Исповедь

Холод усиливался с каждой минутой, а ветер то и дело трепал черные с сединой волосы, мешая смотреть на закатное солнце. Его золотые отблески на небе меркли под тяжелыми темно-красными облаками. Они давили на землю, давили на людей, которые с недавнего времени начали спокойней жить. Будто бы пройдет лишь мгновение, и с этих облаков потечет на поля и дома густая красная кровь. Мужчина не шевелился. Он ни о чем не мог думать, смотря на закат, и пытался не обращать внимание на громкие разговоры за закрытой дверью небольшого дома. Ему лишь хотелось найти что-то в небе, но что именно сам не понимал. Сзади скрипнула дверь. Спину мужчины окутало на мгновение теплом из дома, но оно не отвлекло его от созерцания природы. Он лишь моргнул, когда на его инвалидную коляску положили руки. - Закат сегодня ярче обычного. - Скоро наступят морозы, - дрожь пробежала по телу. Как-то он и не заметил, как замерз, пока находился на улице. Выходить в одной рубашке было опрометчивым решением. - Вы ведь сами чувствуете это, не так-ли, Леви? - молчание послужило тому ответом, - пойдемте во внутрь, вас уже все заждались. Леви повернул голову к собеседнику. - Я до сих пор не понимаю, как эта мелюзга смогла уговорить нас на этот ужин. Грустная улыбка появилась на лице парня. Он покрепче взялся за ручки коляски, дожидаясь разрешения мужчины. - Думаю, если сейчас ответить на их вопросы, то они не будут больше поднимать эту тему. Вы и так оставили меня одного почти на час там с ними, а я не мог даже слово вставить в их споры, - он покачал головой, - я хочу оставить эту тему, но она всегда будет висеть в воздухе. К сожалению, пусть война и прошла, но она осталась в нас, в качестве клейма. Считайте, что сегодня мы просто отдаем дань уважения тем, кто пал, рассказывая про товарищей. Их должны знать и помнить еще кто-то помимо нас. Леви кивнул головой. Мысль тревожить старые раны была до тошноты противна. Он не любил этот день. День, превратившийся в праздник. День, в который семь лет назад закончилась война, тянущаяся вечность. Дом встретил теплом и запахом запеченной курицы, а также звонкими голосами. В коридор сразу вбежал мальчик и кинулся к Леви. - Армин вернул дядю Леви! - прокричал тот, обнимая мужчину. Тот никак не мог привыкнуть к такому отношению к нему, - не пропадайте так больше! На возгласы прибежали еще двое детей. По их лицам было видно, кто, по словам Армина, устроил спор. Нахмуренные до комичности брови, постоянные взгляды, которые они кидали друг другу, высунутые языки - явные признаки серьезных детских дебат. - Дядя Леви, скажите этому дураку, что в армию брали не только парней! - воскликнула девочка с двумя косичками, завязанные красной шелковой лентой. - Конечно не только парней. Вы, девчонки, по большей части в армии супы варили, да сухпайки собирали, - ответил ее оппонент, от чего получил толчок в бок. - Идиот! Забыл, кто из наших знакомых в армии был?! Девочки сражались наравне со всеми! - Только бы ты в ней годилась только для такой работы! - не отступал мальчик, сразу убегая на кухню. Девочка последовала за ним, крича что-то вслед. - И долго они так? - спросил Леви, который за все время детской ругани не мог произнести и слова. - С того самого момента, как вы ушли, - Армин устало выдохнул. - Они постоянно ругаются, уже бесит, - поделился мальчик, который до сих пор обнимал Аккермана. Резко послышался громкий стук по столу и женский поучительный тон. А после тишина наполнил дом, от чего мужчина наконец смог вздохнуть полной грудью. Стало в разы легче. - Извините за них, не думала, что сегодня Элла с Гарри будут опять собачиться, - в проходе появилась девушка, пытающаяся собрать волосы в нормальный хвост. - Все нормально, Габи. Думаю, они уже потратили свои силы и смогут уже спокойней провести остатки вечера, - ободряюще улыбнулся Армин, направляя коляску на кухню. Их ужин нельзя было назвать торжественным. Со стороны он мог показаться просто небольшим семейным застольем. К великой удачи Леви, людей было не так много - Габи с Фалько и четверо соседских детишек, которые каким-то образом прониклись к Леви симпатией. Появление Армина на ужине было несколько шокирующем, но, возможно, у него были свои цели согласиться на эту посиделку. Курица была подана к столу, поэтому грустные мины Эллы и Гарри резко улетучились. Вместо этого они разом накинулись на мясо, заедая его отварным картофелем. Аккерман не мог отвести от них глаз. Именно так он и представлял детей, не видевших войну. Да, они столкнулись и будут еще сталкиваться с ее отголосками, но в данный момент, видя счастливые лица с румяными щеками и горящими глазами, он мог лишь подумать, что ради этого стоило бороться всю свою жизнь. - Тебе не ответила на письмо та девушка, Апсэль? - спросил Фалько, обращая внимание на тихо сидящего подростка. Тот лишь нахмурился, откладывая вилку. - Нет. Как Рената уехала в другой город, она отправила только два письма. Уже два месяца прошло, а ответа все нет, - с каждым словом он становился более мрачным. - Не переживай так сильно, может, сбой почты. Или она занята, все-таки обустраиваться на новом месте сложно и требует больших усилий, - Армин, ободряюще сжал плечо парня. Апсэль покачал головой. - Она с самого начала говорила, что это, - он сделал неопределенный жест в воздухе, - все затруднит. Что она сомневается, что у нас может все получится, когда уедет помогать обустраивать другое поселение. Рената же долго отказывалась встречаться только из-за предстоящего переезда. Какой же я идиот... - Может, это не мое дело, - подал голос Леви. Все удивленно смотрели на него, - но если из-за такого пустяка она решила отказаться от тебя, то это не твой человек. Апсэль сильно сжал руки в кулаки. Он обратил все свое внимание на узор скатерти перед его глазами. - Пусть, я и не был героем-романтиком в свое время, но, поверь, я видел своими глазами, как люди жертвовали собой ради любимых. Как встречались втайне ото всех, как теплили годами чувства к тем, кого они больше не увидят или думали так, - Леви посмотрел в этот момент на Армина, который вмиг покрылся легким румянцем, - этих людей разделяло многое - города, военные подразделения, мировоззрения - но они не предавали своих чувств. Поэтому, какой толк от девицы, которая не готова бороться за вас? В помещение все замолчали, смотря на Аккермана, будто в первый раз его видят. От него услышать разговоры про чувства было чем-то нереальным. Сам Леви не до конца осознавал почему поддержал эту тему. Возможно, слова Армина на улице и правда задели за живое. Даже если не говорить о времени войны, она никуда не исчезнет из человека. Сбегать от нее смысла нет. Мальчик, который пару минут назад обнимал Леви в коридоре, тихо заговорил: - Но разве военные не должны ставить в приоритет службу?.. - Военные тоже люди, Рик, - глухо ответил за Леви Армин. Слова своего бывшего капитана явно навели его на свои мысли, - им не чужды чувства. Для многих это было мотивацией для боя. Настало время Фалько смущенно отводить взгляд. - Даже командиры любили? - спросил Гарри, открыв рот от удивления. Аккерман поджал губы. Он знал одну историю, косвенным участником которым стал. Хотя знал не только он - в свое время слухи ходили долгое время среди солдат, пытаясь выяснить хоть долю правды. - Да, - ответил за него Армин, - пусть я и не был самым лучшим командующим, но да. За других сказать с уверенностью не могу, - он нервно почесал заднюю сторону шеи. - Знаешь, Армин. Я сделал тогда правильный выбор. Мужчины смотрели друг на друга, не моргая. Арлерт закусил губу, пытаясь отпустить притупившуюся со временем боль. Он смог лишь благодарно кивнуть - капитан никогда не лгал. - Да и при том, - Леви сделал глоток воды, - Рихтер всегда видела в тебе Эрвина. Ты на него не похож, конечно, она сама это понимала. Но на тебя она делала большие ставки. И ты их оправдал. Армин закрыл глаза, тяжело выдохнув. Груз, который тяготил его долгое время, стал немного легче после слов Аккермана. Он знал эту женщину, пусть и немного, но этого хватило, чтобы принять реплику бывшего капитана всерьез. Дети непонимающе переглядывались, пытаясь понять разговор взрослых. Им не особенно нравилось, что их оставили в стороне от разговора. - Рихтер? Ни разу не слышала о ней, - только сейчас Габи подала голос. А, вот о чем говорил Армин. Если не говорить о солдатах, их забудут. Забудут их вклад. Забудут их жертву и преданность людям. - Рихтер служила с нами в разведке. Долго держалась, паршивка. - А при чем тут командующий? - искренний интерес Рика немного подкосил настрой Леви. Вспоминать было больно, каждая клеточка тела отвергала это. Теперь Аккерман понял, что тут делает Армин. - У них был своего рода роман. Одному дьяволу известно, что ими двигало. - Отношения во время войны, да с командующим разведки! - ахнула Элли, - звучит так романтично! - Элли, - предостерегающе сказал Фалько, сузив глаза. Апсэль полностью поник из-за темы разговора. Бывший капитан не знал, почему хочет подбодрить этого парня и как это сделать правильно. - Дядя Леви, а вы расскажете про них? Пожа-а-алуйста! - девочка вскрикнула от легкого подзатыльника от Габи. - Элли, это личное людей, которых уже нет. Прояви уважение. Подросток поднял голову. Видимо, тема его все же заинтересовала. И как поступить в такой ситуации Аккерман не знал. Делиться жизнью своих товарищей не хотелось - это будто осквернение их памяти, а не дань уважения. Но если это поможет им в будущем? Поможет Апсэлю разобраться в своих чувствах, Рики понять, что военные имеют чувства, а Армину осознать свою важность? Поможет самому себе отпустить своих товарищей? Не забыть, ни в коем разе. А дать себе наконец глотнуть свежего воздуха полной грудью. За окном пошел дождь. Скорее всего последний перед предстоящей зимой. Он барабанил по карнизу, настойчиво обращая на себя внимание. И Леви еле заметно приподнял уголок губ. Да, это определенно был знак. - Да, это личная история. Но Мет бы была непротив, - мужчина стал отстукивать ритм дождя по столу, - я сам не знаю многих деталей и некоторые моменты рождены из слухов других солдат, - Арлерт ободряюще улыбнулся бывшему капитану. Какой же засранец, - они встретились будучи простыми рядовыми. Меня еще не взяли в разведку, а эти двое уже были на какой-то своей волне, по-другому даже не сказать... Ужин ожидался слишком долгим.