Разбитое зеркало

      - Тихо, какое гадание, если у нас такой галдеж! - Шнайдер стукнул по столу, пытаясь унять гомон. Сводить друзей всегда было плохим решением - Кристиан и Рихард сцеплялись друг с другом сразу же. Не могли две такие разные по характеру маленькие компании спокойно вести себя в одном доме. Благо, родители оставили на все Святки дом ему - Кристоф и не надеялся на такую щедрость. - Рты закрыли и свечки доставайте свои.       А, поскольку дом остался пустым, сидеть там всё время одному было скучно. Дум уже успел вылакать отцовский шнапс с Рихардом и Паулем, доделать свои курсантские проекты - из всех он один пошел после учебы на службу, остальные же прятали свои носы от мундира в более благородных институтах. Да чем он только не занимался, и убить вышло всего три дня. Из двенадцати. Добираться по городу было просто ужасно - в такую погоду за пару километров на дилижансе драли бешеные деньги. Удивительно, как Оливер и Кристиан вообще смогли к нему приехать - выходцы из приюта, они хоть и имели дарственные закутки квартир, но вот с работой у обоих не ладилось, и платить столько денег за просто покататься...       Именно поэтому было выгоднее собирать их всех вместе и отвозить за свои - Дум не был жестоким человеком, отчего всегда старался помочь более бедной половине друзей. Бедной, но бойкой. Если не оторвать Кристиана от Рихарда, то кто-то из них мог утром домой не вернуться.       - Пусть выживет сильнейший, не трогай. - Заметив, что Кристоф решительно поднимается с места, хмыкнул Пауль. Но всё-таки поспешил ткнуть со своей стороны Рихарда и оттащить на расстеленное по полу покрывало. - Заткнитесь, Бога ради.       - Отвали. - Тот только огрызнулся, но сел, скрестив ноги и тряхнув головой, отчего короткие волосы растрепались в торчащие иглы. - Двадцать лет, а верите во всякую...       - Да ты перестанешь нудеть? - Прилетело ему пяткой со стороны Шнайдера, который начинал уставать от собственной затеи. Он и забыл, что вместе между всеми членами их маленькой компании начинались терки. Это только Кристиан и Оливер вдвоем сидели относительно тихо, последний даже слова не проронил, смотря с улыбкой на этот цирк.       - Давайте уже начинать. - Кристиан протер запотевшие от спора очки и выразительно посмотрел на насупившегося Рихарда. - Кто не хочет, может не участвовать.       Изначально идея его и была - уровень религиозности у всех был относительно средним, всё-таки еженедельные богослужения были обязательны для всех молодых людей, да и институтское образование держало высокий уровень близости с различными праздниками. Не то, чтобы прям сильно, но идея погадать сначала никому не понравилась, кроме её высказавшего. Кто-то не верил в гадания, кто-то наоборот - побаивался заигрывать с темной силой.       Но им было скучно. Что еще оставалось делать? Не в бордель же идти, откуда всю их компанию выкинули бы ещё с порога. А больше развлечений зимой не было.       - Я первый. - Кристоф поставил над небольшим зеркальцем свои свечи. Нужно было принести цветные, но он нашел дома только обычные, лоснящиеся белым воском. Зато Оливер с Кристианом где-то отличились и притащили черные, самые жуткие из всех. Возможно, они даже были с кладбища, но парни могли и прибрехать об этом.       Убитая старая книжка с пародией на чёрную магию зашуршала, когда ее открыли на нужной странице, залом на которой уже впечатался от старости.в бумагу. Тоже Кристиан притащил, возможно, и с одного кладбища. Из всех них он обычно выкидывал самые необычные идеи, и такого можно было ожидать. Под личиной тихого очкарика, которого не взяли в кадеты из-за чрезвычайной хилости, таился тот ещё дебошир и придумщик, просыпающийся пару раз в год по расписанию.       В любом случае, конечно же они в это не верили.       Или пытались себя в этом убедить, потому что атмосфера и правда стала гнетущей, когда все замолчали. Гадали на любовь, в большинстве своём на суженую, ибо ни у кого её так и не появилось после совершеннолетия. Хотя кто знает, что там в голове у каждого, может кто и на суженого загадает. В любом случае, выглядело всё довольно жутко - лишь огоньки камина и свечей освещали застывшие лица, пока Кристоф поочередно капал горячим воском то себе на руки, то на зеркало, а после застыл, бормоча заговор себе под нос и вглядываясь в отражение.       Свет дрожал и плавился желтыми отблесками на лицах, даже у Рихарда свело челюсть, когда Шнайдер поднял голову с каким-то уж очень странным взглядом.       - Ну что? - Поэтому он и спросил друга первым - они договорились, что будут рассказывать друг друга результаты, если вдруг что-то увидят. Хотя вроде как это не приветствовалось в книжке по магии, но интерес превышал страх, сочащийся по капельке даже в души самых закостенелых, пока Кристоф держал зловещее молчание. - Что-то есть?       - Да я просто вас разыгрываю, ничего я там не видел. - Тот довольно улыбнулся и спешно отполз назад - ему чуть не зарядили книгой по голове.       - Придурок. - Спокойно прокомментировал эту возню Оливер и потянулся доставать свои свечки, не обращая внимания на сцепившихся товарищем. Все равно было не понять, серьезно или нет они там друг друга душат. Дождавшись, пока Рихард отцепится и отползет обратно, приглаживая торчащие волосы, Оливер осторожно зажег свои свечи и потушил чудом не упавшие свечи Дума.       Черный всегда выглядел более выигрышно, и сидящий в черной рубашке, стриженный под ноль Олли соответствовал свечам. Они с Кристианом больше всего выделялись внешностью из этой компашки - психанув после выпуска, последний плюнул на прошлые запреты и отрастил себе длиннющие патлы ниже плеч.       Черный воск обжег руку, заставив всех морщиться от неприятного зрелища, и под заговоры Оливера полился поверх уже вылитого на зеркало. Изображение пятнело, множилось и мерцало от неверного света, и, задув одну из свеч, Оливер покачал головой.       - По-моему, никакие черти нам сегодня не ответят. - Вторую он протянул подползшему Паулю, чтобы тот не уронил ее случайно на покрывало.       - А я говорил, что идея - дерьмо. Нам не пять лет же. - Рихард фыркнул и откинулся на спину, улегшись на покрывале, чтобы демонстративно смотреть в потолок, пока Пауль не закончил гадать.       - Не скажи... Мне кажется, я всё-таки что-то видел. - Тот подполз и пребольно ущипнул его, заставив с недовольным стоном подняться обратно. - Может, это у меня в глазах двоится, но мне кажется, какая-то фигура там всё-таки была, смутная. Не могу понять только, мужская или женская.       - Пф, Пауль, ты сам себя выдал. - Забрал свечу Рихард и шутливо пихнул товарища локтем. - А я говорил, что надо было тебя ещё в восемнадцать с той белобрысой венчать.       - Отстань от него, он же специально. Сначала все погадают, потом можно болтать. - Шнайдер протянул ему вторую свечу, помогая установить заместо новых. Зеркало постепенно становилось грязнее и грязнее, но это будто только придавало шарма их баловству и делало блестящую поверхность менее обыденной.       Подняв свечку, Рихард капнул ею на руку, но промазал, и воск облил манжету, застыв на рубашке бледно-желтым пятном, чем вызвал у юноши злое шипение. Но одного взгляда Кристиана было достаточно, чтобы все возмущения остались при Рихарде, а он сам, прикусив губу от усердия, вылил на зеркале маленькую неприличную картинку, знаменуя этим свое мнение насчёт затеи. Кажется, никто не понял, что это было сделано специально, иначе его бы ждала третья драка за сегодня со сторонниками занятий этой ерундой.       Отражение выглядело странно из-за капель, но никаких третьих глаз, силуэтов или чего-то подобного Рихард не заметил, а, если они там и были - он не присматривался. Задув одну из свеч, он щелчком пальцев повалил ее на покрывало к кучке таких же. Пить вместе с Паулем и Кристофом было определенно веселее. Но, раз сегодня друг собрал их в своём доме, обеспечил недешевые дилижансы и вкусный ужин с теплотой ночёвкой, а у Кристиана была очень холодная квартира, это Рихард знал, то следовало не спорить совсем уж до крайности. Оливер, вроде бы, вообще не пил в компании - в приютах жизнь была не сахар, не удивительно, что воспитанники вынесли из них неприятие шумных попоек. А жаль. Наверняка пьяным этот молчун мог отколоть что-то очень интересное. По крайней мере, его товарищ так и делал, отчего Кристиан предпочитал не пить вовсе. От Шнайдера про него было известно, что в редкие случаи длинноволосый очкарик напивался до абсолютно безобразных выходок. Хотя, кто знает, может быть алкоголь был только прикрытием - от него такого можно было ожидать даже с трезвой головой.       И рука у него была нетипично тяжелая для такого хрупкого телосложения. Подняв мутно-голубые глаза на Рихарда, он как раз нахмурился, ожидая новой подколки. За вечер их прозвучало не меньше сотни, поэтому рисковать не хотелось, всё-таки терпение у длинного нескладного очкарика было не резиновым. Или Рихард просто не хотел портить другим атмосферу. Всё-таки, было что-то эдакое в таких посиделках, где полумрак и тепло камина скрадывали воющую где-то снаружи метель, что разыгралась не на шутку и грозила завалить весь город сугробами и грязно-снежной кашей.       - Нет у меня ничего. - Поэтому он просто затушил одну из свечей и встал, уйдя обратно к Паулю, который рассматривал потеки на черной свечке. Наверняка после гадания будет допытываться, где же они такие взяли. Ричард бы не удивился, если и правда на кладбище.       Было в Кристиане что-то такое, что каждый раз заставляло следить за тем, сколько и что он пьет, а так же слушать, не пришла ли ему очередная странная идея. Они с Оливером стоили друг друга - бритый молчун чуть не вылетел месяц назад из собственной квартиры, когда напал на соседа за громко игравший патефон и разбил ему нос. Вот именно поэтому у Кристофа были две компании, которые он очень редко стремился объединять в одну. Меньше встреч - меньше случаев, за которые кто-нибудь мог отправиться за решетку. Тем более, Кристиан там как-то уже бывал за одну неприличную выходку.       Но пока что он молча поджёг свечи и сел на пол над зеркалом, на всякий случай положив его на колени. Всё-таки очки не были его спасением - старые, еще из приюта, они позволяли ему видеть, но не делали зрение достаточно четким, отчего контуры предметов и блики света представали перед ним смазанными. Задув чужую свечу, он отложил ее в сторону и взялся за одну из своих, поливая ладонь капельками черного воска. На бледной коже тот смотрелся чужеродными блямбами, которые наверняка ужасно болели - на Кристиане любые синяки расцветали в разы охотнее, чем на других.       Воск струйками побежал по руке и скатился с пальцев на запачканное зеркало - Кристиану осталось совсем небольшое свободное пространство, в котором были видны пляшущие отсветы языков пламени из камина, да бледное лицо с лёгкой испариной. Осветленные перекисью, жженые волосы прилипли ко лбу, закрутившись в легкие завитки, а мутные голубые глаза в таком же мутном зеркале словно смазывались, перетекая в синеватую кожу под глазами и теряясь на фоне тяжёлой оправы очков.       Прищурившись, Кристиан приблизил зеркало к лицу. Всё было таким неясным... Он словно смотрел в лужу, где от каждого движения по поверхности шла рябь, взбаламучивая ряску и большие неровные листья кувшинок, на которые и походили желто-черные грязные капли воска. Разглядеть что-то в крошечном окошке зеркала среди мути было сложно, и юноша уже было собирался отложить его обратно, чтобы этот долгий вечер завершился на ноте скептицизма Рихарда. О, тот наверняка бы разнуделся до самого утра, а в конце предложил бы напиться, что не закончилось бы хорошо. Но вместо этого голубые глаза уловили смутное движение, будто над головой пролетела муха, отразившаяся росчерком черного всего на секунду.       Кристиан тут же повернул зеркало вслед этому движению, так, что то отразило небольшой кусочек двери со стеной. И замер.       На мгновение реальность будто распалась на кусочки, заставив побежать ворох мурашек по позвоночнику. Голубые глаза будто замерли, напоровшись на что-то, чего не должно было быть. Кристиан вздохнул, но не выдохнул, задыхаясь в обжигающей лёгкие нехватке воздуха, пока это состояние не дошло до какой-то внутренней грани. От которой его спас грохот разбившегося зеркала - то выпало из рук и треснуло пополам, разбившись на две неровные половинки. На которые бодро закапала кровь, впрочем, её происхождение не было таким же ужасным, как испуг юноши - у Кристиана всего лишь закровил нос.       - Ты что-то увидел? - Транс друга прервал Пауль, потянувшийся было потрясти Кристиана за плечо. Но его опередили - Кристоф, словно гарпия, дернулся вперед, спешно оттаскивая того от зеркала, чтобы близкое к обмороку тело не осело прямо на пол.       - Воды, быстрее! И тряпку какую-нибудь!       Кристиана усадили, спешно затушив свечи, чтобы в суматохе они не прожгли собою покрывало вместе с ковром. Кто-то подал тряпку, которую прижали к кровящему носу, пока Кристиан не нашел в себе силы успокоить тряску рук и прижать ее к носу самостоятельно. Интересующийся медициной, он хорошо знал, что при носовых кровотечениях нельзя отклоняться назад и мешать крови вытекать. Иначе больной рисковал задохнуться от кровяных сгустков в бронхах. Свесив голову, он с силой прижал тряпку к носу, переводя дыхание и не реагируя на вопросы. А они сыпались, словно снег за окном:       - Ты точно в порядке?       - Что такого там можно было увидеть?       - Ну он же не придуривается?       - Может, ему виски спиртом смочить, чтобы в обморок не грохнулся?       С трудом отмахнувшись от этого гомона, Кристиан принял кружку воды и, стуча зубами, выпил - горло сушило неимоверно, настолько, что язык куда-то западал и отказывался слогать звуки в речь. Отчего его сначала никто не услышал, пришлось повысить сиплый от эмоций голос, чтобы попросить:       - Не кричите так, я себя не слышу.       От такого кровь новым толчком вылилась из носа, и некоторые чуть отшатнулись, испугавшись кровавого водопада. Впрочем, Кристоф и Оливер знали, что со слабым здоровьем друг часто сталкивается с такой проблемой. Но сегодня к этому явно подвело что-то увиденное в зеркале.       - Я не хочу это обсуждать. - Едва кровь прекратила так течь, предупредил Кристиан. Он чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке для того, чтобы делиться увиденным, и подсыхающие бурые брызги на зеркале были тому свидетелями. - Дайте я вещи соберу, я хочу домой.       Это дрожащее, почти плаксивое "я хочу домой" заставило сердца остальных сжаться - ещё никогда Кристиан не звучал настолько жалко.       - Да, конечно, я выйду, поймаю тебе дилижанс. - Хозяин дома снова зашевелился первый, спешно поднявшись, накинув тяжёлый плащ, и выскочил за дверь, где уже разбушевалась метель. Будто не хотел оставаться наедине с этим ощущением неловкости. Сомнительно, конечно, что вышло бы поймать в такое время и погоду дилижанс, но в центре города они хотя бы были. Поэтому и было плюсом собираться именно у Кристофа - в богатом районе был хоть какой-то шанс на транспорт, из бедных приходилось идти пешком, если за тобой не пошлют экипаж, заранее оплатив.       - Тебе точно не плохо? - Оливер присел на корточки, чтобы быть одного роста с сидящим Кристианом, и заглянуть тому в глаза. - Если хочешь, я могу переночевать у теб...       - Не надо. - Тот резко оборвал эту речь и сердито зыркнул на всю столпившуюся возле него компанию. - Как-нибудь сам разберусь с выкрутасами своего мозга. Да и... - Тон его стал ехидным, когда мутные голубые глаза остановились на поежившемся Рихарде. - Разве кто-то здесь верит во что-то, кроме Бога, чтобы пугаться?       Круспе от такого потупился, но вид его быстро стал каким-то побитым. Не такого исхода вечера он ждал. В его голове эта глупая затея должна была закончиться тем, что никто ничего бы не увидел, и он остался победителем, правым в своей позиции. Хотя вечер ещё не кончился, и уезд Кристиана не означал, что все должны были разъехаться или завалиться спать до утра в гостиной. Но что-то подсказывало, что так и будет. Не то настроение витало в воздухе, абсолютно не праздничное, и даже снегопад на улице перестал казаться сказкой для выросших детей, став грязным, непроглядным и колючим.       Но неловкую тишину, повисшую после этих слов, разбил голос вернувшегося Шнайдера, громко возвестившего, что экипаж всё-таки найден и готов отвезти Кристиана прямо сейчас. Это стало облегчением для всех - Пауль начал суетиться, убирая свечи и огарки, Оливер встал, собрав Кристиану его вещи, и подав обувь, чтобы тот не мучился и не нагибался, рискуя снова вызвать повреждение сосудов в носу. Всё пришло в движение и выпихнуло в итоге Кристиана за дверь, чтобы не оставаться в атмосфере его страхов.       Лишь разбитое зеркало, отправившееся в мусор, знало, что это только начало.       Только в карете дилижанса Кристиан осознал, глядя в грязное окно, по которому хлестала ледяная крошка, что именно увидел. И он точно мог сказать, что никогда в жизни не встречал такое жуткое, громоздкое лицо мужчины, обрамленное воротником из пушистых черных перьев. На фоне которого ещё более ярко выделялась бледная кожа, бывшая словно на несколько тонов светлее, чем у самого юноши, а он всегда считал себя той еще поганкой. И белесые, абсолютно мертвые, пустые глаза.