drug trip

Chase Atlantic — Stranger Things

Чем-то воняет. Трава, пот, алкоголь, мусор, сперма — на выбор. Просторный дом, в котором еженедельно происходят тусовки, весь засран пустыми стаканчиками, пеплом, коробками от пиццы и использованными презервативами. Если в одной из комнат происходит оргия — Ёсан не удивится. Он вообще в своей жизни ничему уже не удивится. Быть наркоманом уже что-то за гранью общества. Никому не интересны причины, юзаешь — потерянная душа. Они правы, он потерян. И находит своё извращенное спокойствие в цветных таблетках. Один раз в месяц. Всё время до он растворяется в пространстве — первую неделю подыхает от синдрома отмены, а в остальное время на автомате выполняет домашние дела и долги по учёбе. Которая ему ни к черту не сдалась. Возможно, очное обучение дало бы ему шанс выйти из огромного панцыря, в который он закрылся окончательно год назад. Но он не может. Он не любит выходить за пределы своей скромной квартиры, любезно подаренной отцом. Он ведь один единственный ребёнок. Теперь. Интроверсия была вечным спутником жизни, текла в крови. Знаете эти слова о том, что интровертам стоит выйти из зоны комфорта, но экстраверты вокруг не затыкаются, чтобы она стала таковой? Ёсан всю жизнь жил с такими мыслями в голове. Вечная проблема этих двух совершенно разных миров. И непонимание с другой стороны раздражало. Видели экстравертов, не сующих свой нос в чужие дела, чтобы человек «развеялся»? Он не видел. И сейчас он пришёл сюда за очередной таблеткой. В то же время — десять вечера. Именно в субботу. Ни днём раньше, ни днём позже. Тусовки проходят с пятницы по воскресенье включительно. И приходит он только к одному человеку, игнорируя всех вокруг. К своему дилеру. К продавцу смерти. Завтра Ёсану будет очень плохо. Тело будет выворачивать от ломки, а слёзы течь по бледным щекам. Он ненавидит это состояние, но колеса ему нужны каждый месяц. Иначе он не выдержит. Не сможет дальше. Люди вокруг танцуют, толкая его своими потными телами. Калейдоскоп запахов. От него тошнит. Лишь бы не вывернуть содержимое желудка. Блевать Ёсан тоже ненавидит. Это одна из самых мерзких реакций организма на всякий мусор. Какая-то девушка падает на него, хихикая чему-то в своей голове. Он недовольно смотрит на неё, чуть отталкивая от себя. Проблема исчезает. Сегодня людей чуть больше, чем обычно, ведь скоро заканчивается сессия. Отмечают свою мнимую свободу. Ещё несколько пьяных туш пытаются свалить его с ног в коматозном состоянии, но быстро исчезают с пути. Кого-то друг тащит под локоть, а кто-то уходит сам, пустыми глазами таращась вперёд. До цели остаётся несколько шагов и парочек, которые Ёсан успешно минует. Он подходит к дверному косяку и опирается на него плечом, глазами впившись в толпу людей посреди комнаты. Они собрались, удобно устроившись на вместительном диване вокруг стола, и во что-то играют. Кажется, в задроченную «правда или действие», а может «было или не было». Без разницы, если честно. Смех, звон бокалов и хлопанье в ладоши. Так много звуков. В середине, обжимаемый двумя подвыпившими девушками, сидит Юнхо. Смеётся, обнажая белозубую очаровательную улыбку. Синяя кожанка прячет голые плечи, потому что на теле белая борцовка. А ноги обтянуты джинсами, бляжка ремня которых привлекает внимание. Блондинистые волосы небрежно, но всё ещё красиво лежат, а лоб блестит от пота при освещении от светодиодной ленты розового цвета. Как мило. Даже не подумаешь, что во внутреннем спрятанном кармане кожанки лежат пакетики с наркотой. Первым Ёсана замечает Сан, привыкший к его визитам, но по какой причине — вряд-ли проинформирован. Иначе в случае чего сядет за решётку вместе с другом как соучастник. После короткого взгляда брюнет намеренно несильно бьёт Юнхо ногой по колену, чтобы привлечь внимание. Блондин чуть погодя реагирует, отвлеченный каким-то разговором со знакомым, и всё с той же улыбкой вопросительно приподнимает подбородок. Кивок в сторону прохода, и взгляды сталкиваются. Улыбка исчезает. Юнхо встаёт, отлепив от себя девушек и обещает прийти позже, как только закончит дела. Его дела стоят в проёме с сонным взглядом, даже брезгливым по отношению ко всей обстановке. Ёсану нужны всего пару секунд, чтобы удостовериться в чужом движении. Он быстро отлипает от косяка, ловко извернувшись и припадая спиной к стене. Не хочет чувствовать направленные на себя взгляды. Очень ненужные и довольно опасные, если кто-то откроет рот для вопроса. Он ждёт, пока Юнхо дойдёт до него сквозь целую толпу. С популярностью Чона это временами затруднительнее, чем должно быть. Но сегодня всё происходит довольно быстро. К счастью. Дилер подходит, ставит правую руку, согнутую в локте, на стену, и нависает. Это тоже в порядке вещей. Внимательный недовольный взгляд выжигает дыру на лице Ёсана. — Красивая побрякушка, — он тянет чужую цепь на шее, притягивая парня ближе к себе. Негромко говорит на ухо, — Мне как обычно. Продай и сваливай, м? — Нет. Недавно была проблема, мне придётся тебя проконтролировать конкретно из-за этих таблеток. Можешь выбрать другие, — Юнхо чувствует дискомфорт на задней части шеи из-за усилившегося давления. — Вообще никак, мать твою? — Ёсан недоволен, естественно он недоволен. Он не хочет, чтобы его кто-то видел в обдолбанном состоянии. Потому что он покупает эти колёса ради галлюцинаций. Потому что иначе они ему нахуй и не сдались. Кислота — штука опасная. Он знает, но у него выработалась психологическая зависимость. Как и положено по воздействию этого наркотика. Первый приём — всё. Люди ведь лезут в эту игру со смертью, чтобы сбежать от реальности. И Ёсан точно такой же. — Никак, давай, вперёд, — Юнхо чуть толкает его вперёд костяшками пальцев, не обращая внимание на других. Вечер в любом случае пошёл по пизде, он забыл, что сегодня последняя суббота мая. Ёсан только так и приходит — в последнюю субботу каждого месяца. Они доходят до нужной комнаты без приключений. Второй этаж отведен в основном для секса, как в борделе. Сутенеров не хватает. Удивительно, как всю эту суматоху не прикрыла полиция после звонка возмущенных соседей. Музыку слышно очень сильно, а по ночам, когда тьма и тишина опускаются на город, а конкретно этот частный сектор — особенно. Даже будучи глухим человек почувствует сильные вибрации. Терпению страдающих соседей можно позавидовать. Но Ёсан здесь не за этим. Как, собственно, и все здесь находящиеся. Он уверенно толкает дверь в комнату, удовлетворённо выдыхая от темноты, приятно влияющей на раздраженные кучей разных подсветок глаза. Ничего не слепит кучей светодиодов. Юнхо закрывает дверь на замок, чтобы никто не мог вломиться сюда по своим прихотям, и поворачивается к блондину. Даже завораживает. В лунном свете бледная кожа парня словно светится изнутри, а шёлковая белая рубашка струится вдоль фигуры. Ангел. Только падший. Крылья переломаны наркотой. — Деньги, — Юнхо спокойно ждёт, пока Ёсан суёт руку в карман чёрных джинс и достаёт нужную сумму. Купюры быстро оказываются внутри кожанки, а таблетка красного цвета в руках с виднеющимися нитями вен. Обмен успешно выполнен. Ёсан подходит к прикроватной тумбе и достаёт скрепку, раскалывая наркотик на две части. Одну из них он позже спустит в унитаз. Все зависимые его разорвали бы за это. Другая половина оказывается на языке, поблескивая от слюны в лунном свете. Парень запрокидывает голову, сглотнув слюну. Лучше лечь, что он и делает, лениво сняв кроссовки. Ложится поперёк большой кровати с серым постельным бельём, правую руку положив себе на грудь, а левую в сторону. Словно оставив место для кого-то. Так и есть. Юнхо всё это время наблюдает, засекая время. Ему действительно надо посмотреть за этим парнем, потому что недавно один долбоеб под той же кислотой сотворил хуйню. Время пошло. Одна минута. Тишина. Две. Кто-то скидывает что-то тяжёлое в другой комнате. Три. Слышно звуки разбитой бутылки. Четыре. Чей-то смех проносится где-то рядом. Пять минут. Ёсан начинает чувствовать учащенное сердцебиение и лёгкое головокружение, хотя находится в горизонтальном положении на мягком матрасе. В это время зрачки расширяются, почти целиком затапливая радужку. Юнхо щёлкает пальцами, не видя реакции. Десять минут. От сухости в горле Ёсан открывает рот, начиная шумно дышать. Юнхо лишь наблюдает. Двадцать минут. Глазные яблоки двигаются под веками, это можно увидеть, если подойти ближе. Двадцать пять минут. Глаза распахиваются, а за этим идёт поворот головы в сторону пустой части кровати. Образ. Бинго. — Тэ, — шёпот кажется громким, несмотря на всю вписку снизу и общую ситуацию. Ёсан видит своего младшего брата, ради которого принимает этот пиздец. Кан Тэхён — его единственный, действительно близкий человек в этом мире, которого придушил собственный парень. Всего семнадцать лет. Всё время в отношениях были тревожные звоночки, которые не остались незамеченнымм. Ёсан боролся с этим, собственноручно забрав Тэхёна домой со всеми вещами, чтобы не было повода вернуться. Они написали заявление в полицию, и с брата сняли жуткие побои, пообещав в скором времени разобраться. Но никто ничего делать не стал. Начальник этой мусорки оказался родным дядей того изверга, который сомкнул свои ладони в смертельном замке в порыве мести на чужой молочной шее. В каком-то сраном переулке, где-то в десяти шагах от главного входа в подъезд, где сидит консьерж. За тридцать минут до произошедшего Ёсан высадил Тэхёна около злосчастного дома, вынужденно не имея времени подняться вместе до квартиры, потому что отец названивал как сумасшедший из-за каких-то подтекающих дедлайнов. Больше они Тэхёна живым не видели. А Ёсан с того момента живёт с огромнейший чувством вины. Не пошёл с ним, не спас, не помог. Словно собственноручно отправил брата на смерть. Юнхо смотрит на время. Трип начался. Ёсан хмурится, двигая пальцами и пытаясь поймать образ. Бесполезно. Он начинает очень быстро исчезать, меняясь на целую радугу перед глазами. Жмурится. Ничего не меняется. Тэхёна рядом нет. С тяжёлой головой и потряхиванием в конечностях парень поднимается на локтях. Что-то в нем щёлкает. Он смеётся, видя всё очень ярким и красивым. Иллюзия. Наркотик заволакивает сознание. Смех прекращается. Ёсан пялится в потолок, видя перед собой яркие звёзды. Много разных разноцветных звезд, словно его выкинули посмотреть на галактику. Мыльные пузыри от маленьких до огромных, фейерверки и ещё что-то весёлое. Без понятия что именно, но смех возобновляется. Точно, кислота действует так, как ей хочется. Очень непредсказуемый наркотик, конкретное действие от которого ждать бессмысленно. Кроме смерти, естественно. Ёсан осторожно садится, протягивая руку к очередной непонятной хрени перед собой. Забавно. — Блять, — Юнхо шумно выдыхает, с недовольством подмечая, что ему так сидеть до тех пор, пока не пройдёт действие наркоты. К счастью, кислота быстро выводится из организма. Но не обманывайтесь, это очень тяжёлый и опасный наркотик. Зависимость происходит из слабости сознания. Сбегание от реальности, вера во что-то потустороннее, что якобы хочет связаться и показать тайны мира в обдолбанном состоянии — полнейшая хуйня. Это наркотик, разъедающий мозг. И Юнхо наблюдает, как его разъедает парню на кровати. Удивительно, что Ёсан ещё не сторчался, потому что он пытается сбежать, увидеть то, чего нет в реальном мире. Он рискует передознуться в один прекрасный день, учащая приёмы наркоты, потому что сегодня точно что-то пошло не по плану. Сдохнет он в отвратительном состоянии, вероятно, перед этим навредив очень многим людям вокруг и себе самому. В крайнем и очень обычном при таком раскладе случае вскроет вены, не пережив отходняк. Тяжелое депрессивное состояние — неотъемлемая часть ломки. Юнхо никогда не хотел заниматься наркоторговлей. Никогда. А кто этого хочет? Но что-то очевидно пошло не так, раз он оказался в нынешнем положении. Смерть матери, точно. И сестра в приюте, которую срочно надо вытащить. Чтобы найти такие большие деньги обычному среднестатистическому студенту стоит задуматься, а каким образом собственно. Эскорт, вебкам, обычная проституция, наркота. Был выбран последний вариант. Варианты есть всегда, это правда. Но если говорить о содержании себя и ребёнка, которому десять, приходится думать очень быстро. — Эй, — Ёсан встаёт на колени, двигаясь к краю кровати. Пошатываясь и смеясь. Юнхо снова наблюдает, засунув руки в карманы джинс. Немного настораживается. Кто знает, что стоит ожидать от человека с трипом. Да, правильно, чего угодно. Блондин наконец встаёт с кровати, подходит к Юнхо, запустив руку под борцовку. Царапает ногтями пресс, прикусывая губу. — Раз уж ты здесь, и у меня нихрена не получилось, — говорит, временами прерываясь, испытывая проблемы с речью. Спутанное сознание. — Стоит развлечься. М? Ёсан хихикает, опуская руку ниже и хватаясь за чужой ремень. Чужая рука резко опускается, останавливая. Юнхо снова недоволен. Никто из покупателей не лез к нему в штаны, поэтому такого поворота он действительно не ожидал. Обычно наркоманы ставят свою жизнь ради дозы, напрочь забывая о подобных вещах. Нет, серьёзно. Они если и трахаются, то всё равно не испытывают такого удовольствия, как от игры со смертью. Мерзкие. Юнхо никогда не принимал сам, дилеры вообще очень редко юзают, зная весь пиздец. Видя всех покупателей снова и снова, подмечая детали. От человека со временем не остаётся ничего. Только деградирующее тупое нечто. Парень перед ним похож на новичка, попробовавшего наркотик из-за подначиваний друзей. Никакого сходства с заядлым нариком. — Ты буквально под дозой, убери руки, — Юнхо спокойно берёт чужие запястья и берёт в замок своей ладони, отодвигая их подальше от себя. Очень хрупкие по ощущениям. — Не строй из себя монашку, ты торгуешь. Трахаться с наркошей уже неприятно? — Ёсан широко улыбается и падает лбом на чужую грудь. Организм в напряжении, стрессе. Физически. — Ладно. Он поднимает голову, всматриваясь в чужие глаза. Под кайфом ему кажется, что там черти. Самые настоящие. Кто-то пляшет на костях. В данный момент, на его. Снова хохот. — Хочешь отсосу? Тебе делали минет, свесив голову? — Ёсан тянет парня за собой ближе к кровати, цепляясь за чужой браслет. Он чего-то хочет. Ему без разницы что. Мир вокруг пляшет, ощущения усилились. Хочется Юнхо, который зацепил с первой встречи. Только вот думать об этом не было смысла, приходил он за наркотой. А сейчас желание берёт верх, наркота берёт верх, отсутствие контроля берёт верх. Юнхо подходит, приблизившись опасно близко к губам: — Я не трахаю обдолбышей, — толчок в плечо получается грубым. И сильным, сваливая Ёсана на заправленное одеяло. Переключатель в голове не работает. Юнхо противореча себе же встаёт коленом на кровать, нависая сверху. Опирается рукой. — Да? — Ёсан очерчивает чужое тело над собой. Сначала грудь, потом живот. Касание у кромки джинсов посылает волну мурашек по чужому телу. Он их чувствует, удовлетворённо улыбаясь. Что-то происходит, словно тормоза в голове дилера исчезают. Постепенно, с каждым касанием. Он не святоша, отнюдь. И у него есть свои проблемы. Он человек. Обычный несовершенный человек со своими тараканами в голове. Поэтому он позволяет чужим юрким пальцам начать расстегивать ремень. Бляжка холодит кожу. — Я хочу это, — Ёсан морщится, собирая предложение во едино, — отшлепаешь меня? Юнхо неверяще смотрит на парня, усмехаясь. Интересный вопрос. Чёрт, кто бы мог подумать. — Да. Ангел падает ещё ниже — в ноги к своему искусителю. Он тянет ремень, удовлетворённо бросая его рядом с собой. Пригодится. Борцовку с кожанкой он кидает на пол, раздев старшего. Ёсану нравится тело Юнхо, которое предстаёт его взору, оно прекрасно. Родинки, шрамы, татуировка полумесяца под пупком — красиво. Под кайфом и в лунном свете это кажется чем-то за гранью. Ёсан целует в тату, пока чужая рука зарывается в его волосы. Довольно сухие и ломкие от постоянного осветления, но без разницы. Юнхо аккуратно тянет его от себя, всматриваясь в глаза. Освещения нет, но то, что он видит — это две чёрные бездны. Кислота дала своё. — Ляг на спину, — Юнхо оттягивает чужую нижнюю губу. Ему хочется. Ёсан моргает, анализируя слова. На лице появляется улыбка. Попался. Он встаёт, лениво снимает с себя рубашку, слетевшую с плеч, и отправляет её к другим вещам. Подходит к Юнхо, снявшему обувь, желая самостоятельно избавить его от джинс и боксеров. Собачка звякает, легко поддаваясь непослушным рукам. Очередные тряпки летят в сторону. Член у Юнхо тоже красивый. Может больше среднего, благодаря росту. Лобок аккуратно выбрит, а чуть покрасневшая головка не скрыта кожей. Обрезанный. Очень гигиенично. Ёсан сглатывает, снова довольно улыбаясь. Он возвращается к кровати, всё ещё не полностью раздетый, и ложится так, как ему сказали. На спину, чуть свесив голову. В голову ударяет кровь, в которой растворился наркотик. Разноцветные пятна пляшут перед глазами. Юнхо подходит, кладёт ладонь на хрупкую бледную шею. Сдавливает, ощущая дернувшийся кадык. Член становится тяжелее, выделяя естественную смазку. Рука поднимается к подбородку, а после к губам, приоткрывая их. Они блестят, смоченные слюной несколько раз подряд. Точно, сухость в горле. Ёсан хватается за чужое запястье, принимая в рот два пальца. Он закатывает глаза, когда Юнхо давит пальцами на язык, и обхватывает их губами. Потрясающе. Дилер вытаскивает пальцы и заменяет на член. Ёсан облизывает головку, чуть посасывает и громко выдыхает. Юнхо поощрительно гладит его по голове и толкается наполовину, от чего младший вцепляется ногтями в чужие бедра, давая знак передышки. Ему надо привыкнуть, расслабить горло и размеренно дышать, насколько это возможно. Положение головы очень усложняет задачу. Некоторых блевать тянет и от обычного минета. Через несколько секунд он шлепает Юнхо по ноге, давая волю действиям. И старший начинает толкаться, трахая его в глотку, низко стонет, не отрывая взгляда от представшей перед ним картины. Развратно. Член толкается в мягкие стенки, вибрация от чужого стона проходит по всему телу. Возбуждение бьёт в голову сильнее. Живот скручивает от жара чужого рта и слюны, которой много. Юнхо думает, что ему кажется. Он видит свой член, таранящий глотку Ёсана изнутри. Этот парень идеально принимает в рот, будучи под кислотой. А эта задача становится в несколько раз сложнее при таком раскладе. Где этот с виду милый ангел научился так делать минет? Пиздец. Юнхо гладит чужой подбородок большим пальцем, не сдерживая стонов. Он вбивается глубже, теряя голову. Горячо, мокро и глубоко. Оргазм обрушивается внезапно. Он кончает внутрь, чувствуя сокращение чужой глотки, и вытаскивает член. Несколько капель попадает на прекрасное лицо. Ёсан медленно ложится на живот, давая себе вдохнуть. Он проглотил всё, а сейчас смахивает жидкость со своего лица, слизывая её с пальцев. Член всё ещё стоит и неприятно трётся о жесткую ткань. Несмотря на обострившиеся ощущения, оргазм получить не так легко в обдолбанном состоянии из-за чувства повышенной расслабленности. Взгляд падает на ремень, и органы скручивает в предвкушении. Юнхо замечает чужой взгляд и берёт вещь в руки. Они немного трясутся после оргазма, тело ловит эйфорию. Он встаёт коленями на кровать и останавливается сбоку от Ёсана, гладит мягкую кожу ягодиц, пока что бледную и нетронутую. Парень ёрзает из-за касаний, чуть приподнимая бёдра, совсем немного. Длинные красивые пальцы давят на поясницу. Нельзя. Опускаются к ложбинке, а потом ниже. Ёсан растянут, может игрался, а может с кем-то трахался. Вероятнее всего первое. Юнхо поднимает ремень в руке. — Уверен? — Каким бы обдолбанным Ёсан ни был — завтра ему будет нереально плохо. Он будет желать вылезти из кожи, лишь бы не чувствовать такую сильную боль. И пострадавшая задница картину только ухудшит. Он не сможет сидеть, это в любом случае. Юнхо спрашивает, потому что он полностью трезв в отличие парня. Два бокала виски — ничто по сравнению с ЛСД. — Да, — голос хрипит, а горло дерёт. Перед глазами разлитый бензин — всё яркое и необычное. Психоделика. — Окей, я начинаю, — Юнхо бьёт ремнем, не прикладывая много силы. Нет смысла. Ёсан дёргается, вцепляясь пальцами в одеяло, выдыхает с облегчением. Ему нравится. Это его заводит. Под животом неприятная влага от предэякулята. Второй удар. Он вскрикивает, сгибая ноги в коленях. Кожа быстро краснеет и жжётся, покалывание отдаёт в пах. Стон удовольствия и слабый смех отдаются где-то в голове. Он слишком поглощен ощущениями. Третий удар. Юнхо стонет в унисон с Ёсаном от самой ситуации. Он шлепает парня по заднице, но уже рукой. Кожа горячая, кровь прилила к местам ударов. Четвёртый удар. Вторая ягодица ощущается огнём. Ёсан приподнимает бедра, не знает, куда себя деть. Ему больно и приятно одновременно. В голове каша. Пятна прыгают перед глазами. Наркота смешалась с сильным возбуждением. Комбо. — Ещё, — он просит, повернув голову, смотрит на тяжелодышащего Юнхо, у которого колом стоит член, истекающий смазкой. Головка красная, от чего Ёсан сглатывает. Он хочет, чтобы она вбивалась в его простату. Пятый удар, но сильнее, чем предыдущие. Ёсан подаётся бёдрами назад, чуть вставая на колени, и ложится обратно. Кипящая лава проходится по всему организму. Жарко и хорошо. Ему просто пиздец хорошо и плохо одновременно. Шестой удар. Возбуждение почти болезненно. Юнхо кидает ремень куда-то в сторону и встаёт сзади парня, наклонившись лицом к красной заднице. Он влажно целует травмированные места, лижет языком и немного прикусывает, слыша вскрик. Неторопливо поднимается с кровати, быстро находит смазку и возвращается обратно. Ёсан в нетерпении опускает руку вниз в желании хоть как-то избавиться от дискомфорта. Член болезненно тяжёлый, красный и мокрый от сильного возбуждения, которое он не в силах уменьшить. Он очень хочет кончить. Юнхо снова шлепает его по заднице, но для того, чтобы он убрал руку. — Убери, — щёлкает крышка смазки. Приятная холодная влага растекается по пальцам, которыми дилер растирает её, чтобы согреть. — Я хочу кончить, — Ёсан тяжело дышит, чувствуя жар от возбуждения, кислоты и болящей задницы, но убирает руку обратно. Юнхо снова шлепает его и довольно грубо проталкивает первый палец, сразу его сгибая. У Ёсана плавится мозг. Он стонет и почти рвёт ткань до побелевшей кожи. Не может вынести такой спектр эмоций и ощущений. Всего слишком. Чужие касания словно ожоги — наркота раскрывает себя. Дилер не церемонится и добавляет ещё два пальца, ждёт, пока Ёсан привыкнет, и начинает ими двигать. Разводит внутри, сгибает. Доводит до крупной дрожи, чистого кайфа. Младший подмахивает бёдрами, не сдерживая себя в стонах. Ему сносит крышу. Он теряется в пространстве, реальности, времени. Хлюпающие звуки возбуждают ещё сильнее, но он не может кончить. До боли. Он скулит, слёзы текут по щекам, падая на кровать и пол. Юнхо добавляет четвёртый палец, от чего Ёсан сжимается. — Я хочу в себе член, а не пальцы, — каприз от нетерпения. Дилер недовольно смотрит на чужую спину, продолжая растягивать дальше. Ему наплевать на хотелки парня в трипе — Ёсан не смотрит на ситуацию, ориентируясь только на желаниях. Если бы он хотел спрыгнуть с вертолёта, то не подумал бы о парашюте. Самое интересное это память. Ёсан на утро будет помнить всё, что происходит сейчас. Воспоминания никуда не исчезнут. Четыре пальца входят свободно, и Юнхо удовлетворён этим фактом. Он разрывает презерватив, прекрасно понимая, что про защиту он не думал всё это время вообще. Он чист, но Ёсан об этом не знает. И не знает болеет парень чем-нибудь или нет. Латекс неприятен на нежной коже члена, но в таких вещах это самый обычный факт. От венерички ты сдохнешь, а от презерватива нет. Да и чувствительность на самом деле никуда не пропадает. Юнхо толкается сначала только головкой, чувствуя чуть сжимающиеся стенки. Ёсан выдыхает, насаживаясь самостоятельно, но совсем немного. Старший берёт его за бока, натягивая на себя до упора. Блаженство. Громкий стон заполняет пространство, от чего у Юнхо бегут мурашки по всему телу. Тормоза исчезают. Толчки медленные, но глубокие — хочется прочувствовать момент, когда из-за попадания по простате Ёсана выгибает дугой. Он скулит, стонет, хрипит и просит ещё. Он хочет глубже, быстрее и до потери сознания. — Не сдерживайся, — Ёсан выдаёт это на стоне. Одеяло мокрое от его слёз и неприятно трёт кожу левой щеки. Там, где у него родимое пятно. Очень красивый шарм. Юнхо прикрывает веки и начинает толкаться быстрее, он опирается о локоть рядом с головой Ёсана и стонет ему в плечо, а другой рукой приобнимает за тонкую талию. С каждым толчком быстрее и быстрее. По комку нервов. Очень сильная стимуляция, от которой мушки перед глазами и сводит тело. Ёсан почти задыхается, цепляется в руку Юнхо на своей талии и сжимает до боли. А старшему наплевать на боль, он двигает бёдрами и гортанно стонет. Шлепки мокрых тел бьют в уже до предела возбужденный мозг. Юнхо чувствует собственную дрожь, предвещающую оргазм. Ёсан вдруг сжимается, создавая давление, и тело распадается на атомы. Оба кончают с гортанным стоном, а младшего трясёт так, словно у него температура под сорок. Он получает самый сильный и обильный оргазм за всю свою жизнь. Дыхание бешеное, а сердце готово выпрыгнуть из груди. — Блять, не сжимайся так сильно, — Юнхо целует младшего в шею, чтобы он чуть отошёл от разрядки. Ему дискомфортно, но он ждёт. Ёсан расслабляется, и он выходит из него, снимая презерватив и выкидывая его в мусорку в ванной. Решает ополоснуться и лечь спать. Вряд-ли Ёсан что-то натворит в таком состоянии. В полнейшей прострации и расслабленности. Юнхо бысто принимает душ и возвращается в комнату. Младший сидит, недовольно сморщившись и закинув голову. Надо лечь спать, а завтра не умереть от ломки. Он выдержит. — Я думал, ты отрубился. Стóит, кстати, — Юнхо игнорирует следы на постельном белье и ложится под него. Усталость — это он ощущает. Ёсан с огромным трудом делает тоже самое. Голова гудит, а вокруг всё искрится и блещет обилием красок. Проносятся какие-то неприятные образы, от которых глаза закрываются. Тревога. — Спи. Не сразу, но это получается. Может быть, через час. Ёсану снятся кошмары, тревожные образы, брат. А просыпается он уже полностью один в холодной постели и ему дико плохо. Он готов завыть. На одеяле всё ещё следы, но не такие явные — Юнхо постарался немного оттереть влажными салфетками из тумбочки. Такси отвозит его домой, а вечером он оказывается в больнице с перерезаными венами в реанимации. Последствия от наркотиков всегда одни и те же — боль и смерть.