молодая женщина. — Перед тобой Министр Магии! Ану-ка, живо извинись и работай! Парню пришлось извиниться, а Гарри добавил: — Деннис, я жду тебя у себя в кабинете в понедельник. У меня будет для тебя личное поручение. Деловое. — Правда? — встрепенулся Криви и Поттер кивнул. Деннис, как и его брат Колин, всегда любили и уважали Гарри. Ничего, Поттер поговорит с парнишей, которому нужна помощь такого мага, как Гарри. Сколько таких ещё раненных душой и сердцем осталось после войны детей… да и взрослых тоже. И это дело Министра Магии — помогать людям, успокаивать и защищать. Поттер помнил, как после суда над Малфоями нашёл Драко с целой пачкой очень сильных снотворных. Он хотел умереть, но Гарри не дал. Они подрались тогда, а брюнет признался в любви. Только любовь спасла Малфоя от смерти. Вот и Денни надо тоже помочь и Гарри поможет своим советом и вразумлением, на то он и Министр Магии. Ну, а пока Деннис усердно работал, ободряемый улыбкой Гарри Поттера. Он снимал мужчин под тем или иным ракурсом, войдя во вкус и в свою работу. — Мои читатели хотят видеть на страницах глянцевого журнала и на экранах телевизоров вашу любовь, ведь в магическом мире нет более обсуждаемой семьи, чем ваша, — улыбнулась миссис Паркинсон-Флинт. — Не стесняйтесь улыбаться на камеру. Акцио! — произнесла Пэнси и рядом оказалась бутылка красного вина и пара фужеров. — Драко, выпей и расслабься немного, — посоветовала подруга. — Я не пью, — ответил блондин и Гарри внимательно посмотрел на мужа. А и правда — Малфой вот уже три недели, как вообще не пил вино или шампанское дома или в ресторане. Возможно ли, что его мальчик станет папой, а он сам в третий раз отцом? И эта жажда секса — жгучего и бешеного в последние дни. Взять хотя бы это утро. — Мой муж весьма сдержан во всем, Пэнси, — улыбнулся Гарри и положил на колено Драко свою ладонь. Он склонился к блондину и прошептал: «Хочу тебя!» Собственнический жест, который заводил Малфоя и расслаблял. Блондин выдохнул и улыбнулся, облизав губы. Взгляд вспыхнул радостью и любовью — такой же, как в первый раз, когда перед свадьбой Гарри сказал ему слова «Я люблю тебя, Малфой!» Признание в любви перед камерой. Тогда мир, люди и даже родители остались позади, в признании оказались только они. И Драко тогда ответил в объектив: «Я люблю тебя, Поттер!» Вот и сейчас не стало Пэнси и младшего Криви — только Гарри и он сам. — Мой Гарри знает всегда, что мне надо, — кивнул он и положил ладонь на щеку мужа. Драко добавил тихо — только для Поттера: — И я хочу! Криви только успевал щелкать и снимать. Стоя, сидя, во время ходьбы и так далее. Снимки получались потрясающие, а эмоции — самые настоящие. — Ну, а теперь у нас поза, словно вы танцуйте танго, — услышал Драко голос подруги детства. Сам он уже предвкушал, как аппарирует сейчас с Поттером домой и прямо в прихожей набросится на Министра, засосет его, а Гарри возьмет его прямо на столике для телефона и писем. Он смотрел взглядом вампира на губы супруга, видел и то, как Поттер взирал на него потемневшими изумрудными глазами. Экс-слизеринец чувствовал, что и брюнет хочет его. Он едва не застонал, вспомнив, как этим утром Гарри трахал его на пушистом ковре: жёстко, крепко, но так сладко, одаривая их с малышом магической силой и любовью. Упрашивать Поттера было не надо — он умел провести по позвоночнику мужа или по его ягодицам ладонью так, что Драко уже весь дрожал от желания; что подкашивались колени, а в глазах темнело от превкушения. Именно Гарри сделал таким ненасытным Малфоя, потому что после того, как гриффиндорец не дал ему умереть, они уехали в Австралию, где молодые люди только и делали, что отдыхали и… трахались, исчезув на пару месяцев из Англии. Вернувшись осенью, они поступили в Академию Авроров, а зимой поженились. Брат Колина Криви постоянно щелкал и снимал, пока Гарри вёл мужа в танце. — Потрясающе, ребята! — только и слышалось со стороны Персефоны. — Ну, а теперь, Деннис, включи свою шарманку — так Паркинсон называла маггловскую видеокамеру. — Мы с четой Поттер-Малфой немного поговорим. А ты снимай всё: эмоции наших гостей, жесты… Сам понимаешь. Наши зрители и читатели жду-у-ут, — пропела девушка. — Итак, — профессионально улыбнулась голливудской улыбкой Паркинсон-Флинт, — давненько мир не видел ваших совместных колдо и фото ваших детей. С чем это связано? Британцы хотели бы видеть почаще ваших деток на страницах «Selencio». Источники донесли нам, что вы, Министр Поттер, купили детям настоящих пони. Это так? — Всё верно, — ответил Министр, — пони сейчас в нашем загородном имении. — В Годриковой Впадине, я полагаю? — кивнула Пэнси. — Да, в имении моих погибших родителей, — кивнул Гарри. — Мы с мужем восстановили имение… — И вас не смущает, что там были убиты Джеймс и Лили Поттеры? — спросила интервьюер. — А почему нас должно это смущать? — удивился брюнет. — Этот дом — память о моих родителях, память о их отваге в сражении против Волдеморта. В том доме погибла Лили, защищая меня своей силой любви. — Ну, а Драко… — хмыкнула женщина. — Почему тогда вы не возвращаетесь в Малфой-мэнор? — Мы вернёмся, — ответили в унисон Гарри с Малфоем, Поттер же добавил: — Чуть позже. Мэнор для нас — часть истории. Там осталась прекрасная библиотека, а также пруд, фруктовый сад и парк вокруг имения. Мы обязательно вернёмся в Малфой-мэнор, в нем снова зазвенит детский чистый смех, а древние стены пропитаются нашей любовью и счастьем. Следующий малыш, — Гарри положил ладонь на плоский животик супруга, — увидит его сразу после Мунго. — О, — воскликнула Персефона, — так в вашей семье ожидается пополнение? — Я хотел сделать любимому сюрприз на Рождество… Через три дня, — ответил Драко, — но разве от всевидящего ока Министра Магии возможно что-то утаить? Это невозможно, ведь мой Гарри всё видит, всё знает и всё чувствует. — Замечательная новость! Дети — это всегда прекрасно! — улыбнулась интервьюер. — Ну, а Министр повезёт вас в рождественские каникулы куда-нибудь отдыхать? Кто в вашей семье обычно планирует отдых? Гарри приобнял мужа и улыбнулся. — Чаще всего… В девяносто девяти процентах из ста, — ответил Поттер, — это всегда мой Драко. Куда в этот раз он захочет — туда и поедем. — Наша маленькая Лили хочет в страну кенгуру, а Скорпиус любит волшебную Прагу, старинные часы с фигурками и чешские вкусняшки. Мы свернем бумажки с названиями стран и в этот раз разыграют наши дети, — улыбнулся экс-слизеринец. -- До свадьбы и после мы с Гарри также играли, куда поехать на каникулах. — Да, это было весьма интересно. Мы спорили, играли, снова спорили, но всё заканчивалось миром и любовь. Ну или горячим примирением, — усмехнулся Министр Магии. — Я очень люблю такие примирения. Мы с Драко очень часто раньше играли во всевозможные челленджи, и это было очень весело. Сейчас за работой в Министерстве не особо поиграешь, но мы всё равно находим повод в свободную минуту улыбнуться и поддеть, играючи, друг друга, чтобы снять напряжение рабочего дня. — Ну, а в поездки, я слышала, вы всегда ездите вместе по работе или с визитами в другие страны? — поинтересовалась Паркинсон-Флинт. — Мы всегда вместе, — ответил Малфой. — Гарри — мой мужчина, моя жизнь, моя любовь… — А Драко — мой! — кивнул Поттер. — К тому же, мой муж прекрасно мне помогает во всем: советом, делом и поддержкой. Его плечо рядом — и я спокоен. — Великолепно, Министр! — улыбнулась Пэнси. — А скажите, вы делали Малфою какой-нибудь необычный подарок, скажем, на день рождения? — О, да! — рассмеялся уже Драко. — Любимый знает, что я со школы очень люблю что-нибудь химичить. Как-то после свадьбы, когда мы поехали отдыхать в Италию, Гарри вдруг стал кому-то названивать по вечерам или рано утром. Ну я, естественно, встрепенулся и пристал к нему с вопросами, кто это ему названивает, что он при мне даже не разговаривает. — Ревновал? — спросила интервьюер. — Да, в глубине души — конечно! — ответил бывший слизеринец. — Однако я верил своему парню на все сто. Понимал, что это по каким-то его делам. Зато вовремя секса я спрашивал Поттера об этом, но получал скупые ответы. Меня стимулировало не выпускать мужа из постели, подсознание и ревность кричали, что Гарри — только мой мужчина и я его никому не отдам. Гарри же, казалось, потешался над моими переживаниями. Думаю, ему нравилось, что я ревную. Он мучил меня игрой в молчание, я — играми в постели, где Поттер постоянно клялся мне в любви. Клялся, но по вечерам и утрам уходил с кем-то говорить по телефону. Свой гаджет он зачаровал, чтобы я не смог влезть. Когда же мы приехали домой, я увидел чудо — огромную лабораторию со стеллажами и всем необходимым для занятия Зельеварением. А ещё он подарил мне целую библиотеку Блэков, перенеся с Гриммо, 12 все книги. Вот это был подарок. А ещё любимый подарил мне коня… двух коней, чтобы вместе катались по лугам и полям в загородном доме. Он обнял меня, поднял на руки и принялся утешать, потому что я плакал, признаваясь, что я до безумия ревновал. — Милый, я люблю тебя! — тихо проговорил Поттер. — Тебя одного, жизнь моя! Гарри провел рукой по колену Драко и Малфой прекрасно понял, как сильно его Герой хочет блондина: сильно, глубоко и крепко. Блондин и сам уже еле сидел. «Мерлин, — подумал Драко, — мы остановим лифт в этом заведении, и Гарри возьмет меня. Я хочу этого…» «Ага, — произнесла совесть внутри, — и какой-нибудь Криви-младший, или кто-то ещё, боггарт его дери, снимет вас на колдовидеокамеру или колдофотоаппарат и можно дальше гореть от стыда. А чего уж там — магический мир уже знает о вас, подсмотрев в спальне. Узнать бы только как всё было». В конце интервью закончилась и съёмка в прямом эфире. Поттер попроси по-хорошему негативы тех снимков, и карту памяти с видеокамеры и фотоаппарата у Паркинсон. Пэнси всё отдала, решив не связываться с Министром Магии, как и Деннис Криви, который поклялся, что больше их не снимет никогда и нигде. В лифте Гарри и правда поцеловал мужа. Он остановил кабинку и не мог оторваться от Малфоя. Драко стонал, отвечая на голод Поттера, но он нашёл в себе силы остраниться, и произнёс: — Не здесь, любовь моя! Кругом глаза и уши, идём домой, Поттер. — Хочу тебя, Малфой, до безумия хочу! — возразил Гарри. — Я знаю, все знаю, но потерпи пару минут, — ответил Драко. — Мы с малышом сильнее тебя хотим, но молчим, потому что не место! Войдя в дом, парни услышали трель телефона. Ну, конечно — Люциус! — Что это за, мать вашу? Что за колдофото в «Silencio», Драко? — орал до хрипоты старший Малфой. — Дай мне сюда, Поттера, сын, и немедленно! — Нет! — рявкнул Малфой-младший. — Ты не посмеешь грубить моему мужу. Это не наша вина. Гарри только что всё уладил с Пэнси. Сегодня или завтра выйдет передача о нас и интервью в «Silencio». Ори, отец, на Пэнси Паркинсон-Флинт и её работников-анимагов, которые проникли в нашу спальню. — Я сделаю так, что эта мерзавка Паркинсон пощады будет у меня просить за прилюдное оскорбление моего сына! — возмущался Люциус. — Я её в порошок сотру.